Одним ловким движением спецназовец забрался в окно и оказался в помещении. Стоявшим внизу Зимину и Дологоеву он не подал руки – по инструкции знакомые Филатова должны были находиться как минимум в пятистах метрах от зоны обстрела. Стоящие под окном оперативники пожалели, что у них нет лестницы-штурмовки... Помогая друг другу, они тоже оказались через несколько минут в доме.
Скрываясь за кустами и стволами деревьев, Филатов с друзьями устремились к дому. Перескочили неглубокую, полную воды канаву и оказались у "пьяного" забора. Когда они проникли в сад, их опутали колючие щупальца крыжовника. Роса окропила руки и оружие, которое они держали наизготовку.
Зимин, Дологоев и Филатов медленно добрались до единственной освещенной комнаты и увидели картину допроса. За столом сидел бледный, взъерошенный человек, явно подавленный, и весь его жалкий вид резко контрастировал с открытым кейсом, в котором находились аккуратно сложенные долларовые банкноты.
У закрытых дверей безучастно застыл здоровый амбал в камуфляжной форме, а рядом находился еще один спецназовец, который тщетно пытался развязать веревку на мужчине. Лицо последнего было в крови. Видны были только напряженные на висках вены, большой подвижный рот и большие, прижатые к черепу уши.
По всей видимости, связанный в кресле человек вел себя достаточно живо для избитой жертвы.
* * *
Хапа затаился, когда нес обессиленное тело бывшего шефа, стараясь, чтобы автомат не задел железный карниз и чтобы случайно нога не соскользнула с мокрой ветки...
– Я тебя вообще мог прикончить как собаку, – сообщил Хапа Бугрову, когда усадил его в кресло в одной из комнат особняка, – но я, как видишь, еще с тобой разговариваю.
Человек в кресле порывался что-то возразить, но ему было тяжело говорить.
– Так вот, мы с тобой договоримся так. Едем к тебе домой, к черту лысому, куда угодно. И после того как деньги из твоих рук перекочуют в мои, я тебя отпускаю, и больше ты меня не увидишь. Больше от тебя ничего не требуется.
Допрашиваемый, которого Хапа успел крепко связать толстой веревкой, найденной в прихожей особняка, осилил-таки несколько слов:
– Я сделаю все, как ты хочешь... Но денег таких у меня ни здесь, ни дома нет. Хочешь – бери мебель, хрусталь, посуду. Дома от силы несколько тысяч.
– Что ты мне лапшу вешаешь?
– Мои ребята убиты, я остался ни с чем, – запричитал Бугров. – Зачем мы поехали сюда...
– Заткни сопло, Бугор! Пока что я, Хапа, здесь диктую свои законы! – он сильно пнул бывшего босса в грудь. – Ты забыл сделать одну простую вещь: если у тебя не идут дела, отпусти с миром своих ребят и дай им на жизнь чего-нибудь... Вместо этого ты даже во сне гребешь все под себя...
– Никто не думал, что так глупо все обернется... Я свою работу выполнил, всегда вам исправно платил...
Между тем в комнате стала меняться мизансцена, когда туда поднялся сбитый Бугровым охранник. Хапа, посмотрев на него, неожиданным ударом ноги сшиб с кресла Бугрова и стал его пинать, как мяч в футболе:
– Нн-а, сука, нн-а и не говори, что мало!
Потом Хапа обратился к рядом стоящему охраннику:
– Давай сюда утюг! Вон рядом с тобой стоит! Я сейчас этому козлу засуну его прямо в задницу. Это из-за него все дело провалилось...
Допрашиваемый, зажмурив глаза от боли, пытался раскачать кресло, однако Хапа сделал это и без него – ногой отбросил его в угол комнаты. Потом он схватил Бугрова за волосы, приподнял его и сильно саданул коленом по лицу. Потом еще раз, задрав ему голову, резко ударил ею о кромку стоявшего неподалеку стола.
Перестал бить Хапа только после того, как кровь брызнула во все стороны. Несколько капель попало ему в лицо.
После этого он потерял интерес к лежащему в крови телу и посмотрел на второго охранника, который сам истекал кровью на тахте у дверей.
Хапа безразлично прошел в сторону балкона и, пренебрегая осторожностью, закурил. Когда он возвращался обратно, то увидел, как его подельник поднялся и с бледным лицом подошел к нему.
– Мне показалось, что я слышал какие-то звуки внизу, – поделился он своими сомнениями. Сказав это, он прикусил губу, до боли сжав цевье автомата, и присел.
