- У меня здесь подружка работает, в типографии, а что?
- Да нет, ничего, - стушевалась та. - А… почему вы раньше к нам не обратились? И вообще, вы уверены, что он ваш дедушка?
- Конечно, мы с ним даже очень похожи, разве нет?
- Простите, но живым мне его видеть не посчастливилось, - сухо бросила она, глядя мимо меня на дверь.
Я повернулась. В дверях стоял грузный мужчина в очках и смотрел на меня. Лицо его было потным, а из расстегнутой на брюхе белой рубашки выглядывал сморщенный пупок. За ним маячило раскрасневшееся лицо женщины с брошкой.
- Это и есть мой кофе? - наивно спросила я.
Все молчали. Потом грузный спросил у "броши":
- О чем она говорит?
Голос у него был раскатистым, как гроза в начале мая, и очень суровым. Женщина изменилась в лице, но не нашлась что ответить. Мужчина снова повернулся ко мне и пророкотал:
- Что вам угодно?
- Адрес моего дедушки, Петра Ванилина, - просто ответила я. - Это что, такая тайна?
- Следуйте за мной, - приказал он и вывалился из комнаты.
Я поднялась под осуждающими взглядами троих женщин, пожала плечами и последовала за ним, бросив напоследок:
- Спасибо за кофе.
Кто-то из них фыркнул, но я уже не видела, кто именно. Мужчина прошел по коридору до лестницы, поднялся на этаж выше и, сипло дыша от подъема, потопал по ковру. Судя по отделке этого этажа, здесь располагалось начальство. За дверью с надписью "Приемная" сидела молоденькая секретарша и сторожила еще две двери, на одной из которых поблескивала табличка: "Начальник службы безопасности Чуйко Б.Д." В нее он и вошел, так ни разу и не оглянувшись на меня, видимо, привык, что его все должны слушаться и бояться. Но только не я. Сев за огромный стол, уставленный телефонами и компьютером, он рыкнул:
- Закройте дверь.
Я послушно прикрыла дверь и осталась стоять с глупой улыбкой на лице.
- Сидеть, - бросил он, не спуская с меня глаз, сложив толстые руки на столе.
Я тут же выполнила команду, замерев в ожидании следующего приказа. Мне уже начинала нравиться здешняя радушная атмосфера.
- Кто вы такая? Покажите документы, - грозно сказал он.
Простодушно захлопав глазками, я удивленно вымолвила:
- Простите, я же не в тюрьму попала. Почему вы так со мной разговариваете? Мне просто нужен адрес моего дедушки…
- Еще попадешь, не волнуйся, - скривившись, перебил он меня, перейдя почему-то на "ты". - Гони паспорт!
- Я отказываюсь разговаривать в таком тоне! - возмутилась я. - Если у вас нет его адреса - так и скажите! И не тыкайте мне, я не ваша внучка!
- Это мы еще разберемся, чья ты внучка! По-моему, ты - аферистка! - безапелляционно заявил он. - Показывай документы!
Видя, что дело принимает серьезный оборот, я решила не светиться своими анкетными данными. Неделю назад мой босс вручил мне фальшивое удостоверение с моей фотографией, но с другой фамилией, на случай, если придется работать инкогнито. По нему я являлась агентом по недвижимости одной крупной фирмы. Его я и всучила этому толстому господину. Повертев его в руках, он спросил:
- Где паспорт?
- На прописке, - тут же нашлась я. Тяжело вздохнув, он уставился на меня и приказал:
- Ну рассказывай свою версию. И не крути мне мозги.
Потупившись, я начала лепетать:
- Моя мама тяжело больна, она почти ничего не видит и книжек не читает. Недавно я купила книжку "Взятие Белой Бастилии" и прочитала ей вслух. Она как услышала фамилию Ванилин, так чуть в обморок не упала. Оказывается, это ее отец, а она - его незаконнорожденная дочь. Она так плакала, когда узнала, что он умер. Сказала, узнай, где его могила, и съезди хоть цветочки отвези, родной дед все-таки. Говорит, наверное, в издательстве должны знать, где он похоронен. Вот я и пришла. У меня тут подружка работает, она меня провела. Вот и все.
