С нашей позиции было хорошо все видно. Рок пробрался, пересек стадион перед школой. Подошел к торговцу. Тот стоял там сейчас в одиночестве, его компания отправилась прочь. Плотный, коротко стриженный, мордатый, он о чем-то заговорил с Роком. Минуты через две Рок сунул ему в руки деньги. Получил что-то взамен, положил в карман и провел ладонью по лысой голове - это означало, что передача прошла.
- Пошли, - кивнул я.
Через забор и кусты мы пробрались по следам Рока. И беззаботно пошли по стадиону. Барыга не обращал на нас никакого внимания. Лишь раз опасливо окинул издалека взором, ничего не заподозрил и что-то начал внушать Року.
- Мужики, - сказал Арнольд, отбрасывая опустевшую банку с пивом. - Не подскажете…
Он уже сблизился с ментенком. И тут ринулся вперед. Крикнул:
- Стоять!
Ментенок оказался необычно проворным. Он вывернулся, и Арнольд пролетел мимо. Ментенок толкнул его, и Арнольд с добрым матюгом упал на асфальт. Ментенок бросился бежать. Но он что-то не понял, не сориентировался и помчался в мою сторону. Когда весишь больше сотни кило, никто не думает, что ты способен резво двигаться. А я способен. Так что нагнал барыгу в несколько шагов. Ткнул в спину рукой. Ментенок полого сблизился с бетоном, пропахал его коленом, вскрикнул, попытался подняться. Я подхватил его под локоть.
Он попытался вырваться, дернулся. С сожалением я засветил ему ладонью по башке, так что у него зубы лязгнули. Он открыл рот, издал булькающий звук, как будто не хватало воздуха. И замолчал, дико уставившись на меня.
- Третий удар будет по крышке гроба, - проинформировал я. - Иди.
Тут подскочил Арнольд и с ходу заехал ментенку кулаком по спине. Тот вскрикнул и упал на колено.
- Ублюдок! Убью тебя! - Арнольд хотел врезать еще раз, но я отодвинул его со словами:
- Мальчик хороший. Он нам все расскажет. Так? И мальчик не будет бежать. Ментенок ничего не ответил.
Мы его потащили к школьным воротам. Там уже стояла машина, около которой ждали Асеев и Князь.
- Вот, получите, - я встряхнул ментенка, как собачью шкуру. - Хорош.
- Хорош. И мясо, и шерсть, - хмыкнул Асеев. Арнольд пинком загнал ментенка на заднее сиденье.
- Ну что, приплыл, ублюдок? - Арнольд дал ему затрещину.
- Вы кто? - зло процедил ментенок.
- Мы?
- Вы.
- Я ужас, летящий на крыльях ночи. Я Черный Плащ, - Арнольд выписал еще затрещину. - Чего, не видишь? Мы - мафия.
- Какая мафия? - опешил ментенок.
- Под Татарином работаем. Не слышал о таком?
- Слышал.
- Что на нашу пасеку залез? - грозно пророкотал Арнольд. - "Геры", что ли, много?
- Не много, - воскликнул ментенок.
- Не хочет говорить по-хорошему, - вздохнул Князь, который стоял, оперевшись о дверцу машины, и рассматривал ментенка.
- Тогда к Экскаваторному, - сказал я. - Гирю на ногу и в озеро.
- Да у меня только всего и есть, что пять "чеков"! - завопил ментенок.
- Торгуешь? - спросил Князь.
- Ну…
- Без разрешения, - осуждающе покачал головой Арнольд. - На нашей территории.
- Братаны, - неожиданно расплылся в улыбке ментенок. - Я думал, вы менты и меня грузите просто. Я не знал, что это ваша территория. Я бы сам долю принес. Я буду платить.
- Знать должен, где торгуешь. Ну-ка, а кто ты сам, - я полез в его нагрудный карман и выудил удостоверение курсанта колледжа милиции. - Смотри, да он враг. Мент!
- Да, - покачал головой Арнольд. - Топить будем в озере.
- Да вы что, братаны! - взвыл ментенок. - Я милицию ненавижу. Я душой с вами, с братвой!
