К счастью тот, кто поднимался на сеновал, подсвечивая себе фонарем, их не заметил. Повезло.
Краснов напрягся: кажется, кто то поднимается по лестнице…
- Эй… вы где? - послышался хрипловатый дядин голос. - Это я, Татаринцев! Вы здесь? Не бойтесь… они давно уехали!
Дмитрий выскользнул из "нычки", затем помог выбраться и Дарье.
- Ну что, испугались? - Татаринцев перебрался поближе к ним. - Я бы и раньше пришел… но опасался, что эти люди оставили где то возле хутора своего наблюдателя!
- А кто они такие? - спросил Краснов, отряхиваясь от сухих былинок. - Чего им надо было? И почему стреляли? Я уже хотел было к тебе бежать… но потом вспомнил твой строгий приказ. Да и Дарью одну оставлять не хотелось!
Татаринцев посмотрел сначала на племянника, а затем на девушку, которая столь внезапно ворвалась в их размеренную жизнь.
- Димка, отойдем!
Когда они отошли чуть в сторону, Татаринцев, перейдя на шепот, сказал:
- Похоже, племяш, что тебя кто то разыскивает! Двое из этих, которые приезжали - кавказцы! Меж собой они по своему галготали… мне это все оч ч чень не нравится! И Машку убили… Но если б я ее не спустил с поводка, их ищейка могла бы вас обнаружить!
- Спасибо, дядя… Но что нам теперь делать?
- Сегодняшний день пересидите здесь, на сеновале! Завтра - посмотрим… Ну и я так думаю, Дмитрий, что вам будет лучше уехать отсюда…
- Уехать? Куда?
- В Москву. Я тебе уже говорил, что у меня есть на примете человек, который способен решить по своим каналам многие проблемы. Заодно и Дарье окажешь услугу: одной ей без документов ехать в столицу небезопасно.
Часть 3 БИТВА ПОД МОСКВОЙ
Глава 1
Вторник для Бочарова начался с раннего телефонного звонка.
Звонил Пауль, его "связь" с закордонным куратором. А заодно и поставщик значительной части той металлической рухляди, которую реализует на подмосковных авторынках фирма, принадлежащая Евгению Бочарову.
Причем звонил он не на мобилу, которой Бочаров пользовался для своих повседневных целей. А на другую трубку, с защитным микрочипом, которую сам же недавно передал своему контрагентру.
- Жень, привет! - послышался в трубке голос с легким прибалтийским акцентом. - Я т тебя расспудил?
- Да ничего, Паша, нормально, - буркнул Бочаров. - Сколько сейчас времени?
- Половина шестого! Надо встрет титься, Женя!
- Минутку…
Рядом зашевелилась жена; подняла голову от подушки, сонным голосом спросила:
- Ты уже встаешь?
- Спи! - сказал Бочаров. - Мне тут по делу звонят!
Бочаров поднялся с постели, и, как был, босиком, в трусах, выбрался из спальни - через гостиную - в помещение кухни.
- Паша, я твоего звонка с пятницы жду! Уже и не знал, что и думать… Ну так что скажешь?
- Можешь ко мне приехат ть?!
- Когда? Прямо сейчас?
- Та, прямо сейчас! Я кат талог новой продукции привесс! Хочу т тебе показат ть!
- А ты у себя?
- Та. Как обычно! Жду т тебя, Женя! Ник куда не заезжай и ник кому не звони… эт то важно!
Бочаров отправился в душевую кабинку. Встал под прохладную струю воды… Он услышал, как в ванную комнату - которую удалось расширить почти в два раза после недавней перепланировки их трехкомнатной квартиры - вошла Мила. Вообще то, такому человеку, как он, лучше бы не иметь семьи. Но так уж случилось, что семья у него есть: жена Мила, чье тридцатилетие они справили весной и сын Игорь, которому в следующем году предстоит пойти в школу.