- Фамилия подружки? - Он поднял трубку.
- Не скажу, вы ее тогда с работы выгоните. Да и какая разница, в конце концов?! - взорвалась я. - Я что, государственную тайну у вас выпытываю?! Или говорите, или я пойду! У телевизионщиков узнаю! Они туда, говорят, ездили…
- Молчать! - рявкнул он и положил трубку. - А твоя мать, случаем, не шизанутая?
- Да как вы смеете?! - Я вскочила. - Вы на себя посмотрите! Это вам нужно в психушку, санитаром работать! Сейчас что, тридцать седьмой год?!
- Сидеть, - тихо протянул он с ухмылочкой. - Я тебе покажу сейчас психушку. Ишь, раскудахталась! Я же тебя насквозь вижу! Деньги тебе нужны, а не могилка! Знаю я таких шустрых! - начал заводиться он, краснея всей рожей вместе с ушами. - Что ж твоя мамаша раньше не беспокоилась, а? А как прослышала, что можно поживиться на халяву, так сразу о цветочках вспомнила?! Запомни, ни копейки, слышишь, ни копейки вы не вытянете из нас!!!
Он закашлялся в кулак, и мне показалось, что его пунцовая морда сейчас лопнет. Мне вдруг стало грустно. А случись вот так на самом деле, была бы я и вправду внучкой, со мной бы тоже так обошлись? Эх, люди, люди, что с вами происходит…
- Значит, слушай меня внимательно, внучка, мать твою, - отдышавшись, продолжил оскорбления Чуйко. - Никаких родственников, ни ближних, ни дальних, кроме жены и ее парализованной сестры, у Ванилина не осталось. Мы сами все проверяли, и ошибки быть не может. Екатерина Матвеевна, вдова, распорядилась никому ее адреса не давать и никаких претензий со стороны так называемых родственничков вроде тебя не принимать. Мы взяли на себя честь ограждать ее от всяких аферистов и мошенников, желающих нагреть лапы на честно заработанных ею деньгах…
- Простите, так у них правда никаких родственников нет? - изумилась я. - А кому же тогда все их деньги достанутся?
- Одно я знаю точно - не тебе, - довольно осклабился он. - Даже если ты и на самом деле внучка, то по закону ты не имеешь никаких прав на наследство, как и твоя блудливая мамаша…
- Но-но, потише, индюк жирный! - процедила я сквозь зубы. - За маму я тебя проткну, и ты сдуешься, понял?!
- А! - он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. - Только не нужно угроз, слышали уже, и не раз. И не скаль зубы - не поможет. Лучше запомни: денег ты не получишь…
- Да не нужны мне никакие ваши деньги!!! У меня мама умирает, и я хочу, может, последнее ее желание исполнить - отцу на могилку цветы положить, неужели это запрещено?! Вы что, варвары?!
- Не смеши меня, кроха. У тебя на лице написано, что ты врешь. Сначала цветочки, потом к вдове приставать начнете, долю требовать - знаем, проходили. - Он неожиданно смягчился. - Послушай, я тебя понимаю, наверное, ты и действительно внучка, черт с тобой. Но и ты меня пойми. Вдова нас наняла, я имею в виду службу безопасности, чтобы ее охраняли от всяческих нежелательных посетителей. У нее и так забот хватает, она не хочет лишний раз расстраиваться. У нее ведь сестра парализованная на руках. Что ты ей скажешь, когда заявишься? Что ее муженек покойный ей изменял с твоей матерью?
- Ничего он не изменял, - пробурчала я. - Это еще до его женитьбы было. Он, между прочим, на моей маме жениться хотел, а эта Екатерина его отбила, вот! Она, между прочим, мою маму знает.
- Почему же тогда твоя мать не знает, где они живут?
- Потому что эта Екатерина увезла Ванилина от греха подальше, спрятала, чтобы он с мамой не встречался. Вы что, не понимаете?
