Глава 44
– Малик Гасанов арестован, – докладывал возбужденный Денис Савельев. – После бегства из квартиры он прятался в гараже.
Капитан лично прибыл в оперативный штаб ФСБ на тринадцатый этаж, чтобы показаться начальству.
– Гасанов изменил внешность, перекрасил волосы. Но собака взяла след, и мы взяли его при входе на митинг. При нем был муляж видеокамеры, начиненный пластидом. Еще бы немного и…
– Хорошо сработали, – отлегло от сердца у Григорьева. – А что известно про женщину, которая им руководила? Про Фатиму?
– Она была с ним сегодня. Вывела на бульвар, но успела скрыться. – Капитан докладывал без прежнего энтузиазма. – Мы прочесываем возможные пути отхода, товарищ полковник. Пока результата нет. Сейчас составляется новый фоторобот женщины и тогда…
– Еще один, – поморщился Григорьев. – Это будет третий за последние два дня. А четвертый мы получим от хозяина гаража. Он установлен?
– Это ветеран войны. К нему выехали на дачу.
– Скорее всего, Фатима уже далеко, – встрял в разговор Юрий Бурков.
– Вот что, Юра, подключайся к поискам. Гадать, мы не имеем права и должны проверить все варианты. Надо установить наблюдение за гаражом, возможно Фатима вернется за машиной.
– Там дежурят, товарищ полковник, – заметил Савельев.
– А пока следует опросить жильцов, кто что видел и слышал.
Бурков и Савельев покинули наблюдательный пункт.
– Я тоже свободна? – спросила Дина. – Вы же нашли, кого хотели.
Полковник задумался. Младшие офицеры считали чудачеством привлечение непонятной девушки для поимки террориста. Под нее смонтировали целую студию и задействовали всех имевшихся в распоряжении сотрудников захвата. А результат дали обычные методы. Теперь свое чудачество придется объяснять генералу. Неизбежно возникнет тема о выходе на пенсию. И зачем он только привел сюда юную миллионершу? Да еще провел публичную репетицию! Теперь команды девчонки помнят десятки сотрудников. Можно представляю, какие анекдоты скоро будут рассказывать в коридорах Конторы.
– Да, ты свободна, – решил Григорьев. Чем раньше завершится спектакль, тем лучше.
– Вы обещали, что снимете обвинения с Давыдова, – напомнила девушка.
И почему он всегда выполняет обещания! Даже перед такими случайными и уже ненужными людьми, как эта школьница.
– Работаем! Работаем! – повысил голос Григорьев, заметив, что сотрудники прислушиваются к их разговору. – Фиксируем нарушения, выявляем зачинщиков беспорядков, если такие возникнут.
Он вывел девушку в коридор.
– Видишь ли, Динара…
– Давыдов невиновен! Вы обещали, – упорно твердила Дина. Чистые глаза с надеждой смотрели на него.
Григорьев вздохнул.
– Мы не имеем отношения к этому расследованию. Но я попробую.
Он отошел к окну, позвонил знакомому генералу из уголовного розыска и объяснил положение дел. Есть подозреваемый, но существует запись, которая доказывает его невиновность. Эксперты установили ее подлинность. Запись уже у следователя, но парень по-прежнему в розыске. Как бы при задержании обе стороны не усугубили ситуацию.
– Всё будет хорошо, – заверил Григорьев Дину после разговора с генералом полиции. – Дежурный по городу снимет Давыдова с розыска. Его вызовут, как свидетеля.
Девушка взвизгнула и поцеловала полковника в небритую щеку еще до того, как он закончил фразу.
Глава 45
Фатима, как учитель физики, терпеть не могла самонадеянных учеников. Являются на контрольные без подготовки, надеются на списывание и мифическую удачу. Раз-другой проскочат, а на третий точно завалят. Фатима в школьные годы была отличницей, и чем сложнее предстоял экзамен, тем основательнее она к нему готовилась. Это правило она распространила и на дальнейшую жизнь.
Вчерашним вечером она не зря просматривала частные объявления. Особенно ее интересовал центральный округ. Пришлось сделать много звонков, прежде чем найти дом с нужным адресом. И на всякий случай договориться о встрече.