С будущей женой он познакомился еще в ту пору, как подвизался в РНЕ. Там был собран всякий сброд, включая агентуру органов и откровенных провокаторов, работающих строго на реакцию СМИ. Но среди молодежи встречались не только гопники, квасные патриоты и уже упомянутые "азефы", но и довольно интересные ребята, которые искали возможность как то проявить себя - в рамках русской патриотической идеи. Мила в ту пору училась на втором курсе МГУСа - московского университета сервиса. Через год ее оттуда поперли: отчасти за националистические взгляды, отчасти за хроническую неуспеваемость. Несмотря на разницу в возрасте, они идеально подошли друг другу. Мила очень неглупая девушка, она не из болтливых и предана ему, как никто другой. Даже после того, как у них родился пацан, они не спешили оформлять отношения. И только сравнительно недавно, года три назад, когда дела Бочарова пошли в гору, когда появилось кое что из "движимого и недвижимого", когда стал на глазах подрастать сынуля, они, не афишируя сам этот факт даже перед соратниками, сходили в ЗАГС города Железнодорожный, где Бочаровым была приобретена "трешка" и где в последнее время они были прописаны, и оформили свой брак. Мила ведет всю бухгалтерию в его "легальной" фирме; но даже ей, самому близкому человеку, Бочаров не открывает до конца всех своих тайн, всех своих задумок и связей - такой он человек…
Мила - шатенка с арийской внешностью и формами, ценившимися в Германии 30 40 х годов прошлого века. У нее имеется пара тату. На правом предплечье - изображение кельтского креста (такое же тату нанесено и у Бочарова). А на левом бедре, в верхней части, небольшое, в детский кулак, изображение оскаленной волчьей пасти…
Каким то бабьим инстинктом Мила вычислила все кнопки, на которые следует нажимать, чтобы доставить своему соратнику и мужу максимум удовольствия. Вот и сейчас она, почистив зубы, сбросила короткую ночнушку и встала рядышком с ним под бодрящие струи душа…
- Я тороплюсь! - процедил Бочаров. - Надо ехать… меня человек ждет!
- Ничего… обождет!
Она обняла его, потерлась полной грудью; присела на корточки, ловя ртом его член… Бочаров минуту или две стоял неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Как ни старалась Мила, его плоть оставалась вялой, его естество не отзывалось на ее ласки.
- Да что это с тобой, Жень?! - сказала она удивленно. - Я тебя уже третий день не могу "завести"! Может, случилось чего?
- Да задолбало… всё задолбало! Так и импотентом недолго стать! - он выбрался из душевой, сдернул с крючка полотенце и принялся насухо вытираться. - Устал я… надо чё то делать! А еще лучше - валить отсюда!
- Что? - переспросила Мила. - Я не расслышала, что ты там бормочешь!
- Вот что… Выключи сначала душ! - он дождался, когда она закроет кран и выберется из душевой кабинки. - Слушай сюда! Ты в офис сегодня не поедешь!
- Но… вторник же… есть дела!
- Я сказал! Все!! Игоря в "подготовительный" сегодня не води! Сидите дома, ждите либо моего звонка, либо - возвращения!
В половине седьмого Бочаров уже катил на своем "патруле" по Носовихинскому шоссе - в сторону столицы.
Ехать ему предстоит в Северное Тушино, где снимает "двушку" в новом монолите его давний знакомый Пауль Аристэ. Он же Павел Аристов - именно так предпочитает представляться в русскоязычной среде этот прекрасно говорящий по русски прибалт.
Чтобы понять, что это за человек и какую роль он играет в жизни того же Бочарова, нужно сделать небольшое отступление.
У теневого лидера столичной ячейки НСО Вольфа, как и у всякого разумного, рационального человека, подвизающегося в оппозиционных властям структурах, имеются свои "крыши", кураторы в спецслужбах, а также собственный вполне легальный "бизнесок".
Тут важно понимать, что такие люди, как Вольф, - в миру Бочаров Евгений, тридцать шесть лет, русский, коренной москвич - как ни странно может показаться, востребованы в равной степени и властями и оппозицией, финансируемой из мутных зарубежных финансовых источников.
