- Да, - Сейфуллин покрутил бокал в руках, поставил на стол, снял очки и положил их в карман, - я искал встречи с вами. Это необходимо, чтобы разрешить, простите, попытаться разрешить все разногласия, которые появились между вашим концерном и нашей корпорацией, в этом регионе.
- О каких разногласиях вы говорите? - Лустенко взял сигарету из пачки, и не спеша, прикурил.
- Я имею в виду автопредприятие, - Сейфуллин подслеповато посмотрел на Лустенко, и также потянулся к сигаретам.
- Мне не понятно, о каких разногласиях идет речь, - Лустенко пристально посмотрел на оппонента. - Приобретение контрольного пакета акций предприятия концерном неоспоримый факт, на что есть все подтверждающие его документы. И мне не понятно, - Лустенко неожиданно замолчал, увидев в дверях кабинета Гарика.
- Нести горячее? - вежливо поинтересовался он.
Лустенко, посмотрев на Сейфуллина, - кивнул головой.
Гарик, молча, удалился.
- А что вам не понятно? - переспросил Сейфуллин, возвращаясь к прерванной фразе Лустенко.
- Ну и сукин сын, - усмехнулся Лустенко, поражаясь изворотливости Сейфуллина, - а вслух саркастически продолжил: "Не понятно то, зачем вы затеяли эти никчемные прокурорские наскоки на предприятие? Как вы объясните попытку грубой провокации с наркотиками?"
Сейфуллин невозмутимо затянулся сигаретой, выпустил дым и неопределенно пожал плечами, и иронически произнес:
- Кто же мог подумать, что ваш однокашник Веригин окажется таким безмозглым идиотом. Поверьте, все это он проделал сам, на свой страх и риск, не поставив нас даже в известность.
Сейфуллин даже и не пытался отмахнуться от Веригина, подтверждая тем самым факт того сотрудничества с корпорацией.
- На чем вы взяли Веригина? - Лустенко в упор посмотрел на собеседника.
- Веригина? - Сейфуллин усмехнулся. - Я точно не скажу, но его, если я не ошибаюсь, привлек к сотрудничеству мой шеф. И довольно-таки давно. Его будто бы зацепили, когда он еще работал в контрразведке, на совращении несовершеннолетних девочек…
Лустенко молчал. В последнее время, он ожидал от Семена все, но что бы это?
Но он поверил Сейфуллину. Оговаривать тому покойного, не было никакого смысла.
- Вы удовлетворены ответом? - услышал он голос собеседника и, кивнув, коротко ответил: "Вполне".
Наступила продолжительная пауза. И будто ее, подгадав, появился Гарик с официантом. Перед гостями появилась жареная осетинка в соусе из лимона, бутылка армянского коньяка, коробка шоколадных конфет, две коньячные рюмки, нарезанный тонкими дольками лимон, кувшин с апельсиновым соком.
Наполнив рюмки коньяком, Гарик с официантом удалились.
Собеседники, молча, подняли рюмки, кивнули друг другу, выпили, и молча приступили к закуске.
Отбросив мысли о Веригине, Лустенко, отправляя в рот дольку лимона, с интересом наблюдал за Сейфуллиным. Он прекрасно понимал, что тот набивался на эту встречу, отнюдь не из-за автохозяйства и, догадываясь об истинной причине, ожидал, когда тот сам ее назовет.
В свою очередь Сейфуллин расправляясь с таящей во рту осетриной, перехватывал изучающие взгляды своего собеседника, думал почти то же самое. Он гадал, что тому известно о "деле" профессора Петрова. То, что тот знает о нем, сомнений у Сейфуллина не было.
Неожиданная трель мобильника, донесшаяся из его кармана, прервала все размышления. Извинившись перед Лустенко, он прижал телефон к уху.
Лустенко с интересом наблюдал, как меняется выражение лица его оппонента. Черные маслины широко раскрытых подслеповатых глаз, из равнодушных, неожиданно превратились, сначала в растерянные, потом испуганные и, наконец, в безжалостные и беспощадные.
- Что-то случилось? - равнодушно спросил Лустенко, прикуривая сигарету.
