- В "Аргусе" это превышает миллион старых франков плюс дополнительные суммы... Представьте себе, что в грузовичке был товар на двести или триста тысяч. Давьер развозил на нем заказы. Есть соглашение на четыреста тысяч франков. Даже выторговав половину, моя компания должна была бы заплатить по меньшей мере двенадцать тысяч новых франков... Значит, она выигрывает две тысячи... Никаких проблем. Дайте подписать вдове этот акт о продаже.
- Парень из кредитного легко получит нужную справку, но надо будет все пометить задним числом.
- Я об этом ничего не знаю. Женис закурил.
- В сущности, пока в этой сделке фигурирую только я.
- Что касается меня, мне хватит тысячи франков. Пусть ваш приятель тоже пойдет навстречу.
Во второй, половине дня Женис несколько раз звонил на квартиру матери Клер Давьер, но каждый раз ему отвечали, что Клер еще не вернулась.. Ему никак не удастся уладить это дело в тот же день, как он обещал Жюйе. Женис хотел предупредить его, но не застал на месте.
Он караулил Клер, сидя в машине перед ее домом. В этот час служащие В.Р.Н., наверное, пьют шампанское и Мирей злится, что он ее обманул. Она так просто ему не простит, а Женису совершенно ни к чему наживать себе врага на службе. Он постарается загладить свою вину.
Клер подъехала к дому и сразу же поднялась в квартиру. Женис подождал с четверть часа и позвонил у дверей.
Она не скрывала, что этот визит ей неприятен, и нехотя впустила Жениса.
- Я хочу предложить вам одно соглашение... Вы подписываете этот акт о продаже, и между кредитным обществом и страховой компанией все будет улажено. Вы от этого ничего не выигрываете, но зато не должны ничего платить. Мне кажется, это разумно.
Клер слушала его рассеянно. Она размышляла, каким образом исследовать содержимое фляжки, которую она наполнила в Гийозе. У нее были знакомые фармацевты и химики, но она не знала, как им это все преподнести.
- Вы ездили туда еще? - спросил вдруг Женис, решив для достижения цели использовать другую тактику.
- Туда?..
- В Гийоз.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, что он сможет расположить ее, рассказав кое-какие известные ему детали.
- У многих неприятности из-за этой катастрофы, - сказал он. - Даже у нас.
- Кроме моего мужа, у вас были и другие клиенты? - спросила Клер с едкой иронией.
- Нет, но охранники, которые дежурили в нефтяной компании, мои коллеги.
- Я знаю, - проговорила Клер.
Женис был разочарован и не знал, что придумать, чтобы предстать в более выгодном свете. Мысль о том, что эта женщина втайне его презирает, была невыносимой, выводила его из себя. В какие-то моменты ему хотелось избить ее так, чтобы она запросила пощады, а иногда он желал стать ее другом, добиться ее доверия. В такие минуты он открывал для себя, что совершенно одинок. Эта женщина со своим малышом тоже была одинока. Невозможно, чтобы они прошли вот так почти рядом, а их судьбы не пересеклись.
- Вы с ними знакомы? - спросила Клер.
- Это мои друзья.
Ей было лишь известно, что они служат в В.Р.Н. и больше ничего.
- В газетах об этом не писали, - заметила Клер. Женис хитро улыбнулся:
- Зная нашего патрона, это вполне понятно. Никто не рискует портить с ним отношения.
Впервые, кажется, эта женщина взглянула на него по-другому. Не как на служащего из организации, имеющей отвратительную репутацию, а просто как на человека. Он был симпатичным парнем, с приятным, интересным лицом, живым взглядом. Но многолетняя погоня за деньгами делала его похожим на алчного волка.
- Хотите что-нибудь выпить?
- Почему нет...
- Здесь у моей матери нет ничего крепкого, нет виски. Только ликер или легкое вино.
- Ликер пойдет.
Краем глаза Женис рассматривал ее фигуру, пока она наклонялась, чтобы взять рюмки, тянулась, чтобы достать бутылку. Она хорошо сложена, свежая, молодая, здоровая. Женис с отвращением подумал о пухленьком теле Мирей и почувствовал себя несчастным, обделенным. Он вспомнил, как один из его приятелей однажды заметил, что с этими леваками всегда самые красивые девчонки. Клер, быть может, и не участвовала в политике, но принадлежала к новому поколению; у нее светлая голова, она способна жить самостоятельно и не ждет, пока провидение ниспошлет ей мужа.
- А почему они дежурили в эту ночь, разве у нефтяной компании нет своих охранников?
Разумеется, она оттаивала только для того, чтобы вытянуть из него какие-нибудь сведения. Он не строил никаких иллюзий, но умел ценить маленькие радости, пусть даже сомнительные.