Такой неприятный случай как раз и настал.
Фатима любезно распрощалась с хозяйкой квартиры. Во двор она вышла, ведя на поводке только что купленного щенка. Ни дать ни взять местная жительница, прогуливающая любимого питомца.
В соседнем дворе был выброшен парик, отклеена безобразная родинка, которую в первую очередь вспомнит Гасанов. Длинная юбка и куртка-ветровка нашли пристанище на помойке. Под прежним нарядом оказалось строгое платье до колен, его дополнил бордовый жакет, извлеченный из сумки. На бульвар Фатима вернулась в обычном облике школьной учительницы, который знали ее ученики и соседи.
Навстречу шли двое серьезных мужчин среднего роста с офицерской выправкой. Сворачивать было поздно. Фатима подхватила щенка на руки и что-то ласково засюсюкала ему, закрывая лицо.
– Зачем нас сдернули в выходной? – зудел один из мужчин. – Только массовость козлам обеспечили. Если бы не мы да журналюги, там бы вдвое меньше народу было.
– Жаль, не мы с тобой террориста повязали. Интересно, кому достанутся новые звездочки?
– Радуйся, что новый муж твоей жене не понадобится.
Мужчины прошли. Фатима опустила щенка и направилась к месту митинга.
"Чужим звездочкам на погонах вы рано завидуете, – думала она. – И жен своих не каждый сегодня увидит. Два приезжих сопляка со штампом на лице "проверьте меня" не из тех случаев, какими может гордиться всесильная спецслужба. Парнишки выполнили свою функцию. Сначала напрягли кучу сыскарей, а затем успокоили. Теперь, когда вы расслабились, настало время для главного сюрприза".
Фатима шла вдоль бульвара пока не увидела на скамейке знакомую женщину. Она оставила ее здесь час назад с рукописной табличкой на груди: "Живите сами на такую пенсию!" Пожилая женщина по-прежнему качала головой и бормотала что-то под нос. Она была одета во всё черное, словно в траур.
Фатима села рядом и заботливо обняла ее за плечи.
– Пора и нам, Тамара Ивановна, – ласково произнесла она. – Пойдем, я покажу тебе дорогу.
– Пора, пора, – закивала женщина в черном.
Фатима провела ее к аркам металлодетекторов и достала из сумки пакет с ноутбуком.
– Здесь твой Петя. Покажи его всем.
Фатима была спокойна. Свихнувшиеся пенсионеры никого в толпе митингующих не удивляли. И полицейские старились их не цеплять лишними придирками.
Когда Тамара Ивановна миновала контроль и оказалась на площади, Фатима быстро пошла по бульвару. Уставший щенок не поспевал. Неокрепшие лапки подгибались, он падал и жалобно скулил. Видя косые взгляды, Фатиме пришлось взять щенка на руки. Она шла и прислушивалась к затихающему гулу митинга за ее спиной.
Вот сейчас. Еще немного и…
Фатима пересекла оживленный проспект. Шум машин поглотил остальные звуки. Ничего, она узнает подробности из новостей. Через час вслед за взрывом на митинге "взорвутся" все мировые агентства.
Как только рядом никого не оказалось, Фатима отстегнула ошейник и сильно пнула щенка. Рыжий комочек с визгом отлетел под куст.
Щенок тут же поднялся на тонкие лапы, потряс головой, пытаясь понять, какой проступок он совершил. Он сделал несколько торопливых шагов за новой хозяйкой, к запаху которой только успел привыкнуть. Но правая передняя лапа плохо слушалась его, а бок пылал огнем. Щенок тявкнул, но женщина не обернулась. Слюнявая мордочка легла на влажную траву, открытые глаза слезились. Вскоре женщина исчезла. Щенок вспомнил теплое молоко матери, его тело дернулось, словно от рыданий. Он не мог поверить, что остался один во враждебном мире.