Пряча телефон в карман, Сейфуллин неопределенно повел плечами, достал из другого кармана дымчатые очки, водрузил их на нос.
- Да так, производственные издержки, сухо ответил он и, вздохнув, добавил: "Мне очень жаль, Виктор Иванович, но я вынужден вас оставить. Извините….все так неожиданно", - он всплеснул руками, и поднялся из-за стола.
- Понимаю, - кивнул Лустенко, и со словами, - не смею задерживать, - поднялся из-за стола, и протянул для рукопожатия руку.
О каких "производственных издержках" сказал ему сейчас Сейфуллин, он уже догадался.
Как всегда в субботний вечер Чепела был в загородной сауне. Сауна размещалась рядом с аккуратным особняком на берегу небольшого озера, и посещать ее мог только ограниченный круг лиц.
Мохов на этот раз отсутствовал. Не было его и в прошлую, и позапрошлую субботу. Чепела понимал, что все связано со смертью Веригина. На Мохова сейчас навалились куча дел, поэтому лишних вопросов он ему не задавал.
Чепела, как всегда забавлялся с двумя-тремя девицами, но сегодня, предпочел одну, пухленькую. Пухленькие всегда были его слабостью.
Прижимая к себе ее обнаженное тело, он пытался поймать губами сосок ее огромной нежно-розовой груди. Распаляясь от близости, он прижимал ее сильнее и сильнее. Аромат ее тела пьянил его, заставлял терять рассудок от страсти. Он отыскал губами ее пьяный смеющийся рот и, впившись в сладкие пухлые губы, повалил на топчан. Багровый от напряжения, стискивал ее грубыми руками мясника. Дрожа от нетерпения, он казалось, готов был раздавить ее в своих объятьях…
Бесстрастная и неумолимая трель лежащего на столе среди закусок мобильника, все же заставила его разжать свои объятья.
Оттолкнув ее от себя, и посылая неизвестно в чей адрес проклятья, он схватил волосатой ручищей телефон, и крикнув девице: "Пошла отсюда, лярва!" - прижал его к уху.
Сверкнув голыми ягодицами, та, набросив на себя простынку, мгновенно исчезла за дверью.
Через полчаса он уже сидел перед Моховым в "Домике лесника".
- Ну, Валера, - недовольно помотал головой Чепела, - ты меня с самого интересного сорвал…
- Заткнись, и слушай! - оборвал того Мохов, и посмотрел на него таким уничтожающим взглядом, что тот от неожиданности едва не поперхнулся.
- Не понял?! - попытался, было возмутиться Чепела.
- Я же сказал, заткнись! - голос Мохова зазвенел сталью.
- Вот здесь, - он вытащил из своего старенького "дипломата" целлофановый пакет, - твоя доля. Это из того, что я обнаружил там, ты знаешь где, - добавил он, передавая пакет Чепеле. Из этой суммы рассчитаешься со своей шпаной….
- Сколько тут? - Чепела подбросил пакет в руке.
- Не беспокойся, хватит тебе и твоим архаровцам. Пришлось оставить и вдове.
- Ну, это, святое дело, - кивнул головой Чепела.
- А остальное…. Ты же не считаешь, что на Веригина работали только мы?
Чепела лишь молча, пожал плечами.
- Хорошо, Витя, - Мохов дал закурить Чепеле, и закурил сам. - Теперь выслушай меня внимательно. Тот, посланец из Москвы, который был у нас в городе, и хотел встретиться с тобой, неожиданно уехал. Он просил передать, что вместо Веригина, теперь я. Понял?
- Чего ж тут не понять. Я сразу все понял. Когда встретились тогда в кабинете…
- Это хорошо, Витя, и посунувшись к нему, перешел на шепот…
Наконец все закончено. Груз в фуре, фура закрыта, опломбирована, документы оформлены, "прогонные" получены, охрана сопровождения в полной готовности.
Мощный "КАМАЗ" тихо урча дизельным сердцем, медленно выезжает с территории склада и, свернув на накатанную асфальтовую дорогу, устремляется в путь.
