Подплывая к берегу, Быков заметил Игоря, его жену Алену, бывшего борца Василия Долгих и свою Ольгу - она смешивала напитки для коктейлей… А в шезлонге расположилась какая-то незнакомая женщина.
- Знаешь, Виктор, я не знаю, кто любит воду больше - ты или дельфины, - пошутил Кузин.
Судя по запахам, где-то жарили хорошую рыбу - лосося или осетрину.
С шезлонга поднялась незнакомая женщина.
- Мой друг Виктор Быков. Серебряный призер двух чемпионатов России. Знаешь, кому он проиграл, Ирина?
Женщина улыбнулась и отрицательно покачала головой.
- Откуда мне знать? Я же не занимаюсь боксом.
"Кажется, я ее видел… но где и когда?!" - пытался вспомнить Быков.
- Мне! - ткнул Кузин пальцем в широкую грудь. - С тех пор - мы лучшие друзья. Виктор Быков… - он посмотрел на женщину, - Ирина Алмазова. Актриса, которую я считаю самой великой!
"Так вот она кто! - Лицо Быкова просветлело. - Ну, конечно… Сколько фильмов с ее участием я видел?! Она мне всегда нравилась…"
Ирина Алмазова протянула ему длинную узкую ладонь.
- Очень приятно! Но не обращай внимания на слова Игоря - он всегда льстит мне без меры!
Быков всматривался в ее лицо. Холеное, с точеными чертами, трепетным носом и большими, выразительными глазами. В них отражалась и жила сама душа Ирины Алмазовой - страстная, талантливая, властная.
На Алмазовой был облегающий черный купальник. Насколько мог судить Быков, ей было около сорока… Но ей вполне можно было дать двадцать пять, если бы не излишне тяжеловатые груди. Она была ухоженная, с чистой матовой кожей, практически без морщинок. Алмазова выглядела безукоризненно - уверенная в себе талантливая женщина. Наверняка не один мужик бессонными ночами грезил о ней. И эти глаза, глубина которых не поддавалась измерению… Виктору Быкову нравились женщины привлекательные, но в общем-то незатейливые, с которыми ему не приходилось напрягаться… Но он еще не сталкивался с женщинами такого класса… И с любопытством разглядывал актрису.
- Ирина, только не обижай Витю. Не поцарапай его своими очаровательными длинными ногтями. Я же знаю - ты львица! - усмехнулся Кузин. - И любишь свежее мясо!
- Когда ты кормишь меня таким количеством рыбы, я могу обойтись и без мяса, - сверкнула глазами Ирина.
…Когда через десять минут рыба была готова, Кузин поднял бокал: "За содружество искусства и спорта!" Все посмотрели на Ирину Алмазову. Ирина с достоинством выпила бокал белого вина. Она привыкла держаться королевой и на экране и в жизни. Быков смотрел на нее с восхищением: "Какая же она удивительная!"
Кузин любил собирать своих друзей - спортсменов, людей искусства. Это объяснялось тем, что Кузин сам отчасти был артистом. Он был равнодушен к музыке и живописи, зато не пропускал ни одного фильма, знал многие диалоги и реплики из знаменитых кинолент. Общение с актерами делало его причастным к любимому искусству.
- Почему вы решили съесть и выпить все без нас?! - услышал Быков громкий, хорошо поставленный мужской баритон. - А мы-то думали, что нас здесь ждут!
- Валя! - вскричал Кузин. - Все-таки ты вырвался!
На этот раз Быков сразу узнал Валентина Гордона. Гордон был с женой, популярной театральной актрисой Ольгой Наумовой. Как-то незаметно он стал центром внимания всей компании. Его шутки, исполненные изящного юмора, заставляли прислушиваться. Быков впервые видел Гордона вблизи и сразу оценил атлетизм его фигуры. Наметанным взглядом тренера определил, что артист занимается изнурительными тренировками. Видимо, он, как и сам Быков, горячо любил свое тело и не жалел времени, чтобы поддерживать его в форме.
Быков и Гордон ехали бок о бок на водных мотоциклах.
