- Хорошо, надо подумать, - устало качнул головой Винтер. - Если что соображу, позвоню.
Но тут на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку.
- Да, Винтер. Что, заговорил? - оживился было капитан, но потом радость его угасла. - Быстро сработали. Витя, надо проверить на Башне одного из спасателей, некто Матвеев Василий Иванович. Да, и постарайся побыстрее. Нет, наверно, я сам позвоню. Хорошо.
Положив трубку он покачал головой, устало постукал по клавишам компьютера.
- Вот и еще один кончик отрубили.
- Что за кончик? - поинтересовался Андрей.
- Пенсионера одного убили, - не вдаваясь в подробности, сказал Винтер. - Посредника. Но кое-что все-таки удалось узнать. Князь - это не просто кличка, тут двойной смысл. Он как бы полномочный представитель мощной московской мафии, наместник.
Рассказывать о том, что все это удалось выбить из майора Заславского, Винтер не стал. Улика, добытая им у Сакена ценой собственной крови, позволила ему решить программу минимум - вывести на чистую воду собственного начальника. Замполит остался профаном в новом для него деле. На его столе даже осталось личное дело Винтера без фотографии. Да и писать адрес капитана собственной рукой было очень неразумно. Майор продержался на допросе два часа. Но все равно коллеги Винтера опоздали. На столе Алексея Палыча Бессмертного еще дымилась чашка с традиционным утренним кофе, но сам он, вопреки фамилии, уже был мертв.
Проводив парней до двери, Винтер зашел на кухню, сварил себе кофе, прошел с чашкой в кабинет, несколько минут смотрел на дисплей, не понимая, что на нем высвечивает электронный мозг. Вздохнув, он выключил питание, поставил будильник на четыре часа вперед и завалился спать.
31
Ленка что-то перепутала, и они едва успели на кладбище. Стриж близко подходить не стал, это было выше его сил. Стоя за соседними могилами, он угрюмо наблюдал за всем происходящим. Мать Нади, на удивление высокая и стройная женщина, пригласила священника, и тот долго ходил вокруг гроба с кадилом, заунывно выпевая слова непонятных молитв. Народу собралось немало, большей частью женщины. Многие откровенно плакали, особенно когда мать Нади взяла на руки внучку и подошла с ней проститься с непутевой дочерью. В толпе Стриж увидел и Веру. Она была одета во все черное, на голове - маленькая шляпка с вуалью, прикрывающей глаза. Это показалось Стрижу несколько театральным.
Когда опустили гроб и начали бросать на его крышку землю, Вера, совершив ритуал, отошла чуть в сторонку от толпы. Воспользовавшись моментом, Стриж подошел сзади и тихонько окликнул ее:
- Вера.
Она обернулась и, увидев его, неожиданно сильно вздрогнула.
- Ты чего? - удивился он.
- Напугал.
- Простилась?
- Да, - тихо ответила она и спросила. - А ты?
Стриж отрицательно покачал головой.
- Не могу. Больно.
Они помолчали, потом он спросил:
- Дочку что, мать заберет?
- Да. Продаст квартиру и уедет.
- Вера, ты последняя ее видела живой, - начал разговор о главном Анатолий, - ей при тебе никто не звонил? Никаких фамилий она не называла?
Вера отрицательно покачала головой. Она стояла боком к нему, глаза скрыты под вуалью, и Стриж видел только безупречный рисунок губ и подбородка.
- У нее на журнальном столике лежала записная книжка, ты не видела ее?
- Не помню. Она ждала тебя.
- Я знаю. Я опоздал совсем ненамного. Припомни, о чем вы говорили, это может оказаться важным.
- Мы говорили о моей свадьбе, - все так же негромко, каким-то бесцветным голосом ответила Вера.
- Ты выходишь замуж? - удивился Стриж.
- Да.
- И кто он?
- Один бизнесмен, не местный. В тот день я забрала свою кассету, помнишь, шварцевскую?
