После этого подвергся прессингу преступной группировки Валерия Атласова (Атаса). С ноября 1992 г. - оперуполномоченный 13–го отдела; оперативный псевдоним - Лютый. После убийства жены и сына перенес тяжелую душевную травму. В составе опергруппы 13–го отдела участвовал в многочисленных операциях по физической ликвидации лидеров организованной преступности.
После упразднения 13–го отдела как антиконституционной организации вошел в тесный контакт с вором в законе Коттоном, он же - Найденко Алексей Николаевич (см. досье). Осужден по ст. 77 УК РФ на пять лет лишения свободы с отбыванием срока в исправительно–трудовом учреждении строгого режима, в мае 1994 г. помилован по ст. 85 УПК РФ со снятием судимости.
Прошел курс специальной подготовки на базе КР № 1.
Нечаев М. А. (Лютый) сыграл решающую роль в ликвидации устойчивой организованной преступной группировки Ивана Сухарева (Сухого - см. досье) и пресечении распространения в России и ближнем зарубежье мощного психотропного наркотика "русский оргазм".
Получив в сентябре 1994 г. в качестве гонорара за блестяще проведенную операцию с досье, где были компрометирующие его сведения, около 1–го млн долларов США и новые документы, временно исчез из поля зрения КР.
В июле - октябре 1995 г. принимал деятельное участие в изучении системы московских подземелий и предотвращении серии террористических актов, подготавливаемых службой безопасности финансово–промышленной группы "Эверест".
Проживает в ближнем Подмосковье, в пос. Строгово.
Среди ближайших контактеров - вор в законе Алексей Николаевич Найденко (уголовная кличка - Коттон) и его племянница Наталья (см. досье).
Источник постоянного существования: банковские счета номера …
Характер в основном мягкий, но временами бывает крайне неуравновешен и склонен к жестокости.
Интеллигентен, начитан, умен.
Обладает хорошими организаторскими способностями.
Проницателен. Способен мгновенно принимать правильные решения…
Тут же имелись сканированные фотографии героя досье.
Худое лицо с сеткой тонких, почти невидимых паутинных морщинок, тяжелый взгляд немного прищуренных серых глаз, тонкие поджа тыс губы, благородный высокий лоб - все это придавало герою компьютерного досье сходство с положительными героями американских вестернов.
Ну что, господин Лютый, - иронично произнес Прокурор, вглядываясь в фотографию героя компьютерного досье, - давно мы с вами не встречались.
Поправив то и дело сползавшие с переносицы очки в золотой оправе, Прокурор потянулся к телефону.
Алло. Необходимо найти и доставить ко мне Максима Александровича Нечаева, оперативный псевдоним - Лютый. Да–да, того самого. - Взглянув на компьютерный монитор, он добавил: - Лютый проходит у нас под кодом 00189/341 "В". Что? Как именно? Придумайте что‑нибудь помягче, без силовых вариантов. Все. Жду.
Положив трубку, Прокурор откинулся в кресле и смежил веки. Он уже знал, каким образом можно воздействовать на Максима Нечаева.
Черная "девятка", вспарывая темноту вечернего шоссе конусами фар, неслась по направлению к столице. За рулем сидел тот самый человек, о котором размышлял хозяин высокого кремлевского кабинета, - Максим Александрович Нечаев, известный также под старым оперативным псевдонимом Лютый.
Компьютерное досье полностью соответствовало действительности: в свои тридцать четыре года Нечаев успел послужить и во 2–м главном управлении КГБ, и в так называемом "13–м отделе", созданном для физического уничтожения лидеров российского криминалитета. За его плечами были и специальная зона под Нижним Тагилом, и спецшкола КР, и исследование московских подземелий, и многое–многое другое. Но, пожалуй, единственное, о чем досье умалчивало, так это о главной черте характера Нечаева: человек сильный, он всегда отличался обостренным чувством справедливости, и качество это скорей мешало, чем помогало, ему в жизни.