- Есть, конечно, но один был в больнице, а второй в отпуске.
- Ради чего стали бы красть цистерну, полную бензина?
Женис закурил, преисполнился чувством собственной важности. Она слишком наивна, чтобы подозревать тут тысячи возможных махинаций. Время от времени ему приходилось встречать таких людей.
- Чтобы его перепродать? - спросила Клер.
- А вы догадливы!
- Да нет. Но я чувствую, что за всем этим кроется что-то грязное, чудовищное.
- Ах, и вы тоже?
Они взглянули друг на друга. Величайшее недоверие, которое испытывала Клер, ничуть не уменьшилось, но она знала, что подобные личности всегда бывают замешаны в тайную жизнь некоего подполья, о существовании которого в современном обществе она догадывалась.
- Так бывает?
- Конечно, бывает. Крадут цистерну с бензином, и всегда находятся любители перепродать... Каждый грузовик, наполненный товаром, можно продать. Вполовину или в три раза дешевле, все равно деньги большие.
- Зачем было вору ехать по этой узкой улочке?
- По незнанию, разумеется, и для того, чтобы не нарваться на полицейских. Цистерна ночью по туманной погоде - это все-таки подозрительно.
- Да, конечно... - сказала Клер задумчиво.
- Кажется, вас это не очень убедило.
- А этот шофер, у которого крадут все документы... По-вашему, это возможно?
Женис, морщась, допил ликер; для его луженой глотки - чересчур нежный напиток.
- Вы далеко заходите, - заметил он. - Вот увидите, все уладится, и страховая компания в итоге сдастся. Поначалу всегда так.
Клер тихо засмеялась:
- Ловко, а? Вы умеете незаметно вернуться к интересующей вас теме.
Женис смутился, но только он знал, что сделал это не нарочно. Она ему никогда не поверит.
- Речь идет о документе на продажу, осуществленную ранее, - объяснил он.
- Но не мог же мой муле его подписать.
- Вы могли бы подделать его подпись.
Клер широко раскрыла глаза, потом ее лицо сделалось строгим.
- Вы это серьезно говорите?
- Нет, - сказал он. - Но можно попытаться... Мы произведем фиктивную продажу, которая будет просто отказом от прав.
- Сколько вы заработаете, на этом?
- Только комиссионные, - признался Женис.
- Почему вы живете только ради денег?
- Это единственное, что имеет еще какую-то ценность. - произнес он, искренне в это веря.
- Не хотела бы я быть на вашем месте.
- Если вы думаете меня пристыдить... У меня неплохая работенка, и я занимаюсь ею с удовольствием... Если вы хотите сказать, что я отвратителен, то мне на это наплевать.
- Отвратителен, это уж точно, а может, и опасен, а? Уж вы, наверное, нагоняете страх на дурочек, которых ловите.
Они молча рассматривали друг друга. Он чувствовал, что она прекрасно владеет собой. Ее можно было унизить, уничтожить физически, но не затронуть главного.
- У меня бывают и интеллектуалки, - бросил он насмешливо.
- Не сомневаюсь. Они частенько еще глупее.
- Вы так суровы к своим подружкам?
- Я-то их не эксплуатирую.
Какое-то время он не мог произнести ни слова.
- Вы что, принимаете меня за сутенера?
- Да нет, вы плаваете в еще более мутной воде. Знаете, что такое рыба-лоцман? Такая мелкая рыбешка, которая всегда плывет рядом с акулами.
- Вы не очень-то похожи на любительницу детективов, - произнес Женис с сарказмом. - Что вы себе воображаете, черт возьми?
- Не воображаю, а подозреваю, что это еще хуже. Но рано или поздно вы станете идеальной жертвой... Они быстро разделаются с вами, когда в вас не будет больше надобности.
- Интересно, - проговорил он, - но лучше бы вы подписали эту бумажку, иначе вам придется заплатить некоторую сумму за машину, которая уже не существует.
- Вы никогда не заглядываете в свою душу? Боитесь, голова закружится?
- Прямо как в кино, - сказал Женис, теряя терпение. - Знаете, с тех пор, как умер Габен, нет нужды писать подобные диалоги...
Она улыбнулась.
- Перевертыш... - проговорила Клер снисходительно. - Подпишу я вашу бумагу. Надеюсь, что это позволит вам провести рождество по вашему вкусу.
Женис просто возненавидел ее за эту фразу. Что она воображала? Что он устраивает оргии?
- По крайней мере один не останусь, - зло бросил он.
Глава IX
Мадам Руссе-старшая возмутилась, когда дочь заявила ей, что уходит.
- Канун рождества... Мне надо за покупками.... Ничего не готово. Даже нет елки для бедного малыша... Спрашивается, о чем ты думаешь.
- Я скоро вернусь.
