А потом, спустя несколько часов после этой акции, когда они встретились вновь на городской квартире, он и сообщил Тахиру удивительную новость о том, что своими глазами видел неподалеку от офиса Парвиза того воронежского парня, который не так давно едва не раскроил ему череп ударом бутылки шампанского…
- Патриот, ти и несколько минут назад сам сказал, что мы да алжны да аверять друг другу! Что наши жизни зависят а ат взаимного да аверия! Так?
- Не понимаю, к чему ты клонишь?
- Краснов! Для ми иня это ва апрос… крови! И ма аей чести! Если хочи ишь, чтобы я полностью дови ирял тебе… То расскажи мне, как я ма агу запа алучить эта аво парня! Только правду га авари, да?
Теперь уже Вольф призадумался. В принципе, он понимал, чем вызван интерес кавказцев к этому парню. Вернее, у него имелись кое какие предположения на этот счет. Все дело в той акции, которая состоялась в Выселках. Ну и плюс к этому, - как сообщил ему Шульц - как то так получилось, что у этих двух молодых людей, у Краснова и этого кавказца, на двоих - одна зазноба, из за которой у них еще раньше случился какой то конфликт. Вольф, проанализировав ситуацию, понял, что он может извлечь выгоду из просьбы этого крутого кавказца. Воронежский парень способен стать тем самым связующим звеном, которое соединило бы в единую цепь события последних дней в Воронеже и Воронежской области с теми событиями, которые вот вот должны произойти здесь. И уже происходят, учитывая сегодняшние "точечные" акции столичных и подмосковных соратников. Он сам, это бывший контрактник, угодил в волчью пасть. В связи с задуманным, Краснов нужен был - покамест - живым и невредимым. Но после того, как эта карта будет с ы г р а н а, как только будут отфиксированы некоторые вещи с его участием, которые должны произойти и которые придадут дополнительный эффект всему, что должно случиться - он так и так должен будет перейти из разряда живых - в покойники.
- Я знаю, где находится тот чел, о котором ты спрашиваешь. Я сделаю так, чтобы он оказался среди участников "акции". Для меня это важно. А потом… потом ты его получишь, Кондопога. Но с одним условием: он должен умереть в ту же ночь и в том же месте, где мы с тобой осуществим наше мероприятие…
Глава 8
Вольф и Паук, сделав еще кое какие дела, выехали в Лыткарино, где на "явке" их дожидались "отборные кадры", лучшие из лучших.
Транспорт они сменили еще нынешним утром. "Патрул", на котором в последнее время передвигался Бочаров, остался припаркованным возле дома в Желдоре. А в качестве разъездной тачки использовали подержанный, но надежный и обкатанный прежде внедорожник "Cherokee", записанный по документам на Паука.
В этот день как минимум трижды Бочарову пытался дозвониться его куратор по линии МВД, подполковник Романенко. Первый звонок последовал в десять утра - по видимому, жирный боров притащился на службу и из сводки узнал о стычках скинов с мигрантами. А также о том, что есть человеческие жертвы. Вольф не ответил. А после третьего звонка, - сами по себе факты этих звонков от подполковника Романенко в т а к о й день четко укладывались в с х е м у - и вовсе избавился от мобилы.
Сделано это было из предосторожности, чтобы - хотя вряд ли таких решительных шагов стоит ожидать от ментовского куратора - не давать возможности запеленговать его местонахождение по излучению трубки.
"Надо было раньше соображать, - не без злорадства подумал Бочаров. - И не брюхом, не кишечно желудочным трактом, а серым веществом! Ты что ж, думал, ментяра, я буду дожидаться твоего высокого кураторского соизволения?! Это раньше так было. А теперь хрен тебе на всю морду! Готовься, пузатая гнида: с тебя скоро с самого шкуру снимут. Отымеют по полной программе!"
