* * *
Дни отдыха пролетели незаметно, как будто ничего и не было, а просто приснился сладкий, сказочный сон.
Пробуждение наступило от нежного голоса хорошенькой стюардессы:
- Наш самолет произвел посадку в аэропорту "Шереметьево-2", командир корабля и экипаж прощаются с вами и желают вам всего самого доброго.
Просьба не забывать свои вещи в салоне нашего лайнера.
Остались позади необходимые пограничные и таможенные формальности, и вот уже угрюмый таксист везет Никитина по грязным и слякотным улицам Москвы.
Как ни странно, но за неполных пятнадцать дней он успел стосковаться по этим серым домам, невзрачным и постоянно спешащим куда-то пешеходам, даже по не желавшей сдаваться зиме, мокрому снегу и пасмурному, затянутому плотными облаками московскому небу.
В квартире ничего не изменилось за время его отсутствия. Да и как могло быть иначе, ведь, кроме Сергея, здесь никто не жил.
Прослушав информацию на автоответчике, он выделил для себя два звонка от Доктора и Лены, все остальное было незначительным.
Сбросив куртку, Писарь набрал номер Корина.
В ответ услышал детский голос:
- Алло.
- Здравствуй Ира, - Сергей узнал по голосу одну из внучек Григорьича, дедушка дома?
- Да, - ответила девочка.
- Если он не занят, дай ему трубку, - попросил Сергей.
- Дедушка Вася с кем-то разговаривает, - сказала Ира.
- Тогда передай ему, что звонил дядя Сережа.
- Хорошо, дядя Сережа, передам, - пообещала она и повесила трубку.
После нескольких безуспешных попыток дозвониться на фирму к Елене он прошел на кухню и заглянул в холодильник - увы, там было пусто. Как назло, жутко хотелось есть. И он отправился в магазин.
После сытного незамысловатого ужина, договорившись с Леной встретиться на днях, Никитин, развалился на диване с сигаретой в зубах. И тут вспомнил невзначай о разговоре со Злобиным. Он набрал номер и уже через минуту услышал его громогласный бас - Здорово, турист, как самочувствие?
- Вашими молитвами, - сказал Сергей.
- Приезжай в гости, Светка пирог испекла, - пригласил товарища Злодей.
Никитин сперва вяло отказывался, но, когда трубку взяла Света, сдался и пообещал быть через час.
Скромной обителью квартиру Злобиных на Кутузовском проспекте даже с сильной натяжкой назвать было нельзя.
Удивленному взору гостя предстал пятикомнатный дворец в старом доме с причудливым орнаментом по фасаду. Высокие потолки, современный дизайн, дорогая, со вкусом подобранная мебель. Несмотря на большие размеры, квартира выглядела уютно.
Ужин прошел весело Болтали ни о чем, в основном вспоминали совместный отдых.
В конце концов сморенная усталостью Светлана пошла спать, сказав на прощание:
- Сергей, я тебе постелила в гостиной - Спасибо, но я поеду домой, поблагодарил Никитин.
- Оставайся, - запротестовал Олег, - а завтра поутру вместе двинем Нет, я все же поеду, - категорически отказывался переночевать гость.
Когда за Светланой закрылась дверь, Олег сразу же приступил к делу:
- Ну что, подумал над моим предложением? - спросил он Сергея.
- Да, - ответил тот, - прокачусь в славный город Киев. Заодно с корешами старыми встречусь, тем более, мне кажется, дело несложное.
- Не скажи, - возразил Злобин, - там такой гнус геморройный. Я уже согласен и счетчик включить, так охота негодяя наказать.
- Слушай, а почему бы тебе киевским пацанам маляву не накатать? спросил Сергей.
- Я ни с кем из тамошней братвы близко не дружен, хотя знаю, что с понятиями у них там все нормально.
- ?
- Не хотелось бы, чтобы обо мне базарили, как о фраере.
- Ладно, договорились уже, - прервал товарища Сергей, - потрясем твоего должничка.