Хапа затаил дыхание, прислушиваясь к звукам улицы. Внизу клацнул шпингалет окна, тогда он все понял. Он осторожно выглянул на балкон. На этот раз он не заметил ничего подозрительного.
Тем не менее Хапа понял, что у него есть несколько секунд, чтобы уйти из комнаты. Его подельник лежал без движения. Хапа нащупал его пульс и убедился, что жить тому осталось недолго.
Сняв предохранитель, он нащупал ручку балконной двери и осторожно нажал на нее. Однако давно не мазанные петли выдали его, они скрипнули, и на этот звук мгновенно отреагировали те, кто следил за домом снизу.
* * *
Хапа осторожно пошел по небольшому козырьку вдоль стены, стараясь держать равновесие. Он поймал себя на мысли, что в другой ситуации он ни за что бы не попытался сделать то же самое. Но сейчас иного выхода не было.
Хапу как будто вела нечистая сила. Он продвигался вперед напористо, рывками.
Когда спецназовец дотянулся до его ноги, он не раздумывая выстрелил в него из пистолета. Потом сделал еще несколько выстрелов в темноту, пытаясь одной очередью достать сразу всех своих преследователей, и, наверное, отчасти ему это удалось. Он услышал звук падающего в кусты тела и то, как кто-то тяжело захрипел. И все же, не справившись с координацией, он упал: его ноги подкосились, и он всей своей нешуточной массой завалился на подоконник и сполз на землю.
Филатов, который еще несколько минут назад разобрался в ситуации, наблюдал за Хапой, укрывшись за стеной коттеджа.
Когда последовала серия одиночных выстрелов, пуля просвистела в метре от него.
И снова раздалось несколько выстрелов. Юрий отвалился к стене и осел на корточки. Он видел, как одним из них ранило спецназовца, а у второго преследователя Хапы пуля лишь задела плечо.
Филатову казалось, что их взгляды с Хапой встретились как раз в момент вспышки от пистолетного выстрела. Когда Хапа упал метрах в пятнадцати от него, Юра смог приблизиться к раненому спецназовцу, который, стиснув зубы, старался не выдать своего месторасположения. Не раздумывая, Юрий взял лежащий рядом "стечкин" и устремился туда, куда несколько секунд назад упал бандит.
"У "стечкина" слабоватый спуск, – вспомнил Юрий из армейской практики, – поэтому стрелять нужно с предельной аккуратностью.
– Хапа, это Филатов! – Юра решил действовать психологически. – У тебя сейчас не останется патронов, и я вынужден буду стрелять на поражение. Советую быстрее договориться.
– Интересное предложение, мусорок, только после разминки, – услышал он в ответ и получил очередную партию свинца в свою сторону. – Я в ваши поганые игры не играю. Хочешь пулю в лоб – нет вопросов.
При этом Хапа свободной рукой вытащил из кармана пачку сигарет и одну из них подхватил губами.
– Я мог бы тебе сейчас прострелить башку, – сказал Филатов, – но ты нам нужен как главный свидетель по обвинению твоего шефа Бугрова. Брось оружие! Даю на размышление пять секунд.
– Устанешь, тварь, ждать.
– Зачем убили столько людей?
– Сейчас пойдешь к ним...
– Я предлагаю нормальный вариант. Иначе умрешь как собака.
– Заткнись, мне терять нечего.
– Ты потому такой храбрый, что принимаешь меня за мента? Это твоя самая большая ошибка. Не бери пример со своего шефа, не спеши в морозилку.
Филатов услышал шаги и понял, что Хапа отступает.
– Слышишь, Хапа! – осторожно пробираясь вслед за бандитом, закричал Юра. – Здесь работает спецназ, у тебя нет шансов!
В этот момент Хапа прицелился в сторону Филатова.
Прогремел выстрел, который говорил о том, что Хапа не только устал, но и неверно разгадал местоположение Филатова.
– Еще раз ошибаешься!
Расклад для Юры был ясен: если сейчас Хапа перескочит через бетонный забор, его шансы догнать преступника испарятся в течение секунды, а если кто-то из спецназа будет находиться там... Однако он не додумал до конца эту мысль, Хапа беспорядочно выстрелил в его сторону еще три раза. К счастью, и на этот раз Хапа перевел еще несколько граммов свинца. По подсчетам Юрия у противника остался один патрон.
Филатов отреагировал на ситуацию первым.
– Как видишь, Хапа, ты уже растратил почти все патроны и даже не смог выйти из территории. А за забором спецназ! – прокричал Филатов противнику...