Для одних группировка национал социалистов, радикальным крылом которой как раз и руководит Вольф (но не напрямую, не гласно, а через соратников, через того же Антизога), как сам факт ее существования, так и проводимые время от времени митинги, сборища и стычки с "инородцами", является прекрасным информационным поводом для разговоров о "русском фашизме", об опасности установления в стране полицейской диктатуры с националистическим душком.
Для других структуры НСО - это абсорбент, способный впитать в себя, вобрать многие другие опасные вещества. Или, если угодно, ловушка для легковерных, приманка, рассчитанная на определенных личностей, устроенная к тому же незамысловато, подобно липкой ленте для мух.
У Бочарова имеется трое кураторов, три источника финансирования и три "крыши". В своих взаимоотношения с "органами" он особо не мудрил, а шел путем тех, кто действовал на этой же поляне прежде него. По линии МВД он вот уже несколько лет контактирует с двумя сотрудниками СОБ, которым по роду их деятельности положено собирать информацию о национал социалистических и правоэкстремистских организациях в Москве и в центральном регионе России. Еще раньше, в двухтысячном, на Бочарова вышли люди с Лубянки и вежливо предложили делиться с ними сведениями о структуре, активистах, замыслах, источниках финансирования столичной организации НСО и других близких по духу и целям движений. С этими товарищами - они изредка менялись, передавая партайгеноссе Вольфа друг другу вместе с делами, как важного информатора - Бочаров контачил не чаще одного раза в месяц. Иногда, если возникала нужда экстренно встретиться, звонил на известный ему номер, после чего ему сообщали время и место встречи с куратором…
Иногда эти люди давали ему деньги - наликом.
Но, во первых, финансирование было не слишком щедрым.
А во вторых, он, Бочаров, писал расписки на одни суммы, а на руки получал в два, а то и в три раза меньше.
К примеру, накануне первого "Русского марша" он должен был получить четыреста тысяч рублей, в чем и расписался, а реально ему выдали - сто штук деревянных…
Но он был не в обиде, что кураторы "пилят" те средства, что отпускаются на "оперативное сопровождение и сбор информации". Зато они обеспечивают со своей стороны ему спецслужистское прикрытие, а это нынче дорогого стоит.
У Бочарова имеется собственный бизнес, который ему помогли создать как его покровители из органов, так и люди, о которых Вольф никогда и ничего не сообщал своим "официальным" кураторам. Он владеет фирмой, занимающейся транспортировкой, торговлей и ремонтом подержанных автомобилей. Товар он получает - а в последнее время и сам завозит - из Европы, в основном - из Германии и Литвы. У него есть в собственности два трака для перевозки легковых автомобилей, есть офис и автомастерские в городе Железнодорожный Балашихинского района; он арендует торговые места на крупных авторынках, а всего в его фирме трудятся порядка тридцати человек (из которых, кстати, лишь трое являются "соратниками").
Частично именно из этих средств финансируются те структуры НСО, которые Вольфу удалось взять к настоящему времени под свой контроль.
Недостающие средства, из расчета 10–15 тысяч условных единиц в месяц, Вольф получал через человека, который является не только его партнером по перепродаже подержанных бюргерских авто, но и его третьим по счету "куратором".
Человека, чьи указания значат для него гораздо, гораздо больше, чем ЦУ, которые он периодически получает от людей с Лубянки или с Петровки 34…
Пауль Аристэ, человек с двумя гражданствами, Эстонии и Виргинских островов, и с российским "видом на жительство".
Агент как минимум двух спецслужб, эстонской и британской, действующий под личиной средней руки бизнесмена, осуществляющего коммерческое сотрудничество с небольшими российскими фирмами, торгующими бэушными автомобилями, автобусами и траками.
Их свели в две тысячи третьем году, в Лондоне, куда Вольф прилетел под предлогом посещения одного из матчей своего любимого клуба "Арсенал". Прежний куратор, покинувший накануне Россию из за проблем с властями, в присутствии знакомого по прежним поездкам джентльмена, сносно говорящего по русски, познакомил Бочарова с его новым куратором, коим оказался Пауль Аристэ.
