* * *
Мне позвонил Мартынов.
– Женька! Привет!
У вас бывает так – чтоб голос будто откуда-то из прошлой жизни? Давным-давно что-то было, уже и забылось вроде, и вдруг – телефонный звонок, голос в трубке, и ты думаешь про себя: е-мое, как же ты про этого человека мог забыть, как же мог не позвонить ему, ну на Новый год хотя бы, ведь он же… ведь вы же… ведь с ним же…
– Здравствуйте! – сказал я. – Я чувствую себя полной скотиной!
– Почему? – искренне удивился Мартынов.
– Не звонил вам. Будто вовсе забыл о вашем существовании.
– Это неправда – что забыл, – сказал Мартынов. – Ведь так? Просто дел у тебя невпроворот. Программа за программой выходит, я тут по телевизору наблюдаю. Смеюсь, слушай! Это еще у меня не всегда выпадает свободное время, чтоб твою программу посмотреть, а мои домочадцы – те у-у-у!.. Ты как насчет того, чтобы встретиться? Мы ведь не виделись с тобой… сколько?
– Вечность!
– Правильно! – подтвердил Мартынов. – Значит, сегодня?
– Конечно.
Я почему-то чувствовал себя виноватым и потому не стал упрямиться, хотя как раз на сегодняшний вечер у меня была запланирована целая куча дел.
– Где мы встретимся? – спросил я. – Тут один новый ресторан открылся…
– Я согласен, – тотчас же отозвался Мартынов. – Только ты за мной заезжай.
– В прокуратуру?
– Да. Я тебе пропуск выпишу…
– Зачем же пропуск? – сказал я беззаботно. – Я из машины вам позвоню, вы выйдете, и поедем.
– Я пропуск тебе выпишу, Жень, – повторил Мартынов. – И ты ко мне зайдешь.
И только тут до меня дошло, что ни в какой ресторан мы с ним сегодня не поедем и Мартынов мне позвонил не потому, что по мне соскучился, – не может тратить время на посиделки в ресторане такой человек, как Мартынов, уж я-то его знал, да только вот подзабыл немного.
– Что-то случилось? – спросил я, приглушив в голосе былую веселость.
– Ты приезжай к пяти, – сказал мне на это Мартынов.
Значит, не по телефону. Только при личной встрече.
* * *
Есть такая банальная до неприличия фраза: "Он нисколько не изменился за то время, что мы с ним не виделись". Так вот Мартынов нисколько не изменился за то время, что мы с ним не виделись. Ежик седых волос. Внимательный взгляд. И непроходящая усталость в том взгляде. В прокуратуре Мартынов дослужился до больших звезд, а служба его при этом, похоже, легче и спокойнее не стала.
– Привет, телезвезда ты наша! – Он обнял меня и подтолкнул к столу. – Чай будешь?
Какой там чай! Я замотал головой. Он обнаружил мое состояние и засмеялся.
– Женька, ты словно в кабинет к стоматологу пришел!
– Как будто это самое страшное место на земле! – буркнул я.
– Как жизнь вообще?
– Работаем.
– Здоровье?
– Не жалуемся.
– Творческие планы?
– Разрабатываем.
– Коллектив?
– Сплачиваем.
– Проблем в коллективе нет?
Я понял, что мы находимся где-то на подступах к главному. Что-то такое рядом, ради чего меня Мартынов к себе и пригласил.
– Проблем нет, – сказал я. – А что такое?
– Все спокойно, да?
– Более чем.
– И никто из твоих сотрудников лично для тебя проблем не создает?
Мартынова я знаю давным-давно. Он меня вытаскивал из таких передряг, когда казалось, что ничто помочь мне уже не в силах. Вытаскивал не по службе, а по дружбе, просто от хорошего ко мне отношения. И если он мне сейчас задавал такие вопросы, это означало, что у меня возникли какие-то проблемы. Или не у меня, а у кого-то рядом со мной?
– Кто? – спросил я.
– Демин, – коротко ответил Мартынов.