Жить иначе он не мог, да и не хотел, - вряд ли Нечаев чувствовал бы себя счастливым, оставаясь равнодушным ко злу и несправедливости.
Судьба немало отняла у Лютого, но та же судьба и дала ему немало: богатый жизненный опыт, осознание собственной силы и знакомство с интересными людьми.
От одного из таких людей Максим и возвращался по вечерней трассе.
Шестидесяти двухлетний Алексей Николаевич Найденко, более известный под прозвищем Коттон, вор в законе босяцкой, нэпманской формации, всегда симпатизировал Нечаеву. И не только потому, что в свое время Максим спас от надругательства его любимую племянницу Наташу, и не только потому, что стараниями Лютого престарелый пахан был выпущен из колымской зоны.
Так часто бывает в жизни: встретятся случайно два совершенно незнакомых, абсолютно разных, но симпатичных друг другу человека и возникнет между ними доверие, появятся какие‑то невидимые невооруженному взгляду флюиды. И уж когда такие люди сойдутся, то это надолго, если не навсегда.
Именно такая, на первый взгляд странная, дружба и завязалась между бывшим комитетчиком и престарелым уркаганом, давно ушедшим на покой.
Максим часто бывал у Алексея Николаевича, и не только из‑за уважения к Коттону. Его племянница Наташа испытывала к Нечаеву нежные чувства. Правда, сам Максим никак не мог определиться со своим отношением к девушке: с одной стороны, он, будучи в два раза старше Я и знавший ее еще малолеткой–школьницей, относился к ней несколько снисходительно, но с другой… Нечаев все чаще и чаще думал о девушке и всякий раз ловил себя на мысли, что его чувства к ней далеки от простой симпатии.
Легко обогнав большегрузную фуру международных перевозок, Лютый взял вправо и, включив дальний свет, притопил педаль газа.
Неожиданно слепые конусы фар выхватили из темноты милицейский "форд" в полной боевой окраске. Рядом с ним, белея портупеей, стоял гаишник с поднятым жезлом.
На скорость пасут, паскуды, - негромко выругался Максим, притормозив и прикидывая, сколько денег он предложит гаишнику в качестве взятки.
Остановился и, приготовив документы и деньги, опустил стекло.
Гаишник - невысокий, с совершенно бесцветным лицом - подошел к машине и, козырнув, взял документы.
Почему из машины не выходите?
Имею полное право, - напомнил владелец черной "девятки". - По закону.
Что везете? - Сотрудник протянул Нечаеву техпаспорт и водительское удостоверение. - Попрошу показать.
Выйдя из салона, Лютый открыл багажник.
Оружие, наркотики?
Не имею, - буркнул Максим.
Будьте любезны еще раз показать ваше водительское удостоверение…
Нечаев молча протянул ему права.
…и проследовать к нам в машину, - неожиданно предложил гаишник.
Зачем? - нахмурился Лютый.
Экспресс–тест на алкоголь.
Максим вздохнул. Он‑то понимал, что тут, на загородной трассе, ему могут инкриминировать все, что угодно.
Сколько? - на выдохе спросил он.
Чего сколько? - не поняв, переспросил сотрудник.
Да сколько денег тебе дать, чтобы отцепился?
Дача взятки должностному лицу, статья двести девяносто первая, - весело прокомментировал гаишник и жестом пригласил Максима пересесть в милицейский автомобиль: - Прошу вас.
Возражать не приходилось. Передернув плечами, Нечаев двинулся в сторону милицейского "опеля". В салоне гаишной машины сидели трое: один - за рулем, другой - рядом с водителем и еще один - позади. Усевшись на заднее сиденье, Максим с нескрываемой ненавистью взглянул на сотрудника с лейтенантскими погонами - зачем весь этот спектакль с алкогольным тестом, неужели сразу нельзя сказать, сколько денег отстегнуть?!