Между тем печальное таинство закончилось, народ потихоньку потянулся к выходу с кладбища.
- Я пойду, - не то спросила, не то просто сказала Вера.
- Хорошо, иди, - вздохнул Стриж. - Счастья тебе, - уже вслед пожелал он.
Вера обернулась, приподняла вуаль, словно хотела что-то сказать, но затем передумала, резко развернулась и ушла. Но за эти секунды Анатолий понял, почему ей потребовалась вуаль. Набрякшие, покрасневшие веки, темные круги под глазами. А еще полыхнуло на него из этих глаз смятением и болью. Анатолий вдруг представил ее в старости.
"Может, и правильно делает, что торопится выйти замуж, - думал он, неторопливо шагая к выходу. - Годы идут, а женская красота - самая ненадежная валюта".
Подойдя к расположившемуся в сторонке Андрею, он отрицательно покачал головой.
- Ничего.
- Ну что ж, поехали домой. Будем ждать, что придумает наш хитроумный комитетчик.
32
Винтер позвонил уже поздно. Трубку сняла Ленка и начала болтать с ним о его здоровье, потом просто о чем-то несущественном, хихикала над какими-то шуточками капитана. Стриж долго терпел, а потом подошел и попросту отобрал трубку.
- Ты чего?! - обиделась Ленка.
- Хватить болтать, - нахмурившись, ответил Анатолий и начал с Винтером разговор по делу.
- Да никак ревнуешь! - догадалась Ленка, и хотя муж старательно отводил глаза, она окончательно уверилась в своей догадке. Когда он положил трубку и направился было в комнату поднимать друзей, она перегородила ему дорогу.
- Ну так что, сознавайся, ревнуешь?
- Очень нужно, - буркнул Стриж.
- Ревнуешь, - буравя взглядом мужа, отводившего взгляд, торжественным тоном заключила она. - Вот помучайся, пойми, что это такое. А то - ревнивая, ревнивая. Я тебе еще и рога наставлю!
И пометив двумя пальцами местоположение будущих костных отростков на голове мужа, она очень довольная ушла на свой боевой пост - кухню.
- Айда, мужики, Винтер вызывает, - позвал Стриж, заглядывая в зал.
- Что там? - спросил Илья.
- Не знаю, но вызов по полной форме, берите все, что есть.
Уже в прихожей он исподлобья посмотрел на жену, наблюдавшую за сборами гвардии, порывшись в одной из сумок, достал и протянул ей небольшой пистолет, реквизированный в свое время у Пежо.
- Возьми на всякий случай, хоть сигнал подашь.
Ленка с довольным видом осмотрела оружие, спросила только:
- На предохранителе?
- Конечно.
- Хорошо. И передайте привет Саше, - она до слащавости сгустила голос, но Стриж на этот раз сдержался и остался невозмутимым.
А Саше, судя по его виду, сон явно пошел на пользу. Вид у него был бодрый, глаза снова светились азартом и умом. Указав на кресло, Винтер взгромоздился на свой реликтовый стол и начал задавать вопросы.
- Ну что, на кладбище ездили?
- Да.
- И какие успехи?
- Ничего. Не видела, не помнит.
- Ясно. Я вот все думал о нашем положении. Наши противники владеют инициативой. Они нас знают, мы их нет. Они устраивают ловушки и засады, мы же шарим в темноте. Но! - он обернулся, взял со стола листок бумаги, - Есть лучик света. Поковыряли мы вашего Матвеева, и оказалось, что на самом деле это некто Бабичев, уроженец Воронежа. Основная профессия действительно водолаз. Жил долгое время в Мурманске, затем в Ярославле. Там с ним беда и произошла. Убили девушку, изнасиловали и задушили. Среди подозреваемых числился и Бабичев, ехал с ней в этой электричке, затем три часа как-то выпадают из его алиби, он говорил, что напился и уснул в лесопосадке. В той самой, где и убили девушку. Арестовывать его не стали, в тот вечер многие получили деньги и по ходу распивали в той же лесополосе. Но Бабичев после допроса сбежал. Все поняли так, что это он убил девицу, объявили всероссийский розыск. Но через месяц убийство повторилось, затем еще и еще.