Мы с ним были в настолько хороших отношениях, что юлить ему не было никакого смысла.
– Он у тебя администратором? – спросил Мартынов.
– Да.
– И каков он в работе?
– У него талант все организовывать.
– Так уж и талант? – ровным голосом произнес Мартынов, только в конце фразы изменением интонации обозначив знак вопроса.
– Действительно талант, – воздал я должное Илье. – Он может организовать все и всегда. Если для съемок нужно, чтобы посреди зимы в кадре пальмы зеленели – они будут зеленеть. Если нужно, чтобы "Запорожец" гонял быстрее "Мерседеса", – значит, будет такая машина изготовлена.
– Толковый мужик.
– Толковый, – признал я очевидное.
– Настоящий администратор.
– Настоящий.
– Финансовые вопросы он у вас решает? Или ты?
– А что такое? – насторожился я.
Когда прокуратура начинает интересоваться финансовыми делами, добра не жди.
– Я задал вопрос, – напомнил Мартынов.
– У нас фирма, – сказал я. – Нас трое учредителей: я, Илья и Светлана. Так что деньги вроде как общие.
– Финансовые документы кто подписывает? Чья подпись на платежках стоит?
Мартынова не обманешь и за общими фразами не укроешься. Он собаку съел на прокурорской работе.
– Я подписываю.
– А Демин, значит, совсем к этому никакого отношения не имеет?
– Ну, он тоже решает, – сказал я осторожно.
– Точнее! – попросил Мартынов.
– Поскольку он хозяйственными вопросами ведает, многое через него идет. Он приезжает ко мне, привозит счета…
– Какие счета?
– "Запорожец", к примеру, такой сделать, чтобы он быстрее "мерса" ездил, – это ведь кучу денег стоит. Находим фирму, которая движок новый поставит, подвеску усилит, ну, в общем, сделает из "Запорожца" какой-нибудь "Феррари", только замаскированный. Ребята это чудо сотворят, а потом нам счет выставляют.
– И ты платишь, – понимающе сказал Мартынов.
– Конечно, перечисляю деньги.
– А предварительно с теми ребятами кто договаривается? Демин?
– Демин.
– Значит, и от него там что-то зависит?
– Что от него зависит?
– Кому достанется заказ. И какую сумму вы заплатите.
– Ну при чем тут сумма? – поморщился я.
– При том, что заказ вам может обойтись дешевле, а может и дороже. Тебе известно такое слово – "откат"?
– Известно, – нехотя ответил я.
Откат – это когда ты проплачиваешь кому-то за что-то некоторую сумму, а тебе те люди в благодарность часть той суммы возвращают наличными в конверте, благодарят лично тебя за то, что ты дал им возможность заработать. То есть, по версии Мартынова, и наш Илья Демин запросто может с кем-то договориться. Он именно этих людей назначает исполнителями наших задумок, позволяет им заработать, а они при этом с молчаливого согласия Ильи завышают смету расходов, выставляют нам большие счета, позже возвращая Демину часть денег, "откатывая" ему за предоставленную возможность погреть руки.
– Он вообще ворует? – поинтересовался прокурор и посмотрел мне в глаза участливо.
Под его взглядом я смешался и пробормотал:
– Вы такие вопросы задаете!
Мартынов терпеливо ждал.
– Не знаю, – сказал я после паузы.
– Значит, ворует, – подвел итог Мартынов.
– Да в чем дело-то?! – не выдержал я.
– Понимаешь, Женя, когда возникают проблемы, всегда ищешь, в чем причина. Причина часто бывает в деньгах. Настолько часто, что эту версию в числе первых обычно и рассматривают. И вот я в случае с вашим Деминым как раз и хочу разобраться, где там деньги крутятся, большие ли деньги и кто вообще может быть заинтересован.
– Заинтересован – в чем?
Вместо ответа Мартынов выложил на стол передо мной фотографию. На фотографии был какой-то дядька. Мертвый. Фото с места преступления. Лицо дядьки показалось мне знакомым.
