* * *
Дом Кузнецова был виден издали. Валька и выбрал-то его по этой причине:
"Пусть видит заблудившийся путник мой дом и по нему находит дорогу". Во время поисков дома Кузнец был настроен поэтически… Дом стоял на холме, и поэтому казалось, что он выше остальных в городке. Бывший хозяин не поскупился и покрыл крышу черепицей.
Снегирёв ностальгически улыбнулся, когда увидел красную крышу кузнецовской "хибары". Он не видел друга более трех месяцев и только сейчас понял, как по нему соскучился. Ворота, окрашенные в жизнеутверждающий зелёный цвет, встретили гостя привычным скрипом, и Иван Давыдович, минуя небольшой чистый дворик, поднялся на крыльцо. Боковым зрением он заметил какую-то незнакомую фигуру, которая мелькнула в огороде, но не придал значения. На его стук тут же отозвался голос хозяина:
- Чего там! Открыто же! И через секунду на пороге появился Валька Кузнецов собственной персоной.
- А я думал, . Сенька… - растерянно улыбнувшись, произнёс он и пропустил гостя в дом.
Снегирёв с удивлением посмотрел на друга. Казалось, со дня их последней встречи прошло не так и много времени, а Валька совершенно изменился. Куда-то исчезла так идущая ему лёгкая полнота, из широкого ворота рубашки торчала худая шея, голова почти полностью поседела, но главное изменение произошло с глазами: усталый потухший взгляд настолько не вязался с привычным образом закадычного друга, что Иван Давыдович невольно огляделся. В доме, казалось, все было по-прежнему, все вещи стояли на местах, все те же занавески с петухами на кухне, все та же керамическая посуда, которую Валька обожал и жутко ею хвастался, все то же старое пианино, купленное исключительно из-за года выпуска. "1888-й", - гордо показывал Кузнецов на цифру и нежно хлопал инструмент по крышке.
- Валя, что случилось? - Снегирёв в упор посмотрел на друга.
- У меня-то ничего не случилось, а вот про твою беду наслышан. Что делать будешь? - Кузнецов, как всегда, полностью брал инициативу в разговоре на себя.
- Всю ночь думал и решил отказаться от выборов. Сегодня дам информацию в прессе.
- Ты… ты! Рехнулся! - неожиданно взорвался Кузнецов. - Да ты с ума сошёл, Иван Давыдович!
Валька впервые в жизни наедине назвал старого друга по имени-отчеству, что это значило, Снегирёв не знал. Его удивлению не было предела.
- Валя, Валентин Сергеевич, я был уверен, что ты моё решение одобришь.
- Нет, ты окончательно рехнулся - Кузнецов нервно заходил по комнате.
- А что ещё. Валя, остаётся делать? Менты не спешат, мальчик в опасности. Тебе хорошо, твои-то при тебе, а мой… - Снегирёв махнул рукой.
- Рехнулся! Окончательно! Отказываться от выборов! Да ты знаешь, что это такое?!
- Ничего особенного, - по слогам произнёс Снегирёв и строго посмотрел на друга. - Валя, с тобой что-то происходит. Ты болен?
- Я?
- Ты очень похудел, и потом…
- Здоров я, здоров. - Кузнецов отвернулся от друга и устало провёл ладонью по лицу.
- Тебе помочь чем? Ты меня всегда выручал, может, теперь и я сгожусь?
- Глупости, - перебил его друг, - глупости. Я здоров, и в доме все, тьфу-тьфу, в порядке.
- Валя, а кто у вас там, в огороде, ходит? Я видел какого-то незнакомого мужчину.
- Никого там нет!
- Но я сам видел. Он довольно по-хозяйски там прохаживался.
- По-хозяйски? А! Да это же сын мой, Сенька, ты его после армии-то не видел, он такой… такой взрослый стал… - И в глазах у Вальки появилось какое-то странное выражение то ли испуга, то ли боли.
- Всеволода твоего я хорошо помню, узнал бы пацана. Этот совсем чужой человек был…
- Да ты и во мне какие-то перемены увидел. Сенька это, Сенька, - заверил его Кузнецов и, чтобы перевести разговор, подошёл к плите. - Чайку будешь?
- Спасибо, с удовольствием. Валька поставил перед другом чашку и налил заварку.
- Чайник сейчас закипит, тогда и кипятку добавлю.
- Я подожду.
Определённо с Кузнецовым творилось что-то не то. Старого друга было не узнать. Снегирёв вслушивался в речь Вальки и не узнавал того стремительного речитатива, который был раньше свойствен Кузнецу.