- Маньяк?
- Да. Его взяли два месяца назад, с поличными. Он во всем признался.
- А как же наш друг? Он-то чего сбежал? - удивился Андрей.
- Вот это и интересно. Человек срывается с места, бросает жену, детей, странно. Интересно и то, что они использовали его подлинные документы, за исключением паспорта, просто сменили одну фамилию на другую. И ясно еще, что он их человек. Вот на этом мы и сыграем.
33
Матвеев, он же Бабичев, пил чай под монотонное завывание модной радиостанции и заодно просматривал газету. Стояла южная ночь, черная, пряная, с невероятно крупными и яркими звездами, прорывающимися сквозь плотную череду облаков, с выглядывающей иногда византийской круглой луной. Допив чай, спасатель еще попытался почитать, но глаза уже совсем слипались, он хотел было расстелить свой походный матрас на чудовищно продавленном диване, но тут шум мотора снизу поведал о прибытии поздних гостей. Матвеев поднял голову, прислушался. Железная лестница гулко звенела, оповещая о том, что посетителей несколько. Матвеев как-то странно дернулся, не то встречать, не то бежать, затем положил на колени трясущиеся руки и стал ждать. Дверь громыхнула, открываясь, пропустила на Башню троих. Узнав в одном из них Стрижа, Матвеев облегченно вздохнул.
- Здорово, Васильич, - Стриж протянул мужичку руку и чуть не отдернул ее, настолько ладонь Матвеева была мокрой от пота.
"Однако он крепко перепугался", - с удивлением подумал Анатолий.
- Здравствуй, Толик. Ты что это на ночь глядя?
- Да надо. Ты один?
- Да, Овсеев знаешь…
- Знаю, - оборвал его Стриж. - Слушай, нам катер нужен на пару часов.
- Да ты чего, Толян?! А вдруг кто тонуть будет, или начальство приедет? Я же головы не снесу.
- Мы быстро, - продолжал уговаривать Стриж. - А в случае чего возьмешь моторку. Один ты все равно с двумя судами не справишься.
Матвеев заколебался. Действительно, ему удобней было управляться с легкой моторкой, недавно полученным "Прогрессом", нежели со старым, тяжелым десятиместным катером.
- Куда тебя несет на ночь глядя?
- Надо сгонять на Робинзон, человека там одного проведать.
"Робинзоном" называли в народе лежащий в нескольких километрах от города большой остров, на котором размещалось с пяток турбаз. В свое время к нему прилипло еще одно не очень почетное название, в пору, когда на Робинзоне была только одна турбаза, принадлежавшая любвеобильному контингенту местной швейной фабрики.
Недолгие переговоры закончились успехом.
- Ну ладно, бери, - со вздохом согласился Матвеев.
- Отлично, - обрадовался Стриж. - Мы тогда свои мопеды оставим внизу?
Он взял ключи со щита, потом почесал указательным пальцем висок - жест, перенятый у Винтера.
- Да, хочу пару масок взять.
- Это еще зачем? - удивился Матвеев.
- Понимаешь, там порядки строгие, нет желания столь явно рисоваться. Ну там база волейбольной женской команды, знаешь?
- А, вот ты куда нацелился, - ухмыльнулся мужичок.
- Догадливый ты, однако. Серега, загоняй технику, а я спущусь за масками, - и он направился на второй этаж по внутренней лестнице.
Минут через пятнадцать старый водолаз наблюдал, как все четверо друзей, загрузившись в катер, плавно отчалили от берега.
- Мы скоро, - крикнул на прощанье Стриж и прибавил газу.
Когда звук мотора окончательно затих, поглощенный морем и ночью, Матвеев заторопился к телефону. Набрав номер, он чуть не заикаясь, сказал в трубку:
- Мне бы Григория Васильевича. Да, срочно.
