– А через пятнадцать секунд курс вырастает на 30 пунктов и становится 1,2347. Ты мне это уже сообщила. Я нажимаю кнопку "Sell" и продаю только что купленные евро по новому курсу. К нам возвращаются…
Давыдов показал на калькуляторе новую сумму в долларах: 27 065 762.
– За пятнадцать секунд мы заработали 65 762 доллара!
– Не забудьте про комиссионные, – заикнулся Моисеев.
– Если поймаем два подобных пика в минуту, то заработаем сто тридцать тысяч. И чтобы вернуть сто тридцать миллионов нам потребуется… – Михаил провел действия на калькуляторе и сообщил: – Около семнадцати часов.
– С ума сойти!
– У нас вся ночь впереди и завтрашний рабочий день. "Бригантина" должна вернуть кредит банку до 18–00. Мы должны успеть. И потом, скачки курса могут быть выше тридцати пунктов и сумма, которую мы задействуем, будет постоянно возрастать.
– А если курс будет падать?
– Правило универсальное. На локальном минимуме ты покупаешь евро, после роста – я продаю. Если видишь скачок вниз, то ты продаешь доллары на локальном максимуме, а я покупаю их на минимуме, когда они стали дешевле. К нам возвращается больше долларов. Так и так зарабатываем.
– Здорово! – улыбнулась Дина.
– Теперь всё зависит от тебя. Играем на скачках курса от пятнадцати пунктов и больше. Желательно обыгрывать по два зигзага в минуту. Главное – не ошибиться. Если будет рост, ты говоришь на сколько. Если курс проваливается – сообщаешь о падении.
Оба заняли места перед компьютерами.
– Очнитесь, ребята! – воскликнул пораженный Моисеев. – Вы что, будете рисковать всей суммой?
– Ты прав, – согласился Михаил. – Сначала ограничимся десятью миллионами, а там, как пойдет.
– Свихнулись, – обронил Моисеев.
– Твои комиссионные стоят хорошего кофе? Организуй. – И Михаил кивнул Дине. – Поехали!
Глава 57
В последние годы бизнес Игоря Моисеева был связан с биржами. Он лично знал удачливых брокеров. Слышал рассказы про выдающихся трейдеров, которые за год-другой делали приличное состояние в игре на бирже. Но чтобы вот так, на самых простых бинарных опционах дилетанты зарабатывали по восемь миллионов долларов в час, он и представить не мог. Однако факт был налицо. Его гости работали всю ночь с небольшими перерывами, и к десяти утра их счет потяжелел на девяносто миллионов долларов! Удача шла за удачей. Владелец лаборатории начисто забыл о сне, сообщил жене, чтобы его не ждала, и стремился выжать максимум информации из этого феномена.
Он подключил свой робот-трейдинг к операциям. Программа анализировала действия Дины, накапливала статистику и пыталась вытащить из ее решений неуловимую логику. Он верил, что такая логика существует. Возможно, девушка ее не осознает в силу своей гениальности, но он как математик постарается представить ее неясные решения в виде четких формул.
– Buy, двадцать два, – сообщила Дина и ударила по клавише. Осоловевший взгляд подростка следил за зигзагами на экране.
Поначалу она объявляла длинно: "Покупаю. Будет рост на двадцать два пункта". Давыдов дожидался, когда котировка поднимется на указанный уровень, и сообщал, что продал. Очень быстро они пришли к выводу, что экономить силы надо даже в мелочах. "Buy, тридцать", "Sell", – слышались короткие фразы.
– Sell, сорок три, – пролепетала Дина и протерла слипающиеся глаза.
– Buy, – механически откликнулся Михаил.
Цифры на дисплее обновились. Окошко в нижнем углу отразило изменение суммы на брокерском счету. Давыдов не сразу понял, что произошло уменьшение.
– Стоп! – Он повернулся к Дине. – Вторая ошибка за последние пятнадцать минут. Вместо того чтобы купить, ты продала. Мы потеряли сто восемнадцать тысяч!
Дина пошлепала себя по щекам, потрясла головой. То, что раньше помогало, оказалось бесполезным.