– Я хочу разобраться, кто может быть заинтересован в смерти вашего Демина, – сказал Мартынов.
– Но это же не Демин, слава богу.
– Не Демин, – кивнул Мартынов. – Этот человек был застрелен в подъезде жилого дома. В том самом подъезде, где ваш Демин и проживает.
Я медленно прозревал.
– Этого человека убили по ошибке, – продолжал Мартынов. – Не он должен был погибнуть. Кто-то другой. Мы стали этого другого искать. Намечать потенциальную жертву, так сказать. Прошерстили весь подъезд. И получается, что никто другой во всем подъезде не мог убийцу заинтересовать, кроме как твой администратор. Дело находится у нас на контроле. Я как только узнал о том, что там речь о ком-то из твоих людей идет, сразу же тебе позвонил.
А до меня уже дошло, почему лицо покойника на снимке показалось мне знакомым. Усы у него пышные и лицо округлое – что-то общее с Деминым действительно угадывается. Вот только у этого, на фотографии, небритость многодневная. Но мне никак не хотелось верить. Как будто мое неверие могло уберечь Илью от бед.
– А может, не по ошибке? – с жаром сказал я, тыча пальцем в фотографию. – Может, именно этого дядьку и хотели убить?
Мне очень хотелось, чтобы дело там было не в Илье. Но Мартынов покачал головой.
– Женя! Это бомж. Обычный бомж. Скорее всего он в том подъезде случайно оказался. Заночевал на чердаке. А утром из подъезда выходил, и его по ошибке шлепнули. Просто перепутали с вашим Деминым. А убивал его профессиональный киллер. Убивал из короткоствольного автомата, который находится на вооружении спецслужб. Очень редкая игрушка. У нас за весь прошлый год по всей России зафиксирован только один случай применения такого оружия. И вот теперь – второй. Женя, ты когда-нибудь слышал, чтобы рядовых бомжей убивали профессиональные киллеры, которые по тридцать тысяч баксов берут за выполнение заказа?
* * *
– Котик! Ну и что с того, что мы с тобой полгода не виделись? – говорил в телефонную трубку Илья. – У меня работы невпроворот…
Тут он увидел мое лицо и осекся. Я прошел через комнату, взял из рук Ильи телефонную трубку и бесцеремонно швырнул ее на рычаг.
– Что случилось, Женька? – спросил Илья.
– Ты влип! – сообщил я ему пренеприятное известие.
Он не принял мои слова за шутку, потому что видел мое лицо. С таким выражением на лице не шутят. С таким выражением приносят скорбные вести.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
– Алло! – сказал в трубке томный женский голос. – Могу ли я поговорить с Ильей Деминым?
– Не можете! – отрезал я. – Илья Демин погиб!
– Хам! – оценила женщина.
Я не стал ее разубеждать. Просто оборвал шнур телефона.
– Это чтобы нам не мешали! – сказал я Демину.
Он смотрел на меня так, как смотрят на внезапно свихнувшегося человека. Наверное, я действительно выглядел неважно.
– Ты помнишь ту историю? – спросил я. – Ну, когда я прождал тебя всю ночь в твоей квартире.
– Женя! – быстро сказал Демин. – Я перед тобой уже извинился!
Он даже отстранился от меня. Похоже, решил, что я вспомнил былые обиды и сейчас отделаю его под орех.
– Илья, дело не в том, что ты тогда дома не ночевал. Оно и к лучшему, может быть. Там мужика какого-то убили. Помнишь?
– Ага. Я шел, а он в целлофане уже лежал, упакованный. Меня еще милиционер в подъезд не хотел пускать…
– К черту милиционера! Ты хоть знаешь, что в том целлофане ты должен был лежать, а?
Хорошо еще, что он сидел в кресле, а не то завалился бы от внезапно подступившей слабости, чего доброго.
– Вре-е-ешь! – выдохнул Илья, а у самого глаза такие круглые сделались, что хоть вставляй в них металлические рубли советского образца.
