* * *
В ночь с пятницы на субботу в доме, где проживал Филатов, было неспокойно. Мощный магнитофон до двух часов ночи исторгал из себя звуки возможно и приятные молодым людям, но весьма угнетавшие человека иного возраста, который надеялся выспаться.
Вчера, около 23 вечера, позвонил Барулин и попросил, несмотря на выходной, встретить в аэропорту и доставить в гостиницу одного богатого индуса, как выразился Барулин, "серьезного инвестора", который заинтересовался работой фирмы и почти созрел для того, чтобы заключить выгодную сделку. Однако Филатов был неспокоен – события настораживали и заставляли задуматься: нападение на Барулина, нервозное поведение Марчука и Барулина как-то складывались в одну цепочку, но без каких-то выводов. Нападение могло быть просто случайностью, а проблемы фирмы – у кого нет эти проблем! Тем более, что Филатов был далек от всего этого и занимался лишь своим делом. С другой стороны, редактор "Московского полдня" Дмитрий Светлов просто так Филатова бы не просил. У этого проныры всегда было отменное чутье на события. В момент назревания какого-то конфликта Светлов и попросил его быть ушами и глазами в этом деле.
В квартире было необычайно душно и это несмотря на то, что вечером прошел дождик и, казалось, что Москва ожила вместе с долгожданной прохладой. Однако вся эта природная благодать куда-то улетучилась, а, значит, завтра будет жаркий денек...
Филатов раскрыл окно, и комнату заполнили грохочущие звуки старенькой "Don't worry, be happy" – соседи по площадке продолжали веселиться.
В дворике в наступившей тишине были слышны пьяные звуки и признания; в любви. Внизу спорили несколько молодых людей, а две девушки пытались их разнимать. Вдруг в наступившем затишье кто-то голосом пьяным и полным отчаяния стал будоражить ночное пространство: "Маша! Маша!". И дальше произносилась тирада, которую в полном объеме можно было включать в какой-нибудь сериал: "Маша! Мария! Я знаю, что ты меня слышишь! Я люблю тебя, и если ты сейчас же, сука, не выйдешь, я разобью окна или убьюсь сам".
На лавочке послышался смех, и, видимо, девушка – предмет любви молодого человека – решила, наконец, откликнуться на тираду молодого человека.
– Ваня, не будь тряпкой и не делай глупостей! Ты же знаешь, этот вопрос давно решен. Мы с Сашей все решили, ну чего ты там заводишься?
После этих слов внизу снова грянул общий смех и неудавшийся донжуан, проглотив слова девушки, достал сигарету и закурил.
Филатов невольно улыбнулся, наблюдая за этой картиной. "Обычная история, – подумал он. – Жаль парня. Стоит ли из-за женщин так убиваться?" В этот момент Филатов вспомнил свою жизнь и то, что, несмотря на успех у женщин, предпочитал оставаться холостяком – ни тебе семейных скандалов и проблем, ни разборок. "Сам себе режиссер"... – усмехнулся Филатов.
Время от времени дворовый донжуан замолкал, очевидно, ожидая ответа, и, наверное, весь дом разделял его нетерпение. Но она не выходила. Может быть, она уже крепко спала или была не одна. Возможно, Маша накрыла голову подушкой, чтобы не слышать призывных воплей. Или, наоборот, внимала этим воплям, горделиво упиваясь своей властью над несчастным чудаком. Он кричал, но она не откликалась. И в какой-то невесомой дремоте около четырех утра Ваня, кажется, добился своего хотя бы частично. Где-то хлопнула дверь, застучали по ступенькам каблучки, и молодой женский голос заговорил негромко, возбужденно и сердито. Возможно, она ему выговаривала, как, мол, не стыдно среди ночи орать на всю улицу, будить людей и привлекать внимание соседей. И, вообще, он может надрывать голосовые связки сколько угодно, но их отношения кончены, кончены! Потом он ей что-то сказал, она засмеялась, послышались и стали удаляться шаги – ее звонкие и его глухие. Тут же включилась неподалеку звуковая сигнализация: у-у, у-а, у-и! Видимо молодой человек решил выместить свою злость на чужом авто. Через какое-то время звуки сигнализации стали слабеть, и Филатов погрузился было в приятную дремоту, как в квартире зазвенел телефон, и мужской голос в трубке произнес: "Доброе утро, Юра. Это Барулин. Помнишь, как договаривались? Индус прилетит через два часа. Поторопись!