– Я сейчас. – Она встала и вышла из комнаты.
Давыдов поднялся, чтобы размять затекшие ноги и окаменевшую спину. Он хотел дать отдых глазам и посмотреть вдаль, но окон в помещении не было.
Комната для серверов представляла собой глухой отсек с плотно закрывающейся бронированной дверью. У дальней стены гудела стойка с мощными процессорами, которые обеспечивали работу всех сотрудников лаборатории и многочисленных клиентов, в какой бы точке мира они не находились. В потолке над серверами виднелся квадрат вентиляционной решетки, из которой шел поток охлажденного воздуха. Вдоль правой стены находились места системных программистов, которые сейчас занимали Дина с Михаилом.
В новом помещении лаборатории у Моисеева пока была оборудована только серверная и его рабочий кабинет. Сам хозяин сидел за компьютером у левой стены рядом со странным оборудованием. Над его головой висело красное сигнальное панно.
Михаил только сейчас обратил внимание на яркий прибор и сопла, расположенный под потолком по периметру помещения.
– Что это? – спросил он, подойдя к другу.
– Автоматическая система пожаротушения. – Моисееву тоже требовалась передышка от компьютера. Он потянулся, откинувшись на податливую спинку кресла. – Система не использует воду. Принцип действия основан на вытеснении кислорода. Сам понимаешь, мне надо сохранить дорогую технику.
– И как это работает?
– Обычная температура в серверной не более двадцати градусов. Если в районе датчиков температура превысит сорок градусов, система включится автоматически. В этой красной коробке вспыхивает надпись: "Срочно покинуть помещение!" Одновременно включается сирена, правда она еще не смонтирована. Мне надо утвердить уровень децибел.
Моисеев листнул пальцем альбом с чертежами, лежавший на столе.
– Из этих сопел поступает газ? – предположил Давыдов.
– Да, баллоны за стеной. Но сначала блокируется дверь и наглухо закрывается вентиляция. Затем поступает химический газ хладон, он поглощает кислород. Нет кислорода – нет огня.
– А если люди не успеют выйти?
– Хладон не токсичен, некоторое время можно продержаться, – пошутил Моисеев.
– А если серьезно?
– Здесь будут работать не более двух человек, старик. Тридцать секунд им достаточно, чтобы услышать сирену и выбежать. Больше ждать нельзя. У меня тут аппаратуры на сотни тысяч баксов. Кстати, я в субботу сам протестировал систему и даже попросил женщину поучаствовать. Успели выйти без проблем. Никто не бежал, я галантно пропустил даму. А четыре контрольных свечи по углам затухли как миленькие. Я из кабинета наблюдал, у меня туда видеокамера выведена.
– Ты рассказывал о проверке системы, – вспомнил Михаил. – И даже говорил, что у тебя была та самая привилегированная клиентка Никас. Это ей переправил Осадчий украденные деньги!
Он с укором посмотрел на друга. Моисеев в ответ нахмурился. У обоих не было сил вступать в новый спор, и каждый вздохнул с облегчением, когда вернулась Дина.
– Игорь, к вам кто-то пришел, – сообщила она. – Женщина. Я слышала ее голос из панели у входа, но не стала открывать. У меня такой вид. – Дина растянула мокрые пряди волос. – Сунула голову под кран, чтобы не заснуть.
– Совсем из головы вылетело! Уже утро, а она говорила, что приедет в понедельник, – вскочил Моисеев. – Мои сотрудники сидят по домам, некому встретить и проводить.
– У вас в коридоре такой бардак, – заметила Дина.
– Ремонт не закончен. Эта высотка только построена. Я первым въезжаю из-за пожара. Зато воспользовался случаем и арендовал лучшее место для рекламы на фасаде. Прямо под крышей! Там уже смонтирована моя вывеска.
С этими словами Моисеев покинул комнату.
– За работу! – поторопила Михаила девушка, отжимая волосы.
Давыдов позавидовал ее бодрости, набрал в стакан холодной воды из куллера и плеснул себе в лицо.
– Я готов.