- А чего на мента учишься?
- Чтобы в армию не идти. Мне мама, она у меня с башлями, место купила. Я в ментовке работать и не хотел.
- Да, - задумчиво протянул Арнольд. - Значит, в братаны хотел?
- Хотел!
- А к секретам там разным ментовским имеешь доступ?
- Имею.
- На работу тебя взять, что ли, а, мент? - спросил я.
- А сколько заплатите? - Ментенок расслабился, и в его голосе теперь звучала искренняя заинтересованность.
- Это как работать будешь, - сказал я. - Может, до штуки зеленой, а то и до двух в месяц дойдет.
- Согласен! Я за штуку вам всю секретную библиотеку перетаскаю!
- Молодец, - кивнул Арнольд. - Только оформить наши отношения надо. Пиши расписку.
- А что писать?
- Пиши, - Арнольд вынул из папки чистый лист бумаги и авторучку и протянул ментенку. - Такой-то такой-то, год рождения…
Ментенок запыхтел, выводя аккуратные строки. Работал прилежно и с удовольствием. Иногда спрашивал, и Арнольд охотно пояснял ему все.
- Число, подпись, - Арнольд кивнул, взял бумагу, прочитал. Протянул мне.
"Расписка.
Я, Калугин Д. Г., ул. Кузьминская, 34, кв. 10, учусь в колледже милиции в должности слушателя 12 взвода. Обязуюсь сотрудничать с организованной преступностью, а именно с группировкой Татарина, сообщать обо всех известных мне событиях, связанных с деятельностью органов внутренних дел, в том числе служебную и государственную тайну. Обязательство дано мной добровольно, так как я всю жизнь ненавижу милицию, существующий строй и законы и служу в колледже для того, чтобы избежать службы в армии и получить образование за государственный счет. В любом случае по окончании колледжа служить в органах внутренних дел не буду. Форму ненавижу, переодеваюсь в подъездах, так как не люблю ее носить. Я понимаю, что, занимаясь перепродажей героина и марихуаны, сознательно преступаю закон.
Написано мной добровольно и без физического воздействия. А начальника курса подполковника Малыгина я ненавижу особо.
Слушатель 12 Взвода колледжа милиции УВД области.
Подпись".
- Отлично, - Арнольд спрятал в папку расписку. Потом вытащил удостоверение. - Отдел по борьбе с наркотиками. Ну что, ублюдок, влип?
Немая сцена. Ментенок минуты две глотал ртом воздух. А потом радостно закричал:
- Как хорошо, что это вы! Я так и знал, что вы коллеги. Я бы пришел в колледж и тут же бы доложил в службу собственной безопасности, что меня вербовали.
- Да?
- Конечно!
- А как же ненависть к милиции и любовь к бандитам? - осведомился я.
- Врал.
- Арнольд, он врал, - кивнул я. - За сколько мы вчера эти удостоверения купили?
- Две ксивы за штуку зеленую. А ты поверил, дурак, - Арнольд потрепал ментенка по коротким волосам. - Мы действительно из братвы. А ты свое ментовское мурло показал. Все, кранты теперь.
- Братаны, расписка в силе. Я вам правда все буду выкладывать.
- Да? - Арнольд оценивающе осмотрел его. - А менты мы настоящие.
Ментенок весь утух, съежился. Он теперь и не знал, что думать. Потом, приняв единственное напрашивающееся решение, воскликнул:
- Я деньги дам. У родителей бабок полно.
- Бабок полно, да? - сочувственно спросил я.
- Да… Тысячи три баксов. Хватит?
- Нет, дружок, баксами не отделаешься. Ты у Тюти раньше героин брал? - спросил я.
- Ну, говори быстрее, - Арнольд дал ему с размаху по шее. - Цацкаться здесь с тобой не будут!
- Брал, - кивнул ментенок.
- А потом у кого брал? - гаркнул я на него. - Я слушаю.
- У Мегеры и Кукиша - ее сынка.
- Это с Романовского проезда?
- Нет. Они у вокзала живут. В переулке, - ментенок всхлипнул и смахнул ладонью сопли.