Приятно потянувшись в кровати, Филатов решил, что еще несколько минут полежит. Он любил вставать не торопясь. При этом Филатов всегда вспоминал слова одного российского теннисиста, который в интервью сказал, что очень важно утром правильно потянуться, почувствовать свои ноги, руки, максимально прогнуться всем телом, до боли в суставах. А затем только вставать.
Через пять минут Филатов ставил чайник на кухне. Затем умылся, побрился и, пока чайник закипал, успел покачать пресс и подтянуться пятнадцать раз на импровизированном турнике, сделанном между дверными косяками в комнате. "На утреннюю пробежку уже не остается времени", – с досадой решил Филатов. – Да и пока доберешься до аэропорта, можно застрять в какой-нибудь пробке", – подумал он.
С этими мыслями он пошел на кухню, где следовало заварить кофе и сделать бутерброд... Филатов невольно выглянул в окно, где ночью разворачивалась жизненная драма и весь дом стоял на ушах. Он посмотрел на лавочки внизу, – дворик был пуст, а о том, что на этом месте кто-то был, напоминали лишь пустые бутылки из-под вина. "Сейчас набегут бомжи и о том, что здесь гуляла молодежь, не останется и следа", – подумал Филатов и увидел, как из подъезда вышла знакомая фигура мужчины и направилась прямиком к лавочке. Филатов вспомнил, что не мешало бы проверить масло в служебной "Волге". Да и руль как-то непонятно водит. Следовало бы в автомастерскую заглянуть, а то чем черт не шутит. С этими мыслями он сделал себе кофе, намазал масло на бутерброд и положил сверху пошехонский сыр. Но есть не хотелось. Сделав несколько глотков кофе, он услышал короткий звонок в дверь.
У двери стоял сосед и давний приятель Серега, и Филатов подумал с досадой, что только его сегодня и не хватало.
– А, Юра, здравия желаю, – с беззубой улыбкой до ушей отрапортовал сосед и даже представил руку к виску для большей убедительности в его армейской выправке.
– Здравствуй, Сергей, – меланхолично поздоровался Филатов, – ты чего это по утрам людей беспокоишь?
– Да я это вот, – начал, заплетаясь, оправдываться сосед, – дело у меня к тебе есть, – подытожил он.
– Что-то я ни хрена не понял, чего ты хочешь? – теряя терпение, процедил Филатов. – Да и потом, чего ты козыряешь? Ты в армии служил?
– А что, Юрка, что-то не так?
– Да все так, – Филатов улыбнулся растерянности собеседника. – Просто к пустой голове руку не прикладывают. Понял?
– Я, Юрка, – начал было оправдываться Сергей, – да ну ее эту армию! – быстро закончил сосед и опустил вниз глаза.
– Ладно, заходи, но у тебя есть минута времени, я сейчас уезжаю. Говори, чего хотел, – закрывая за соседом дверь, спросил Филатов.
– Юра, мы ж с тобой друг друга пацанами знали, – начал Сергей, – ты понимаешь, моя грымза у меня всю получку отняла, а трубы горят.
– И поэтому ты побираешься, бутылки как бомж по утрам собираешь? – ухмыльнулся Филатов.
– А ты откуда знаешь? – озираясь по сторонам, удивленно спросил Сергей.
– А чего тут знать! Во-первых, ты не раз уже был на этом замечен. Во-вторых, я просто выглянул в окно и увидел тебя внизу возле лавочек. Вот и все.
– Да, блин, понимаешь, спасу нет никакого! Вчера пива попросил, а она мне кукиш показала. Заначку мою нашла... – обидчиво изрек Сергей.
– И что теперь?
– Дай мне, Юрка, рубликов пятьдесят. Ты же знаешь, верну.
– Пятьдесят, говоришь? И что ты на них купишь? Чернил каких-нибудь.