Выглядело это так, как будто Бочаров был не человеком, а вещью. Или проектом. Или компьютерной программой. Изделие под названием "Вольф", параметры такие то, код доступ к программе такой то. Один - сдал, второй - принял. А третий, немногословный джентльмен, назвавшийся Эдуардом, - он то и был здесь главным - в чьем присутствии произошел акт приемо передачи в одном из скромных лондонских офисов, пожав "русскому фашисту" руку, сказал "My congratulations!" и обнажил в улыбке длинные лошадиные зубы - как будто они присутствовали не на рутинном вербовочном мероприятии, а на церемонии награждения Евгения Бочарова Орденом Британской империи…
Бочаров воспользовался на въезде "гостевой" картой. Когда поднялся автоматический шлагбаум, "патрул" тронулся с места и покатил в подземный гараж, оборудованный под сравнительно недавно построенной башней на улице Свободы.
Он припарковал джип, выбрался из машины и направился к кабине лифта.
Но прежде, чем вызвать лифт, нажал на панели две цифры - номер квартиры. Покосился на камеру, которая установлена в лифте подземного гаража. Наконец из домофона донесся знакомый голос:
- Один приехаль?
- А разве не видишь?
- Та. Вижу. Проходи.
Открылись створки кабины лифта.
Пятнадцатый этаж. Недолгий подъем. На лестничной площадке - шесть квартир.
Крайняя слева от кабины, из которой он только что вышел - именно та, в которой его сейчас ждут..
Дверь ему открыл сам хозяин съемной квартиры, мужчина под сорок, довольно массивной наружности, белобрысый, с короткой стрижкой, одетый в джинсы и клетчатую рубаху навыпуск.
Они обменялись рукопожатиями, после чего Аристэ запер дверь и кивком пригласил его пройти в гостиную.
В прежние времена, когда Бочаров Вольф приезжал в "адрес" к Паулю, тот частенько приветствовал его то возгласом - "Хайль Гитлер!", то - "Слава России!" Но сегодня, видно, куратору не до шуток - Аристэ был скуп в движениях, сосредоточен, собран, так, словно от этой их встречи зависит многое и в его собственной жизни.
- Паша, что случилось? И почему я с пятницы не мог до тебя дозвониться?
- Та. Случилось. Я был в отъезде… Но прежде, чем я тебе кое что скажу… выложи все из карманов!
- Не понял…
- Все ты поняль! Выкладывай…
Бочаров, бросив на него хмурый взгляд, выложил на стол обе трубки, которые у него были с собой. Затем отцепил от брючного пояса "барсетку". Все это хозяйство, включая "брелок" с ключами, он выложил на стол.
- Я думал, мы доверяем друг другу…
- Доверяй, т та проверяй!!
Аристэ положил все эти предметы в небольшой целофанированный пакет и отнес в помещение кухни. Вернулся он, держа в руке какую то плоскую коробочку, какой то прибор. Обошел вокруг Бочарова, посмотрел на ровно, без пульсаций, горящую зеленую лампочку индикатора волновых излучений. Человек чист - в чем, собственно, и следовало убедиться.
- Это что то новенькое, - хмуро сказал Бочаров. - Я что… вышел из доверия?
- Если бы было так, тебя бы здесь не п пыло!
Аристэ указал рукой на кресло.
- Присаживайся, камарад! И не обижайся на меня… у каждого своя работ таа!
Бочаров опустился в кресло. Вообще, надо сказать, квартира, которую снимает - или уже купил? - Аристэ, была полностью меблированной. Дизайн гостиной Бочарову не очень нравился. Какие то модернистские, вычурные, вывихнутые в сочленениях кресла и диван, на которых не очень то удобно сидеть… Холодный светло голубой цвет стен… Пол выложен серебристого окраса ламинатом. А одна стена - противоположная окну - оборудована зеркальной вставкой в форме арки, и это обстоятельство не только увеличивает зрительно объем помещения, но и делает гостиную похожей на ледяную пещеру…
- Паша, так что с пленкой то? - Бочаров поерзал седалищем, пытаясь поудобней устроиться в этом дурацком кресле, которое оказалось низковатым для него. - С той кассетой, что я дал тебе в четверг вечером?