- Слышал о таких, - кивнул я, хотя ни черта ни о каких Мегере и Кукише не слышал. - Руки у нас до них не дошли. Тютя тоже у них брал?
- У них.
- Ну что, коллега, вы УК еще не учили?
- Учили.
- До двенадцати лет за торговлю героином положено. Тебе это надо?
- Нет.
- Будешь закупку у Мегеры делать.
- Ох, - он глубоко вздохнул. - Хорошо. Только вы мне обещайте…
- В озере утопить?..
- Но… - промямлил ментенок.
- Ты нам еще условия будешь ставить? Сейчас двигаем в контору. Там телефон. Будешь договариваться о закупке. А по дороге ты нам о Мегере и ее сынке поведаешь.
Мы с Асеевым вдвоем сидели в кабинете Романова. Сам шеф был в областном ГУВД на ковре.
- Представляешь, не взяли бы мы ментенка сегодня - был бы это наш будущий коллега, - покачал головой Асеев.
- Да уж. Не думаю, чтобы это был образец служебного рвения и чистоты, - кивнул я.
- А сколько их таких? Кто нам придет на смену, Терентий? Кто людей будет защищать? Такие вот твари?
- Ну почему. Есть же и нормальные ребята, - сказал я. - Вон у нас в отделе молодежь. На них можно положиться.
- Единицы, Терентий. Большинство просто не знает, зачем живет. Они другие.
- Другие, - согласился я. - А мы знаем, зачем живем?
- Я знаю, - уверенно произнес Асеев.
- И зачем?
- Чтобы не дать нам рухнуть в пропасть… Наш мир слишком хрупок.
- Тебе виднее, - хмыкнул я.
Уж действительно, кто, как не Асеев - специалист по хрупкости мира. Бывший офицер-ракетчик, десяток лет Просидевший на кнопке в ракетной шахте и знавший, что может прийти миг, когда движением руки он обрушит ядерную смерть на целый континент. Работенка - не приведи Господи. Еще если учесть, что время от времени там бывали тревоги, когда офицер не знал, что она учебная, и вынужден был на полном серьезе жать на кнопки, ощущая, что может быть сейчас ракеты противника уже взмыли из шахт и с ядерных лодок и устремились на русские города. Асеев рассказывал, что некоторые не выдерживали - у одних ехала крыша, другие отказывались выполнять приказ, и их вышибали безжалостно. Сам Асеев пережил не одну такую тревогу и вышел из них с честью и неповрежденной психикой. У большинства на этой службе появляется эмоциональная тупость. Асеев же стал философом. И он считает, что живет не просто так, что у него есть предназначение - хоть что-то сделать, чтобы удержать падение в пропасть. А как считаю я? Я не философ и служил не в ракетных войсках стратегического назначения, а в стройбате. Но… ОБНОН - это как противочумный отряд. Это не место для решивших удобно устроиться в жизни. Какого бы черта я делал на этой собачьей работе, если бы не считал так же, как Асеев?
- Ну что, прозвонились они там? - спросил я, поднимаясь. - Пошли глянем.
Ментенок все-таки дозвонился до барыги.
- Кукиш говорит, весов у него нет, - произнес ментенок, сжимая трубку.
- Героин вешать, - кивнул Асеев.
- Да. Весы электронные нужны. У него сломались. - Ментенок был взъерошенный, нахохлившийся.
- Вот, - Арнольд полез в сейф и извлек коробочку электронных весов, - мы их изъяли у азербайджанского барыги два месяца назад, к делу не приобщили, оставили в отделе как военную добычу. Вещь нужная. Скажи, что есть весы.
- Сейчас.
Ментенок вновь Набрал номер. Я нажал на кнопку магнитофонной записи.
- Я нашел весы, - сказал ментенок в трубку.
- Весы, чтоб вешать носы, - донесся хриплый голос. - Хи-хи… Весы, да… Леха, это ты? Я тебя люблю. Хи-хи…
- Уже укололся, - прошептал Асеев. - Спроси, мать будет?
- А где мать? - спросил ментенок.