– Да ладно, не трави душу, – взмолился Сергей. – Дай, и я отцеплюсь от тебя.
– Ладно, Сергей, – в этот момент Филатов пошарил по карманам и достал деньги. – Нет у меня пятидесяти, держи сто рублей. – Филатов протянул Сергею новенькую бумажку.
– Юрка, по гроб жизни буду благодарен! – держа в руках купюру, радостно произнес сосед.
– Не стоит, Сергей, – ответил Филатов, всем своим видом показывая, что ему нужно уходить.
– Я все понял, Юрка, уже ухожу! – кланяясь и пятясь к двери, произнес сосед.
– Слушай, Юрка, – Сергей как-то неожиданно преобразился и хитровато посмотрел на Филатова, – у Генки из соседнего двора, ну, помнишь, в нашей школе два года учился, – день рождения сегодня. Приглашает. Может, заглянем к нему? Я его вчера встретил, о тебе говорили. Я сказал, что ты герой, поучаствовал. Он тебя помнит, удивился, что все мы рядом живем. Ну, ты как сделаешь свои дела, так и приходи. Да я могу тебя подождать.
– Нет, спасибо, Сергей, – уклончиво отказался Филатов. – Дел в самом деле много. Еще неизвестно, попаду ли я сегодня домой. С машиной возни много. Да и потом, Сергей, что-то мне не очень хочется.
– Настроения нет, понимаю, – сочувственно произнес Сергей. – Ох, Юрка, знаешь, какая у тебя самая главная проблема? Баба тебе нужна. Нормальная баба, конечно, не такая как у меня! Хотя и моя когда-то была ничего – лет пять, а потом как с цепи сорвалась, – с грустью в голосе сказал сосед. – Я ведь ей все делал, на руках носил, а она...
– Ладно, Сергей, извини, я опаздываю, – не без раздражения произнес Филатов.
– Эх! – тяжело вздохнул Сергей. – Пойду я.
Когда дверь за соседом захлопнулась, Филатов тяжело вздохнул, заметив про себя, что отделался от назойливого собеседника малой кровью, и посмотрел на часы – времени оставалось ровно столько, чтобы собраться. Филатов заглянул на кухню, сделал несколько глотков кофе, который уже совсем остыл, и начал собираться в дорогу.
* * *
"Боинг" медленно заходил на второй круг и Раш Сингх выглянул в окно иллюминатора. Через пять минут самолет зайдет еще раз, чтобы приземлиться на посадочную полосу в "Шереметьево-2". "Погода в Москве замечательная, а передавали, что будет дождь, – подумал про себя индийский бизнесмен, – Вообще никогда не надо верить прогнозам. Особенно тех, которые касаются России".
Раш Сингх был молодым, уверенным в себе бизнесменом. В свои 35 лет он много чего достиг – работал с отцом в одной крупной Бомбейской компании и мог гордиться доверием своего предка. Конечно, у него в стране было заведено продолжать дело отцов, но, если сравнивать его со сверстниками, он, безусловно, был лучшим из них. И прежде всего потому, что дело свое очень любил. "Это ведь счастье, когда ты делаешь то, что тебе по душе", – думал Сингх. Он знал в совершенстве не только фармацевтику, которой занимался уже много лет, но и медицину, которая была научной базой отцовского производства. Недавно на предприятии отца он открыл опытную фармацевтическую лабораторию, куда были приглашены специалисты со всей Индии. Ее открытие позволило сделать шаг к тому, чтобы занять лидирующие позиции не только в Индии, но и на всем Азиатском рынке. Раш Сингх радовался, что у него получилось продолжить дело отца. И отец не мог нарадоваться на своего отпрыска – он катастрофически старел и переживал за компанию, которую тянул уже сорок лет. Теперь это была мощная корпорация – "Фримагнетикиндастриел", – занимающаяся высокотехнологическим оборудованием для фармацевтической промышленности.
Раш Сингх вспоминал, что корпорация начиналась с небольшой аптеки отца в небогатом районе Бомбея и до сих пор невероятно, как из всего этого получилось серьезное производство, претендующее на мировые рынки.