Тем временем гаишник, остановивший Максима, уселся рядом: таким образом Нечаев оказался зажатым между двумя милиционерами.
Максим Александрович, извините, но вам придется проехать с нами, - неожиданно произнес сидевший за рулем и, поймав недоуменный взгляд пленника, пояснил извинительно: - Мы не из Госавтоинспекции. У нас приказ.
Чей? - нахмурился Лютый.
Вы знаете этого человека как Прокурора, а больше, как вы догадываетесь, мы и не скажем.
"Милиционер", сидевший рядом с водителем, перешел в черную "девятку", и машины, съехав с обочины, понеслись в сторону Москвы.
С того времени, как Лютый видел Прокурора в последний раз, высокий кремлевский чиновник, казалось, ничуть не изменился. Все та же ненавязчивая предупредительность истинного интеллигента, все тот же холодный блеск старомодных очков в тонкой золотой оправе, все та же саркастическая улыбка человека, знающего наперед абсолютно все.
Давненько мы с вами не виделись, Максим Александрович. - Хозяин кабинета сделал приглашающий жест: - Присаживайтесь.
Усевшись у края стола, Максим исподлобья настороженно взглянул на Прокурора.
Еще раз извините, что пришлось доставить вас ко мне столь непривычным способом, - мягко улыбнулся обладатель золотых очков. - Но у меня к вам деловой разговор. Точней… м–м-м… предложение.
Что, вновь спускаться в московские подземелья? Сражаться с крысами–мутантами? Благодетельствовать бомжей? - Тон беседы, заданный Прокурором, был слегка ироничным, и Нечаев принял вызов.
Ну зачем же так банально? Загадки и тайны подземелий остались позади, Максим Александрович. - Хозяин кабинета поправил золотые очки, то и дело сползавшие с переносицы, и совершенно неожиданно спросил: - Скажите, что вы думаете о теперешней криминогенной ситуации в России?
Вы распорядились доставить меня в Кремль, чтобы на ночь глядя задать этот вопрос? - хмыкнул Лютый. - Я не министр МВД России и не Генеральный прокурор, как вы знаете, и не могу давать подобных оценок.
Лицо Прокурора в одночасье стало серьезным.
Не надо иронии. Я распорядился доставить вас ко мне не только для того, чтобы узнать ваше мнение об организованной преступности. Тем более что общую картину я представляю несколько лучше вас. Я просто хочу задать вам несколько вопросов, услышать на них ответы. После чего сделать вам некое предложение, а уж примете его или нет - дело ваше.
Нечаев вздохнул. Непонятно почему, но он ощущал дискомфорт.
Вы всегда использовали меня - и когда выдернули из зоны, чтобы ликвидировать наркопроект, и когда упрятали за решетку Алексея Николаевича Найденко, - напомнил он неприязненно. - После ваших предложений, которые я вынужден был принимать, у меня всегда оставалось чувство, будто я не волен в своих действиях… будто марионетка, которую дергают за ниточки.
Возможно. - Прокурор согласно наклонил голову. - Зато конечный результат оправдал все. Или у вас есть какие‑то возражения?
Нечаев не ответил, но молчание его было красноречивей всяких слов.
Я понимаю вас, Максим Александрович. Вы всегда считали меня эдаким кукловодом и потому испытываете ко мне скрытую неприязнь. А ведь для таких людей, как вы, главное - свобода выбора. Вы человек действительно сильный - только не сочтите это за лесть, я говорю искренне! - а сильного человека трудно заставить делать то, что ему не по нутру. Поэтому внимательно выслушайте мое предложение и не спешите с ответом.
Прокурор был немногословен и сух. Обрисовав ситуацию с организованной преступностью, он более всего акцентировал внимание собеседника на том, что традиционные способы борьбы с ней малоэффективны, да и милиция, ответственная за эту борьбу, изначально продажна.
