После завтрака они с Наташей сразу же направлялись на берег. Наташа укладывала его в шезлонг лицом к реке, укутывала и лишь потом садилась сама. Сидеть она обычно предпочитала не в шезлонге, а прямо на траве, подстелив плед. Варяг при этом устраивался недалеко от них, на самом краю утеса. Изредка он ненадолго убегал куда-то, как объяснила Шутову Наташа, проверял, все ли в порядке на участке, - и снова возвращался. Они же сидели и говорили. Кажется, за это время они успели переговорить обо всем на свете.
Отсюда, сверху, весь Грин-кемп был виден, как на ладони. Слева тянулось постепенно переходящее в девственную тайгу редколесье, справа - вырубка с расположенными на ней срубами. Причал, по размерам напоминавший скорее небольшой мол, был выстроен вдоль заросшей камышами косы, вытянувшейся точно между подножием утеса и вырубкой.
Дом Улановых был двухэтажным, большим, деревянным, с добротным кирпичным фундаментом. С солярием наверху и двумя башенками мезонина, он чем-то напоминал дачи - такие, какими их строили раньше в европейской части России. Однако если архитектура дома несла некий налет романтизма, расположение было выбрано строго функционально, с точным расчетом обезопасить обитателей особняка от возможного нападения. Тоже чисто российская привычка. Между обращенной к тайге частью дома и самой тайгой был поставлен забор, на другой же части участка, обращенной к реке, забора не было. Этим достигалась простая цель: ни с той ни с другой стороны к дому нельзя было подойти незаметно.
В середине дня Наташа уходила делать дела по дому и разучивать гаммы. Он же продолжал лежать в шезлонге, разглядывая текущую внизу реку.
За эти дни он успел подумать о многом. О Гусе, самолете "сессна", двух ублюдках, залепивших ему рот пластырем, ограблении банка в Дэмпарте, о тысяче разных вещей. И все же главное, о чем он думал, лежа на берегу, была Наташа.
20
В этот день, проснувшись, он впервые встал с кровати сам. Затем, походив по комнате и выбравшись в коридор, понял: он вполне может самостоятельно передвигаться. Значит, тем более сможет сам управлять катером.
Вошедшая в комнату с завтраком Наташа застала его уже одетым. Прислонив край подноса к столу, сказала:
- Вижу, вы сегодня встали без меня. Да?
- Да. Сегодня хочу уйти к себе в Кемп-крик. Хватит вас затруднять.
Ему была важна ее реакция, но реакция была совсем не та, которую он ждал. Помолчав, Наташа сказала еле слышно:
- Вы меня нисколько не затрудняете.
Тут же, не глядя на него, стала переставлять на стол все, что принесла для завтрака. Подождав, пока последняя чашка окажется на столе, он спросил:
- Наташа, я могу попросить об одолжении?
Он всеми силами пытался превратить тягостное молчание в шутку.
- Об одолжении?
- Да. Позавтракайте со мной.
- С вами? - На секунду подняв глаза, посмотрела в окно за его спиной. - Ладно.
- Спасибо.
- Вообще-то я уже завтракала. Но если хотите, я могу выпить с вами кофе.
- Хочу. Очень.
- Ладно. - Сев с безучастным видом, молча налила кофе себе и ему. Пока он ел яичницу, она лишь делала вид, что пьет кофе. Наконец, не выдержав, он спросил:
- Что случилось?
Она старательно избегала его взгляда. Он же, сделав несколько глотков, продолжил:
- Наташа, я же вижу, что-то произошло. Почему вы не говорите?
Отошла к окну. Подошла и остановилась рядом, но тут он заметил, у нее дрожит подбородок.
- Хорошо. - Повернулась. - Сегодня утром у меня был крупный разговор с братом.
- С братом? О чем?
- О вас. Брат сказал, что он недоволен, что я слишком долго лечу вас. Вообще он сказал, чтобы я с вами больше не встречалась.
- Что… ему что-то не понравилось? Я что-то сделал не так?
- Миша, ну при чем здесь вы? Дело же совсем не в вас. А в брате.
- В брате?