Я выдернул из кармана бумажный листок и положил его на стол перед Деминым. Он даже не сделал попытки взять бумагу в руки и вообще смотрел на нее так, будто в этой бумаженции его, Демина, погибель как раз и заключалась.
– Что это? – сиплым голосом осведомился Илья.
Я плеснул в стакан минералки. Илья протянул было руку за стаканом, но воду я выпил сам.
– Это повестка, – сказал я. – Тебе вызывают в прокуратуру. Я сегодня был у Мартынова… Ты Мартынова-то помнишь?
– Помню.
– Вот он тебя и вызывает.
– Зачем?
– Посмотреть на тебя хочет. До сих пор не верит, что ты живой.
– Женя! – просительно произнес Демин. – Не надо так шутить! Пожалуйста!
У него был такой умоляющий взгляд, что, будь у меня нервишки послабее, я бы разрыдался от жалости к нему, честное слово.
– Мартынов говорит, что того мужика в твоем подъезде убили по ошибке. Он, тот бедолага, – никто, полный ноль, бомж.
– Бомж?
– Именно! И все проблемы у него оттого, что он немного похож на тебя. Усы, комплекция. Ну и еще он в то утро из подъезда выходил аккурат в то время, когда ты обычно на работу отправляешься. Теперь ты понял что к чему?
Я налил минералки и протянул стакан Илье. Он выпил воду жадными глотками висельника, которому была оказана последняя милость.
– Илья! – сказал я внушительно, глядя ему прямо в глаза. – Ты должен вспомнить, кому за последнее время дорогу переходил! Кто может на тебя зуб иметь? Обязательно должен вспомнить! И рассказать Мартынову, когда завтра будешь у него в прокуратуре!
– Ну не знаю я! – застонал Демин. – Ну кому моя жизнь нужна? Ты спятил, что ли? Я обычный завхоз, если разобраться…
– Мартынов говорит, что это из-за хозяйственных дел. То есть из-за финансовых. Платежки, "откат", наличка и прочая дребедень.
– Женька, но за такие суммы не убивают!
Демин подхватился с места, сгреб одну из папок на моем столе, раскрыл ее.
– Ты посмотри! – предложил он мне с жаром, демонстрируя при этом платежки. – Какие тут суммы! Тысяча баксов, две тысячи, три, пять! Ну не убивают за такое!
Он плакать был готов от того, что на него обрушилось. Не мог понять, за что ему такая напасть. Я был с ним согласен – он смерти заслуживал не более, чем окружавшие его люди. А убить вот именно его собирались. Несправедливо. Тут кто хочешь расстроится.
– Ты должен вспомнить! – упрямо повторил я. – От этого, может быть, зависит, сколько ты еще на этом свете проживешь.
– Не знаю я!
– Я тебе попробую подсказать. Нарисовать портрет твоего врага. Это кто-то из тех, с кем ты имел дело на протяжении последних месяцев. Ты сделал что-то такое, что ему, этому человеку, очень и очень не понравилось. Ну и еще… он должен распоряжаться немалыми деньгами, чтобы иметь возможность нанять дорогого киллера.
– Богатый, значит? – переспросил Демин.
– Вот именно.
– И я ему бяку сделал?
– Что-то вроде того.
– Елы-палы! – пробормотал потрясенный вдруг открывшейся ему истиной Илья. – Кто бы мог подумать!
– Ты его знаешь? – быстро спросил я.
– Ты понимаешь, Женька… – бормотал Илья и качал головой. – Я же не поверил просто. Я думал, что это пустой треп, понты. Она мне еще тогда сказала…
– Кто?
– Ну какая тебе разница! – поморщился Илья.
– Любовница? – не отставал я.
– Да я с ней всего-то пару раз и переспал, – отмахнулся Илья. – Какая же это любовница? Так, недоразумение одно. И вот она мне говорит, что хахаль ее нас рассекретил и грозился мне башку открутить. Вместе с прочими выступающими частями тела. Еще она сказала, что он мужик очень крутой. А я тогда посмеялся только. Откуда же мне было знать, что он действительно убить меня захочет?
