* * *
"Карлос Костанеда" вышел на фарватер и уже два часа медленно шел в сторону Балтийского моря.
Настроение у сеньора Бергамо испортилось окончательно, и он уже начал подумывать о том, что пора бы отправить в трюм двух доверенных матросиков, чтобы они вернули украденные мешки на место и привели контейнер в первозданный вид.
Вздохнув, Бергамо взялся за микрофон системы внутреннего оповещения, чтобы вызвать матросиков и распорядиться насчет кокаина, но тут заметил справа по борту, примерно в миле, два рыболовецких сейнера, которые шли параллельным курсом на сближение с "Карло сом".
Неожиданно сверху послышалось железное кудахтанье, и метрах в пятидесяти перед рубкой с неба спустился и завис над мачтой вертолет. Его дверь была открыта, и в проеме виднелся человек, державший в руках большой кусок белого картона.
На картоне крупными черными буквами было написано: "GARCIA".
Уже потерявший всякую надежду Бергамо воспрял духом и убрал руку с микрофона. Наконец-то пропавший Гарсиа объявился!
Обернувшись к рулевому, Бергамо сказал:
– Стоп машина.
Рулевой кивнул и перевел ручки машинного телеграфа в положение "стоп".
Дрожь, пронизывавшая корпус судна, угасла, и контейнеровоз стал замедлять ход.
Надев белую фуражку, Бергамо вышел из рубки и спустился по трапу на палубу. Завернув за надстройку, он отправился на корму, где над вертолетной площадкой уже завис, медленно опускаясь, зеленый вертолет с непонятными русскими буквами на борту.
Наконец колеса вертолета коснулись палубы, винт замедлил движение и остановился, и из вертолета легко выскочил незнакомый Бергамо молодой мужчина, за спиной которого появились четверо русских гангстеров в черных очках и спортивных костюмах. В том, что это гангстеры, Бергамо не сомневался ни секунды. Он прекрасно знал эту публику и смог бы отличить гангстера от обычного человека, будь он хоть китайцем, хоть пигмеем.
Бергамо нахмурился, но мужчина, улыбаясь, подошел к нему, протянул руку и сказал по-английски:
– Сеньор Гарсиа серьезно заболел и поручил мне принять груз. Меня зовут Майкл Боткин.
Бергамо уже слышал эту фамилию в разговорах Гарсиа и Альвеца, поэтому успокоился и, пожав протянутую ему руку, сказал:
– Однако, мистер Боткин, вы заставили меня поволноваться.
– Я приношу свои извинения, – ответил Знахарь, – но иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Надеюсь, вы знакомы с такими вещами.
– О да, конечно, – сказал Бергамо, – я понимаю вас.
– Пройдемте в рубку, – предложил Знахарь, – нужно решить, как будем организовывать перегрузку.
– Прошу вас, – Бергамо гостеприимно показал рукой и направился обратно в рубку.
Прибывшие на вертолете люди молча пошли за ним.
Когда все вошли в рубку, Знахарь плотно закрыл дверь и кивнул одному из своих гангстеров. Тот кивнул в ответ и, подойдя к рулевому, встал у него за спиной.
Знахарь, достав сигареты, подошел к Бергамо и сказал:
– Минуту назад вы услышали от меня, что иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Так оно и есть.
Он распахнул полы куртки, и Бергамо увидел черный пистолет за поясом у Майкла Боткина. В этом не было ничего из ряда вон выходящего, ведь дело, которым занимался Боткин, было опасным, и наличие оружия подразумевалось само собой.
Но одновременно с движением Знахаря все четверо гангстеров, которые молча стояли в рубке, вынули пушки, и ситуация стала напряженной.
Знахарь посмотрел на Бергамо и сказал:
– Чтобы расставить все по своим местам и не заставлять вас излишне волноваться, говорю сразу – это ограбление. Дергаться бесполезно, мои люди будут стрелять без предупреждения. Сейчас я скажу, что вам следует делать. Вы поняли меня?
Бергамо вытаращился на Знахаря и молчал.
– Не нервничайте, сеньор, прошу вас. Вы поняли меня?
– Да, я вас понял, – Бергамо заставил себя произнести эту короткую фразу.
– Объявите по трансляции, что вся команда должна собраться в столовой.
Бергамо вздрогнул и, взяв микрофон, произнес в него:
– Всем без исключения собраться в корабельной столовой. Имеется срочное сообщение.