- А быстрее не можешь? - прокричал Гордон. Быков прибавил скорость. - А еще быстрее?
Артист прибавил газу, умчался вперед, заложил такой вираж, что Быков подумал: все, сейчас упадет и пропорет воду собственным носом. Но Валентину удалось удержать мотоцикл на поверхности. Взметая веер брызг, он промчался мимо Быкова. На его лице сияла победная улыбка: его чувство равновесия и координация движений выдержали испытание.
- Хорошо, что город Сочи не отделился от России вместе с другими республиками. - Оля устало опустила ракетку.
- А Сочи и не мог отделиться… - Взгляд Быкова рассеянно скользил по самшитовым деревьям, по тутовникам, боярышникам и стройным кипарисам.
- Почему? Грузия-то ведь отделилась?
- Ну и что?! - удивленно посмотрел он на нее.
- А Сочи-то - часть Грузии!
- Ну что ты! - расхохотался боксер. - Сочи никогда не входил в Грузию… никогда!
- Странно, - вздохнула Оля, - а я всю жизнь думала так. Но все равно хорошо, что Сочи остался в России. И благодаря этому мы сегодня будем на приеме, который устраивает Кузин!
- Да, будем представлять столицу, - согласился Виктор. - А теперь давай-ка постараемся немного прибавить.
Валентин Гордон играл в паре со своей женой. Быков с трудом противостоял его мощному напору. А Оля вообще ничего не могла поделать с резкими подачами Гордона. Соотношение сил было не в пользу их дуэта.
- Извини, - проговорила Оля в перерыве между сетами, - я так плохо играю… и все время заставляю тебя исправлять мои ошибки…
Быков ласково погладил ее по колену.
- Все в порядке. Во-первых, играешь ты весьма прилично. Во-вторых, это всего лишь игра… и самое главное - получить от нее удовольствие… для этого она и придумана!
Ольга с сомнением смотрела на него. Судя по раскрасневшемуся лицу Быкова, для него это было гораздо больше, чем игра. "Может, у этого матча есть некая подоплека? - гадала Оля. - Может, в отношениях между Витей и Гордоном есть что-то, чего я не знаю?!"
- Третий сет, - невозмутимо провозгласил Гордон.
…Как ни бился Виктор, как ни носился по корту, они проиграли.
- Вы прекрасно играли, - Гордон тепло пожал ему руку. - Особенно ваша партнерша. - Он кивнул в сторону Оли. - У нее талант. И ей надо развивать его.
- Как профессиональный спортсмен я не могу принять этот комплимент. - Быков потер переносицу. - Проигрыш всегда огорчает.
- Мой комплимент - не дань вежливости, а заслуженная похвала, - улыбнулся артист.
Виктор и Оля долго шли по берегу моря.
- Присядем? - Быков расстелил на песке плед.
Погода портилась. Туч над морем прибавлялось. А слева, километрах в двадцати, похоже, лил дождь.
- Давай посидим и помолчим, - предложил Быков. Оля прильнула к нему, и они застыли, прижавшись друг к другу. Быков чувствовал исходящие от женщины тепло и нежность. Не хотелось ни о чем думать. Просто сидеть и ощущать тепло любимого тела…
- Завтра нам нужно возвращаться.
Лицо Оли подернулось грустью.
- Тебя это не очень радует? Тебе хотелось бы побыть здесь еще?
- Не буду кривить душой. Мне здесь действительно хорошо.
- Надо посмотреть правде в глаза и признать, что это люди не нашего круга. Они богаче, известнее и, в отличие от нас, всегда и во всем завоевывали только "золото". То, как они добивались этого, - другой вопрос.
- Будем жить сегодняшним днем, Витя… Он прошел - и его нет, и никогда больше не вернуть. То, что упущено, упущено навсегда… - Ее голос был тихий и печальный.
- Оля, у тебя какое-то необычное настроение! - В голосе Быкова звучала озабоченность.
- Я вдруг поняла, что вряд ли когда-нибудь смогу так отдыхать.
Быкову надоело слушать столь пессимистические речи, и он нашел несколько иное занятие для ее губ и языка.