Глава 46
Дина Кузнецова покинула наблюдательный пункт и стремглав ворвалась на митинг. Перекрытый проспект, имевший при виде сверху четкие границы, сейчас показался ей безразмерным. Девушка пробивалась сквозь толпу, безжалостно орудуя локтями. Кое-кто пытался ответить грубостью, и Дине приходилось резко вилять в сторону. Хорошо хоть стенд с рекламой скоростного Интернета маячил над головами и позволял не терять направление. Там Давыдов с отчаянным криком "20 сек", она нужна ему.
Дина прорвалась сквозь красные и черные знамена, белые ленточки и оказалась среди молодых людей с планшетниками и смартфонами. Они фотографировали, снимали видео, тут же выкладывали снятое в сеть и строчили комментарии. Всех радовала работа на отличной скорости. Они хвалили технический прогресс, ругали власть и с пылом предлагали мгновенные рецепты процветания.
– Первое – надо вынести труп из мавзолея, второе – снять звезды с кремля, – убеждал лысеющий интеллигент случайного слушателя.
– А третье?
– Третьего не понадобится. Мы проснемся в другой стране!
Дина вставала на цыпочки и вытягивала шею в поисках синей бейсболки. Как назло, продвинутые оппозиционеры не страдали в детстве от недостатка витаминов и выдули длинными. Девушка воспользовалась их же приемом. Она подняла над головой смартфон, сделала несколько кадров и тут же рассмотрела их.
Вот синяя кепка с белой надписью!
Дина протиснулась к Михаилу и хлопнула его по спине.
– Это я!
Давыдов выглядел озабоченным. На его планшетном компьютере с воткнутой флешкой было открыто несколько Интернет-страниц.
– Наконец, – выдохнул он.
– Я видела тебя сверху! Но Григорьев…
– Дина, нет времени. – Михаил достал телефон и протянул девушке. – Как только увидишь код подтверждения, сразу скажешь его мне. Мы должны остановить его.
– Осадчего?
– Да. Однако, скорее всего, он работает на Скворцова.
– Леонида Романовича? Бывшего компаньона моего папы?
– Скворцов снова хочет отнять у тебя "Бригантину".
– Это невозможно. Еще три года назад юристы заверили, что для этого нет никаких оснований.
– Основания появились.
– О чем ты?
– Я прошерстил Интернет и узнал, что "Сервискомбанк" фактически принадлежит Скворцову. А "Бригантина" взяла кредит у этого банка под залог всех твоих акций. Если в понедельник кредит не будет возвращен, то акции достанутся банку, а, следовательно, Скворцову!
– Я передала акции в управление генеральному директору, а он их…
– Отдал в залог. В полном соответствии со своими полномочиями. – На этот раз Давыдов опережал мысли растерявшейся девушки.
– Что мы можем сделать?
– Следи за сообщениями на телефоне. – Давыдов вывел на экран планшетника систему управления банковскими счетами. – Как только увидишь…
– Есть! 506754, – продиктовала цифры Дина.
Давыдов ввел код в окошко запроса и нажал ввод. Картинка на экране перезагрузилась, и он увидел, что вошел в систему уже не как наблюдатель, а как полноправный пользователь банковского счета.
– Сработало! Меняю пароль!
Давыдов кликнул последовательно кнопки "Меню", "Сервис" и "Смена пароля". Он дважды вбил новый пароль. Система задумалась.
– Что там? – взывал к Дине Михаил, пытаясь ускорить время.
Девушка перевела взгляд с дисплея на него и широко улыбнулась. На планшетнике появилась надпись: "ПАРОЛЬ ИЗМЕНЕН".
Давыдов перевел дух.
– Уф. Мы сделали его! Теперь Осадчий всего лишь наблюдатель и ему не достанется ни копейки.
– Значит, я смогу вернуть кредит? Скворцов не получит мои акции!
Блеск победителя исчез с лица Давыдова, словно солнечное небо накрыла темная туча. Он сжал руку девушки.
– Понимаешь, Дина. С этой минуты Осадчий больше не сможет воровать. Но то, что он сделал раньше, те деньги, которые… Они уже ушли за границу.
– Сколько? – прямо спросила Дина.
Давыдов знал, что сумма огромная. Он не решился ее произнести перед владелицей компании и просто загрузил выписку по счету за последние дни и показал таблицу. Особенно впечатляла итоговая строка.