Злобин достал из серванта пачку плотно перевязанных стодолларовых купюр и протянул их Никитину со словами:
- Это задаток.
- Злодей, да ты совсем со своим бизнесом мозги растерял, - со вздохом сказал Сергей. - Я с корешей задаток не беру.
- Не кипятись, Писарь, это на дорожные расходы, - извиняющимся тоном пояснил Олег.
- Я не нищий, на билет наскребу, - Сергей начинал злиться. - Еще раз сунешь мне деньги, можешь забыть, что мы с тобой знакомы.
- Прости… Я думал, может быть, у тебя какая-то напряженка?
- Пусть у моих врагов будет напряженка. Деньги я беру за работу или попрошу в долг, если понадобится, - поставил точку в споре Сергей.
- Все, проехали, остынь, - протягивая другу рюмку, наполненную водкой, примирительно сказал хозяин квартиры, - давай на посошок…
* * *
Город спал.
Улицы и проспекты были практически пусты, машин почти не было, за исключением круглосуточно работающих таксистов и загулявших "крутых", несущихся на дорогих машинах с бешеной скоростью.
Сергей тоже любил быструю езду, но сегодня настроение не располагало к таковой. Мягкая музыка Эннио Мориконе, струившаяся из мощных колонок немецкого "Блаупункта", и согревающее нутро спиртное настраивали на лирический лад.
Проезжая на красный свет непонятно для кого работающего светофора, Сергей невольно сощурился от ослепившего его в зеркале заднего вида дальнего света фар следующей за ним машины.
Он переключил рычажок на зеркале, поставив его в верхнее положение.
Через несколько секунд рядом с его спортивным автомобилем поравнялась черная "девятка" с тонированными стеклами.
Сергей скорее почувствовал, чем понял, что из соседнего автомобиля его пристально кто-то рассматривает. Это продолжалось немногим более минуты, затем "Жигули", натужно взревев мотором, устремились вперед, и еще долго Сергей видел включенные габаритные огни автомобиля.
Вскоре он и думать забыл о неожиданных ночных спутниках, но, подъезжая к автостоянке около своего дома, вновь обратил внимание на следившую за ним машину.
Давняя привычка толкнула его на проверенный маневр. Объехав квартал, он вернулся к тому месту, где обнаружил "хвост". По логике вещей, если наблюдение ему привиделось, то его уже и не должно быть. Однако фары следовавшей за ним машины ни на секунду не исчезали. Прикинув в уме, что милиция не будет следить так топорно, он пришел к выводу, что это кто-то из недоброжелателей.
Но кто?
Сергей не мог ответить на этот вопрос и принял единственно правильное в этой ситуации решение.
Он приблизился к воротам стоянки. Достав из оборудованного в приборном щитке "опеля" тайника пистолет, он загнал патрон в патронник и засунул оружие за пояс брюк.
Приоткрыв осторожно дверцу машины, Сергей заметил остановившуюся в нескольких метрах от него черную "девятку" с выключенными габаритами.
Сделав вид, что он ничего не замечает, Сергей пошел открывать ворота и тут услышал позади себя торопливые шаги. Резко обернувшись, он увидел двух здоровенных детин, которые направлялись прямо к нему.
Один из них, в короткой кожаной куртке и спортивной шапочке, подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, произнес:
- Слышь, друг, тормозни, разговор есть.
- Весь в твоем распоряжении, - спокойно ответил Сергей.
Парни неуверенно переминались, видимо, собираясь с мыслями. Сергей прервал затянувшуюся паузу:
- Начинай толковище, коль есть о чем, а нет - тогда отваливайте.
- Дядь, а ты не дерзи, может плохо кончиться, - осторожно сказал второй, выглядывая из-за плеча своего товарища.
- Короче, чего вам надо? - нарочито грубо бросил Сергей.
Он уже успел их рассмотреть и понял, что никогда с ними раньше не встречался.