Не могла же Клер сказать ей, что их телефон прослушивается. Мать устремила бы свое, недовольство в одном направлении. Административные органы, закон, полиция по-прежнему пользовались у нее огромным авторитетом. Если кто-то вызывал подозрение, значит, действительно серьезно провинился. Она еще припомнит "эти глупые истории с экологией", припомнит, что Клер водится с кем не надо, вечно поддерживает всякие протесты.
24 декабря накануне рождества Клер уже не надеялась найти какого-нибудь приятеля, химика или фармацевта, который согласился бы сделать анализ содержимого фляжки. Напрасно она названивала. Большинство уехали из Лиона. Один приятель готовился к рождественскому вечеру и не мог попасть в лабораторию, которая была закрыта до будущего вторника. Однако обнадежил Клер, дав ей адрес студента, который готовился поступать в управление, занимавшееся борьбой с мошенничеством.
- У него есть дома какое-то мудреное оборудование. Его фамилия Бальнеа, но все зовут его Жонас. Ему это нравится. Ты его так и назови, это послужит паролем.
Студент жил в районе Сен-Поль. Клер с трудом нашла его квартирку, к которой вела железная лестница. Близорукие глаза, выглядывающие из зарослей щетины, пытались рассмотреть Клер.
- Жонас, я от Ривуара.
- В самом деле? - спросил он подозрительно. - Не в его привычках делать мне такие подарки даже накануне рождества.
Он посторонился, впуская ее в свое царство реторт и самодельных аппаратов. Слышалось непонятное шипение, виднелись циферблаты, слишком большие, чтобы быть настоящими. Клер все это показалось игрушечным и смешным, но студент заверил ее, что все аппараты функционируют и прекрасно ему служат.
- Водичка, - произнес он разочарованно. - Никогда не принесут божоле... Ну что ж, удовольствуемся этим. Что вы хотите знать?
- Опасна ли эта вода для питья... я предполагаю, что в ней могут быть инсектициды...
- И только? Но в настоящее время они есть в любой воде. И полагаю, болезнетворные микробы тоже... ЛаДно. Вы, девушка, живете с родителями?
- С мамой, - ответила Клер, улыбаясь, - но все свободное время посвящаю моему малышу.
- Знаете, в сущности, и я еще совсем маленький мальчик... Мне подарили игрушечный набор для юного химика, я постоянно его пополняю... Жаль, вы чертовски милы. Я могу вам позвонить?
- Нет... Мой телефон прослушивается.
- Ничего себе... Это что ж, Ривуар прислал мне террористку?
- Возможно, это из-за содержимого фляжки, - сказала Клер.
Впервые она оставила логику в стороне. Наверняка события в Гийозе и этот полицейский надзор не были никак связаны, но она рискнула предположить такую связь и теперь будет рассуждать исходя из этого предположения.
- Как же мы сделаем?
- Может, я зайду вечером?
- Около четырех...
- До вечера, - простилась Клер, прежде чем исчезнуть в лабиринте винтовой железной лестницы.
Проезжая мимо полицейского комиссариата своего района, она в нерешительности снизила скорость. Клер представила себе, какие у них будут физиономии, если она подаст жалобу насчет своего телефона. Они спросят у нее, почему она считает, что ее телефон прослушивается, и, поскольку она не сможет представить ни малейшего доказательства, они, конечно, откажутся зарегистрировать ее заявление. Назвать источник информации нельзя. И никто не сможет ее поддержать, ни профсоюз учителей, ни друзья. Она должна смириться с этим фактом и как-то приспосабливаться.
Мать со Стефаном куда-то ушла, и Клер воспользовалась этим, чтобы записать в школьную тетрадку последние интересные события. Кто-то оплатил задолженность ее мужа. Имело место также неожиданное введение в действие мини-плана ОРСЕК. Администрация предоставила гробы. Гроб с телом Пьера был опечатан, но это можно объяснить тем, что его перевозили из одного департамента в другой. И, наконец, с какими трудностями сталкивалась Клер, рассказывая о событиях той ночи. В частности, когда она говорила о дожде из бензина, который предшествовал появлению пламени. Пишю, следователь хотели заставить ее признаться, что она ошиблась, что она слышала, как взорвалась цистерна. То нее самое, когда речь шла о фигуре в белом. Наконец, следователь намекал, что она бросила мужа, не пытаясь ему помочь, обрекая его на ужасную смерть.
Клер оставила место, чтобы описать визит Жениса Монтелье. Не следовало ли сопоставить настойчивость служащего В.Р.Н. и тот факт, что оба охранника из того же общества позволили украсть цистерну, из-за которой сгорел поселок Гийоз? Монтелье говорил о совпадении, но это было бы слишком просто. Что касается Клер, она не может удовлетвориться таким объяснением.