– Это кошмар, – ужаснулась девушка, разобравшись с цифрами.
Глава 47
Он вытер о живот вспотевшие ладони и снова нажал кнопку "Выполнить".
"У ВАС НЕТ ПРАВ" – появилась надпись на дисплее. Платеж не проходил. И так уже третий раз подряд!
"Наверное, ошибся с указанием счета, – подумал Анатолий Сергеевич. – Это от усталости. Надо успокоиться и сделать платежку заново. Три минуты отдыха и внимание вернется ко мне".
Осадчий включил радио. Нашел музыку погромче. Пусть бьет по вискам, пусть дрожит посуда в серванте, ему необходимо взбодриться.
Он сунул руку в карман, извлек пустой пакетик.
"Что это? Где снежок? Еще утром пакет был полный!" Он сунул влажный палец в пакетик, слизал прилипшие крошки. Здравая часть его рассудка обращалась к затуманенному кокаином сознанию: "Сколько доз ты выжрал сегодня? Ты ни черта не помнишь. Ты не контролируешь себя! Это закончится плохо!" "Заткнись! Я живу, как хочу! – отвечала темная сторона его сознания. – Сегодня особенный день. А завтра, когда я стану богатым. Нет, через неделю, когда я буду уже далеко, всё пойдет по-другому. Я сильный и смелый. Я гений! Я смогу остановиться, когда захочу!"
Осадчий пошарил в баре, извлек бутылку виски, свернул колпачок. Пока нет чудесного порошка, сойдет и крепкое пойло. На вытянутой шее трижды дернулся кадык, пропуская большие глотки. С губ стекала янтарная капля. Заплетающиеся ноги довели мужчину до кресла. Он вытер подбородок ладонью, стиснул до черной боли веки и распахнул воспаленные глаза. Дисплей, в который он смотрел более суток, встретил его мерцающим голубым сиянием. Осадчий закрыл окошко платежки и вернулся к основному счету "Бригантины".
Но что это?! Все окна на дисплее схлопнулись, система требовала ввода пароля.
"Да подавись ты!"
Генеральный директор "Бригантины" ввел пароль главбуха. Потом еще и еще раз! "ПАРОЛЬ НЕВЕРНЫЙ" выскакивала из электронной бездны издевательская надпись.
Осадчий бросился к портфелю, перерыл бумаги и нашел листок с подсмотренным паролем Ольги Вилисовой. Он тщательно нажимал клавиши, сверяясь с бумажкой. Потом поднял указательный палец и, затаив дыхание, опустил его на клавишу ввода.
"ПАРОЛЬ НЕВЕРНЫЙ" сообщила бездушная машина.
Рычание раненного зверя прокатилось по комнате. Широкий взмах руки – и тяжелая бутылка грохнулась на пол, закрутилась, рисуя лоснящуюся спираль галактики на светлом паркете.
– Это он! Это гаденыш Давыдов мне помешал. Ника предупреждала! Только айтишник, сволочь, могла обрубить мне доступ. Где он? Куда смотрит полиция!
Осадчий схватился за телефон и набрал "02". Как только прошло соединение, он затараторил:
– Я хочу сообщить, что убийце Давыдову помогает Динара Олеговна Кузнецова. Я знаю ее адрес. У меня есть ее фотографии, телефон! Я уже говорил об этом, а вы…
Девушка спокойно выслушала гневную тираду о бездействии органов полиции и потребовала представиться. Затем она обратилась к базе данных и огорошила Анатолия Сергеевича:
– Михаил Давыдов с розыска снят.
– Что это значит? Его уже взяли?
– Комментариев по уголовным делам мы не предоставляем.
– Я уверен, что он на свободе! Почему его не ищут?
– Обращайтесь в прокуратуру, – посоветовала оператор, заканчивая разговор.
Осадчий вскочил и яростно пнул упавшую бутылку. Даже самое дорогое виски ему сейчас не поможет. Боль от неудачи может притупить только ударная доза наркотика.
Гендиректор "Бригантины" позвонил Нике и сообщил о случившемся.