- Валя, - осторожно начал Снегирёв.
- Оставим тему моих перемен, - быстро остановил его друг.
- А я не про это. Я про выборы.
- Не вздумай снимать свою кандидатуру! - опять неожиданно вскипел Валентин.
- Почему?
- Это долго объяснять.
- Ничего, Валя, я не спешу. Объясни мне…
- Ну какой ты занудный, Снегирь, не хочу я тебе всего объяснять, поверь мне на слово.
- Я должен знать, ради чего я рискую жизнью своего сына, - жёстко произнёс Снегирёв и посмотрел Вальке в глаза. Тот испуганно взглянул на друга и тут же отвёл взгляд.
* * *
На крыльцо кто-то взошёл, были слышны чьи-то шаркающие шаги. Валька встрепенулся и пошёл навстречу. Снегирёв встал и насторожённо посмотрел в сторону двери. Через несколько секунд в проёме появился высокий тощий незнакомец. Он улыбнулся и кивнул Ивану Давыдовичу:
- Здрасьте, дядя Ваня.
- Здорово, - отозвался Снегирёв и вопросительно посмотрел на Кузнецова.
- Изменился, конечно, мой Сенька, - развёл руками как будто не замечающий разительной перемены в сыне Валентин.
- Изменился - не то слово. Всеволод, чуть покашливая, прошёл в дом, и где-то в дальней комнате скрипнула кровать.
- А где Лиза?
- А она… в магазин пошла.
Снегирёв подошёл вплотную к другу и твёрдо произнёс:
- Валя, я сниму свою кандидатуру. Мне больше делать ничего не остаётся.
- Ты не можешь так поступить! - захлёбываясь от возмущения, крикнул Кузнецов.
- Почему?
Валентин испуганно вздрогнул, посмотрел в сторону комнаты, куда удалился сын, и умоляюще посмотрел на друга:
- Ваня… Иван… я тебе все объясню. Только ты не спрашивай, что и как.
- Я слушаю.
- Иван, три месяца назад… Одним словом, мне нужна была большая сумма денег… Понимаешь, у меня не было других вариантов, и я взял се под твои выборы, понимаешь…
- Ну? - нетерпеливо произнёс Снегирёв.
- Я обещал этим людям, что ты обязательно будешь баллотироваться.
- Кто эти люди?
- Я не могу тебе этого сказать. - И Валентин быстро добавил:
- Но если ты откажешься от выборов, мне придётся отдавать эти деньги. А я сейчас не могу.
- Валя, я ничего не понимаю.
- Прости меня, Иван. У нас были большие проблемы…
- Кто эти люди? И что они хотят от меня?
- От тебя?.. Ничего, скорее всего, ничего. Но я объяснил, что деньги нужны тебе на выборы.
- Валя, а зачем тебе нужны были деньги?
- Не спрашивай! - быстро сказал Кузнецов. - Я прошу тебя, не спрашивай.
Когда-нибудь я тебе все объясню… но не сейчас.
- Я знаю этих людей?
- Да, - выдавил из себя Валентин.
- У вас тут что-то происходит, я ничего не могу понять. У вас все живы-здоровы? - растерянно спросил Снегирёв.
- Да-да, все, слава богу, уже нормально, но…
- Я все понял, - прервал его Снегирёв и направился к выходу. - Прощай, Валентин Сергеевич, я разберусь со своей проблемой, и мы ещё вернёмся к нашему разговору.
- Иван!
- Я все понял, - кивнул, не оборачиваясь, Иван Давыдович и вышел из дома.
Холодный северный ветер дул прямо в лицо Снегирёва. Иван Давидович поёжился и, не оглядываясь, направился к воротам. Впервые он покидал дом друга с таким неприятным осадком в душе. Он чувствовал, что Валька чего-то недоговаривает, но настаивать на откровенности не стал. По всей видимости, его старый друг по-другому поступить не мог. Иван Давыдович всегда доверял Кузнецову, и ему не хотелось подозревать друга в чем-то или обвинять в недостаточной откровенности.
Снегирёв открыл калитку и буквально нос к носу столкнулся с какой-то женщиной в темно-серой куртке. Женщина охнула и подняла глаза.
- Лиза? Здравствуй!
- Ваня? Ты к нам?
- Я от вас. Уже уезжаю, у меня срочные дела.
- Да… Ваня, я слышала. От Сашки нет никаких известий?