Глава 58
Игорь Моисеев открыл электронный замок офисного блока. За дверью стояла с иголочки одетая женщина. Часть ее лица закрывали густые черные волосы, а во взгляде угадывался ум и железный характер.
– Ника Самос, – впервые представилась полным именем VIP-клиентка.
"Гречанка, – подумал Моисеев. – Теперь понятен ее псевдоним Никас".
Он украдкой рассматривал отважную женщину, которая рискнула огромной суммой. Она заключила множество краткосрочных контрактов на поставку больших пакетов акций по сниженной цене. Если сегодня рынок рухнет, она удвоит капитал, а если нет, то она потеряет всё. Как к ней относиться? Это смелый расчет или безумие?
– Вы обещали мне рабочее место, – напомнила Ника. Она стояла в профиль, вслушиваясь в тишину помещения.
– Я предоставлю вам свой кабинет. Там есть всё необходимое. Пройдемте.
– Вы один?
– Сотрудники пока работают удаленно. Мой бизнес это позволяет.
– Кажется, я слышала голоса.
– Это ко мне приятель зашел, с подругой.
Игорь Моисеев проводил Нику Самос в кабинет, подготовил ей рабочее место и включил по ее просьбе телевизор. Он мельком взглянул на текущие котировки. На открытии московской биржи курс акций немного просел.
– Удачи вам, – пожелал Моисеев и показал на телефонный коммутатор. – Если я понадоблюсь, вызывайте по внутреннему телефону. Достаточно нажать вот эту кнопку, и включится громкая связь.
Он вышел. Ника села за компьютер. На широком дисплее отражались котировки акций десятков компаний. Ее интересовали крупнейшие, так называемые "голубые фишки". За первый час торгов они потеряли в среднем около процента. Это обнадеживало. Однако ей требовался всеобщий обвал на девять-десять процентов.
Ника взяла телевизионный пульт. Она перескакивала с одного информационного канала на другой. Все рассказывали о прошедшем накануне митинге. Лишь рыженькая телеведущая пыталась раздуть скандал, акцентируя внимание на задержаниях граждан. Хотя она упомянула, что все задержанные были в тот же день отпущены, но с мрачной миной на лице называла это возвратом к диктатуре.
Ника в сердцах отшвырнула пульт. Совсем не на такой скандал она рассчитывала. Ей требовался взрыв негодования граждан, а не заезженный вой отдельных газет и телеканалов. Она мечтала об уличных беспорядках и паническом бегстве инвесторов из страны. И породить это событие в сытом обществе мог только реальный взрыв с кровью и смертью. Она ждала его вчера весь день. Предполагала услышать в вечерних новостях. И даже сейчас, утром, сохранила надежду, что за ночь случилось что-нибудь чрезвычайное.
В московских новостях показали сюжет о взрыве газа в жилом доме. Погибла хозяйка квартиры, несколько раненых. Но разве такое ЧП требовалось ей!
Для успеха ее плана нужна трагедия общероссийского масштаба. И не природная катастрофа, не техногенная авария, не взрыв фугаса у полицейского участка где-нибудь на Северном Кавказе. Этим народ не проймешь. Годы лихолетья нарастили толстую кожу на душах российских граждан. И даже взрыв на транспорте вряд ли бы всколыхнул общество. А вот жестокий теракт во время митинга оппозиции в центре Москвы, способен был вызвать волну возмущения. Оголтелые демократы как псы набросились бы на власть. Им вторил бы хор радикальных изданий по всему миру. И даже если бы протест постепенно сошел на нет, ей достаточно было одного единственного дня смуты.
Она сделал правильный выбор. Сегодня должен был настать день ее триумфа. Ее многоходовой план обязан был завершиться стремительным обогащением.
Ника посмотрела котировки. Нефтегазовый сектор уже отыграл падение. За ним подтянулись металлургические и телекоммуникационные компании. Скоро настанет черед выйти в плюс и у банков. Это крах, она останется ни с чем!