Бочаров посадил за руль Паука, а сам уселся в кресло пассажира. Предстояло еще многое сделать, а потому следует беречь силы и энергию…
Он в который уже раз усмехнулся тем мыслям, которые крутились у него в голове. Ничего, Романенко, ничего… будет тебе "покой" и "стабильность"! Пройдет всего несколько дней и твоя фамилия и должность прогремят на весь мир! Станешь, млин, героем всех новостных программ на BBC, CNN и прочих демократических свободных СМИ! Будешь - "звездой"! Вместе со своим ментовским начальством и всей гебней, засевшей в Кремле!! Посмотрим, жирная свинья, как вы все отмоетесь от той грязи, от тех обвинений, которые вам будут швырять в лицо! Вас же разводят, как лохов… А вы так зажирели, так привыкли хапать, пилить и рулить, что уже почти ничего вокруг себя не видите! Живете, блин, "не чуя под собой страны"! Ну а ты, Романенко… Виталий Михайлович, кол тебе в горло!.. Надолго ты меня, падаль, запомнишь! Попил крови, поизмывался! Но как из волка не удастся сделать дрессированную собачку, показывающую фокусы на арене цирка, так и из Вольфа не получится бесконечно долго делать "картонную пугалку". Увидите, что такое н а с т о я щ и й, а не картонно гламурный фашизм! Грохнет так, господа товарищи, что все разом обос…сь от страха!..
Ему тоже, к чему лукавить, было сейчас страшновато. Он, Бочаров, поставил на карту жизнь. Но если все произойдет именно так, как это запланировано, так, как ему было обещано к у р а т о р а м и, не этими недалекими ментами вроде Романенко, а его настоящими хозяевами, м а с т е р а м и, то оставшуюся часть жизни он будет жить припеваючи.
И не в этой гребанной нелепой стране, а в уютных "европах", среди нормальных людей… Будет раздавать интервью о том, как "кровавая гебня" склоняла верхушку ими же вскормленных "патриотов" к решительным действиям против заполонивших центр России мигрантов. Как он, Бочаров Вольф, делал все возможное, чтобы удержать соратников из НСО от тех акций, которые им навязывались, к которым их толкали кураторы из силовых структур. Как он, в конечном итоге, надумал - не в силах воспрепятствовать надвигающимся событиям - сначала отправить жену и сына за кордон. А затем и сам решил уехать из страны, где правят спецслужбы и где на глазах формируется диктатура с нацистским душком… И вот теперь - это уже когда он окажется в Лондоне - он готов раскрыть всю правду! Да, да, у него есть факты и доказательства, способные уличить верхушку "органов", ну или влиятельные круги МВД в попытке разжигания межнациональной розни, в том, что они ведут страну к установлению фашистской диктатуры…
Ну а о том, что он и сам является активным участником кое каких горячих событий, "прогрессивная общественность" никогда не узнает. М а с т е р а об этом, понятно, распространяться не будут. А из тех, кто примет непосредственное участие в акции и кто знает подноготную Вольфа, в живых не должно остаться н и к о г о.
За стеклами уже были видны огни подмосковного города Лыткарино. До "явки" оставалось всего несколько минут езды. Вольф негромко сказал:
- Паук, ты все понял? Какие нибудь вопросы есть? Спрашивай сейчас, пока мы еще можем говорить с тобой откровенно!
- Все понятно, Жень. Хули воду толочь…
- С Красновым тоже тебе все понятно?
- Ох и злой он… Мы ж его в подвал захерачили! И браслетом приковали, чтоб жизнь медом не казалась! Не знаю, подпишется ли… добровольно?
- У меня на него крючок есть, - Бочаров усмехнулся. - Ну а то, что мы жестко проверяем людей… это же нам только в плюс! Это означает, что мы - серьезная организация, заботящаяся о вопросах безопасности! Разве не так?
- Тебе видней, Жень. Ну все… приехали!
Возле дома их встретили Шульц и Топор.
- Слава России! Хайль!!!