– Сколько? Сколько ты уже перевел? – холодно спросила она.
– Почти сто тридцать лимонов.
– Хорошо.
– Но там осталось еще двадцать семь. Двадцать семь миллионов баксов, которые должны стать нашими!
– Ты отлично поработал, мой славный гений. Я знаю, что делать. Жди меня. Я приеду, и мы решим вопрос. Только ничего не предпринимай.
– Снежок. Не забудь привезти снежок.
– Ну конечно, мой славный. Тебя ждет награда. Я уже в пути.
Глава 48
Истеричный голос ораторши на сцене сменился мужским баритоном. Он вещал повелительно, с вызовом и плохо скрываемым хамством. Так говорили чиновники, когда Тамара Ивановна обивала пороги кабинетов, пытаясь призвать к ответу виновных в смерти ее сына. Так говорил и военный прокурор, зачитывая протокол, по которому выходило, что ее сын Петя поскользнулся в армейском туалете и неудачно ударился головой.
Петя погиб в армии в мирное время далеко от горячих точек. Его забрали на год молодым и здоровым, а вернули через два месяца в цинковом ящике. Ей показали только его лицо, которое она не сразу узнала. Изможденное, пропитанное болью.
Тамара Ивановна ездила в часть. Неуловимый командир недовольно пробурчал на ходу, что у него таких много, за всеми не уследишь, соломку не подстелешь. И скрылся за проходной, куда ее больше не пустили.
У него таких много, а у нее Петя был единственным. Ее сынок единственный и неповторимый в целом мире! Тамара Ивановна не смогла оплатить его учебу в университете, и пока бегала по знакомым, пытаясь раздобыть справку, освобождающую сына от армии, стало поздно. Петя позвонил из призывного пункта и сказал, что завтра их увозят. Она последний раз прижала сына к груди под строгим присмотром прапорщика. И всё. Следующий раз мать и сын были ближе всего, когда она ревела, обхватив гроб, в крематории.
Ее душа опустела. Свинцовая боль заполнила образовавшийся вакуум. Горе терзало, лишало сна, засасывало в воронку безнадежности все мысли чувства. Не в силах терпеть, она несла эту тяжесть к знакомым, но те шарахались от ее безумного взора и неопрятного вида. Только бывшая Петина учительница физики посочувствовала ей. Учительница твердила, что Петя был самым талантливым в школе, и лишь чудовищная несправедливость помещала ему себя реализовать.
Несправедливость. Это слово расплывалось по сознанию, питая ростки ненависти. Почему погиб самый лучший в мире мальчик, а не эти никчемные пивохлебы у магазина? Почему единственного сына отняли у нее, а не у тех, у кого по двое-трое детей? Почему кому-то деньги и счастье, а ей нищета и горе? Да такое горе, что даже врагу не пожелаешь!
"Врагу – нет, а вот друзьям", – нашептывала отзывчивая учительница.
Все отвернулись от нее, посочувствовали и забыли. А если и им такое же горе! Пусть примерят на себя ее шкуру. Как они запоют, если тоже потеряют любимого ребенка!
Тамара Ивановна двигалась сквозь толпу митингующих. Пенсионеры с красными флагами, бледные люди с белыми лентами, тупые рожи с бритыми затылками, загорелые девицы с тонкими сигаретами – это не те, кого она ищет. Ей нужны молодые умные мальчики – надежда и гордость матерей, их свет в окошке, в ком они души не чают.
А вот и они! Тут их много. Каждый держит какую-то хитрую штучку и с умным видом водит по ней пальцами.
Ее Петя тоже увлекался компьютерами и Интернетом. Он мог сейчас быть среди них. Но его нет. Его отняли у нее! Петю убили! Она помнит косые взгляды солдат из-за забора части. Она уверена, Петя погиб от их побоев. Возможно, его убийца сейчас здесь и радуется жизни, а его мать понятия не имеет, что такое настоящее горе.
Она готова поделиться. У нее столько горя, что на всех хватит!
Осталось войти в кружок умненьких мальчиков, раскрыть ноутбук и включить его. Она знает, как это делать. Это компьютер ее Пети.