- Гони сюда ключи и техпаспорт, - выпалил "шкаф" в спортивной шапке и для убедительности к сказанному вытащил пистолет.
Эта фраза была настолько нелепой, что Никитин не смог сдержать улыбки.
- Всего-то делов, а я голову ломаю, откуда такие веселые мальчики, стоило из-за этого людей пугать.
Короче так, прячь дуру, зяблик, а то дед сейчас ментов нагонит, и вам, и мне хлопотно.
Говоря это, он, не оборачиваясь в сторону сторожки, указал пальцем на будку, в которой загорелся свет. Парень, держащий пистолет, на миг отвлекся от Никитина, бросив взгляд в сторону показавшегося в окне старика. Этой секунды было достаточно для молниеносного броска в сторону нападающего.
На ходу выдернув из-за пояса оружие, Сергей обрушил вороненую сталь рукоятки на голову беспечного противника. Тот, так и не успев понять, что произошло, рухнул как подкошенный под ноги своего приятеля.
Не давая второму опомниться, Сергей прижал его к своей машине, засунув ствол пистолета ему в рот, и прошептал:
- Ну что, баклан, чего гляделки выпятил, никак обфоршмачился, гляди, волына запотела. Думается мне, что свое ты уже отбегал, - затем, дав перепуганному парню прийти в себя и осознать происшедшее, добавил:
- Ладно, не ссы, поживешь еще, мы вроде как коллеги, каждый добывает свой хлеб как может. Колись, кто навел?
- У-у-а, - промычал тот.
- Баклань, - вытаскивая ствол, сказал Сергей - Никто не наводил, косясь на дуло направленного в него пистолета, ответил поникшим голосом грабитель, - мы так работаем, увидели тачку, пропасли, отмели.
- Сразу видно, что не был ты у хозяина, не кочумал на жесткой шконке, поэтому и нет в тебе должного понятия, - одним духом выпалил Сергей Чего? - не понял вмиг сникший качок - Суки, - продолжал заводить себя Никитин, - "капусты" по-быстрому срубить захотелось, мрази.
Такие же, как вы, отморозки сейчас в воров стреляют. Надо бы вам маслиной мозги прочистить - Не убивай, - взмолился тот, - забери нашу тачку, мы тебе еще денег подвезем; - Скрути их тонкой трубкой и затосуй себе в очко, - бросил Сергей.
Затем, по-видимому, передумав, сказал:
- Дай ключи.
Забирая их из трясущейся руки громилы, он наотмашь, выверенным ударом в висок, отключил баклана.
Подобрав второй пистолет и связав обоим парням руки, Сергей уложил их на заднее сиденье "девятки".
Сторож, видя благополучный исход стычки, вышел из своей будки и громко спросил, указывая на владельцев "Жигулей"
- Кто такие? Я уже хотел милицию вызывать.
- Старые знакомые, девушку не поделили, - соврал Сергей.
- Развелось шпаны, на улицу не выйдешь, - посетовал старичок.
- Да, батя, ты прав, - согласился Сергей.
- А здорово ты их, - восхищенно протянул дед, - живы хоть?
- Живы, скоро очухаются, - заверил того Сергей и добавил, повертев в руке трофей:
- Вот пистолет у них отнял, газовый. Может, тебе отдать, пригодится.
- А на кой он мне, - не долго думая, отказался сторож, - чтоб бабка пенсию отбирала? Она у меня боевая.
- Как хочешь. Тогда на вот, нервы успокоишь, - Никитин протянул старику бутылку "Смирновской".
Тот как бы нехотя взял водку и, повертев, смущаясь, засунул бутылку к себе в карман.
- Машину будешь ставить? - спросил старик.
- Да, - ответил Сергей, - этих надо будет еще домой отвезти.
Сергей завез пришедших в себя товарищей в соседний двор. Выключив зажигание, он обернулся и. спросил:
- Ну что, очухались? - с заднего сиденья на него уставились две пары обезумевших глаз. - Значит, так, договоримся полюбовно. Если я еще раз вас встречу на своем горизонте, тогда базара у нас не получится. Мне вам мозги канифолить ни к чему - замочу. Надеюсь, понятно?