Покусывая колпачок шариковой ручки, Клер размышляла, не следовало ли ей отказаться подписать тот формуляр. Она подумала об Антуане Пишю, представлявшем родственников погибших. Наверное, общая компенсация за понесенный ущерб будет включать и стоимость грузовичка? Она, конечно, сделала глупость.
Нагруженная покупками, вернулась мать со Стефаном, которого зрелище многочисленных игрушек в витринах привело в страшное возбуждение. Он с восторгом начал рассказывать о своих впечатлениях Клер, и это заставило ее на время забыть о заботах.
- Ты должна купить елку, - сказала мадам Руссе дочери.
- Сейчас же пойду и куплю.
- Елки продаются у москательщика.
Когда Клер вернулась, мать сообщила, что ей звонили.
- Тот человек, что приходил вчера вечером.
- Монтелье?
- Да, он... Он просит техталон на машину твоего мужа.
- Но у меня нет этого талона...
Он, вероятно, сгорел в пожаре. Наверное, можно получить дубликат в префектуре. Она займется этим на будущей неделе.
С помощью Стефана Клер до обеда украшала елку. Они сидели за столом, когда раздался телефонный звонок.
- Говорят из больницы Гранж-Бланш, - услышала Клер безликий мужской голос. - Мадам Давьер, урожденная Руссе? До начала занятий в школе вы должны пройти медосмотр.
Клер почувствовала сильное волнение, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить: .
- Не понимаю. Я выполнила все требования администрации... Почему нужен новый осмотр?
- Мне поручено лишь назначить вам время, Лучше всего во вторник с 9 утра...
- Я не собираюсь приходить, - произнесла Клер как можно спокойнее. - Я не знаю, почему меня так настойчиво вызывают, но не стану ничего предпринимать, не проконсультировавшись с моим профсоюзом.
- Ваш директор не допустит вас к занятиям, если вы не представите справку, что здоровы.
- Но это полная нелепость в конце концов!
- Должно быть, какая-то эпидемия обнаружилась в последние дни занятий.
- Других учителей тоже вызвали?
- Этого я не знаю, мадам. Я вас записываю на вторник на 9 часов, и лучше бы вам прийти...
Мужчина повесил трубку. Мадам Руссе, с аппетитом поглощавшая жареную колбасу с картошкой, взглянула на дочь, не переставая жевать.
- Это невозможно, - сказала Клер, вновь садясь за стол.
- Ты служащая, не забывай об этом, и должна подчиняться правилам, которых требует твоя работа. Удивительно, однако, что администрация больницы занимается этим в субботу накануне рождества... Ведь сейчас, наверное, и работать там некому.
- И есть чем заниматься вместо того, чтобы назначать время осмотра какой-то учительницы. Ты права.
Клер позвонила в больницу, но телефонистка сообщила ей, что все канцелярии закрыты.
- Но меня вызывали на медосмотр по телефону, - сказала Клер, теряя терпение.
- Невозможно. Если только какой-нибудь служащий забыл отправить вызов по почте и прибегнул к такому необычному способу.
- Вы уверены, что в настоящий момент в здании никого больше нет?
- Вы полагаете, что два дня отдыха - это слишком? - резко проговорила телефонистка. - На месте сейчас самый необходимый персонал, и он занимается лишь внутренними делами больницы.
Клер повесила трубку и, стоя возле телефона, смотрела, как мать мажет колбасу горчицей.
- Он говорил про эпидемию, - произнесла она машинально, как бы для себя.
- Боже! - воскликнула мать. - Только бы не скарлатина... Бедному малышу еще этого не хватает....
Бедный малыш, казалось, напротив, был в восторге, что над его здоровьем нависла страшная угроза.
- Что это, скарлатина?
- Позвоню школьной консьержке.
Нет, в школе нет никакой эпидемии, заверила Клер консьержка. Вообще в конце года было очень мало отсутствующих.
- Директор у себя?
- Что вы... Он уехал к родственникам... вернется никак не раньше второго января.
Насытившись, мадам Руссе удовлетворенно вздохнула, отпила добрый глоток божоле:
- Знаешь, он, наверное, хочет наделать тебе неприятностей. Ты не должна была так часто ссориться с ним.
Возможно, эта старая развалина директор предпринял такого рода наступление.
- Ты не будешь есть?
- Я не голодна... И потом мне нужно уйти.
- Я иду с тобой, - заявил Стефан.
- Нет, не сегодня... В другой раз.
Избегая осуждающий взгляд матери, Клер натянула куртку и вышла из дома. Сев в машину, она направилась к туннелю Круа-Рус и вскоре выехала на дорогу, ведущую в Бург.
- Поедем в Гийоз, - сказала себе Клер, доверяясь своему инстинкту.