- Но они не смогли убить в народе трудолюбие, упорство. Террасы в горах для посевов - как ступени для великанов, а сделаны человеческими руками. И система подземных каналов для сбора и хранения воды - она трудоемка по исполнению, но как мудро и целесообразно устроена!
- Да вы просто влюблены в эту страну, - улыбнулась Ольга.
- Влюблен. Вы видели когда-нибудь голубые скалы? А нежно-розовые, из чистейшего мрамора?
- А вы знаете, что еще сто лет назад в России ничего не знали об Афганистане? Я читала "Известия Императорского Русского географического общества" за тысяча восемьсот шестьдесят седьмой год, там обращали особое внимание на свидетельства какого-то афганца о Бадахшане. Судя по всему, эта страна в то время не была широко известна ученому миру.
- Это ученому миру, - согласился полковник. - Но торговцам-разведчикам она уже была известна хорошо, могу вас уверить.
К военному подошли двое его сослуживцев и, несмотря на явное его нежелание, увлекли в передний салон - очевидно, спешили уничтожить свои спиртные запасы.
Ольга уже устала от умных разговоров, ей хотелось побыть наедине со своими мыслями. Она опять стала смотреть в иллюминатор.
Самолет плыл над выпуклой синевой, поворачиваясь то одним, то другим крылом, будто примериваясь, но не решаясь нырнуть. Затем он, снижаясь, заскользил по невидимой дуге, и сердце Ольги забилось в предчувствии встречи с мужем.
С аэродрома навстречу самолету поднялись пять вертолетов. С их бортов зорко следили за склонами гор, враждебным кольцом окружавших аэродром. Но Ольга не обратила внимания на винтокрылые машины - она вся уже была мыслями со своим любимым Скифом…
Из окна административного корпуса аэродрома два полковника Советской Армии, одетые в полевую форму, наблюдали за барражирующими вертолетами.
- Хорошо встречают! - заметил один из военных, судя по виду, кавказец.
- Сегодня в горах спокойно, - сказал второй, внешне похожий на казаха.
- В тот раз тоже было спокойно, а "стингер" достал транспортник почти на пяти тысячах.
- Вспомнил - в тот раз!.. Сейчас другое дело. После ночного разгрома Хабибулла долго будет зализывать раны.
- Плохо ты знаешь Хабибуллу! - возразил кавказец.
Полковники продолжали с удовольствием наблюдать за замысловатым танцем вертолетов, ведущих снижающийся самолет.
- Почти как на параде! - восхитился кавказец.
- Только на параде все секунда в секунду, а здесь тридцать минут опоздания, - усмехнулся казах.
- Тоже мне опоздание! Все-таки война, дорогой. "А ла гэр ком а ла гэр".
- Вас, летунов, не дай бог задеть, - хмыкнул казах. - Не любите критики.
- Можно подумать, что десантники ее жалуют, - не остался в долгу кавказец.
…Ольга вышла из самолета первой, благо багажа было всего ничего, чемодан да сумка с подарками, - приехала-то ненадолго, в командировку от газеты. С каким трудом она выбивала эту поездку! Женщин, даже журналисток, пускали в Афганистан неохотно - можно сказать, вообще не пускали, и Ольге впервые пришлось прибегнуть к помощи своих высокопоставленных родственников. Муж решительно воспротивился ее приезду в качестве жены. А ждать встречи еще несколько месяцев не было сил.
Несколько военных, в числе которых и недавний собеседник Ольги, спустились с трапа, сели в поджидавшую их машину и уехали. Правда, следовало отдать должное полковнику - он рванулся было к Ольге, но его удержали. Мужская дружба вновь победила.
Ольга, растерянно стоявшая возле трапа, притягивала взгляды мужчин. Молодая, модно одетая, красивая блондинка не могла не вызвать повышенного интереса, тем более здесь. Заметили ее и двое полковников, все еще наблюдавших за самолетом.
- Интересно, а эта пташка к кому прилетела? - заинтересовался кавказец.
- Судя по тому, что Скиф сбрил усы, наверное, к нему, - откликнулся казах.