- Понятно, - пробурчал один из них.
- Вот и ништяк. Я вас покидаю, развяжетесь сами, - закончил Сергей и, выйдя из машины, направился в сторону своего дома.
Насвистывая веселую мелодию, он поднялся к себе и едва успел разуться, как услышал телефонный звонок. Звонил Корин.
Рассказав ему о происшествии, Сергей посетовал на сплошное падение нравов.
Доктор, конечно же, согласился:
- Сейчас у молодежи тенденция к беспределу. К сожалению, эта волна иногда и до зон докатывает.
Куда ни плюнь - попадешь в "крутого". Воспитывать надо поросль.
- Что я и сделал, - ответил Никитин, - мне что-то последнее время везет на такие ситуации.
- Ладно, не канючь, - оборвал своего молодого приятеля Василий Григорьевич.
Перед тем как положить трубку, Писарь сообщил Григорьичу о предстоящей поездке в Киев.
Корин сказал:
- Передавай привет Крытому.
- Передам, - пообещал Никитин и положил трубку на рычаг.
Глава 4
Самид действительно решил поговорить с Тахиром, своим дальним родственником, который был не только его штатным телохранителем, но и поверенным лицом во многих делах, об очень серьезной проблеме. Она уже давно не давала покоя новоиспеченному коммерсанту.
За несколько дней до утренней беседы в "линкольне" один из компаньонов Самида, вернувшийся из Киева, подробно рассказал ему о ситуации в теневом бизнесе Украины. Она сводилась к следующему: в преступной среде установилось своеобразное равновесие. Никто ни в кого не стрелял, ничьи "мерседесы" не взрывались на городских улицах, а о крутых "терках" за сферы влияния не было и речи. На Украине с удивлением воспринимались рассказы тех же питерцев или москвичей о постоянных разборках, нередко кончавшихся для авторитетов и "законников" летальным исходом.
"Мир большой, хлеба всем хватит", - такой нехитрой, но справедливой философии придерживались украинские авторитеты.
Приехав в офис, Самид плотно закрыл дверь на все замки и, на всякий случай выслав секретаршу, доверительно сказал Тахиру:
- В Германии я имею многое… Многое из того, о чем в своем вшивом Баку не мог и мечтать, многое… - он со значением посмотрел на своего телохранителя и добавил:
- Но не все…
Разумеется, Тахир не читал Козьмы Пруткова и потому мог не знать его афоризма: "Нельзя объять необъятное", но, даже не раздумывая, ответил другой фразой, не менее, а может быть, и более емкой:
- Знаешь, Мирза, ты прав, ты имеешь очень многое… Ну неужели тебе этого недостаточно?
"Жадность фраера погубит" - так говорят не только русские "синие", но и очень серьезные, очень уважаемые люди. Самид, я к тебе не как к патрону обращаюсь, а как к родственнику и другу: скажи, неужели тебе мало? У тебя есть отличный дом, - принялся перечислять Тахир, загибая пальцы, - немецкое гражданство, классные тачки, телок сколько хочешь и еще столько же…
Самид перебил его:
- Много не бывает никогда.
Мирзоев был на редкость хитрым и расчетливым. Он действительно хотел прыгнуть выше головы: "дай" было его жизненной установкой.
Он принадлежал к той породе людишек, которые хотят в одно и то же время стать и полицайкомиссаром, и главарем русской мафии, которого полицайкомиссар должен ловить. Если бы ему сказали, что при определенном раскладе можно одновременно стать Верховным муфтием, Папой Римским, чукотским шаманом и депутатом Верховного Совета, он бы рогом рыл, не останавливаясь ни перед чем - лишь бы достигнуть желаемого…
- Много не бывает никогда, - со значением повторил Самид.