- Да. Он… как бы вам объяснить… Он считает, что несет за меня ответственность.
Она молчала, и он сказал:
- Наверное, кроме вашего брата, есть еще один человек, который может решить: стоит ли вам меня видеть… Вы сами.
- Я? - Посмотрела в упор. - Я ничего не могу решить. Ничего.
- Почему?
- Потому что со своим братом я живу вместе с детства. Куда я его дену? И куда денусь от него? Вы понимаете это?
- Наташа… Хорошо. Хорошо. Но вы сами хотите, чтобы мы виделись?
Повернулась:
- Неужели вы слепой?
- Что вы имеете в виду?
Ее глаза потемнели, она выкрикнула зло:
- Конечно, хочу! Хочу! А вы… Вы… Вы вообще ничего не видите!
После того, как он обнял ее, добавила сквозь слезы:
- Я… Я захотела увидеть вас снова еще тогда.
- Тогда?
- Да. Когда увидела вас в первый раз.
- В первый раз?
- Да. Когда мы с вами садились в вертолет.
Он долго не знал, что сказать. Наконец выдавил:
- Я искал вас всюду. Чуть ли не всю полицию поднял на ноги.
Подняв на него глаза, она улыбнулась:
- В самом деле?
- Конечно. Куда вы делись?
- Ушла на катере. С братом. Он меня ждал. Допьем кофе?
- Допьем.
Некоторое время они молча пили кофе, глядя друг на друга так, будто увиделись впервые. Наконец он сказал:
- Наташа, может, перейдем на "ты"?
- Ну… если на "ты", все же тебе лучше уехать сейчас.
- Да?
- Да. Потому что брат может вернуться раньше. Я позвоню Дэйву Коулмену. И попрошу, чтобы он провел тебя вниз по Инне хотя бы через протоки. Иначе ты можешь застрять.
21
Когда они спустились на причал, Коулмен, подходивший к Грин-кемпу на своем катере, был от берега уже ярдах в ста. Увидев их, махнул рукой; махнув в ответ, Наташа сказала тихо:
- Только, Миша, со мной при Коулмене говори по-английски. Ладно?
- Ладно.
После того, как катер Коулмена ткнулся в доски и бакенщик набросил цепь на крюк, он легко, одним прыжком выбрался на причал. Остановившись перед Шутовым, сказал:
- Мистер Шутов, какое счастье, что вижу вас живым. Когда мы с Ларри увидели вас у меня на веранде, я был уверен, вы не выживете. Если бы это случилось, я бы никогда себе этого не простил.
- Ладно вам, мистер Коулмен. Вы же здесь ни при чем.
- Очень даже при чем. Это случилось у моего дома.
Бакенщик был среднего роста, крепким, с волосами и усами цвета лежалой соломы. От его продубленной ветрами загорелой кожи, казалось, пахло свежим яблочным сидром и только что смолотой мукой. Тем не менее по глазам, напоминавшим крохотные осколки бутылки бирюзового цвета, можно было понять: бакенщик совсем не так прост.
- Как у вас с горючим? - спросил Коулмен. - Я на всякий случай прихватил лишнюю канистру.
- У меня тоже есть лишняя канистра. - Сейчас Шутова интересовала не канистра, а Наташа, поэтому он повернулся к ней. - Наташа, всего доброго. Не знаю, как благодарить вас за все, что вы сделали.
- Майк, ничего такого особенного я не сделала. Здесь, на реке, у нас принято помогать друг другу. Правда, Дэйв?
- Это точно, - сказал Коулмен.
- Выздоравливайте, Майк. Думаю, через пару дней вы о своей ране уже забудете.
- Надеюсь.
Наташа протянула руку. Шутов пожал ее и перебрался в свой катер.
22
Протоки, которыми они успешно прошли на обратном пути, показались Шутову совсем не такими запутанными.
Выйдя на чистую воду, Коулмен, отвернув в сторону, выключил мотор. Шутов последовал его примеру. Сказал, после того как их катера сблизились:
- Спасибо, Дэйв. Лоусон сказал, что вы человек, всегда готовый помочь полиции.