– Сволочь! – взвыл Хапа и, не целясь, выстрелил в сторону Филатова.
У "стечкина" особый тембр, выстрел сильно саданул по Юриным ушным перепонкам.
И тем не менее одна пуля просипела возле самого уха Хапы, который пытался преодолеть бетонное заграждение, вторая цапнула его за плечо, вырвав с мясом кусок одежды.
Не оправившись от этого удара со стороны Филатова, Хапа попал с двух сторон в объятия спецназовцев.
Когда Филатов подбежал к Хапе, которого держали под руки бойцы, он только услышал сдавленно-хриплый голос проигравшего противника. Тот буквально повис на руках спецназовцев, согнувшись, подперев живот ногами. Когда Филатов оказался рядом с ним, он все понял: возле ног Хапы набралась порядочная лужица крови. Тот поднял искаженное болью бледное лицо.
– Падла, я тебя с того света достану, – выдавил из себя Хапа.
– Его срочно в больницу, это ценный свидетель, – бросил Филатов бойцам.
Когда Филатов вернулся внутрь помещения, его поразили результаты побоища. Комитетчики сложили несколько трупов у сидящего в луже крови Бугрова. Сотрудники ФСБ собирали также стреляные гильзы и проводили тщательный осмотр помещения.
Несмотря на большую потерю крови, Бугров старался держаться.
– Где Хапа? – спросил он, подняв в сторону Филатова глаза.
Филатов не спешил отвечать на вопрос, первым делом отдав Зимину "стечкин". Однако Зимин спросил у Филатова о том же:
– Где Хапа?
– Его сейчас отвезут в больницу, – коротко ответил Юра.
– Как же ты попал в этот переплет? – с досадой спросил у Филатова Зимин. – Я же просил тебя не лезть в это дело!
– Он двоих ваших ранил и мог запросто уйти.
Услышав это, Бугров, сглотнув слюну, произнес:
– Лучше бы вы этого сучару пристрелили.
– Тебе, Бугров, это уже не поможет, – ответил Дологоев.
– Возможно... только вы за все ответите, – пригрозил авторитет, которому один из сотрудников спецназа вытирал лицо от крови.
– А этих кто завалил? – спросил Дологоев у Бугрова.
– Хапа, – коротко ответил Бугров. – Он во всем виноват. Заложники, о которых вы спрашивали, – его рук дело. Я сам был у него в заложниках. Этих, – Бугров указал на лежащие на полу трупы, – он сам застрелил.
– То есть, ты ни при чем? – не выдержал Филатов.
– Да, я ни при чем. Я жертва этого бандита.
– А как же ты оказался в этой компании? – спросил Зимин.
– Эти они играли в карты и, видимо, были под балдой. Они взяли меня у порога дома. Я пытался вызвать милицию, но они схватились за стволы, приказали мне сидеть тихо. Один из них даже выстрелил... Они меня били, и я ничего не мог сделать.
– Тебе не кажется, что это перебор? Кто тебе, Бугров, поверит? – посмотрев с ненавистью на Бугрова, произнес Зимин.
– Не кажется... Это настоящие садисты, если бы вы видели, с какой жестокостью они расправляются с людьми. Они меня еще раньше шантажировали.
– Твои же охранники? – переспросил Дологоев.
– Никому верить нельзя, – стал в очередной раз оправдываться Бугров.
– Ладно, кончайте с ним трепаться, – остановил этот странный диалог Зимин и обратился к Бугрову: – Ты можешь идти?
– Сам нет. Вы что, не видите? – вместо ответа спросил Бугров и со стоном поднялся.
Филатов с сотрудниками ФСБ и Бугровым, которого держали двое спецназовцев, двинулись к выходу, однако вынуждены были остановиться. Дорогу им преградил человек в маске, один из силовиков ФСБ.
– Что случилось? – спросил у него Зимин.
– Я думаю, что сейчас в целях безопасности всем лучше остаться в доме.
– Это почему? – уточнил Зимин.
– Потому что ситуация несколько изменилась. Позвонили из Москвы, приказали оставаться на месте.
– Ну и что это за цирк? – недоуменно спросил Зимин.
– Мы ждем новых гостей.
– Посты зафиксировали движение в нашем направлении большой группы московских бандитов – всего двадцать машин.
– Ну и что им надо?
– Пока не знаем.
– Может, это связано с погромом у Михая? Такие вещи у братков всегда пресекаются. Может, они сами хотят разобраться в этой ситуации?
– Тебе, случайно, голову не зацепило, Филатов? – скептически предположил Семен Дологоев.