- Не орите, дуроломы! - строго сказал Вольф. - А то переполошите всю округу! Ну что? Где Антон? Ездили на полигон?
- В доме он, прилег покемарить децал, - перейдя на полушепот, сказал Шулепин. - Только час назад вернулись! Народу было… человек с полста! Антизог классную речугу толкнул! Ну а я все записывал на камеру, как ты велел.
- Менты не мешались?
- Не, ментов не видели. Человек пять свинтили по дороге… так говорят! Но на самом полигоне было спокойно.
- Кассета при тебе?
- В камере… я не стал вытаскивать!
- Добро, отдашь лично мне! И камеру и отснятые вами материалы!
Он обернулся, посмотрел на Паука, который, прихватив с собой небольшую сумку, запер "широкого".
- Кто еще здесь из наших?
- Антизог… Мясник… Ну и еще Краснов - он в подвале под замком!
- Не будем терять времени! Будите Антона! И этого… Краснова - давайте ка его сюда! Наручники не снимать: будем с ним разбираться!
Минут через пять вся команда, включая Краснова, собралась с тыльной стороны дома.
- Мясник, остаешься здесь, на базе! - распорядился Вольф, в руке у которого теперь была портативная камера. - Остальные… следуйте за мной!
Забор с той стороны, где почти сразу за домом начинается лесок, отсуствует как таковой. Смеркалось; полная луна, кажущаяся больше обычного размерами, протянула к земле мириады серебристых нитей. Вольф, подсвечивая себе фонарем, уверенно шел по тропе. За ним - остальные соратники. В том числе и Топор с Пауком, которые топали замыкающими, ведя закованного в наручники Краснова.
Пройдя с полсотни метров, Вольф вышел на небольшую поляну, частично захламленную бытовым мусором, пустой тарой из под пива и алкогольных напитков, разорванными упаковками и прочими следами человеческой жизнедеятельности. Здесь же имелась яма с остатками перекрытия - следы землянки, в которой, скорее всего, прежде обитали местные бомжи.
Двое соратников, Паук и Топор, подвели Краснова к этой яме. Вольф переключил фонарь на полную мощность и направил его в лицо парню, которого два с лишним дня держали взаперти в подвале дома.
- Соратники! - негромко, но веско произнес Вольф. - На протяжении многих лет мы ведем тяжелую, кровавую борьбу с сионистским правительством, с полчищами мигрантов, заполонивших нашу землю, с продажными чиновниками и преследующими нас прокурорами и ментами! Они делают все, чтобы расколоть наши ряды, чтобы посеять в наших умах и сердцах страх, неуверенность в наших силах и в самой возможности нашей победы над ЗОГом, над мировым злом! Но все их козни, все их ухищрения, вся их жестокость по отношению к нашему "белому братству", не принесут им должных результатов, пока мы будем тверды в нашей борьбе, пока мы будем едины и бдительны! Ибо правда на нашей стороне: мы боремся за священные идеалы арийской расы, за освобождение от векового рабства… И мы - победим!
Что то в его тоне, в его словах было такое, что остальные участники событий стояли тихо, недвижимо, словно были загипнотизированы не столько звучавшими здесь, в лесу при лунном свете словами, но и той энергией, которая исходит от личности, произносившей эти истертые, казалось бы, почти что банальные фразы…
Ни один не посмел перебить лидера группировки восклицанием или неосторожным словом. Ни один из соратников не стал - как это бывало прежде - выбрасывать правую руку в нацистском приветствии, сопровождая этот жест возгласом "Слава России", либо, что практиковалось исключительно в их узком кругу - "Хайль Гитлер!"