- Конечно. Можете рассчитывать на мою помощь. По-настоящему можете.
- Тогда… - Шутов протянул фотографию Гуся. - Видели когда-нибудь этого человека?
- Точно такая же фотография есть у меня. Мне ее дал Келли, ваш предшественник. Нол Стевенсон, он же Гусь. Отпетый уголовник. Когда-то, в юности, жил в наших краях. Потом надолго исчез. Потом, около года назад, появился снова. Говорят, не поделил что-то со своими дружками бандитами. Месяц назад я видел его, идущим на катере в районе нашего Найт-гейта. Позвонил в Кемп-крик, мы с Келли попытались взять его в клещи. Келли даже выслал вертолет, посадив на него двух полицейских, Танука и Биркина. Сам же Келли, взяв с собой Лоусона, рванул вверх по Инне на катере, рассчитывая, что я подожму Гуся сзади. Я так и сделал, но… - Коулмен хлестко щелкнул пальцами. - Черт… Если человек знает здесь каждую пядь земли и каждый камень, взять его очень непросто. Очень. Кроме того, здесь, в Минтоукуке, у него полно приятелей.
- Ушел? - Шутов взял протянутую Коулменом фотографию.
- Да. Мы предупредили по радио и телефону всех людей, обшарили с ними весь берег, прибрежную тайгу. Бесполезно. Не нашли даже его катера. Но, Майк… - Коулмен помолчал. - Обещаю: в следущий раз, когда я увижу Гуся, он от меня уже не уйдет.
- Дэйв, надеюсь, мы еще увидимся. Поскольку я собираюсь часто бывать в верховье.
- Буду рад, Майк. Звоните, заходите, и вообще… Я всегда к вашим услугам. Помните это.
- Буду помнить. Счастливо.
- Счастливо. - Коулмен дал газ, и его катер, лихо развернувшись, ушел вверх по реке. Шутов же, включив мотор, уже через десять минут подходил к берегу у Кемп-крика.
В отделении его встретили Биркин и Танук. Выслушав обычные в таких случаях слова соболезнования, он поинтересовался, кто дежурит. Дежурным оказался Биркин. Оставив его в отделении, вместе с Тануком прошел на причал. Сказал:
- Танук, в личном деле указано, что вас зовут Вильям Танук. Но все почему-то называют вас просто Танук. А?
- Сэр, у нас, инуитов, нет фамилий. Есть только имена. Вильям - американское имя. Танук - инуитское.
- Об имени я спросил, потому что хочу попросить об одолжении. Личном.
- Слушаю, сэр.
- Майкл.
- Простите. Слушаю, Майкл.
- В Дэмпарте ведь можно достать цветы?
- Конечно.
- Например, розы?
- Без сомнения. Там неплохой магазин, он торгует круглый год.
- Просьба такая: сходить в Дэмпарт, купить там корзину роз. Большую корзину отборных роз. Самых отборных.
- Ясно.
- С этими розами, Танук, сразу же, не заходя сюда, идите в Найт-гейт. Передайте корзину Наташе Улановой. Скажете, от меня, в знак благодарности. Я пошел бы сам, но не могу… в силу целого ряда причин.
- Не нужно объяснять. Я все сделаю.
- Вот. - Шутов протянул стодолларовую купюру. - Купите на все.
- Ясно. - Взяв деньги, Танук перебрался в катер. Уже оттолкнувшись от берега, сказал бесстрастно:
- Может получиться очень большая корзина.
- Отлично. Чем больше, тем лучше. Думаю, вы понимаете: сообщать, по чьей просьбе и для кого вы покупаете корзину, в Дэмпарте не обязательно.
- Понимаю. Не беспокойтесь, все будет сделано в лучшем виде.
Вернулся Танук часа через три. По его словам, Наташа в момент, когда он передавал ей корзину, была одна и попросила его поблагодарить Шутова. Больше Танук не сообщил ничего, впрочем, Шутов и не спрашивал. Ему было достаточно того, что он услышал.
23
Утром, как только он закончил завтрак, раздался звонок. Сняв трубку и сказав: "Алло?", услышал голос Наташи:
- Доброе утро.