* * *
Мы даже не стали дожидаться следующего дня. Я позвонил Мартынову и сказал, что есть важная информация. Еще я сказал, что могу привезти к нему Демина прямо сейчас. Он не возражал.
– Едем! – объявил я Илье.
Спустились вниз, к машине. Нам навстречу шла женщина. Я ее знал. Видел неоднократно на телевидении. Кажется, она работала в одной из аппаратных. Демин вдруг спрятался за меня и даже прикрыл лицо рукой, как будто у него внезапно разболелись зубы. Замаскировался. Когда мы сели в машину, я спросил:
– Это твоя пассия?
– Женька! – сказал он с непередаваемой тоской в голосе. – Ну почему все они считают, что вечер в ресторане и последующая ночь, проведенная вместе, дают им право на что-либо надеяться? Ну мало ли у кого что и с кем когда-то там было! Ну вот собачки, к примеру…
Он ткнул пальцем в направлении двух дворняжек, с неспешной обстоятельностью обследующих уличную урну.
– Допустим, случилась у двух псин собачья свадьба, прямо тут, на улице, – никто никого ведь после этого в загс не тащит. Отряхнулись и разбежались в разные стороны. Потому что природа! Только в этом дело. Ну почему же люди все обставляют плотным частоколом условностей?
– Потому что люди, – пояснил я, – а не собачки.
– То-то и оно, – загрустил Демин. – Прямо и не знаешь иногда, что делать.
– Жениться.
– "На всех жениться – паспорта не хватит". Русское радио. Там такой прикол озвучили.
Мы остановились на светофоре. И справа от нас машина остановилась, и слева. Демин завертел головой. Стекла у нас были тонированные, не очень-то снаружи разглядишь, кто тут в машине находится, а все-таки Илья ощутил беспокойство.
– А ведь ты рискуешь! – наконец осенило его. – Если меня действительно хотят убить, а ты находишься рядом, тебе ведь башку в два счета открутят на пару со мной.
– Не дрейфь! – посоветовал я. – И все обойдется.
Когда мы приехали в прокуратуру, обнаружилось, что пропуск выписан только на фамилию Демина. Я оценил предусмотрительность Мартынова. Он отсек меня от Демина в необидной форме. Не дал возможности присутствовать при его разговоре с Ильей. И там, в своем кабинете, в разговоре с глазу на глаз Мартынов с его опытом и профессионализмом раскрутит Демина в два счета.
– Ты там держись, – напутствовал я Илью. – Тебе жарко придется.
– А, чепуха! – отмахнулся он.
После того как он узнал, что его хотят убить, все остальное, наверное, казалось Илье малозначимым.
* * *
Он вышел из здания прокуратуры через несколько часов. Был уже поздний вечер. Стемнело, и включили уличное освещение. В сумраке лицо Демина казалось серым и старым. Или он действительно так неважно выглядел?
– Ты здесь? – удивился Демин, увидев меня и мою машину.
– Где же мне еще быть? – отозвался я. – Как у тебя дела?
– Нормально. Идем ко дну.
Когда Демин так шутит, это значит, что дела у него – хуже некуда.
– Расскажешь?
– Не хочу, – буркнул Демин.
Мы сели в машину.
– Куда едем? – спросил я.
Демин посмотрел на меня так, словно мой вопрос поставил его в тупик.
– Они посоветовали мне не возвращаться в свою квартиру.
Все логично. Если его там не убили в первый раз, то никто не может гарантировать, что именно там не будет предпринята повторная попытка.
– Едем ко мне, – определился я. – Переночуешь, а там решим, что будем делать дальше. Может быть, завтра тебе вообще уехать из Москвы? Хотя бы на время.
– Ты спятил? – встопорщил усы Илья. – У нас же съемка! Про тараканов! Забыл?
Я не забыл. Просто Илью жалко. Убьют ведь, как пить дать.