Даже Антизог, сам большой мастак толкать пламенные речи, и тот молчал, глядя, как завороженный, сквозь линзы очков на Вольфа, на человека, в котором он много раньше других соратников ощутил с и л у…
- Наша борьба была бы заведомо проигранной, если бы у нас не было друзей и союзников во всех слоях русского народа, - выдержав паузу, продолжил Вольф. - К счастью, у нас есть единомышленники среди сотрудников спецслужб! Через которых мы получаем информацию, позволяющую нам планировать наши акции и оперативно реагировать на угрозы! Сегодня я встречался с нашими информаторами, которые сообщили мне крайне важные сведения! Камарады! Должен сообщить вам… что среди нас находится п р е д а т е л ь!
Вольф сделал еще одну эффектную паузу, во время которой он включил видеокамеру и направил ее на закованного в наручники парня. Включился еще один мощный фонарь - это Паук решил взять на себя дополнительные функции "осветителя"… Краснов по прежнему молчал, он лишь закрыл глаза из за слепящего света.
Около минуты Вольф снимал этого воронежского парня, потом выключил камеру и продолжил.
- Итак, среди нас есть предатель… человек, завербованный спецслужбами! Этот Иуда, внедренный пособниками сионистов и кавказоидов, стоит здесь, он слышит и видит меня! И он понимает, что речь идет именно о нем!!
Вольф выключил свой мощный фонарь, направленный на Краснова, так что на какое то время - из за того, что все смотрели на освещенную человеческую фигуру - присутствующие как будто ослепли.
- Именем власти, которая мне дана "Белым братством"! Именем России, не склонившей голову под игом сионистов и инородцем, смертный приговор выносится иуде и предателю…
Присутствующие даже дышать перестали…
- …Антону Снаткину, известному также по прозвищу - Антизог!!
Прошло несколько секунд, прежде чем до соратников, равно как и самого Антизога, дошло только что сказанное их вождем.
Вольф сделал два или три шага в сторону. Вновь включил фонарь и направил слепящий сноп света на своего давнего приятеля и соратника. Заработала камера, которую Вольф держал в левой руке - теперь он уже снимал Антизога, который, выставив ладонь, пытался увернуться от направленных на него с двух сторон мощных фонарей - Паук тоже включил свой "бош".
- Вы чё, мужики… чего это за "боян"?! - похоже, Антизог был не столько напуган, сколько обескуражен тем, как повернулись события. - Да выключите вы свои фонари, блин!! Я - предатель?! Что это за…
- Привести приговор в исполнение! - скомандовал Вольф.
Прозвучал негромкий хлопок! Пуля угодила чуть выше левого глаза, пройдя в миллиметрах над оправой очков. Снаткин выбросил вперед правую руку, словно напоследок решил отсалютовать соратникам… И тут же рухнул, упал на залитую серебристым светом траву.
Паук подошел вплотную к распростертому на поляне телу. Прицелился в голову. И еще дважды нажал на курок ПММ с навинченным на дуло глушителем - для верности.
Вольф выключил камеру. Какое то время на поляне царила кладбищенская тишина…
- Топор! И ты, Шульц! Эту падаль… бросьте в яму! Сверху накидайте какого нибудь говна… веток… мусора. Чтоб не слишком было заметно!!
Ну?! Чего застыли? Арбайтен, мать вашу… работайте!
Он подошел к Краснову. Тот все это время так и стоял на краю ямы, в которой теперь предстоит гнить косточкам - если не найдут тело - видного оратора, пропагандиста, непримиримого борца с сионизмом, ордами южан и прочими одолевшими русский народ бедами. Каковой - речь о Снаткине - был изобличен как агент этого самого ЗОГа, с которым он боролся лишь на словах, будучи на деле иудой и предателем - по версии геноссе Вольфа.
- Эй, народ?! Где ключи от браслетов! - Вольф взял у Топора ключи и сам отомкнул наручники. - Вот так мы и живем, Краснов! Эта сука… иуда… хотел тебя "подставить"! Пытался оклеветать тебя, перевести на тебя стрелки! Но мы его, как видишь, изобличили!
Он хлопнул по плечу Краснова, который, похоже, все еще никак не мог прийти в себя: он тер кисти рук, разминал пальцы, пытаясь восстановить кровообращение… но так и не проронил ни единого слова.