А ведь она рисковала жизнью, осуществляя свой план. Чего стоит шантаж Расула Аргунского. Она случайно обнаружила тайного клиента в швейцарской клинике пластической хирургии, где консультировалась. И вычислила, кто скрывается под вымышленным именем.
Опасный шантаж удался. Она указала Расулу место и время. Он обязан был организовать теракт на митинге оппозиции. Что ему стоило послать одного смертника! Но он подвел ее. Допустим, на митинге у него не получилось, там было много полиции. Ну, так придумай что-нибудь другое!
Ника не смыкала глаз всю ночь, надеясь, услышать о равнозначном теракте. Но утро принесло новое разочарование и усилило душевную боль. С ростом боли росла озлобленность.
Вот уже несколько часов Ника сидела в кабинете Моисеева. Ее наэлектризованный взгляд следил то за экраном телевизора, то за динамикой биржевых торгов. По мере того, как росли котировки акций, увеличивалась ее злость.
Расул Аргунский не выполнил условие. Тогда она выполнит свою угрозу.
Ника Самос подготовила письмо со старой и новой фотографией давно разыскиваемого террориста Расула Аргунского. Она сообщила, где ему сделали операцию, и подчеркнула, что Расул планировал организовать взрыв в Москве во время митинга оппозиции. Ника вбила в адресную строку письма контакты ФСБ, МВД, Следственного Комитета и десятка центральных газет, и телеканалов. Прежде чем нажать кнопку "Отправить", она дождалась трехчасовых новостей. У Расула Аргунского еще есть время, чтобы обвалить рынок.
"Если ты чудовище, сделай чудовищную мерзость для всей страны, – молила она. – Так уж заведено, что смерть одних – это стремительный подъем других. Сегодня пришла моя очередь заработать на чужом горе".
Блок теленовостей ничем не обрадовал Нику Самос. С последней надеждой она проверила Интернет-ленту информационных агентств. Та же унылая жвачка без яркой вспышки трагедии.
Красивые глаза сузились в мстительной злобе. Ухоженный пальчик опустился на клавишу. Электронное письмо разлетелось по адресатам.
Глава 59
Странно, она перестала видеть на экране чистый белый цвет. Картинка мутнела. Белый фон под графиком пошел пятнами. Дисплей казался выпуклым, с темными провалами низин и белыми холмами вершин. Зигзаги на графике раздваивались, а цифры в таблице наползали друг на друга и пошатывались. Это компьютер перегрелся, или у нее что-то со зрением?
Дина надавила на глаза и окунулась в спасительную тяжесть темноты. Выждав десяток секунд, она распахнула ресницы. Темные круги рассеялись, дисплей на некоторое время стал четким.
– Buy. Почти тридцать, – пролепетала девушка и глотнула воды.
Все офисные конфеты и печенья были съедены, в желудке от бесконечного кофе и чая бушевала изжога. Уставший организм принимал только чистую воду. Периодически Дина смачивала холодной водой виски. Ей трудно было высчитывать точную разность между переменчивыми числами, и она уже давно сообщала приблизительный результат. Иногда это приводило к ошибкам. Давыдов ждал роста на тридцать пунктов, а надо было закрываться на двадцати семи, потому что дальше шел спад.
– Sell. – Михаил конвертировал только что купленные евро обратно в доллары. Взглянул на общую сумму на брокерском счету и оценил оставшееся время. – Полтора часа до закрытия банка. Нам не хватает всего пяти миллионов.
– У меня глаза на лоб лезут. Я вот-вот свалюсь.
– Потерпи, Динуля. Кредит надо вернуть в банк до восемнадцати часов.
– Как ты сказал?
– До шести часов вечера надо вернуть кредит.
– Нет, другое. Ты назвал меня…
– Динуля, – вспомнил Давыдов. – Я просто…
– Не продолжай, ты всё испортишь! – оборвала его девушка. – Почаще так говори, хорошо?
– Нам надо продолжать, Дина.
– Опять ты по-старому. Сколько там осталось? Давай сыграем по-крупному. Раз – и всё!