- Ты кого это имеешь в виду?
- Капитана Скворцова. Он сейчас у нас. Прозвище у него из первых букв фамилии, имени и отчества: Скворцов Игорь Федорович.
- А-а! Он хоть в седле-то держаться умеет? - В голосе кавказца послышались нотки ревности.
- И не только в седле!
- Что же он свою жену не приехал встречать? - не унимался кавказец.
- Война все-таки, - вздохнул казах. - Мы себе не принадлежим. Он, похоже, с Павловым какую-то операцию проводит. А самолеты могут и не прилететь вовремя, все от обстановки зависит.
- Это точно!
Ольга не знала, у кого спросить дорогу до штаба полка. Ей помог молоденький солдат, сидевший за рулем автобуса.
- Девушка, вам не в штаб? - закричал он, высунувшись из кабины.
Ольга кивнула и поспешила к автобусу. Водитель быстро закрыл за ней дверь, и они поехали. В салоне расположились несколько мужчин в штатском, чем-то друг на друга похожие. Их сопровождали вооруженные автоматчики во главе с офицером, сидевшим за спиной шофера. Ольга устроилась рядом с женщиной средних лет, прилетевшей вместе с мужем-офицером и сыном-подростком.
Автобус мчался мимо глиняных дувалов, плосковерхих домов. Серый и пыльный кишлак походил на груду развалин. Ветхие строения были будто изглоданы ветром, только синеватый дымок над крышами свидетельствовал, что это не кладбище, что здесь есть жизнь. Промелькнул старик в белой плоской чалме, сидевший в тени дувала.
Ольга страдала от жары, которую ощутила, как только сошла с самолета. Ей показалось, что с прохладных небес она упала в пекло. Знойный ветер-"афганец" усугублял это впечатление, бросая в автобус серый, подобный пеплу песок.
- К мужу прилетели? - спросила Ольгу соседка.
- И да, и нет, - ответила та.
- Как это? - удивилась женщина.
- Официально я прилетела в командировку, - пояснила Ольга. - А выбила эту командировку из-за мужа, который служит здесь. Он и до женитьбы от меня не скрывал, что поедет в Афганистан. Правда, не думала, что это случится уже через неделю после свадьбы.
- И сколько вы не виделись?
- Полгода. Я журфак заканчивала.
- Но зато теперь… - мечтательно протянула женщина. - Как романтично: медовый месяц в знойном Афганистане!..
- Медового месяца не получится! - вздохнула Ольга. - Командировка всего на несколько дней.
"И ночей!" - подумала она, и сердце ее замерло в предвкушении скорого свидания.
Женщина замолчала. Ольга погрузилась в воспоминания.
С Игорем она познакомилась на дне рождения подруги, которая имела на него серьезные виды. Подруга всем уши прожужжала, расписывая своего супермена, но Ольга думала, что все это преувеличения влюбленной девчонки.
Однако, когда Ольга увидела Игоря, ее как током ударило. Она сама себя не понимала, но точно знала одно: жизни без Игоря у нее не будет…
Он представился:
- Скиф!
Ольга протянула ему руку и, улыбнувшись, процитировала:
Да, скифы - мы!
Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!
Игорь подхватил:
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
- О боже! - воскликнула Ольга, не скрывая удивления. - Филолог с фигурой атлета!
- Профессиональный военный, - ответил Игорь. - Десантник.
- А скиф вы по национальности? - игриво спросила Ольга. - Правда, сейчас такой вроде нет. Если только в прошлом…
Игорь рассмеялся.
- Скворцов Игорь Федорович! - представился он так официально, будто предлагал руку и сердце.
- Понятно. Скиф - это почти инициалы… А меня можно звать просто Ольгой!
- Княгиня, - пошутил Игорь.
- Не путайте только меня с Джуной. Это она - то древняя шумерка, то прямой потомок княгини Ольги…
- Я тоже недавно познакомился с одним типом, представился ему, как и вам, а он в ответ: "А я - печенег, прямой потомок князя Кури, того самого, который из черепа вашего князя сделал заздравную чашу". Слушай! - неожиданно перешел на "ты" Скиф. - Давай удерем с этого занудного мероприятия?