- Много - чего? - не понял Тахир.
- Денег, денег, - в глазах азрбайджанца зажглись алчные огоньки.
Тахир понял - спорить бесполезно. Он хорошо знал: если уж Самид что-то задумал, он ни перед чем не остановится.
Мирзоев принялся излагать свою точку зрения, подводя Тахира к своему плану.
Да, он, конечно, согласен с Тахиром, что достиг многого. Но одно дело торговать "бэушными" трусами и ворованной со складов Советской Армии формой, а совсем другое - быть допущенным к святая святых любого солидного бизнеса, и не только постсоветского - к торговле энергоносителями, банковскими кредитами, недвижимостью… Не говоря уже о таких вещах, как торговля женщинами, оружием и наркотиками.
Он согласен с Тахиром: у него действительно полновесное немецкое гражданство, хороший дом, множество дорогих навороченных тачек… Но теперь на дворе не середина восьмидесятых, когда обладание подобными богатствами давало какой-то устойчивый статус в жизни: теперь престижно быть не просто бизнесменом, но человеком, близко стоящим к криминальной иерархии…
Однажды на какой-то презентации, куда был приглашен Мирзоев, один из его предполагаемых компаньонов, выпив шампанского больше положенного, разоткровенничался относительно "русской мафии".
- У вас в России мафия теперь покруче "коза ностры" и "коморры" вместе взятых… Если дело так пойдет и дальше, ваши мафиози захватят не только экономическую, но и политическую власть, и тогда волей-неволей нам, серьезным бизнесменам, придется с ними считаться. - Он спросил с плохо скрываемой иронией:
- А вы, герр Мирзоев, часом, не "крестный отец"?
Тогда Мирзоев промямлил что-то невнятное - хитрый азербайджанец пытался изобразить перед иностранным бизнесменом, что действительно имеет какое-то отношение к этой сфере деятельности "русских".
Он понял, что в начале девяностых быть мафиози становилось не только престижно (что было несомненно), но и выгодно.
Тот разговор лишил азербайджанца покоя.
Он решил во что бы то ни стало добиться признания в том мире, который вызвал невольное уважение западного обывателя. Но как это сделать?
Ведь он, герр Мирзоев, был не при понятиях, не имел ровным счетом никаких знакомств в российских криминальных сферах, более того - "синих" он откровенно боялся. И тогда после долгих раздумий он выбрал украинский вариант.
По его сведениям, на Украине действительно установился уголовный паритет.
- Если удастся втравить "бригады" в междоусобную войну, одновременно прикормив украинскую милицию, мы дождемся, когда авторитеты и воры перестреляют друг друга, и тогда будем иметь двойную выгоду, - развивал он свою мысль незадачливому Тахиру.
- Какую?
Мирзоев принялся загибать толстые волосатые пальцы:
- Во-первых, поломаем сложившийся порядок в свою пользу, а во-вторых, приобретем определенный статус, заставив считаться с собой всерьез. И вот тогда, дорогой родственник, - эти слова были произнесены с явным сарказмом, - то, от чего ты так балдеешь, то, чего так много у меня, но никогда не будет у тебя - тачки, дома, немецкое гражданство, деньги уже не будут играть решающей роли.
- Почему?
- Потому что я приобрету статус, - для того, чтобы Тахир лучше понял эту простую мысль, патрон произнес это слово по слогам, - а статус, дорогой, во все времена - своего рода свободно конвертируемая валюта.
Мирзоев решил: направить на Украину - в Киев, в Одессу и в Крым - своих людей, дав им задание: перестрелять наиболее видных коммерсантов, стараясь таким образом подставить конкурентов и их "крышу", а заодно - до смерти напугать украинских бизнесменов, сея в их рядах панику и недоверие к "крыше" - институту криминальной защиты…
Среди первых кандидатур украинских коммерсантов в списке Мирзоева значились две фамилии - Луценко и Рудковский. Оба бизнесмена имели "крышу" в лице украинских авторитетов.