– К счастью, нет. Их действия мне теперь понятны. И еще, – сделав некоторую паузу, спросил Филатов, – где сейчас находятся заложники?
– Их в здании нет. Мы только зафиксировали, как десять минут назад из ворот здания выехал внедорожник... марки пока не определили. Попытка задержать его нашим постом не увенчалась успехом, – уточнил комитетчик в камуфляжной форме.
– Могло быть и хуже, – заметил Филатов.
– Семен, – сказал Зимин, – если ты в состоянии, вызови сюда несколько ребят из "Альфы": надо, чтобы они определились с обеспечением защиты здания. Бугрова нужно поместить в подвал, так будет безопасней. Там же в подвале можно организовать и временный перевязочный пункт. Мне только что передали, что один спецназовец тяжело ранен. Пусть прихватят водки, здесь я видел большой запас этого добра – отличное дезинфицирующее средство. И еще, – он пристально посмотрел в глаза товарищу, – встреть ребят и подбодри. Передай командиру "Альфы", что я созвонился с оперативным штабом, обещают через час помощь...
Бугров стоял, опершись о перила. Его рука была прижата к правому боку, он тяжело, с присвистом дышал.
– Спускайся вниз, – приказал ему один из спецназовцев. Однако его голос заглушил взрыв, прозвучавший наверху. Казалось, еще секунда – и потолок рухнет всем на голову.
Филатов вместе с несколькими бойцами спецподразделения побежал к выходу. Дверь держалась на одной петле, весь пол был усыпан штукатуркой, перемешанной с ошметками человеческой плоти. От взрыва в нескольких местах дома вылетели окна.
Лежащие в центральной комнате трупы бандитов в мгновение были погребены под известью и обломками досок. Кругом царил хаос. Когда Филатов вместе с Зиминым спустился вниз, Бугров лежал на полу и, как рыба на суше, хватал воздух ртом. Видимо, его сильно ранило в легкое...
– Кажется, мне конец, – с трудом выговорил он. – Но это лучше, чем подыхать на больничной койке в СИЗО.
– Верно, но это не про тебя, Бугров, – в самом деле опасаясь за жизнь главного фигуранта уголовного дела, произнес Зимин. – Мы тебя отвезем к хорошим врачам, чтобы они тебя выходили к тому времени, когда тебя начнут судить по закону.
– К черту ваши законы! – со злостью сплюнул на пол Бугров. – Куда угодно, лучше сразу в морг, но только не в больницу...
– Дверь распахнулась, и вошел один из представителей "Альфы". В руках у него было несколько бутылок водки.
– Кому это добро? – он потряс бутылками перед собой.
– Отдай Бугрову, пусть немного взбодрится, – предложил Зимин.
Бугров от спиртного не отказался и сделал несколько глотков, возвратив бутылку Зимину.
Тут же появился появился Семен Дологоев с двумя санпакетами.
– Отсюда надо быстрее уходить, – сказал он Зимину и Филатову. – Пока я могу кого-нибудь перевязать. Наши говорят, что ты, Филатов, ранен.
В самом деле, Филатов только сейчас заметил, что, когда преодолевал кусты шиповника в особняке, здорово поцарапался.
– Я не ранен и обойдусь. Перевяжите лучше Бугрова. У него, кажется, совсем дела плохи.
Тогда все обратили внимание на московского авторитета.
Бугров все время стонал и временами терял сознание. В подогнанные к воротам машины начали укладывать раненого спецназовца и Бугрова. Последний был "упакован", как маньяк, по самый подбородок в толстый целлофан, который на шее был стянут нейлоновым шнурком. Мешок оказался коротким для бандита...
– Что у него в карманах? – спросил Филатов у Зимина.
– Мы еще не проверяли, взяли только его пистолет.
Подошел Семен и протянул две пачки стодолларовых купюр.
– Не уверен, что собрал все деньги. Там настоящий завал. Чемоданчик я тоже прихватил как вещественное доказательство, – Семен тряхнул иссеченным осколками, кейсом.
– По машинам! – скомандовал Зимин, вложив в команду последние силы.
К нему подошел Семен.
– Нам всем не поместиться в машину. Нашего спецназовца мы положим в джип, Бугрова надо устроить в нашей "Волге" на заднем сиденье, а куда остальные сядут?
– На втором джипе попробуем прорваться.
– Тогда выгоняйте из гаража тачки, не пропадать же добру... Бугрову можно сделать поддерживающий укол, он нам еще понадобится в качестве главного свидетеля...