Для этого были все предпосылки – его страна переживала настоящий экономический бум, и делать бизнес только в родном городе было уже невыгодно. А Россия – загадочная страна, которая привлекала своим огромным рынком сбыта. В глубине своего сознания Раш Сингх уже представлял, как в Москве и других крупных городах северной страны строятся небоскребы "Фримагнетикиндастриел". "Возможности огромные – да и специалистов в России хватает" – давно пришел к такому выводу индус.
Вообще к России в семье Сингха был давний пиетет – эту страну любили. Шутка ли сказать! Еще в конце восьмидесятых, после известного приезда Горбачева, или "Горби", в Индию, народы двух стран породнились. Раш Сингх оказался в Москве по студенческому обмену – в Первом медицинском институте. Советское образование ценилось в Индии, а любовь отца к этой стране решила судьбу молодого индуса. Вместо Кембриджа он оказался здесь, в Москве. И не жалел об этом. Приветливые люди, отзывчивые коллеги и красивые девушки – все это оставляло приятные воспоминания о российской столице.
Конечно, сейчас все изменилось, и было время, когда, казалось, Россия не устоит после всех потрясений, но это было уже позади. Даже недавно многие отговаривали Раша Сингха связываться с этой страной – дескать, здесь происходят теракты и гибнут люди, вспоминали Чечню. Но, где этого нет? В Индии тоже гремят взрывы и есть своя "Чечня" – Кашмир, где ежедневно происходят теракты.
Он вспомнил, что был очевидцем и ГКЧП, и расстрела Белого дома в Москве в 1993 году, но это не коснулось его лично ни коей мере.
Но было еще одно обстоятельство, стоявшее выше всех этих размышлений, которое грело душу и одновременно терзало индуса.
Это было в 1992 году, когда Раш Сингх совсем потерял голову из-за любви и даже был на грани исключения из московского института. Он влюбился по уши, как мальчишка. Это было первое и последнее подобное чувство. А девочку звали Леной, и училась она в том же вузе, только курсом меньше. Не сказать, чтобы она была красавицей. В общежитии при институте было много девушек, по внешним данным, не уступавшим и даже превосходившим Лену. Но Лена была особенной.
Он встретился с ней в вестибюле института. Это было зимой перед сдачей сессии. Леночка стояла и кого-то ждала. Как оказалось, она ждала своего парня, а он не пришел. Раш Сингх тогда уже освоился в России. Сносно выучив язык и довольно бегло говоря по-русски, он решил познакомиться с девушкой.
Конечно, он тогда был смешон – с нахлобученной на голову большой и теплой лисьей шапкой и в серой болоньевой куртке – он совсем не походил на московского франта, но все же тогда ему удалось проводить Леночку домой.
Оказалось, что она коренная москвичка. Живет недалеко от института и предпочитает ходить на учебу пешком. "Да и с транспортом тогда было тяжеловато", – вспомнил Раш Сингх". Но от предложения встретиться еще раз девушка мягко отказалась.
Эта встреча, казалось, перевернула все. Он не спал ночами, пропускал лекции, ждал ее в вестибюле несколько дней. Но она не появлялась. Однако через неделю они встретились случайно, на студенческом КВНе – такой забавной русской игре, где, хоть он не понимал всех шуток и каламбуров, почему-то было всем весело.
Он посещал все выступления факультетской и университетской команд и на одном из выступлений встретил Леночку. Оказалось, что она приболела, но, будучи заядлой болельщицей, не могла пропустить это мероприятие. Кроме того, в КВН участвовал ее парень (имя его Раш Сингх уже не помнил). И она пришла, чтобы поддержать своего бойфренда.
Однако, разругавшись с ним после выступления, она ушла под ручку с Сингхом. Тогда он не понимал, что она это сделала в отместку, чтобы насолить своему приятелю. Но как позже оказалось – это было начало их отношений. Они встречались около двух лет. И потом, когда стоял вопрос о том, как строить отношения дальше, отец Сингха запретил ему даже думать о Леночке. У предка оказались свои планы на судьбу сына, а ослушаться отца означало самые тяжелые последствия.