- Понимаю, - вздохнул он. - Но помочь ничем не могу. И к телевизионщикам не приставай - они тебе ничего не скажут. Если помнишь, когда передачу показывали, даже название деревни не говорили. А потом мы вообще снимать запретили. Этим журналистам только дай волю, все перевернут, кого хочешь до инфаркта доведут, сволочи. Так что давай сделаем так: мы от имени твоей матери сами положим ему на могилу цветы. Идет? Можем даже целый венок забабахать с ленточкой и надписью.
- Ага, еще и выпьете по рюмке вместо нас на могилке, так, что ли? - усмехнулась я. - Это же святые вещи!
- Да брось ты! - поморщился он. - Чушь все это. Он все равно уже ничего не увидит, сгнил давно. Ты ж понимаешь, что эти цветочки только червей порадуют…
- Какой же вы все-таки бессердечный! - Я закрыла руками лицо и всхлипнула.
- Ну ладно, перестань, - пробормотал он. - Только не нужно тут концерт устраивать…
Он задумался, а я, продолжая всхлипывать, наблюдала за ним сквозь пальцы. Наконец он сдался.
- Давай сделаем вот что, моя дорогая, - он посмотрел на меня. - Да перестань ты хныкать, ради Бога!
Я подняла заплаканное лицо и с мольбой посмотрела на него.
- Я дам тебе двоих сопровождающих и машину. Поедешь с ними, положишь свои цветочки, прочитаешь молитву или что там еще и сразу назад. К вдове не заходить, поняла?
- Конечно! - обрадовалась я. - Спасибо вам большое! Вы просто ангел во плоти!
- Да ладно уж, не глумись, - смущенно проворчал он. - Только учти, чтобы никаких неожиданных эксцессов и нюансов. Впрочем, тебе и не позволят ничего лишнего.
- Что вы, зачем мне это нужно! - заверила я его. - Даже не знаю, как вас и благодарить. Хотите, я и вам цветочки на могилку принесу, когда умрете?
Он изменился в лице, но сдержался, прорычав:
- Не хватало, чтобы ты еще после смерти меня доставала. Спасибо, конечно, но уж как-нибудь обойдусь. Все, аудиенция окончена. Едешь прямо сейчас. Заберешь мать по дороге.
- Но она не может, она ведь в больнице лежит!
- Тогда еще лучше. Сейчас придут мои ребята и отвезут тебя. Деньги-то у тебя хоть есть на цветы? - Он опять поднял трубку телефона.
- Есть, но мне бы домой заехать, рюмочку взять с сухариком…
- Заедешь. Все, подожди в приемной.
- Еще раз спасибо вам, - я встала.
- Валяй…
Минут через пятнадцать я уже выходила из центральных дверей издательства в сопровождении двух дюжих парней в штатском. Охранники вылупили на меня глаза, поздоровались с моими сопровождающими, но ничего не сказали. Я тоже. Меня усадили на заднее сиденье серебристого "БМВ", и я назвала адрес. Один из парней был хмурым и молчаливым, другой - еще мрачнее, он вел машину.
- Меня зовут Маша, - весело сказала я. - А вас как?
- Я - Леонид, а он - Игорь, - бросил через плечо тот, что сидел рядом с водителем.
- Очень приятно.
Я решила не надоедать ребятам раньше времени. Они получили приказ и все равно много болтать не будут. Меня занимало другое. Что-то уж больно строго со мной обошлись, как-то не вяжется это все с обычной деревенской вдовой, пусть даже и такой знаменитой. Зачем ей такие меры безопасности? Неужели только для того, чтобы не надоедали? Но ведь соседи в деревне наверняка могут кому-то рассказать, что она живет именно там, и все равно тот, кто захочет, сможет ее найти. Хотя, наверное, это и правильно - каждый живет как хочет, если, конечно, у него есть такая возможность.