- Виктор, тебе придется надеть смокинг. Вечером я устраиваю ужин при свечах. Этикет требует соответствующего антуража.
- Смокинг так смокинг… Хотя, дьявол бы побрал всю эту бутафорию. Лучше всего я чувствую себя в спортивном костюме.
- Тебе надо приобретать новые привычки. - Кузин рассмеялся и повертел на пальце массивную золотую печатку с бриллиантами. - Если бы ты стал членом моей организации, когда я тебе это предложил, ты бы уже усвоил новые манеры… Почему ты не захотел идти со мной?! Неужели тебя не устроили условия сотрудничества? - Кузин пристально смотрел на своего старого друга-соперника.
- Игорь, извини, если это прозвучит резко или покажется тебе не очень убедительным, но дело в том, что мне важнее всего сохранить свою независимость!
- Для меня это тоже превыше всего, - вздохнул Игорь, - просто я к независимости иду другим путем.
- Я знаю: используя силу и власть. А я занимаюсь своим любимым делом, тем, которое умею делать лучше всего.
- Ладно, это - философия. - Кузин погасил пытливое выражение в своих глазах. Он понял, что Виктор твердо стоит на прежних позициях. - А сейчас нам предстоит развлекаться. Зови Олю, сейчас ее повезут в магазин, будут подбирать вечернее платье. Подарок от меня…
- Нравится? - Ольга кокетливо повернулась перед Виктором в платье нежно-сиреневого цвета.
- Фантастически! - признался Быков. Он вовсе не разбирался в платьях и прочих женских премудростях, но платье, которое купил для Ольги Игорь Кузин, действительно понравилось ему. Оно подчеркивало фигуру и очень шло ей, усиливая естественную красоту глаз, губ и волос. Ольга выглядела замечательно, а сейчас она словно расцвела и благоухала изысканной, волнующей прелестью.
Быков протянул ей руку, она оперлась на нее, и они прошли в голубую гостиную на третьем этаже.
В свете люстры сияло столовое серебро. Раньше Кузин равнодушно относился к вопросам питания, для него главным было, чтобы еда была посытнее… Но со временем он стал истинным гурманом, разбирался в пище и винах не хуже иного шеф-повара. Его застолья стали почти модельными, на них можно было приходить, как на настоящий спектакль гастрономии.
- Садитесь сюда. - Игорь приветствовал Виктора и его спутницу. Он выглядел несколько официально, озабоченный, чтобы прием прошел по высшему разряду.
Напротив Виктора оказалась Ирина Алмазова. В ее манерах, взгляде, словах ощущалась грация светской жизни. На Алмазовой было голубое платье с низким вырезом, загорелую шею охватывала нитка жемчуга. Она говорила почти не переставая. Ее шутки были стремительны, суждения о людях поражали точностью. В течение получаса все получили столько информации из жизни артистов и прочих представителей элиты, что в ней можно было задохнуться.
Валентин Гордон постоянно что-то нашептывал на ухо своей супруге, видимо, комментируя некоторые высказывания соратницы по актерскому цеху. Одновременно, развлекая публику, он с наслаждением передавал различные слухи и сплетни о соратниках по актерскому цеху.
- А у Андрея Ивасова - импотенция. Его лечат в Израиле и в Германии. Только не очень-то успешно. Правда, это еще не говорит о том, что развод между ним и Светланой неизбежен… Но то, что матрона явно недовольна им и обзавелась целым штатом телохранителей и секретарей, - установленный факт. Бомба ее терпения не перестает тикать и может взорваться в любой момент. - Алмазова улыбнулась и подцепила на вилку креветку. Тайна сексуальной жизни видной фигуры на российской оперной сцене стала очевидна для всех. - А мой главный режиссер театра попросту спился. На людях он еще держится, старается взять себя в руки, но как только запирается у себя в кабинете, достает из сейфа бутылку и назюзюкивается. Потом он выходит из кабинета и начинает носиться по театру как угорелый, пока не выпьет где-нибудь еще и не свалится с ног. При этом он успевает оскорбить десятки людей, выматерить всех, кого только встретит на своем пути… Дело доходит до рукоприкладства. Ваша покорная слуга сама однажды чуть не стала его жертвой…
- Не может быть! Чтобы тебя, Ира… - воскликнули в один голос Быков с Кузиным.