Тогда Сингха решил остаться в Москве, но Леночка не поддержала этой идеи. То ли она боялась более глубоких отношений, то ли еще чего-то. Для Раша это было трагедией, он тогда не знал, что делать. Но в итоге отцовская воля оказалась сильнее. Он приехал в Бомбей, женился на женщине, которую ему нашла семья и которую он не любил. Хотя, как говорят русские, "стерпится – слюбится". "Вот такая история", – хлопнув себя по ноге, мысленно подытожил Раш Сингх. Он любил своих четверых детей, которых родила ему индийская жена, и вряд ли видел свою жизнь иначе. И, тем не менее, воспоминания, нахлынувшие неожиданно на Раша Сингха, сильно взволновали его. Ему даже грезилось, что сейчас, в аэропорту, он случайно встретит Лену. А как себя вести в такой ситуации, он не знает...
За этими мыслями Раш Сингх не заметил, как объявили посадку и пассажиры двинулись к выходу.
Город встретил его приветливым солнцем, почти таким же ярким, как в Бомбее. Было утро, и еще не везде погасли ночные фонари. Он постоял несколько минут, глядя в большое окно. Вдруг Сингху стало так тоскливо, что он подумал, может, он зря прилетел сюда и, пока не поздно, нужно взять обратный билет. Но через несколько секунд взял себя в руки – его пребывание здесь ограничится всего двумя днями, так что опасаться нечего.
Он собрался, забрал чемодан и, пройдя русскую таможню, оказался в зале перед выходом в город. А вот и давний приятель отца, господин Барулин. Он вспомнил семейные фотографии и удивился, что Сергей Барулин почти не изменился. Это было приятным сюрпризом для Сингха.
– Glad to meet you, – с приветствием по-английски обратился Барулин. – Excuse me, are you Mr Rush Singh?
– Yes, I am, но давайте все-таки говорить по-русски! – с улыбкой попросил индийский гость.
– Конечно, конечно, – радуясь заладившемуся разговору, воскликнул Барулин. – Как долетели?
– Нормально, и даже выспался, – почти без акцента ответил индиец.
– Вот и хорошо! – Барулин был сама любезность, и стоявший рядом Филатов не переставал удивляться, как, с утра хмурый и молчаливый, Барулин неожиданно сотворил с собой такое превращение.
– А как ваши дела? – спросил у Барулина индус. – Кстати, я вам привез презент от отца, но, к сожалению, он в сумке.
– Ах да, – замешкался Барулин, – я очень благодарен Вашему отцу и, конечно же, не останусь в долгу перед ним за оказанное содействие.
– Ну, что Вы, не стоит, – смущенно ответил Раш.
– А вообще, все в порядке, никаких изменений в нашей программе не предвидится, – продолжил разговор Барулин. – Сейчас, я думаю, нам надо заселиться в гостиницу. Там же можно будет и переговорить, а завтра посетить нашу фирму. Кстати, хочу представить нашего коллегу, – Барулин обратил внимание индуса на скромно стоявшего рядом Филатова. – Это наш коллега, водитель, Юрий Филатов.
После того как Раш Сингх обменялся с Филатовым рукопожатием, москвичи погрузили чемоданы индуса в машину.
– Куда поедем?
– Я забронировал номер.
– И где? – с явным интересом спросил индиец.
– В гостинице "Белград".
– В "Белграде"? – удивился Раш Сингх.
– А что, Вас не устраивает место? – виновато спросил Барулин.
– Ну, что Вы, место замечательное, в центре Москвы, я эти места хорошо знаю, только ведь это... как это по-русски сказать, закрытое, запрещенное здание, – вертелось у индуса на языке.
– А, вот Вы о чем? – улыбнулся Барулин. – Да, в самом деле, в советские времена туда селили далеко не всех – гостиница была закрытой. Но сегодня это современный четырехзвездочный отель, куда трудно попасть по другим причинам – уж больно место популярное, а вместимость небольшая. Кстати, неподалеку от нее находится Экспоцентр, о котором говорил мне ваш отец. Он просил, чтобы я показал Вам это место. Так что, господин Сингх, надеюсь, что в "Белграде" Вам понравится!