Меня привезли к дому, адрес которого я назвала, и остались ждать в машине. Их наверняка проинструктировали на мой счет, и они знали, что опасаться меня нечего, по крайней мере в Москве. Просто девочке втемяшилась в башку дурь съездить на могилку. Подумаешь, делов-то! Войдя в ближайший, подъезд, я вышла с другой стороны через черный ход и побежала к своему дому, стоящему сразу за этим. Дома переобулась в свои замечательные туфли, взяла рюмки, побросала в сумочку свой "набор для леди", как я называла отмычки, фонарик и прочую лабуду, необходимую для дальних поездок по незнакомой местности, и в полной боевой готовности вернулась к машине. Ни слова не говоря, меня подвезли к цветочному рынку у метро, я купила целый веник роз, бутылку водки в ларьке и пачку сигарет. Сквозь тонированные стекла "БМВ" я не видела, наблюдают за мной или нет, но была уверена, что эти молодчики не спускают с меня глаз. На душе у меня заскребли кошки и нехорошее предчувствие засверлило мозги. Так было всегда, когда со мной должна была случиться какая-нибудь неприятность. Интересно, что на этот раз? Вроде бы нет никаких причин волноваться…
Предчувствия усилились, когда в машине Леонид повернулся ко мне и виновато произнес:
- Извини, родная, но глазки мы тебе должны завязать - приказ начальства, - и потянулся ко мне с черной повязкой в руках.
- Да хоть всю обвязывайте, - пожала я плечами и наклонилась к нему.
Стянув на голове повязку так, что у меня чуть не вылезли мозги, он удовлетворенно пробасил:
- Ну вот и ладненько. Давай, Игорек, жми. Мне к шести часам нужно за женой заехать.
- Успеем, - уверенно проговорил тот, нажимая на газ. - Че тут ехать-то…
- Ты не болтай лишнего! - оборвал его Леонид. - А то втык получим. Митрич сказал, чтобы даже не поняла, в какую сторону едем, так что покрутись сначала по городу.
- Может, ее оглушить для верности? - обыденно предложил Игорек, и у меня похолодело в животе.
- На это приказа не поступало, - озадаченно пробормотал Леонид. - Ладно, и так ничего не поймет.
Когда запахло навозом, я догадалась, что уже подъезжаем. Прошло примерно около часа. Машину начало бросать на ухабах. Мои спутники молчали всю дорогу. У меня было ощущение, что я еду на собственную казнь. Наконец мы остановились, меня вывели и сняли повязку. Солнце резко ударило в глаза, и я зажмурилась. Потом осмотрелась, вдыхая полной грудью чистый деревенский воздух. Кладбище находилось прямо на опушке леса, на пригорке. Рядом тянулось пшеничное поле. Деревни видно не было. В ясном небе весело пели птички, радостно каркали вороны, а в траве громко верещали кузнечики. Райская благодать!
- Игорек, останься здесь, а я ее провожу, - сказал Леонид. - Ну, Мария, бери свои цветочки, и пошли. Время не ждет.
Мне было приятно, что они такие заботливые и вежливые. Надо же, привезли на своей машине и еще до могилки проводят. Я улыбнулась, взяла букет, бутылку водки, закинула на плечо сумочку и пошла по заросшей травой тропинке за накачанным Леонидом. Его широкая спина закрывала весь обзор, но я особо и не вглядывалась - эта могилка мне все равно даром не нужна. Если бы Чуйко обошелся со мной по-человечески, объяснил вежливо, что так и так, вдова не разрешает, я бы ушла и забыла о своей причуде стать Нострадамусом. Но он меня оскорбил до глубины души, и мне хотелось сделать ему какую-нибудь пакость. И потом, интуиция подсказывала мне, что здесь что-то нечисто. Может, они обворовывают недалекую вдову, обманывают с деньгами? Сами вон как нажились на этом. Почему они ее скрывают от людей? Моя пытливая натура требовала немедленных объяснений, и получить их я могла, только увидевшись с самой Екатериной Матвеевной. Наверняка ей нужна помощь…
- Вот твоя могила, - парень остановился у большого памятника в виде крылатого ангела с фотографией Ванилина и надписью: "Мы еще встретимся! Катя".