- Давай-ка, Ваня, - Витас смахнул со лба капельки пота и посмотрел на сидящего за рулем Мухина, - проверим нашу с тобой связь. Ты свяжись с диспетчерской, а я с ребятами, которые нас сопровождают.
Мухин кивнул, сбавил скорость, снял с приборной доски микрофон и щелкнул тумблером. Витас по "уоки", которую ему вручили заказчики, связался с охраной. И диспетчерская и сопровождение ответили сразу.
Если говорить честно, Витас был недоволен сопровождением. Он не знал этих людей, уровень их подготовки и, в какой степени можно на них положиться в экстремальной ситуации.
Пока все шло нормально. Дважды тормозили сотрудники ГАИ, и на удивление были вежливы и предупредительны. Видя эту явно наигранную вежливость, Витас подспудно чувствовал, что это неспроста. Но это была пока "своя" территория, а что будет, когда переберутся на "чужую"? Правда, в последнее время нападения на дальнобойщиков были уже редки, но все равно, ухо нужно держать востро. Витас машинально провел рукой по низу сидения, где в тайнике, позволяющем сразу его вытащить, лежало его оружие.
Незаметно набежали сумерки. Окружающую местность все глубже и глубже засасывала синяя вечерняя мгла.
- Надо же, - покосился на Витаса все время молчавший Мухин, - прошел день и, как по заказу, ни капли дождя.
- Это уж точно, - уклончиво согласился тот. - День прошел на удивление спокойно.
Он достал из "бардачка" обыкновенный летный планшет, под целлулоид которого была засунута свернутая карта, с проложенным на ней маршрутом. Внимательно ее изучил, повернулся к Мухину, и прокричал:
- До ночлега семьдесят кэмэ!
Тот лишь согласно кивнул головой.
И точно, через семьдесят километров, впереди неожиданно вырос кемпинг.
Ночевка прошла также спокойно.
И день, казалось, тоже начался неплохо. Пройдена большая часть пути. За рулем сидел Витас. Мухин, откинувшись на спинку сидения, спал.
Неожиданно Витас насторожился. В зеркале заднего вида неожиданно мелькнула "БМВ", которая еще вчера шла за ними, а потом вдруг исчезла. Она пошла на обгон, но, неожиданно сбавив скорость, отстала. Вчера Витас особого значения этому не придал, мало ли, сколько попутных машин пытается их обогнать, разве всех упомнишь. Но эта, а точнее, небольшая вмятина на ее крыле запечатлелась в его памяти четко. Запомнил он и номер. И, хотя на этом "БМВ" номер был другой, но вмятина на ее крыле, бесспорно, была та же.
Витас прибавил скорость, и довольно легко обошел только что обогнавшую их "БМВ", которая, неожиданно прижавшись к обочине, остановилась.
Через какое-то время затормозил и Витас.
- Иван! - толкнул он дремавшего Мухина в бок. - Садись за руль, какая-то "БМВ", вокруг нас крутится.
- Где? - дернулся тот.
- Потом, потом, Ваня, давай не задерживайся…
"КАМАЗ" тронулся, постепенно увеличивая скорость. И вдруг снова в зеркале знакомая "БМВ".
- Второй, второй, - связался по рации с охраной Витас, - за нами подозрительная "БМВ"…
- Видим, - прохрипела рация, сейчас отсечем.
Было видно, как "джип" на скорости обходит "БМВ", и пристраивается за их фурой.
Следующий кемпинг, где решили пообедать, располагался в березовой роще. Знакомая "БМВ" проскочила мимо.
Через час продолжили путь. Часа через три, когда уже солнце стало клониться к вечеру, "БМВ" появилась снова. Она неожиданно вынырнула из проселочной дороги, но пристроиться за "КАМАЗом" ей не дал "джип".
Дорога вилась, словно в коридоре, стенами которого был густой лес. Мимо пролетали, то сосны, то вековые ели, то просто смешанный лес. Это уже была Галичина.
Мухин сосредоточенно смотрел вперед, изредка бросая взгляды на зеркало заднего вида. "Джип" за ними шел как привязанный. Витас достал планшет с картой. Шли точно по маршруту. Где-то здесь должен быть опасный участок, о котором им говорили при инструктаже. Вот и круг, которым он его обводил тогда.