Голос капитана разнесся по всему судну. Знахарь, внимательно слушавший Бергамо, улыбнулся и, забрав у него микрофон, сказал:
– Вы понимаете ситуацию даже лучше, чем я ожидал. Теперь давайте вместе решать, как будем перегружать товар.
Бергамо пожал плечами и, смирившись с неизбежностью, ответил:
– Давайте.
Знахарь посмотрел в окно, за которым виднелись мачты сейнеров, стоявших под высоким бортом контейнеровоза, и спросил:
– В каких контейнерах товар?
– В двадцатипятитонных, – ответил Бергамо.
– Это плохо, – Знахарь нахмурился, – но не смертельно. Он побарабанил пальцами по компасу, подумал минуту и сказал:
– Насколько я понял, ваша команда готова к тому, чтобы перегрузить товар на другое судно. Так?
– Так, – коротко ответил Бергамо.
– Грузовые стрелы в порядке?
– В порядке.
– Хорошо. У вас есть свободные поддоны? – Да.
Знахарь помолчал еще немного и решительно объявил:
– Порядок работ будет следующим. Вы получаете в дополнение к вашим людям еще восемьдесят человек. Контейнеры вскрываются, мешки перекладываются на поддоны и спускаются в трюмы сейнеров. Все должно идти гладко, спокойно и весело. Если я замечу хоть что-нибудь подозрительное, вы немедленно будете застрелены. После этого мои люди уничтожат всю вашу команду и закончат работу сами. Судно потопят.
– Я понял вас, мистер Боткин, – хрипло ответил капитан и откашлялся, – никаких проблем не возникнет.
– Вот и хорошо. А теперь пошли в столовую, вы объявите команде аврал.
Через два часа погрузка была закончена, и разгоряченные работой братки дружелюбно прощались с ничего не подозревавшей командой "Карлоса".
Трудившиеся плечом к плечу русские и латиноамериканские грузчики хлопали друг друга по потным плечам, закуривали и произносили интернациональное слово "о\'кей".
Наконец вся русская братва покинула палубу контейнеровоза и спустилась на сейнеры. Знахарь, подошедший к трапу последним, сказал провожавшему его капитану Бергамо:
– Я надеюсь, у вас не возникнет серьезных неприятностей. Вас просто ограбили. Кстати, когда увидите бывших хозяев товара, передайте им привет от Знахаря.
Это имя тоже было знакомо капитану Бергамо, и он, с удивлением посмотрев на молодого пирата, сказал:
– Ах вот как…
– Да, сеньор, именно так. А Гарсиа с Альвецом давно уже сожрали акулы, и организовал это именно я. Это тоже можете передать. Желаю удачи.
И Знахарь, гулко стуча каблуками по металлическому трапу, спустился на палубу сейнера.
Капитан Луис Бергамо смотрел ему вслед и думал о том, что тех двухсот килограммов кокаина, которые все-таки остались у него, должно хватить на то, чтобы надежно скрыться от хозяев груза и дожить свой век под другим именем.
* * *
Отвалив от контейнеровоза "Карлос Костанеда", сейнеры, заметно осевшие под тяжестью груза, взяли курс на Санкт-Петербург.
На носу одного из них стояли Знахарь и Стилет.
Они молчали, но, наконец, Стилет не выдержал и, сильно хлопнув Знахаря по плечу, широко улыбнулся и сказал:
– Ну, бля, Миша, у меня нет слов! Знахарь улыбнулся в ответ:
– У меня тоже.
И они крепко пожали друг другу руки.
– Ты знаешь, Миша, – Стилет крякнул, ухватив себя за подбородок, – я не хотел говорить раньше времени, чтобы не сглазить, но у меня тут кое-что есть.
Он полез во внутренний карман плаща и вынул оттуда маленькую водки с выцветшей зеленой этикеткой.
– Настоящая, еще с тех времен!
– С тех самых? – приятно удивился Знахарь.
– Ага, – Стилет посмотрел водку на свет. – Разлив тысяча девятьсот сорок девятого года. Мой год рождения. Давай за успех?
– Давай! А из чего пить будем?
– Как из чего? А из горла! Что мы, не мужики, что ли? И Стилет, ловко сорвав с бутылочки бескозырку, приложился к ней и забулькал.
Отпив ровно половину, он протянул маленькую Знахарю, и тот, ни в чем не уступая Стилету, бодро высосал оставшуюся водку.