- Мама-мамуня… Хи-хи… Может, будет. Может, не будет. Маманя на даче. Маманя умная. А чего она тебе, хи-хи? Взвешу тебе "белого". На твоих весах. Бабки вези… Бабки вези, гад! Ты мне уже должен! Вези, говорю!!!
- Все, крыша уехала, - покачал головой я.
- Бабки, бабки, баксы!.. Я чего, за бесплатно работаю, гад?! - орал Кукиш. - Вези!
- Привезу, - сказал ментенок. - Во сколько?
- Сейчас утро или вечер?
- День…
- Ага. Часы остановились. Остановились, понимаешь… Электронные - и остановились!.. Хотя нет, не остановились… Точно, не остановились часы-то. Ну ты через час подъезжай. Есть "белый" - то. Есть. И денежки вези… Вези баксы!
Раздались гудки.
- Он всегда такой? - спросил Арнольд, отхлебывая из банки джин с тоником. Он был, как всегда, с похмелья. Вчера ментенок до барыги так и не дозвонился, и Арнольд с горя отправился на ночь "карнавалить" со следачихой из пятнадцатого отделения милиции.
- Почти всегда. Он очень сильно на игле сидит, - сказал ментенок. - Ничтожество.
- Ты сам-то - титан духа, - усмехнулся Арнольд.
- Я же не колюсь! - гордо объявил ментенок.
- Как бы нам еще мамашу его к делу пристегнуть? - задумчиво произнес Асеев.
- Бесполезно. Она-же сама тебе "геру" не даст, - махнул я рукой. - Ничего. Нам и Кукиша хватит.
- Адвокатша, - хмыкнул Арнольд. Когда ментенок в подробностях расписал нам этот семейный мини-синдикат, мы ушам своим не поверили. Горько вздохнув, я отправился к Романову, который по привычке коротал вечер на работе, и доложил обо всем. Мой начальник страдальчески скривился и отметил:
- Это нам головной боли на год вперед. И на территории они торгуют не нашей, а Центрального района.
- Так чего, не брать теперь их? - спросил я.
- Брать. Только крепко. По всем правилам. На технику записывать. Чтобы не соскочили. Ты вообще представляешь, что начнется?
- Представляю.
- Мамаша его - человек известный. Вредная баба. Я о ней много слышал.
- Старая школа, - кивнул я.
- Да уж. Прокурорша, етить ее…
Действительно, мамаша Кукиша, которую наркоши прозвали Мегерой, - человек небезызвестный. В прошлом в Прокуратуре области она надзирала за милицией, потом была прокурором-криминалистом, то есть человеком, ответственным за раскрытие самых тяжких преступлений, работала и следователем, и заместителем районного прокурора, а сейчас - адвокат. История по всему получается такова: ее сыночек Кукиш с детства был шпаной и раздолбаем, после школы в институт не пошел, шоферил, развлекался тем, что женился и разводился. После последнего развода прочно засел на иглу и вскоре уже был полностью раздавлен наркотиками. Ему требовалось столько героина, что ни одна материнская адвокатская зарплата не выдержит, сам же он с работой шофера расстался навсегда - таким руль доверять нельзя. И он понял, что единственный способ продолжать уютно болтаться на игле - это торговать самому. Чем он активно и занимался, пока окончательно не растерял остатки всех деловых качеств. Мегера его четыре раза лечила. Плюнула - бесполезно. И тогда бизнес стал семейным - его взяла в свои хотя и женские, но стальные руки Мегера. Они покупали героин по сорок долларов за грамм, продавали - по семьдесят. Товар давали на реализацию. То есть мелкие сбытчики приносили им деньги после продажи.
Этот способ хорош, когда есть уверенность, что тебя не кинут, что деньги отдадут вовремя. Для этого мелкие распространители должны быть уверены, что за оптовиком сила и в случае чего со злостного неплательщика снимут шкуру.
Мы прикинули, что за месяц они загоняли от двухсот до пятисот грамм, а это чистая прибыль за год под сотню тысяч долларов. Купили "Мерседес", "Тойоту", пару "Жигулей", мотоцикл "Хонда". Кукиш с готовностью размолотил на дорогах половину этого автопарка.