Наконец лес закончился. По обе стороны дороги лежали поля, небольшие перелески. Судя по карте, через десяток километров должно появиться предгорье.
На посту ГАИ тормозят. Капитан в сопровождении двух сержантов с автоматами наизготовку, подходят и предлагают экипажу, то есть, Витасу с Мухиным, покинуть кабину.
Мухин, заранее приготовив все документы, предъявляет их капитану. Тщательно их, просмотрев, все вместе начинают обход фуры.
И вот путь продолжен. Витас не стал спрашивать Мухина, сколько тот "отвалил" капитану за проезд по "его" территории, да и тот молчал, явно не предрасположенный к разговорам. Он мурлыкал что-то себе под нос, на губах блуждала улыбка.
За поворотом обогнали две машины. Старенького "Запорожца" и "Ниву". "Джип" сопровождения шел, как привязанный. Обогнув закрытый густым ельником холм, дорога нырнула в накрытое яркой зеленью смешанного леса, предгорье. Складки проплешин его напоминали морщины лица какого-то сказочного великана.
В кармане рубашки Витаса неожиданно заверещала рация. Бросив в его сторону настороженный взгляд, Мухин сбавил скорость.
- Первый, первый! - хрипло прокричала рация. - Нас отсекают две "БМВ"…. Начали стрелять! Уходите!..
- Гони! - прокричал Витас Мухину и, спрятав в карман рацию, достал из "бардачка" давно извлеченный из тайничка "ТТ". Мухин с испугом смотрел, как тот из сумки лежащей под ногами, выкладывает на сидение рядом с собой две гранаты.
- Смотри на дорогу, а не на меня! - гаркнул он на Мухина, засовывая в карман куртки гранаты. Затем, засунув пистолет за пояс, осторожно поднялся на сидении, и открыл над собой люк.
Воздушный вихрь, который врывался в кабину через открытые форточки, а теперь еще и через открытый верхний люк, с огромной силой схватив его за ворот, пытается вытолкнуть наружу.
Снова запищала рация. Витас присел на корточки. Сопровождение сообщило, что одну из машин подожгли, но и сами получили пробоины двух скатов. Двое ранены. Предупредили, что сопровождать дальше не смогут.
Витас снова высунулся в люк. Вторая "БМВ" догоняла "КАМАЗ", а высунувшийся из задней форточки пассажир стреляет из автомата по задним колесам фуры.
Дернувшись, Витас с трудом удержался на ногах. Это Мухин с дьявольским упорством пытался загнать "БМВ" в кювет.
Произведя несколько безрезультатных выстрелов по преследующей их машине, Витас спрятал пистолет за пояс, вытащил из кармана гранату, привел в боевую готовность и, подпустив БМВ, как можно ближе, бросил.
Автомобиль, как в замедленной съемке какого-то сериала, поднялся в воздух, и опрокинулся в кювет. И сразу грохот взрыва.
Несколько километров проскочили спокойно. Трасса была на удивление свободной.
- Что-то с левым задним колесом! - повернув голову к Витасу, прокричал Мухин. - Надо проверить!
- Хорошо! Давай тормози! - согласился Витас, доставая из кармана пачку сигарет.
Покрышка заднего левого наружного колеса была в клочьях. Как уцелело внутреннее, было просто чудом.
- Надо менять, - подытожил осмотр Мухин, беря протянутую Витасом сигарету. - Груз тяжелый, как - бы чего не случилось.
- Ты прав, - согласился Витас, давая прикурить Мухину, - на первом же съезде сворачивай. Здесь, на трассе, слишком опасно…
Примерно через километр появился съезд. Тяжелая машина осторожно съехала с проезжей части, и медленно поползла по песчаному грунту проселочной дороги.
- Нам бы, хотя небольшую полянку, а то здесь ни хрена не развернуться, - пробормотал Мухин, осматривая дорогу по сторонам.
И действительно, дорога была такой узкой, и деревья так близко к ней подступали, что попади сейчас навстречу им какой-нибудь транспорт, были бы большие проблемы.