Снегирёв отрицательно покачал головой. Жена Вальки тоже сильно изменилась. Ещё три месяца назад она была цветущей, жизнерадостной женщиной, с открытой очаровательной улыбкой. Перед её обаянием никто не мог устоять, и Снегирёв даже втайне завидовал другу, ему казалось, что их семья - идеальный случай гармонии. Он посмотрел в усталые глаза Лизы и прямо спросил:
- Лиза, я хотел с тобой поговорить. Мне кажется, у вас что-то произошло.
Женщина испуганно захлопала глазами, казалось, что она вот-вот расплачется.
- А Валя тебе ничего не сказал?
- Нет. Но я, как старый друг, как… в общем, я хочу знать, что случилось.
- Беда у нас, Ваня, произошла. Сеня… одним словом, у него были серьёзные проблемы со здоровьем.
- Со здоровьем? - недоверчиво переспросил Снегирёв.
- Мы его с трудом вылечили. По крайней мере, хотим надеяться, что вылечили.
Ивана Давыдовича внезапно осенило:
- Лиза, скажи, это связано с наркотиками? Женщина уткнулась ему в плечо и заплакала. Снегирёв погладил её по голове, Лиза зарыдала в голос.
- Ты не представляешь, Ваня, что было. Валентин… Он просто…
- Я видел его, - произнёс Снегирёв и вспомнил исхудавшего и так быстро поседевшего друга.
- Видел, да? На него смотреть страшно, он так изменился…
- Лиза, а сейчас все в порядке? Ты уверена?
- Да, мы возили Сеньку в клинику, специализированную… Пришлось заплатить… И потом, у него, кажется, были какие-то долги… Этим всем Валя занимался… Было ужасно тяжело.
- Я понимаю, - задумчиво произнёс Снегирёв, подыскивая слова утешения.
Лиза вытерла глаза и вымученно улыбнулась:
- Ты извини, что я так расплакалась. Просто все время приходилось себя сдерживать.
- Да ну… - махнул рукой Снегирёв.
- Может, пойдёшь к нам, чайку попьёшь? - спохватилась она.
- Нет, Лиза, извини, я должен ехать. Они простились, и Снегирёв с тяжёлым сердцем отправился к стоянке такси.
Глава 13
НОВЫЕ ВЕРСИИ
Краснов, оседлав стул, сидел перед Виктором Поваляевым и вертел во рту карандаш. Пресс-секретарь Снегирёва на этот раз допрашивался по поводу домработницы Лидии Сергеевны.
- Значит, ничем следствию помочь не можете? - задумчиво повторил Андрей только что услышанную от Поваляева фразу.
- К сожалению… - развёл тот руками.
- Хорошо, а сколько времени вы были знакомы с убитой?
- Около полугода. Она пришла к Ивану Давыдовичу осенью, а до этого времени я с ней не был знаком.
- А откуда она пришла? Кто дал ей рекомендации? Ведь просто так в такой дом попасть сложно.
- Я точно не знаю, по-моему, через знакомых. Но через кого, я не знаю.
Вообще-то мы давали объявление в газету, было много звонков, может быть, и через этот источник, - охотно отвечал Поваляев.
- А кто обычно занимался подбором персонала?
- Вы имеете в виду на фирме?
- Ну и на фирме тоже.
- Обычно сам Иван Давидович. Его слово было решающим. Я думаю, что и с Лидией Сергеевной было так же.
- Скажите, Виктор, вы часто общались с домработницей?
- Да нет! У неё всегда были свои дела, у меня, как вы понимаете, свои.
Потом, разница в возрасте…
- И все-таки. Я хочу услышать ваше мнение об этой женщине. Попробуйте охарактеризовать её. Может быть, в двух словах.
- А я, наверное, только в двух словах и смогу. Она была отличная хозяйка. Готовила очень вкусно. Потом, аккуратная.
- Это что касается, так сказать, профессиональной сферы, а о личности её что вы скажете?
- О личности? - Поваляев закусил губу и задумался. - Не знаю. Я ведь её плохо знал. Разговаривали мы обычно только на кухне, за столом. Она спросит:
"Вкусно?" - я отвечу. И все.
- И все, - опять повторил за допрашиваемым Краснов.
- Знаете… - вдруг произнёс Поваляев. - Мне кажется, она скуповата была.
- А из чего вы это заключили?
- Иван Давыдович человек щедрый и платил очень хорошо. А она… Как это сказать? Одевалась всегда в какое-то тряпьё. Аккуратно одевалась, но всегда во что-то старенькое. Как будто прибеднялась. И потом, нет-нет да скажет, так, в разговоре, мол, денег нет, копейки считаю. Мне это было странно слышать, зная Ивана Давыдовича.