Ольга интригующе посмотрела ему в глаза.
Через два дня он сделал ей предложение. Через несколько месяцев они расписались. И вскоре Скиф отбыл в Афганистан.
…Автобус выехал на плато. Сидящий за спиной шофера офицер, предвосхищая вопросы, кивнул на окно:
- Наш городок во-он за теми горами. Пара виражей, и выйдем на финишную прямую. А пока привыкайте к местному пейзажу. Народ здесь живет темный…
- …молится Мухаммеду, злые разбойники засиживаются по кабакам и пьют охотно, - продолжила Ольга.
Офицер серьезно ответил:
- О кабаках в мусульманской стране говорить не приходится. Верующим запрещены всякие возлияния уже много столетий.
Раздался дружный смех военных.
- Водку пьют еще как, - заметил муж Ольгиной соседки. - Говорят, что в Коране про водку ничего не написано, только вино Аллах не разрешает пить.
- Злые разбойники исчезли еще в первой половине нашего столетия, - вновь заговорил офицер. - Но появились злые душманы, и не дай вам бог встретиться с ними.
Через несколько минут автобус въехал в расположение части. Зеленый, обнесенный забором городок жил своей жизнью. У фургонов связистов солдаты разворачивали радиорелейку. Прошел наряд караульных в вылинявших гимнастерках. Батареи самоходных гаубиц направили к горизонту грозные стволы. Бульдозер сдвинул пласт грунта в сторону, и в образовавшуюся рытвину медленно вполз тяжелый танк.
Ольга вышла из автобуса. В ту же минуту она увидела, как на большой скорости через КПП на территорию части въехал БТР. Впереди на пыльной и раскаленной броне, подстелив под себя бушлат, сидел Скиф. Лицо и руки его были в мазуте. Срезая угол, бронетранспортер выскочил на плац, в одно мгновение пересек его и остановился как вкопанный в нескольких метрах от Ольги. Скиф спрыгнул на землю, схватил охапку роз и бросился к Ольге. Рассыпав вокруг нее цветы, он подхватил ее на руки, закружил и запел:
- Миллион, миллион, миллион алых роз…
Она не дала ему допеть, обняла за шею и припала губами к его губам, не обращая внимания ни на Василька, ни на механика-водителя, стоявших рядом с открытыми ртами, ни на снующих по плацу солдат, ни на глазеющих из окон административного корпуса офицеров - ни на кого… Игорь подхватил вещи жены и повел ее к казарме, где жили офицеры. Открывая дверь комнаты, Скиф стал объяснять причины своего опоздания:
- По дороге в часть БТР заглох. Пришлось повозиться. Если бы не починили, в лучшем случае к вечеру добрались бы…
Но Ольга его не слушала. Сгорая от охватившей ее страсти, она прижалась к Скифу. Ощутив знакомый запах ее тела, он тоже не в силах был сдержать себя. Не замечая распахнутой настежь двери, он стал срывать с жены одежду.
Однако, вспомнив дорогу, пыль и жару, Ольга сдержала себя.
- Подожди… Не торопись… Где здесь у вас душ?
Несколько часов затем они не могли оторваться друг от друга. Ольга первая подумала о том, что неплохо бы поесть.
- Если ты отпустишь меня, я достану бутылку нашего любимого вина и шоколад "Гвардейский".
Скиф нежно поцеловал ее в плечо и разжал объятия.
- Хочешь напомнить о нашей первой встрече? - спросил он. - Я и так все прекрасно помню.
- Если бы я хотела напомнить тебе о первой встрече, мы бы не начали с того, чем тогда закончили, - рассмеялась Ольга. - Просто я очень хочу есть. В самолете нас не кормили, к твоему сведению.
- Виноват. Давай я схожу и принесу нормальный обед. Узнаешь, как мы тут питаемся.
- Я верю, что вас кормят как на убой… - Ольга спохватилась: - Ой, прости!