- Я восхищен твоим мужеством, Дмитрий! Ты настоящий русский!! Я в курсе, что ты совершил ряд геройских поступков! Меня зовут Вольф… и добро пожаловать в нашу организацию!
Они втроем - Вольф, Краснов и Паук - прошли в дом.
- Мясник, иди помоги брату и Шульцу! - Вольф пропустил мимо себя Краснова, а сам задержался в коридоре. - Они на поляне… там, где землянка!
- А че делать то?
- Лопату захвати! - сказал Паук. - Прикопайте эту тварь!! Но особо не усердствуйте, мы скоро отсюда сдернем!
- Чё? - младший из братьев Мясоедовых округлил глаза. - Какую такую "тварь"!
- Мы Антона грохнули! Так что закрой хлебало, бери лопату и отправляйся на поляну! Чем быстрей прикопаете эту падаль, тем скорей мы отсюда свалим!
До того, наконец, дошло, что случилось что то серьезное, из ряда вон - Мясник исчез, прихватив найденную среди вещей на веранде лопату…
- Паук… налей ка парню водки! - сказал Вольф. - А ты, Краснов - присаживайся! Потом, потом поговорим… Знаю, что на языке у тебя крутятся сплошь матюги! И понимаю тебя! Но давай поостынем… Сам видишь, только что т в а р ь в расход пустили! Думаешь, нам легко?! Хорошо еще, что у нас в органах "свои люди". Вовремя предупредили, а то этот "иуда" наделал бы делов! Ну?!
Он посмотрел на Паука, который успел уже откуда то извлечь бутылку водки и пару стаканов.
- Наливай, Паук! Ему - полный стакан! Давай, Дмитрий… для тебя сейчас это - лучшее лекарство!
Краснов взял стакан, почти до краев наполненный водкой. И только сейчас стало заметно, что его капитально потряхивает: рука, в которой он держал почти полный стакан, крупно дрожала…
Краснов выпил водку в одним прием - осушил стакан до донышка. Паук пододвинул ему тарелку с ветчиной и хлебом. Но "воронежский" отрицательно покачал головой.
- Дайте закурить.
Паук дал ему початую пачку сигарет.
Это были его, Краснова, сигареты.
И зажигалку свою он узнал…
И мобила, которую Паук выложил на стол, тоже была его…
Краснов сделал несколько глубоких затяжек. То ли пережитого за эти дни, включая то, что произошло только что в лесу, то ли из за выпитой залпом водки, но он быстро "поплыл"… он как то слабо соображал, где находится и кто эти люди…
Откуда то, словно из тумана, выплыло лицо того парня, который "исполнил" Антизога.
- Дмитрий… ты че, не слышишь?! Твоя мобила звонит?!
Только сейчас Краснов расслышал знакомый рингтон.
- Какая то девушка тебя просит! - склонившись к нему, едва не в ухо крикнул Паук.
- Ну че, будешь с ней говорить?
Краснов медленно кивнул головой. В руке у него оказался его собственный сотовый.
- Алло?! Дмитрий?! Вы меня слышите?
- Д да, с с слышу, - язык почему то стал деревянным и простые слова ну никак не хотели выговариваться. - А в вы… к к кто?
- Я подруга Ани Пашутиной! Мы в общежитии вместе живем!
- А а…
- Дмитрий, вы наверное еще не в курсе… Сегодня… около шести вечера… Аню у б и л и!
- Что??? К к как уб били?!!
- Ее зарезали… в квартале от общежития! Говорят, какой то не то кавказец, не то таджик хотел выхватить у нее сумку! Она стала сопротивляться и тот пырнул ее ножом!! Алло?! Дмитрий?! Вы меня слышите…
Он выронил сотовый…
На глаза надвинулась кровавая пелена; в следующую секунду он стал медленно заваливаться на бок, стремительно теряя остатки сознания…