- Спасибо, Виктор. - Краснов встал.
* * *
Николаев с Красновым встретились в сквере. Погода была, прямо скажем, не располагающая к беседе на свежем воздухе, и молодые мужчины, кивнув друг другу, быстро направились в ближайшую забегаловку. Недалеко от сквера располагалась уютная пельменная, это было как раз то, что нужно голодным оперативникам.
- Давай, Лешка, докладывай, что там с обыском? - давясь горячими пельменями, спросил Краснов.
Николаев загадочно улыбнулся:
- Бабулька-то наша была не промах.
- Чего нашли? Не трави душу. Николаев окунул пельмень в горчицу и через секунду жадно заглотнул его.
- Лешка, чего нашли? - повторил вопрос Краснов.
- Крупную сумму денег, Андрюха. Оказывается, покойная была подпольной миллионершей.
- Сколько?
- Пять тысяч баксов.
- Ого!
- Вот так. А ещё старики жалуются, что на хлеб не хватает. Может, их всех потрясти - и такие залежи обнаружатся…
- Я думаю, Леха, Лидия Сергеевна - счастливое исключение.
- Или несчастливое, - добавил Николаев, доедая последний пельмень и запивая его компотом - Какие соображения.?
- Версия есть.
- Купили бабульку?
- На лету подмётки рвёшь! - улыбнулся Николаев.
- А ей показалось мало, - продолжал размышлять Андрей, - и она потребовала ещё денег. Так?
- Ну почему ты так плохо о ней думаешь! Может, старушка раскаялась в содеянном…
- Может.
- Вот есть другой вопрос, Андрюха. Кто её купил?
- Тот, кто похитил Снегирёва-младшего.
- И мы опять возвращаемся к нашим баранам, - развёл руками Николаев, - кому это было нужно?
- Ответ один - конкурентам.
- Будем работать в этом направлении?
- Времени мало каждого прощупывать. Осталось-то всего ничего. У Снегирёва в восемь часов эфир. А сейчас, - Краснов посмотрел на часы, - половина двенадцатого.
В кармане у Краснова затренькало. Андрей извлёк мобильный телефон и нажал на кнопку:
- Да. Что?.. Когда?.. Где?.. Едем! Николаев вопросительно посмотрел на Краснова. Тот выключил телефон и схватил Алексея за руку:
- Только что в квартиру Снегирёва звонил его сын…
* * *
А Шуре ровно за два часа до этого позвонила се практикантка Дора.
- Алло, извини, пожалуйста, если я тебя разбудила. У тебя голос сонный.
- Что-то на работе?
Потапова была журналисткой добросовестной и не любила, когда другие выпадают из процесса без веских оснований. Оставшимся приходится делить между собой нагрузку коллеги. Некрасиво.
- Да нет, я не по этому поводу.
- Тогда что?
Дора вздохнула в трубке:
- Шура, я знаю, что ты вчера весь день пыталась найти след похитителей Саши Снегирёва. Кажется, я могу тебе помочь.
"Ну вот, ещё один помощник, - вяло разозлилась Шура. - Вчера уже один помог. И подошёл-то точно с такой же фразой. Почему они сами-то себе не помогают? Зачем им я?"
- Дора, извини, но ты вряд ли…
- Тебя уже не интересует это дело?
- Интересует. Но я плохо понимаю, при чем здесь ты. Извини за грубость, но у тебя сейчас голова должна быть занята совершенно другим, своим основным делом - освоением профессии. Или ты думаешь, что в тележурналистике ты уже все постигла?
Дора никак не отреагировала на раздражённый тон и напор Потаповой. Она снова вздохнула, выдержала паузу и сказала:
- Я говорю, что знаю один способ. Вернее, одного человека. В общем, если тебе это по-прежнему интересно…
- Хорошо. Что за человек и способ?
- Не по телефону, Шура. Я не знаю, как ты к этому отнесёшься…
Дора - девушка серьёзная и основательная, но сейчас она явно темнила.
- Шура, можно я к тебе сейчас приеду? Ненадолго, на несколько минут. Не беспокойся, я живу на этой же стороне, минут через сорок буду. Ладно?
Ну что ты будешь делать?
- Ладно, - проворчала Шура и, положив трубку, снова пошла на кухню ставить чайник. Странная эта Дора - вроде бы скромная и серьёзная, а тут говорит - я к тебе сейчас приеду. Мы же не подружки, и не накоротке, а может, у меня кто-то есть, а с ней только служебные отношения наставницы и практикантки.