- Все нормально, Евгений, - Аристэ бросил на него странный взгляд. - О "фильме" мы поговорим. Но чут ть позже. А сейчас хочу спросить… Ты кому нибудь еще рассказывал об… об эт тих вот с о б ы т и я х?
- Нет, никому. Ты же сам сказал, чтобы я ничего не говорил Романенко…
Романенко - это фамилия человека, курирующего Вольфа по линии МВД. Аристэ покивал головой. В прошлый четверг, вечером, ему прозвонил Бочаров и предложил встретиться - безотлагательно. Вольф приехал сюда, в этот адрес и привез два кассеты.
Одну с видеоотчетом посещения активистов столичной НСО Дивногорья, включая довольно красочную - но и банальную, типажную - сцену с участием Антизога и других соратников на площадке возле Больших Див.
И другую, один лишь просмотр которой привел Аристэ сначала в неописуемый восторг, а затем - когда схлынули первые эмоции - заставили призадуматься.
- И ты ему ничего не сказал об эт той "второй" пленке?
Бочаров криво ухмыльнулся - иногда этот "горячий эстонский парень" начинал откровенно "тормозить", так что приходилось одно и то же повторять по нескольку раз.
- Нет, я ни че го ему не сказал. Мы же договаривались, что сначала я буду в с е показывать и… и докладывать тебе. А уже потом - тому же Романенко.
- А "дивногорскую" кассету?
- Тоже пока никому не показывал.
- Так тебя, Женя, твои курат торы еще не р а з ы с к и в а л и?
- Нет. А с какой стати они должны были меня разыскивать? - сказав это, Бочаров шумно сглотнул. - Короче, партайгеноссе! Не тяни кота за яйца! Что стряслось?!
- Не торопись… слишком вы, русские, нет терпеливы! Еще хочу спросить… Ты со с в о и м и переговорил? Ты сделал то, о чем мы договаривались в чет тверг?
- В смысле… чтоб держали язык за зубами? Ну да, конечно. Они когда только приехали из Воронежа, сразу - ко мне! Ну я их, значит, выспросил, что и как… Мда… - он покачал головой. - Они и сами не ожидали, что попадут в такую "ситуевину"! Повезло, что никто из наших по ходу не пострадал! Ну и я, естественно, кассеты сразу же изьял! А этим троим…
- Еще раз напомни, кто из твоих "от тличился"?
- Антизог, Паук и Топор. А видео отснял сам Антизог…
- И ты им приказал держат ть язык за зубами?
- Именно! Хотя они, млин, чувствовали себя героями! Снаткин даже пытался настаивать, что пленку с кадрами нападения на…
- Давай без названий! - торопливо сказал Аристэ. - Нападения… на объект - вот так следует говор рить!
Бочаров пожал плечами.
- Ну ладно… пусть будет так. Вот. Я Антону сказал: "Ты, камарад, не знаешь ни кто те люди, на кого с вашим участием наехали местные…
- Вот именно!
- …ни того, какие там задеты интересы и кто там пострадал!"
- Т та. Верно говоришь!
- Короче, запретил им даже нашим соратникам об этой поездке рассказывать! Вплоть до прояснения ситуации.
- В новостях почти ничего об эт том ЧП не говорили, - бросив на него задумчивый взгляд, сказал Аристэ. - Там погибли… как минимум… четверо человек! И еще несколько получили пулевые ранения и ожоги. Как думаешь, почему эт тот случай не был предан широкой огласке?
Бочаров почесал бритый затылок.
- Вот это то меня и напрягает! Я думал, что хай будет! Что крик поднимут вселенский! А тут, мля… почти полная тишина!