Полянка появилась примерно через километр. Хотя и маленькая, но вполне достаточная, чтобы развернуться фуре. У кромки леса темнела сторожка. С проваленной крышей и забитым досками единственным окошком, она походила на заброшенную деревенскую баньку. Рядом стояла явно недавно сметанная копенка свежего сена.
Выбравшись из кабины, они словно окунулись в пьянящий запах лугов, сенокоса, мерный гул оводов, пересвист птиц. Под ногами свежая стерня, увидев которую Витас будто снова вернулся в детство, когда с отцом ездил по таким же полянкам, заготавливать на зиму для скота сено.
На замену колеса ушло около двух часов. Солнце неумолимо катилось к закату. Пора было подумать и о ночлеге. Чтобы продолжать путь после того, что случилось, не имело смысла. Участок дороги, где произошла бойня, наверняка оцеплен милицией.
Боясь радиоперехвата, на связь ни с кем не выходили. Витас связался по мобильнику только с шефом. Выслушав, тот одобрил решение заночевать в лесу. Он коротко проинформировал, что нападение на них совершила пока неизвестная бандитская группировка, которая, по всей вероятности имеет информацию, что груз фуры застрахован на сумму более миллиона долларов. По всей вероятности, задача бандитов, - захватить "КАМАЗ" и осуществить подмену экипажа.
… В сторожке прямо на полу лежал ворох свежескошенного сухого сена, от которого исходил неповторимый запах полевых трав. Решили, что здесь заночует Мухин, А Витас будет в "КАМАЗе".
На костре разогрели тушенку. В котелок, где она была, добавили брикет гречневой каши, перемешали и с аппетитом поужинали. Запили ужин кофе из термоса…
Встретились они лет пятнадцать назад в Москве, где оба были в командировке. Подполковник Лустенко, сотрудник военной контрразведки прибыл в Третий Главк, а подполковник Орлов, сотрудник территориальных органов КГБ, во Второй. Судьба распорядилась так, что почти полмесяца они проживали в одном номере ведомственной гостиницы "Пекин", в ее правом крыле. И этого времени было достаточно, чтобы они подружились.
Встречаться они больше не встречались, и даже не переписывались, но телефонными звонками периодически обменивались.
Лустенко шел в сопровождении сотрудника управления по коридору второго этажа огромного серого здания, наверняка помнившего еще первого руководителя "ЧК", посещавшего этот город на заре советской власти.
Вот он оказался в небольшой уютной приемной со строгой, уже немолодой секретаршей, а через мгновение уже оказался в кабинете.
Из-за стола поднялся совсем незнакомый седовласый, с заботливо выбритым ухоженным лицом человек, чем-то отдаленно напоминающий того Колю Орлова. Прежними, пожалуй, были только его голубые с прищуром глаза, да открытая улыбка.
Оба остановились и, напряженно вглядываясь друг в друга, замерли. Потом одновременно заулыбались и, рванувшись каждый навстречу, обнялись.
- Ну, здравствуй, Коля, - слегка отстраняясь, похлопал по плечу генерала Лустенко.
- Здравствуй, Витя, здравствуй, - прогудел басом Орлов, слегка отстраняясь. - Проходи, дорогой гость, присаживайся, - он провел Лустенко к свободному креслу, и вернулся за свой рабочий стол.
- А я все думаю, он это или не он, когда получил из Интерпола шифровку с просьбой при необходимости оказывать тебе помощь. А ты молчишь, и молчишь…
- Да необходимость эта, Коля, к счастью, не появлялась, - улыбнулся Лустенко и, кивая на стол, где стояла хрустальная пепельница, спросил:
- Курить-то можно?
- Кури, Витя, кури.
Однако Лустенко уловил в его ответе скрытую интонацию, понял, что тот курить бросил, и бросил, давно. Поэтому, потянувшаяся было к карману рука, слегка дрогнув, так и осталась лежать на коленях.
- Наблюдая за осматривающим кабинет Лустенко, Орлов нагнулся, достал из ящика стола, который служил мини-баром, початую бутылку довольно редкого армянского коньяка и два миниатюрных стаканчика.