– Мы часто стали ошибаться, – возразил Михаил. В последние часы он ограничил сумму разовой сделки двадцатью миллионами долларов. – При четкой работе за час мы сделаем пять миллионов. А если рискнем всей суммой и ошибемся, то можем уже не наверстать упущенное.
– Ребята, ваш выигрыш – это чей-то проигрыш, – подал голос Игорь Моисеев. – В заявках уже нет крупных опционов. Самая большая сделка за последний час была на шесть миллионов долларов.
– А я смотрю, мы еле ползем.
– Мой робот, кажется, освоил вашу стратегию. Он может заменить вас. Хотите попробовать?
– Нет, мы справимся.
– Вы не железные, старик. Взгляни на девушку. На нее страшно смотреть.
– Сам не лучше! – огрызнулась Дина.
И тут же удивилась своему срыву. По истечении почти суток за компьютером любая мелочь могла вывести ее из себя.
– Я тоже хорош, – согласился Моисеев. – И Михаил уже никакой. Поэтому и предлагаю неутомимого робота.
Дина вспомнила, какое изнуренное лицо увидела в зеркале при посещении туалета. Глаза бы не смотрели! Она невольно закрыла веки.
– Мы уже вернули сто тридцать пять миллионов, – старался приободрить всех Давыдов.
– Осталось самая малость, – вторила ему Дина, опуская голову.
Как только ее лоб коснулся сложенных на столе рук, девушка отключилась. Михаил сдвинулся к ней на офисном кресле и протянул руку, намереваясь встряхнуть. Узкие плечи девушки выглядели трогательно-беззащитными, упавшая на лицо прядь волос покачивалась при каждом посапывании.
Давыдов опустил руку и обратился к Моисееву:
– Подключай своего робота.
Торговля валютами перешла в автоматический режим. Давыдов не успевал фиксировать операции робота, он отслеживал лишь изменения суммы на счету. Первая минута завершилась с плюсом. "Пусть работает", – подумал Михаил и откинулся на спинку кресла.
Он покрутил уставшими глазами, заметил на потолке сопла для тушения пожара и невольно стал их пересчитывать. Сопла располагались по периметру комнаты. Вместе с последовательными цифрами мозг получал успокаивающие команды. Еще не закончив круг, Михаил прикрыл глаза и погрузился в дрему.
Когда он очнулся, то первым делом посмотрел на часы. 17–15. "Сорок пять минут до возврата кредита. Хорошо, что не проспал". Давыдов встал, потянулся, потряс головой. Энергия вернулась в уставшее тело. Он увидел, что помимо Дины соскользнул в тяжелый сон и Моисеев. "Эх вы, сонное царство. Ладно, я и без вас справлюсь", – решил Михаил. Если робот сделал свое дело, то осталось лишь вернуть кредит банку.
Давыдов сел за компьютер и перевел взгляд на состояние счета. Добродушное лицо перекосилось, будто от боли.
В следующую секунду Дина Кузнецова и Игорь Моисеев вздрогнули от громкого крика и удара кулаком по столу.
Глава 60
– Черт! Что это такое! – Давыдов тряс монитор, словно техника была виновата в отображаемой картинке. Он вскочил, уронив кресло, и подлетел к проснувшемуся владельцу лаборатории. – Твой робот хуже грабителя! Немедленно вырубай его!
Дина испуганно протирала глаза.
– Что с тобой? Что случилось?
– Со мной ничего! Я выспался, как и все мы. Полчаса часа сна вернули мне силы. Я чувствовал себя прекрасно, пока не взглянул сюда! – Мечущийся по комнате Давыдов ткнул в экран. – На не хватало пять миллионов, а теперь все десять! И времени осталось меньше часа.
– Ничего не понимаю. Робот повторял вашу тактику. – Озабоченный Моисеев строчил по клавиатуре. – Пока сохранялся восходящий тренд, он выигрывал, а когда курс резко обвалился…
– Так, Дина, приступаем. Будем играть по-крупному. Нам терять нечего. Или успеем, или… – Давыдов занял рабочее место, посмотрел на девушку и шумно выдохнул: – Начали.
– Buy, восемнадцать! – выпалила Дина.