Потом, перегнувшись через фальшборт, он с силой ахнул бутылкой по мятой железной скуле сейнера, и мелкие осколки стекла, сверкая на солнце, посыпались в мутную воду залива, набегавшую на форштевень.
– На счастье, – сказал Знахарь и вытер губы. Оба закурили и умолкли.
Нужно было, во-первых – ощутить, как старая выдержанная водка приживается в желудке, а во-вторых – успокоиться и перейти к обсуждению дальнейших действий. Дело только начиналось, и это понимали оба.
Стилет, намеревавшийся застрелить Майкла Боткина, теперь уже сомневался в своем решении и думал о том, что иметь рядом такого серьезного компаньона все-таки полезнее, чем избавиться от него. Масштабы операции выходили за все вообразимые рамки, и денег должно было появиться столько, что хватило бы и на двадцать человек. Жаба, постоянно беспокоившая Стилета, угомонилась, и он решил, что живой Майкл Боткин будет несомненно нужнее, чем мертвый.
Знахарь бросил окурок за борт, закурил следующую сигарету и сказал:
– Да-а-а… Водочка хороша, не то, что сейчас.
– Вот и я говорю, – согласился с ним Стилет. – Коммуняки, хоть и падлы были последние, но кое-что правильно делали.
– Согласен, – Знахарь плюнул за борт, – и что у нас дальше?
– А дальше вот что, – Стилет тоже плюнул за борт, – дальше…
Он прервал сам себя и полуутвердительно спросил:
– Может, еще по одной? Хорошо пошла! А?
– А у тебя еще есть? – воодушевился Знахарь.
– Ну, не такая же, но есть, конечно.
– Давай, – Знахарь решительно кивнул. – Но главное, не перебрать. Дело-то еще не закончено!
– Считай, что закончено, – Стилет пренебрежительно махнул рукой. – Я имею в виду, с этим грузом. Дальше, конечно, еще непочатый край, а с грузом – не беспокойся.
Он повернулся к браткам, который толпились на палубе, не выходя, однако, на бак, где беседовали два великих человека, и пили пиво, ящики которого громоздились вдоль борта.
– Савелий! – позвал Стилет, и от толпы отделился худой, но жилистый браток с запавшими щеками и недобрым взглядом.
Подойдя к Стилету, Савелий молча посмотрел на него, и Стилет, кашлянув, сказал:
– Ты, это, принеси-ка нам бутылку коньячка и закусь, какая там найдется.
Савелий так же молча кивнул и ушел.
– Молчаливые у тебя ребята, – сказал Знахарь, глядя ему вслед.
– Говорят – меньше знаешь, дольше живешь, – отозвался Стилет. – А я еще думаю, что меньше болтаешь языком, тоже дольше живешь. Мои ребята это хорошо знают, поэтому без дела рта не открывают. Это мы с тобой можем трендеть, сколько влезет. А они – ни слова без моего разрешения.
– Строг ты, однако, – усмехнулся Знахарь.
– А иначе нельзя, – развел руками Стилет, – сам знаешь.
– Ну, я этого особенно не знаю, но, в общем, согласен с тобой, – сказал Знахарь, который как раз вспомнил, что по легенде он далек от уголовных дел. – Так что у нас дальше?
– Дальше…
В это время появился Савелий, который бережно нес бутылку армянского коньяка и тарелку. На тарелке были лимон, яблоко, два банана и две стопки.
Поставив все это на какой-то железный ящик, Савелий вынул из кармана нож, нажал кнопку, и из ножа, сверкнув на солнце, выскочило лезвие. Положив нож рядом с тарелкой, Савелий молча посмотрел на Стилета.
Тот кивнул и сказал:
– Спасибо, дорогой. Можешь идти. Молчаливый Савелий опять кивнул и ушел к братве.
Стилет, на правах хозяина, взял бутылку и стал открывать ее, приговаривая:
– А вот мы сейчас ее откроем, коньячок хороший, пять звездочек, а на самом деле уже все пятнадцать будет… И кто только сказал, что водку с коньяком мешать нельзя? А мы сейчас смешаем и ничего страшного…
Он ловко порезал лимон и наполнил стопки. Протянув одну Знахарю, а другую взяв сам, он торжественно поднял локоть на уровень плеча и сказал:
– А вот теперь не из горла, а как у белых людей принято – цивильно, из посуды. За успех нашего общего дела!