В дверь постучали.
- Василек, это ты? - спросил Игорь.
- Обед подан! - раздался голос Василька.
- Как, однако, тебя здесь любят, - вырвалось у Ольги ревниво.
Ольга завернулась в простыню, мельком подумав, что так она выглядит, наверное, даже более соблазнительно: мужское воображение вмиг дорисует то, что закрывает легкая ткань. Скиф, натянув трусы, открыл дверь. В коридоре никого не было, только на полу стоял большой поднос с едой. Сделав из простыни нечто подобное древнеримской тоге, Ольга торжественно проследовала к столику.
Проснулись они одновременно. Игорь - по привычке вставал в определенное время, а Ольга просто выспалась.
- Сейчас пойдем завтракать, - сказал Скиф, - а потом я повожу тебя по базару. Восточный базар - это особый мир.
- Замечательно! - обрадовалась Ольга. - Дари я знаю. Для меня это будет практика. И потом - мы будем с тобой вдвоем: ты и я!
- Не получится! - возразил он. - Возьмем Василька и еще одного гвардейца.
- Зачем? - удивилась Ольга.
- Затем, что опасно, затем, что мы вчера ночью разгромили часть банды Хабибуллы, а он не из тех, кто забывает обиды.
Ольга пристально посмотрела на мужа.
- Ты мне расскажешь о бое, чтобы написать в газету? Я ведь в командировке.
Ольга стала одеваться. Вокруг нее с противным жужжанием летала большая зеленая муха. Сделав последний вираж, она пошла в атаку и с разгону впилась Ольге в поясницу. И тут назойливое насекомое настиг удар сложенной газеты. Муха упала на пол, дрыгнула лапками и затихла.
- Афганские мухи наглые, как голодные собаки! - заметил Скиф, отбрасывая газету. - Им все нипочем.
- О себе я бы этого не сказала. - Ольга потирала ушибленную поясницу.
Скиф намочил носовой платок и потер пострадавшее место. Затем, не удержавшись, нежно поцеловал чуть покрасневшую кожу.
- Если ты так будешь меня целовать, мы надолго задержимся, - заметила Ольга.
Скиф лишь улыбнулся в ответ.
После завтрака, пошептавшись с Васильком, Скиф решил уменьшить привлекаемые для вылазки силы, и они отправились на базар втроем. Игорь с Васильком вооружились автоматами и пистолетами, для верности захватив и по парочке гранат.
Восточный базар - всегда центр города, даже если он находится на окраине. Как и город, он имеет свои аристократические районы - ряды богатых дуканов и трущобы, где прямо под открытым небом торгуют дехкане.
Ольга, зная восточные обычаи, надела темное и по мере возможности закрытое платье, но, несмотря на это, попала под перекрестные косые взгляды базарных торговцев.
Ее поразило полное отсутствие на базаре женщин. Дехкане в рваных халатах предлагали ранние помидоры, зелень, огурцы. Вдоль глинобитных стен сидели нищие и наркоманы, курили - чуткие носы Скифа и Василька уловили характерный запах.
- Чаре, - покрутив носом, заметил Скиф. - Или план.
- Или гашиш, или анаша, или марихуана, - в тон ему подхватил Василек.
- Мы словно попали в минувшие века! - восхитилась Ольга.
- Когда ты взглянешь на прилавки дуканов, - заметил Скиф, - то убедишься, что в сравнении с тем ассортиментом, который предлагают в Союзе, это будущий век. Наимоднейшие шмотки - американские, английские… А рядом - японские магнитофоны, телевизоры, часы всех марок, духи с разных концов света… Кстати, я там видел американский нож, "стреляющий" лезвиями. Эта штука нам пригодилась бы.
Внимание Ольги привлек старик, торгующий помидорами, вернее, его весы. Конструкция их была обычной, но исполнение - чисто афганское: рычагом служила сучковатая деревяшка, тарелками - какие-то ржавые, бесформенные железки, висевшие на обрывках веревок. Хороши были и гири: камни разной величины.