Семейка предпочитает давать на реализацию героин приличными партиями - по десять-двадцать грамм, это сто-двести порций. Торгуют прямо с квартиры - нагло, бесцеремонно, ничего не боясь.
Приближалось время встречи, и ментенок все больше нервничал.
- Чего трясешься? - спросил я, глядя, как он барабанит пальцами по колену и смотрит из окна нашего кабинета на золотой купол церкви, скрывающейся за деревьями.
- Боюсь. Убьют они меня, - ментенок перекривил физиономию - сейчас заплачет. - Завалят, как лося.
- Чего это они тебя завалят? - спросил Асеев.
- Подумают, что это я их заложил. И убьют. Они с крутыми бандитами якшаются. Урки на "Жигулях", в коже.
- Какие такие бандиты? - спросил я, привстал, положил руку на плечо ментенка, развернул его к себе.
- С "Тунгуски" поднялись. Балык и его парни.
- Бандиты? Это бандиты? Ты что, сынок, - я потрепал его по плечу. - Вон, о Жоре Рулеве слышал?
- Вор в законе, - кивнул ментенок.
- Все знаешь. В колледже научился?
- Нет.
- Жизнь научила… Хочешь, Жоре позвоним. Скажу, на его территории отморозки беспредельничают, "белым" занимаются тут. Кстати, Жора вот на этом ковре ползал, я ему ребра пересчитывал. А ты мне что-то о шпане дворовой талдычишь. Зачем? Это все шушера. А за тобой фирма стоит. За тобой ОБНОН стоит. Понял?
- Понял… Кстати, у Мегеры на даче автомат, "ТТ" и несколько гранат.
- Чего? - отодвинул от себя бумаги Асеев.
- Точно. Мне Кукиш показывал сам. Я к нему на дачу однажды за "герой" ездил. Он мне пострелять предлагал. Но я не стал. Соседи услышат.
- Не свистишь?
- Не свищу…
- И сейчас там арсенал? - спросил я.
- Не знаю, - вздохнул ментенок. - Если они не успели его продать.
- Все, пора, - сказал я, посмотрев на часы. - По машинам, братва.
Рации, пистолет, папка с документами. Галицыну в руки - видеокамеру. Он у нас ответственный за технику.
- На, - я прилепил к карману рубашки ментенка булавку с микрофоном. - Осторожнее, не стряхни.
Кавалькада машин отчалила от здания РУВД. Народу набралось - как на хороший массовый пикник. Я, Арнольд, Асеев, ментенок, двое наших штатных понятых - это тот случай, когда химичить нельзя, когда понятые нужны не фантомные, а действительно присутствовавшие при всем и которые всегда все подтвердят. Теперь главное не привлечь излишнего внимания. Надо машины расставить аккуратно. Кукиш нас не срисует - он вообще, судя по разговору, плохо соображает, кто он и где он. А вот его мамаша - дело иное.
Я прибавил газу и включил радио.
- Сколько водки ни бери, все равно два раза бегать, - диким голосом заорал динамик. - Русское радио!
Дом был серьезный, сталинский, с архитектурными излишествами. Почти во всех окнах стекла заменены на дорогие стеклопакеты. Место престижное, "новорусское" - центр города, рядом с бульварами. Живут здесь люди солидные. Дверь в подъезд тяжелая, стальная. И как назло - хоть бы один житель дома прошел, отпер ее. Как вымерли все.
- Черт, может, ему позвоним? - спросил Арнольд, глядя через стекло машины на подъезд.
- Подождем, - я обернулся к ментенку. - Ты въехал, что от тебя требуется?
- Въехал.
- Все равно повторяю. Заходишь. Заводишь Кукиша на разговор о наркотиках. Он тебе должен в микрофон сказать, что продает тебе именно героин.
- Да он начнет болтать, его не остановишь.
- Мы его откровения наркошские записываем на ленту. Потом ты отдаешь деньги, собираешься резко домой, открываешь дверь, дабы выйти из квартиры. И мы входим. Ты сразу отскакиваешь в сторону, под ногами не путаешься. Понял?
- Понял.