Оптимальный вариант - создание бригады отморозков, чьими руками можно безболезненно уничтожить традиционные московские группировки, после чего ликвидировать и ее. Представляете? Эдакая орда подминает под себя Москву, концентрируя на себе всю, или почти всю, теневую власть. Тем проще будет ее уничтожить. Но во главе такой бригады должен стоять человек, которому бы я всецело доверял. И, по моему глубокому убеждению, лучшей кандидатуры, чем ваша, не найти. Вы отличный организатор, вы расчетливы и проницательны, можете быть жестким и дальновидным, к тому же у вас замечательный жизненный опыт и подготовка, пройденная в спецслужбе.
Лютый слушал внимательно, не перебивая. Закончив говорить, хозяин кабинета выжидающе взглянул на него: мол, ваше слово. Но Максим по–прежнему молчал, лицо его оставалось непроницаемым.
Понимаете, Максим Александрович, - вкрадчиво продолжил Прокурор, - если вы согласитесь, то наконец получите полную свободу выбора.
То есть? - не понял Нечаев.
Вы наконец сможете управлять не только собой, но и другими. Вы хотите власти?
Максим передернул плечами.
Да нет… Зачем она мне? Ведь любой человек властен лишь тогда, когда имеет право выбора.
На этот раз я не отнимаю у вас такого права, а, наоборот, предоставляю право управлять не только собой… И не надо кривить душой. Любой человек, если он не круглый идиот, хочет власти - в той или иной форме. Власть - это, пожалуй, самый сильный наркотик из всех существующих. Так вот, если согласитесь с моим предложением, вы ее получите. Почти полную и бесконтрольную власть, правда временно. Плюс деньги, серьезный вес… м–м-м… в определенных кругах. И все эти удовольствия - к вящей пользе общества, в котором вы вынуждены существовать. - Аргументы хозяина кабинета выглядели неоспоримыми, и он, сознавая собственную правоту, продолжил напористо: - Или вас устраивает теперешняя криминогенная обстановка?
Не устраивает, - честно ответил Нечаев. - Но я, простой обыватель, плачу в бюджет налоги, на которые содержатся все эти МВД, РУОПы и так далее. Вы хотите, чтобы я к тому же взял на себя их функции?
Прокурор сделал вид, что не расслышал вопроса.
Итак, делаю вам совершенно серьезное предложение - встать во главе искусственно созданной преступной группировки, которая будет сражаться с ныне существующими… А потом уничтожится вашими же руками. Все, кроме вас, будут играть втемную - конечная цель известна лишь нам с вами…
Покачав головой, Лютый уточнил с едва различимой иронией:
Предлагаете мне стать бандитом? Заниматься разводами, кидаловом, руководить наездами? Забивать стрелки, ликвидировать людей?
Предлагаю вам принять участие в секретной операции по очистке Москвы от криминалитета. А разводы, кидалово и наезды, как вы изящно выразились, - неизбежный атрибут вашей возможной роли в этой операции. В подобных ситуациях цель, как правило, оправдывает средства. Кому, как не вам, об этом знать!
Максим молча хмурил брови - предложение Прокурора оказалось слишком неожиданным, чтобы ответить на него сразу.
А тот продолжал:
Кстати, знаете предание, как в средние века на судах избавлялись от крыс? Судовая команда отлавливала несколько десятков, и этих грызунов сажали в клетки попарно. Сильнейшая крыса по законам природы побеждала, съедая слабейшую. Победителей вновь рассаживали по клеткам, и вновь сильнейшие пожирали слабейших. И так, пока не оставалось две крысы. Последняя, сожрав соперницу, становилась непобедимой, но не могла питаться ничем, кроме мяса сородичей. Такую называли "крысоловом", или "королем крыс". Ее и запускали на судно и, когда она выполняла свою функцию, уничтожали. Вот вы и создадите такого крысолова, а после того, как он выполнит свою задачу, уничтожите его вчистую. Теперь понимаете, что я вам предлагаю?