- Доброе утро. - Даже пауза, возникшая перед тем, как она сказала следующую фразу, показалась ему волшебной музыкой.
- Спасибо за цветы. Розы потрясающие. Я расставила их по всему дому. Но…
Не дождавшись продолжения фразы, спросил:
- Но?
- Но я не могу больше говорить. Наверное, ты догадался почему. - Ясно, она имела в виду брата.
- Догадался. Думаю, что догадался.
- Если вдруг решишь позвонить, говори, только если трубку сниму я. Все.
- Наташа… - Этот возглас был уже встречен частыми гудками. Покрутив трубку, отключил связь. Почти тут же звонок раздался снова. Звонил Келли. Естественно, он тут же пригласил его к себе. В гостиной Келли была рассказана история с ударом по голове - так же, как до этого она рассказывалась всем. Без упоминания о беседе с Гусем до момента удара. Выслушав, Келли заметил:
- Полная чушь, Майк. Просто ахинея. У нас этого просто быть не могло.
- К сожалению, то, что у меня на затылке, - не ахинея.
- Майк, я не об этом. Я бы не поверил всему этому, если бы не услышал это от вас. Да и еще… еще - им ведь надо было знать, что именно в тот момент, когда вы подойдете к дому Коулмена, его не будет дома.
- Им просто нужно было знать, что я пойду в Найт-гейт. Выбор ведь у меня был небольшой, я мог зайти только в два места, к Улановым или к Коулмену. Поскольку кто-то из Улановых всегда дома, к тому же Грин-кемп охраняется, как я выяснил, хорошо обученной собакой, - они выбрали дом Коулмена. Видимо, они знали, что Коулмен часто отлучается на реку. Рассчитав все это, они, или он, спрятались у дома Коулмена и стали ждать. Остальное было просто. Увидев подошедший катер, а также то, что я поднимаюсь один, остальные действия можно было выполнить без особого напряжения. Естественно, человеку с соответствующей подготовкой.
- Может быть. Надо только понять, кто мог их предупредить.
- И понять, кто это был.
- Майк, но с этим, по-моему, все ясно. Это были ваши речные гости. Или кто-то, кто действовал по их заказу.
- Знаете, Джеймс: а мне кажется, вряд ли.
- Но если не они, то кто же?
- Кто-то из тех, о ком вы мне рассказывали. Например, Гусь.
Келли долго молчал. Наконец сказал:
- Майк, если исходить из того, что кто-то предупредил этого человека, кандидатура Гуся подходит. Я давно подозреваю: за легкостью, с которой Гусь все время от нас ускользает, стоит не только отличное знание местности. Его кто-то предупреждает.
- Кто?
Келли молчал, разглядывая что-то в окне. Шутову показалось, в этом молчании было нечто тягостное. Наконец, будто смахивая ненужные мысли, бывший полисмен провел рукой по лбу:
- Майк, вы человек новый и не имеете устоявшихся взглядов на людей, которыми за эти годы обзавелся я. К тому же, в отличие от меня, вы все эти дни были здесь. Наверняка у вас есть какие-то свои соображения.
Соображения у Шутова были, и он их высказал.
- По моим подсчетам, предупредить того, кто напал на меня у дома Коулмена, мог кто-то из шести человек.
- Кто?
- Лоусон, Биркин, Танук, Ник и Наташа Улановы. И Коулмен.
- Ник и Наташа Улановы отпадают сразу.
- Отпадают?
- Да. В Минтоукуке я начинал рядовым полицейским и кончил начальником полиции. И отлично знаю обоих. Ник Уланов не раз помогал полиции. Про Наташу вообще нечего говорить. Думаю, за те дни, пока она ухаживала за вами, вы смогли хоть как-то ее узнать. Если же не смогли, скажу: Наташа Уланова в высшей степени порядочная, хорошо воспитанная и вообще прекрасная девушка. Нет, Улановы отпадают. Решительно отпадают. То же самое, что я сказал об Улановых, касается и Коулмена. Дэйв человек проверенный.