– За успех! – отозвался Знахарь.
Они выпили, и Стилет, морщась от вкуса лимона, сказал:
– Ты спрашиваешь, что дальше. А дальше – так. Мы входим в Неву, проходим весь Питер и направляемся в сторону Ладоги. В тридцати километрах от города на берегу Невы имеется участок с выходом на берег. Хороший такой участок, триста метров берега, и в глубину нормально. Огорожен как следует, собачки там, люди со стволами…
– Твой участок?
– Ага, мой… Вот… Значит, встаем у берега, и, как стемнеет, выгружаем все это дело. Кораблики с братвой уходят, а другие люди спокойно, за несколько дней, увозят все это в грузовиках в надежное место.
– В еще более надежное? – Знахарь поднял брови.
– Конечно. Ну, посуди сам – товар видели восемьдесят человек. Они нормальные ребята, но, как говорится, береженого Бог бережет.
– Правильно, – Знахарь покачал головой.
– Вот… А у меня перевозить и грузить его будут всего четверо.
– Все четыреста тонн?
– Все четыреста тонн. Главное – не спешить. Два грузовика, четыре человечка… Закидали вдвоем пять тонн, это всего лишь сто мешков на двоих – увезли. Вернулись – снова загрузили и увезли. Так за недельку спокойно и управимся. Грузовики строительные, раствором да цементом заляпанные – кто их остановит!
Стилет умолчал только о том, что эти четыре человечка должны были бесследно исчезнуть после окончания перевозки.
Сами они об этом, понятное дело, не знали.
– А то, другое, место – оно надежное? – заботливо спросил Знахарь, который сразу догадался о незавидной судьбе перевозчиков.
– А там, Миша, не одно место. Вот ты за границей живешь, значит – должен знать английскую поговорку – не клади все яйца в одну корзину.
– И это правильно, – решительно одобрил Знахарь. – Ну что, еще по одной? У меня уже дошло, так что – для закрепления достигнутого успеха.
– Конечно, дорогой, конечно! – с кавказским акцентом воскликнул развеселившийся Стилет. – О чем ты говоришь!
И он налил еще по одной.
Они выпили и мечтательно уставились в морскую даль.
До Города было около тридцати километров, так что времени для того, чтобы выпить и помечтать, было предостаточно.
Вдалеке послышался звук мотора и, посмотрев в ту сторону, Знахарь со Стилетом увидели два белоснежных катера, которые быстро приближались, подпрыгивая на невысоких волнах.
Стилет нахмурился.
– Это еще что? – пробормотал он и полез за сигаретами.
Катера приблизились, и оба пирата увидели, что на палубах дорогих модных посудин, которые можно увидеть разве что в фильмах о жизни миллионеров, вольготно расположились совершенно голые загорелые красотки. За штурвалами катеров стояли мускулистые и не менее загорелые мачо, которые, презрительно взирая на воняющие рыбой облезлые сейнеры, успевали одновременно и рулить и елозить руками по прильнувшим к ним красавицам.
Описав круг, один из катеров подошел к сейнеру, на носу которого стояли Знахарь и Стилет, и одна из красоток, встав во весь рост, сняла черные очки.
Братва восторженно завопила, а Знахарь почувствовал, что у него резко подскочил адреналин и забилось сердце.
Это была Рита.
– Привет, мальчики! – радостно закричала она. – Как вас много! Давайте к нам, а то скучновато стало, нас тут восемь приятных девушек, а ребят только двое!
Братва словно взбесилась, и раздались крики:
– Давайте лучше вы к нам!
– А мне вон та, черненькая, нравится!
– Девчонки, как насчет палчонки? – А я двух хочу!
– Колян, я щас кончу, бля буду!
Стилета охватила легкая паника.
Он повернулся к братве и шикнул, но в общем гвалте его никто не услышал.
Знахарь не сводил глаз с Риты, и она, встретившись с ним взглядом, едва заметно кивнула. Знахарь понял, что сейчас что-то произойдет, и приготовился ко всему.
– Вас слишком много, – капризно надула губы Рита, – мы сейчас будем выбирать.
Остальные красотки в это время выразительно гладили себя по крупным бюстам и делали такие движения бедрами, будто им сильно хотелось в туалет.
Братки совершенно вышли из под контроля, и Знахарь увидел, что Стилет не знает, что делать.