- Было дело, - энергично кивнула Ирина. - И, несмотря ни на что, он остается главным режиссером. Не имея отношения ни к одному из главных спектаклей театра, олицетворяет его для общества, служит ему визитной карточкой.
- Лично я считал, что, невзирая на все интриги, в мире искусства определяющим является все-таки талант, - возразил Быков. - Как и в мире спорта.
- Заблуждение. Хотя и универсальное. В первооснове лежат интриги и пробивные качества человека, который решил стать артистом. Возьмем кинематограф и театр. Смею утверждать, что любой, кто этого захочет и для кого созданы благоприятные условия, может стать артистом. И добиться известности. Любой! А сейчас это, естественно, в полной мере касается и эстрады. Если у тебя есть деньги, тебя признают обладающим незаурядным талантом. Напротив, талант вовсе не гарантирует признания…
…После еды предстояли танцы. Алмазова подошла к Быкову, артистично протянула к нему руки:
- Ты не против?
- Мне это очень лестно… - пробормотал боксер. Он заметил, что Ирина тесно прижимается к нему и ведет себя так раскованно, как может позволить только уверенная в себе женщина.
- Мне нравятся сильные мужчины. - Пальцы Ирины ласково скользнули на грудь Быкова и провели так нежно, что он испытал смущение. - А ты можешь сделать меня такой же сильной?
- Это невозможно, - улыбнулся Быков. - Мужские и женские мышцы отличаются структурно. У женщин мускулы - как бы их ни подкармливали - никогда не станут такими же сильными, как у мужчин. Я сам тренирую не только мальчишек, но и девчонок - они тоже занимаются у меня. И я могу наблюдать динамику… - Быков продолжил объяснения и вдруг понял, что Ирина не слушает. Она просто смотрит на него и улыбается.
Музыка закончилась.
- Ты очень интересно рассказывал. - Ирина проникновенно посмотрела на Виктора.
Официанты сновали между гостями, разнося мартини, "Чинзано", шампанское, сухие вина и более крепкие напитки.
- Почему ты не танцуешь со мной? - подошла Оля.
- Я не мог отказать Алмазовой… Зато следующий танец - твой.
Оля прижалась к нему.
Очередной танец он протанцевал с Олей. Запах ее духов, ее близость пьянили, пробуждали желание.
На следующий танец Ольгу пригласил Валентин Гордон. В его могучих руках она выглядела нежной, хрупкой, словно молодой весенний побег рядом со взрослым могучим дубом.
К Быкову снова приблизилась Ирина. Она положила руку ему на плечо.
- Тебе нравится здесь?
- Да. Прекрасное место!
Глаза Алмазовой смотрели холодно и напряженно.
- Нас собрали здесь, словно коллекцию редких жуков и бабочек. Чтобы Игорь Кузин мог рассматривать всех нас вместе и радоваться. Мы здесь словно выставка забавных раритетов, которые он лениво перебирает. Думаешь, ему интересны театр, кино и все остальное?!
- Мне кажется, он пригласил людей, которые приятны ему и которые интересны друг другу…
- Игорь умеет заставить других исполнить ту музыку, которая нужна ему. Странно, что ты в этом еще не разобрался, - ведь, как он мне говорил, вы знакомы чуть ли не два десятка лет…
Виктор понял, что Ирина сильно перебрала. Слишком много шампанского…
- Ладно, танцуй со своей девушкой. Уделяй ей больше внимания, а то она косо на меня поглядывает! - Актриса шутливо оттолкнула от себя Быкова и отошла к гостям.
Виктор подошел к Кузину, оживленно разговаривавшему с Гордоном.
- Присоединяйся! - хлопнул Быкова по спине Игорь. - Валентин говорит, что картина, в которой он снимался, имеет все шансы получить премию на кинофестивале… Я считаю, мы должны всячески поддержать приближение этого замечательного события! - Он повернулся к Гордону: - Слушай, а нельзя купить жюри, чтобы оно отдало вам свою "Пальмовую ветвь"?