Понимаю, - кивнул Нечаев. - Но уж если мы завели разговор о крысах… Скажите, а этот самый "король крыс" никогда не выходил из‑под контроля создателей и не пытался сожрать команду?
Хозяин кабинета сознательно проигнорировал этот вопрос.
Так вы согласны с моим предложением или нет?..
Мне необходимо подумать, - после недолгой паузы ответил Нечаев.
Думать всегда полезно, - улыбнулся Прокурор. - Суток хватит?
Вполне.
Лютый не спал всю ночь. Вставал, курил, заваривал крепкий чай и размышлял, размышлял…
Естественно, он не мог ответить Прокурору сразу - слишком серьезным было предложение, слишком велики были ставки. С одной стороны, вновь поменять нынешнее существование законопослушного гражданина на жизнь, полную тревог, неожиданностей и опасностей, заниматься откровенным бандитизмом, постоянно ходить по лезвию ножа.
Но с другой…
Да, хозяин кабинета в 14–м спецкорпусе Кремля, как всегда, был дьявольски проницателен: Лютый наконец получал ту самую свободу выбора, которой ему зачастую так не хватало. Казалось, что он, приняв предложение, мог ощутить себя действительно свободным. К тому же в этой их с Прокурором операции роли были в определенном смысле равными: руководитель совсекретной силовой структуры КР из кукловода превращался в компаньона.
На следующий день Лютый вновь встретился с Прокурором и, честно изложив свои соображения, дал согласие.
Я не сомневался в таком решении, - кивнул высокий кремлевский чиновник и добавил: - Соблазн не быть чей‑то марионеткой для вас, Максим Александрович, слишком велик, не так ли?
Извините, но я не могу понять: как, каким образом вы создадите бандитскую бригаду? - Максим сразу же перешел к технической стороне операции.
Мои аналитики уже разрабатывают план вашего внедрения в компанию дворовой шпаны с перспективой ее последующего роста. Надеюсь, вы быстро выдвинетесь в лидеры.
Откуда такая уверенность?
Ну, Максим Александрович… Если человек ощущает, что больше не подчиняется ничьей воле, если он больше не чувствует себя марионеткой, то желание подчинить себе других - более чем естественно… Или я ошибаюсь?!
Нечаев пожал плечами.
Не знаю. Я как‑то не думал об этом.
Напомню еще раз, - бесстрастно закончил Прокурор, - конечная цель создания "короля крыс" известна лишь нам с вами. Все остальные играют втемную. Понимаете мою мысль?
2
Российские будни
В Москве немало мест, где движение не прекращается ни на минуту, где не гаснет по ночам электричество, где жизнь течет по своим законам. Международный аэропорт "Шереметьево-2" - одно из них. Приземляются и взлетают авиалайнеры, торопятся пассажиры, волнуются встречающие и провожающие, а многократно усиленный динамиками голос диспетчера, объявляя о рейсах, то и дело перекрывает людское многоголосье. И названия далеких городов - Пекин, Калькутта, Гонолулу, Сидней - заставляют сильнее биться сердца тех, кто ни разу там не был.
В тот погожий апрельский вечер жизнь в шереметьевском аэропорту шла как обычно. Бесконечная круговерть толпы, крики, шорохи, всплески смеха, обрывки музыки и официальный бархатистый женский голос, то и дело объявляющий об отлете и посадке.
Бесшумно открывались и закрывались стеклянные двери аэровокзала, впуская и выпуская бесконечные потоки пассажиров, и никто из них не обращал внимания на невысокого светловолосого мужчину, стоявшего неподалеку от главного входа.
На первый взгляд, во внешности этого человека не было ничего примечательного. Черная куртка, коротко стриженные волосы, сеть глубоких морщинок вокруг голубых глаз. Однако рельефный шрам на щеке косвенно свидетельствовал о перенесенных испытаниях и невзгодах, а пронзительный, тяжелый взгляд говорил о несокрушимой воле и мощной внутренней энергии.