- Ладно, будем считать, Улановы и Коулмен отпадают. Остаются Лоусон, Биркин и Танук.
- Есть еще пятеро полицейских в Дэмпарте.
- Есть. Больше того, перед тем, как направиться в верховье, я позвонил при них Лоусону, предупредив, что заберу его на пути. Но для того, чтобы предупредить человека, напавшего на меня, мало было знать, что я иду в верховье. Надо было знать точное место, куда направимся мы с Лоусоном. Место это называется Найт-гейт, и пойти туда мне предложил именно Лоусон, сев в катер. Полицейские в Дэмпарте об этом знать не могли. Биркин же и Танук могли вполне. Они могли слышать разговор Лоусона со мной, да и Лоусон мог просто сказать им об этом.
- Майк, если это действительно кто-то из трех, Лоусон, Биркин или Танук, я выясню это. Я знаю их, как облупленных. Вообще же, дружище, я рад, что вы переменили решение и остаетесь в Минтоукуке.
- Просто я понял, если меня захочет достать русская мафия, она сделает это где угодно. В любом месте Штатов, не только здесь. Что в Фэрбенксе?
- Я получил результаты исследования песка, помните, я говорим вам? Исследования показали: структура крупиц песка, оставленных грабителем возле сейфа, полностью совпадает по составу со структурой прибрежного песка вдоль довольно большого участка Инны. От Найт-гейта до плато Майо-игл.
- Найт-гейт я знаю. А вот вторую точку - нет. Где это?
- Плато Майо-игл находится выше по Инне. Милях в десяти, если по прямой. Совершенно безлюдное место. Когда-то там жили береговые инуиты, но они ушли оттуда давным-давно. Если допустить, что грабитель подошел к Дэмпарту оттуда, он наверняка был местным. В тайгу около Майо-игл не рискнет забраться ни один чужак. Впрочем, он туда просто не попадет. Туда даже местные добираются с трудом. Это глухомань из редких.
- Тогда, может, на нее не стоит и ориентироваться? А сосредоточиться на Найт-гейте? Где кто-то ударил меня по затылку чем-то вроде кувалды?
- Дайте подумать. - Келли посидел, обхватив кулак ладонью. - Пожалуй. Тем более Улановы и Коулмен смогут нам помочь. Да, Майк, похоже, вы правы. Кто-то облюбовал это место. Может быть, именно Гусь. Которого, кстати, именно у Найт-гейта недавно видел Коулмен. Гусь крутился там на катере.
- Коулмен говорил мне об этом. Согласен, это вполне мог быть Гусь.
- Д-да… Что ж, тем хуже для него. Ладно. Вернемся к парочке, которая пыталась выяснить, не вы ли убили некоего Аркера. Знаете, Майк, в Фэрбенксе я так и не смог выяснить, кто такой этот Аркер.
- Не смогли?
- Не смог. Я пытался выяснить это у Макнэлли. Макнэлли, своего бывшего шефа, я знаю так же хорошо, как, скажем, мышь знает собственный хвост. В принципе Макнэлли человек неплохой. Прямой, открытый. Но в данном случае он схитрил. На вопрос, не знает ли он, кто такой Аркер, он просто-напросто не ответил. Из чего легко было сделать вывод: для рядовых полицейских эта тема закрыта.
- О том, что эта тема закрыта, знает вся полиция Фэрбенкса. Все, что я и остальные узнали об этой заварухе, мы вычитали из местных газет. В которых, кстати, были и фотографии убитых.
- Я читал все эти газеты, Майк. Если вы помните, в подписях под фотографиями убитых по имени была названа только одна жертва, а именно стюардесса. Еще об одной стюардессе было сообщено, что она похищена. Но, Майк, не думаю, чтобы нам с вами так уж важно было знать, кто такой Аркер. Или вам это важно?
- Джеймс, о чем вы? Ясно, говоря мне об убийстве какого-то Аркера, эти двое просто хотели прихватить меня. Взять за горло. И все. Если даже допустить, что Макнэлли сообщил бы вам, кто такой Аркер, это бы никому ничего не дало. Ни вам, ни мне.