- Посмотри на деда, - зашептала Ольга мужу, - какой занятный старик. У меня такое чувство, что попроси его кто-нибудь отдать помидоры, он и отдаст их бесплатно.
- Да, - согласился Скиф. - Обычно торговцы, а афганские в особенности, народ бойкий, жизнерадостный, нахальный. А этот…
- А весы, весы-то какие! - умилилась Ольга. - Он же мог разложить помидоры кучками, как это делают у нас на пристанционных базарчиках.
- В Афганистане торговля без весов считается обманом, - тихо шепнул жене Скиф. - Ты лучше обрати внимание, какие у него деньги. Только на базаре такое можно увидеть.
Здесь и в самом деле было на что посмотреть: афганские деньги всех времен, русские рубли, американские доллары, китайские юани, чеки Внешторга, облигации, лотерейные билеты, даже российские царские сотни с портретом Екатерины Второй. Сам старик ни с весами, ни с курсами валют разобраться, очевидно, не мог, поэтому при нем находился мальчик лет восьми, который взвешивал, называл цену и производил расчет.
"Аристократический район" рынка и впрямь поражал обилием товаров, шумом, красочностью, неповторимым колоритом восточного торжища.
Дуканщики зазывали покупателей, показывая разукрашенные банки с китайским и индийским чаем, пачки американских сигарет, бутылки с кока-колой и лимонным соком, кульки с арахисом, кишмишем, протягивая только что снятые с мангала шампуры с источающими пряный запах сочными кусками баранины. Другие подбрасывали в воздух металлические вазы, кувшины, овальные блюда, поглаживали пузатые бока сверкающих чайников. А вот пробежал полуголый крепкогрудый и мускулистый человек, впряженный в двуколку, нагруженную товарами…
Ольга с восхищением глазела на всю эту восточную экзотику. В приоткрытых дверях дуканов что-то краснело, белело, желтело, зеленело… Колыхались меха, а перед ними застыли чучела зверей. Высились горы посуды из хрусталя, стекла и фарфора. Витрины с изделиями искусных восточных мастеров сделали бы честь иному музею.
- Хочешь посмотреть, как делается стеклянная посуда? - спросил у жены Игорь.
- Конечно!
Он повел ее к сараю, где в прожженных до дыр, закопченных фартуках и в таких же повязках на головах работали стеклодувы.
Ольга завороженно следила за тем, как эти кудесники, ныряя в белое пламя, подхватывали из котла с кипящим стеклом на конец своей трубки огненную липкую каплю, готовую вот-вот сорваться, и быстро крутили ее. Уловив момент, они дули в трубку, выпучив от напряжения черные с яркими белками глаза. Капля росла, розовела, обретая поначалу удлиненную форму и постепенно превращаясь в охваченную жаром вазу. Мастера отпускали свои изделия - как бы отрывали их от пуповины трубки. Один из стеклодувов, сотворив чудо, измученный, словно роженица, устало опустился на топчан, а его новорожденная ваза остывала и гасла, меняя цвет, - в стекле проявлялись зелень и синева. Лазурный хрупкий сосуд стоял на грязном столе, и в его тончайших стенках серебрились пузырьки. Это было дыхание мастера, навеки застывшее в стекле.
- Пойдем дальше, - поторопил Скиф жену. - Я покажу тебе две ювелирные лавки самых богатых дуканщиков-конкурентов. Там нам всегда рады: афганцы те дуканы почти не посещают.
- Да, основные их клиенты мы, шурави! - засмеялся Василек.
- Можешь мне поверить, - добавил Скиф, - по ассортименту товаров и культуре обслуживания эти крохотные дуканы превосходят наши универмаги. Конкуренция! Борьба за покупателя. Хозяин делает покупателям дешевые подарки: авторучки, жвачку, презервативы…
- И упаковывает покупки в пестрые пакеты с изображением задницы в джинсах, - добавил Василек.
- А другой угощает сигаретами и ругается матом! - договорил Скиф. - Правда, щедрость первого ограниченна, в объявлении на витрине, написанном по-русски, сообщается: "Четки и афгани в долг не даем".