- Они изображают неподкупных. Они настолько убедили всех в своей честности, что теперь им приходится соответствовать этому имиджу.
- Может, выслать в Канны небольшую команду, которая приперла бы этих господ к стенке и слегка помяла, чтобы они решили все правильно? - Кузин шутливо сжал кулаки.
- Я знаю, что ты и твои парни легко разнесли бы в куски весь Лазурный берег. Но давай лучше оставим его в покое. Пусть люди там продолжают жить. Я уверен, что наша картина получит приз.
Гордон отошел, а Кузин, наклонившись к Быкову, торжественно прошептал:
- Витя, мне кажется, Ирка к тебе неравнодушна! Она только на тебя и смотрит…
- Ты шутишь…
- Клянусь! Я знаю Ирку не первый год, и я знаю, что означает ее взгляд… Будь с ней поласковей, Витя!
Быков прищурился:
- Как понять - поласковей?!
- Так, как это звучит. - Кузин быстро отошел.
"Похоже, он тоже немножко перепил", - подумал Быков. Он приблизился к столику и взял итальянский бисквит, нежный и воздушный.
- По-прежнему в восторге от приема и от хозяина? - Ирина Алмазова взяла его за руку. - Я хотела пригласить тебя искупаться. Прямо сейчас…
- Но уже ночь!
- Ты недостаточно решителен для чемпиона, - пожала плечами Алмазова.
- Я был всего лишь серебряным призером, - оправдывался Быков.
- Так да или нет?
Виктора бросило в жар. Значит, Ирина и в самом деле заинтересовалась им…
- Пойдем? - В глазах актрисы мелькнуло нетерпение. Ирина явно не привыкла, чтобы мужчины ей отказывали или проявляли колебание, когда она делала им подобные предложения. Крылья носа Алмазовой гневно вздрогнули, она нахмурилась, смерила Виктора суровым взглядом. Нет, эта женщина не представляла, что в такой ситуации кто-то способен ей отказать…
Быков был в затруднении. Если он примет предложение Алмазовой, реакцию Ольги было нетрудно предугадать. В то же время Быков смотрел на Ирину и думал: "Эта женщина - мечта любого мужчины…"
- Мы направимся к морю прямо отсюда? - спросил он.
- Надо только переодеться. Встретимся у входа, хорошо? - Глаза Ирины торжествующе блеснули. Она вздернула голову и направилась к выходу.
- Ты куда?! - Ольга бросилась к Быкову.
На мгновение промелькнула мысль - соврать. Произнести успокоительную ложь - типа того, что ему хочется походить около дома, подышать воздухом, чтобы освежиться…
- Я пойду прогуляюсь с Ирой Алмазовой, - произнес Быков. - Она меня попросила.
- А меня… вы не возьмете с собой? - растерянно спросила Ольга.
- Не говори глупостей. - Эти слова прозвучали слишком резко, и Быков поспешил смягчить тон: - Я не хочу отрывать тебя от приема. Вся прогулка займет пятнадцать минут…
…Ирина, одетая в легкое голубое платье, стояла перед входом в дом.
Рука об руку они направились к морю. Когда они отошли метров на пятьдесят, Быков обернулся. Ему показалось, что он заметил на ступеньках знакомую женскую фигуру.
- Не оглядывайся, Витя, надо всегда смотреть вперед, не думать о прошлом. Один из рецептов успеха, - засмеялась Алмазова.
От нее исходил какой-то пряный, дразнящий запах. По сравнению с ней Ольга была чем-то вроде обыкновенной старлетки - привлекательной и умненькой… Но старлеток много, а настоящие звезды попадаются редко.
- Ты робкий, - улыбнулась Алмазова, - даже не пытаешься меня поцеловать. Ты не такой, как люди из нашего мира - актеры и режиссеры. Впрочем, может быть, это даже лучше! - неожиданно заключила она. Они миновали низкий заборчик и теперь хорошо слышали рокот моря.