- По-моему, это не моя могилка, - озадаченно проговорила я, подходя поближе.
- Ну… Я имел в виду, что… - он смутился и покраснел. - В общем, ты поняла. Давай делай что нужно, и пора сваливать.
- Выпьешь со мной? - Я достала из сумочки две рюмки и поставила их вместе с бутылкой на столик у памятника.
- Нет, нельзя мне, - твердо ответил он и отошел в сторонку от соблазна.
- Опустившись перед холмиком, украшенным свежими цветами, на колени, я возложила свой букет, перекрестилась и замерла с закрытыми глазами. Мне почему-то казалось, что здесь, на могиле великого предсказателя, я смогу каким-то образом перенять его чудесные способности или хотя бы понять, как он получал эти видения. Долго стояла я на коленях, внушая себе, будто что-то чувствую, что-то необычное и таинственное, но мне так ничего и не пригрезилось. Видимо, слишком много прошло времени после его смерти, и дух его, нетленный и загадочный, уже улетучился с бренной Земли покорять невидимые пространственные сферы Вселенной. На Земле он выполнил свой долг, предупредил людей об опасности прихода к власти демократов, хотя и не дали ему это сделать вовремя, бедняге. Что ж, спасибо и на этом, спи спокойно, дорогой наш Петр Васильевич Ванилин.
Поднявшись, я отряхнула коленки, подошла к столику, открыла бутылку, плеснула в рюмки, поставила одну на тарелочку на холмике, рядом с уже имеющимся стаканом, и молча выпила свою. Мне было тоскливо на этой могиле, словно и вправду тут был похоронен мой дед. Хотя что может навеять кладбище, кроме смертельной тоски живых, завидующих мертвым? Правда, они не осознают этого, но душу-то ведь не обманешь, она невольно сжимается, словно находится близко от входа в другой, закрытый от нее, гораздо более счастливый и достойный мир по ту сторону земной жизни.
- Ну, закончила? - нетерпеливо спросил Леонид, подходя ко мне. - Поехали обратно, пока кто-нибудь не заявился.
- А что, вы кого-то боитесь? - удивилась я.
Он занервничал и сказал:
- Никого мы не боимся, черт бы тебя побрал! Просто не хотим, что бы ты узнала у кого-нибудь, где находишься, ясно? И потом, не нужно, чтобы кто-то видел, что на эту могилу незнакомые люди приходят. Потом вдове расскажут, та нервничать начнет… В общем, не зли меня, поехали!
Он крепкой рукой взял меня за локоть и грубо потащил к машине, которую не было видно за оградками.
- Подожди ты! - воскликнула я. - Бутылку забыла!
- Оставь! Другую купишь! - не глядя на меня, рявкнул он.
- Ну уж нет, я не такая богатая!
Вырвав локоть из его клещей, я не очень сильно ударила локтем же по его горлу. Он остановился, открыл рот и удивленно уставился на меня широко распахнутыми глазами. Из глотки вырвался свист, и он схватился за нее обеими руками, не понимая, что произошло.
- Это тебе за бутылку, - тихо пояснила я и два раза ткнула ладонью, которой легко пробивала не очень толстую жесть, не говоря уже о накачанных мышцах, под сердце сбоку. -
Отдохни пока.
Глаза его закатились, и он упал на тропинку с быстро синеющим лицом. Осмотревшись, я пошла к машине с беспечной улыбкой на безмятежном лице. Игорек сидел за рулем и читал какую-то книжку. Увидев меня, он положил ее между сиденьями, вылез из машины и удивленно спросил, ища глазами своего товарища:
- А где Леня?
- Он там кого-то встретил у могилки, - сказала я, подходя к нему вплотную. - По-моему, самого Ванилина.
- Что?! - Он напрягся, отступил на шаг и выставил руку. - Что ты несешь? Где он?
Откуда я знаю? - пожала я плечами. - Говорю же, встретил кого-то и треплется, а мне сказал, чтобы я шла к машине.