Положив трубку, он стал ждать. Вскоре телефон зазвенел. Схватив торопливым движением трубку, мужичок, запинаясь через каждые два слова, торопливо доложил:
- Григорий Васильевич? Это Матвеев. Этот самый, Стрижов, да, только что был здесь, на Башне. Зачем? Взял катер и… поплыл на "Робинзон". Нет, вчетвером. Обещал часа через два. Хорошо, жду.
Беца, находившийся в своей горной резиденции, размышлял недолго, стал набирать номер Князя. Доложив о сообщении Матвеева, он спросил:
- Что делать, босс? Может, я сам поеду?
- Нет, не надо. Ты можешь и не успеть. - Князь долго думал. - Пошли двоих с чем-нибудь помощней.
- Двоих? - удивился Беца.
- Да, двоих! - взорвался Князь. - У тебя что их много, как в Китае? И с Башни не вздумай никого брать.
- А с Матвеевым что делать?
- Пусть хорошенько дадут по башке. Хотя… У нас смена на него есть?
- Даже двое.
- А как он тебе?
- Слизняк. Нажмут, и посыплется.
- К тому же в розыске, - докончил Князь. - Тогда и его там же.
- Ясно, - кивнул крупной головой Беца.
Через полчаса к зданию Башни подъехал черный "джип". Двое вышедших из него людей внушали уважение своими мощными фигурами. Оглядевшись по сторонам, они не заметили ничего тревожного и не спеша выгрузили из машины оружие: два автомата "Калашникова". Один из них остался снаружи, присев на корточки и привалившись к стене здания, другой поднялся наверх и, коротко переговорив со спасателем, снова появился на площадке. Первым делом он закрыл с одной стороны предохранительные ставни, затем что-то коротко сказал своему напарнику и, так же присев у стенки с автоматом на коленях, закурил.
Южная ночь более располагала к любви, нежели к убийству. Двое с оружием волновались мало, но вот третий, в ярко освещенной комнате, просто не находил себе места. Руки Матвеева, неожиданно крупные, с узловатыми буграми вен постоянно находились в движении, трогали зачем-то стакан, ложку, баночку с сахаром. Лицо его, невзрачное, невыразительное, непрерывно менялось. Глаза перебегали с места на место и ни на секунду не могли ни на чем задержаться, найти точку опоры.
Далеко от Башни, в роскошном особняке сейчас обосновался еще один человек - Князь. Перед звонком Бецы он хотел уже ложиться спать. Прошедший день, напряженный и долгий, отнял очень много сил. После звонка он принял ванну, накинул на голое тело халат и, пройдя в спальню, упал на обширное лежбище, слегка простонав от легкой отпускающей боли в получившем, наконец, отдых позвоночнике. Затем он перевернулся на спину, не вставая с кровати, а извиваясь наподобие ящерицы, выполз из своего махрового халата и, накинув на тело простыню, замер, глядя в розовый полумрак, создаваемый стоящим на соседнем столике ночнике. Но подумав немного, протянул руку и чуть крутанул ручку реостата, прибавил яркости лампе. Он не любил полную темноту. Что-то оставшееся от далеких детских страхов еще жило у него в душе. Сейчас горел свет, упруго податливая постель располагала ко сну, и тело соглашалось с этой долгожданной перспективой. Но что-то мешало, что-то сидело острой занозой беспокойства в его голове.
В конце концов Князь еще прибавил света, и заложив за голову руку, начал размышлять. Волновала его не темнота, нет. Что-то не то было во всей этой истории с поездкой на остров Любви. Стриж, конечно, уважал женщин, Князь и сам их очень любил. Да, Стрижу могла надоесть жена, его потянуло на сладкое. Тем более, он мог вывезти на остров своих друзей, так сказать, порезвиться. Но так ли все это на самом деле?
Не выдержав, Князь протянул руку за сигаретами, и хотя много раз уже зарекался не курить на ночь и натощак, все-таки задымил. Голова начала работать лучше, мысли начали выстраиваться в логический ряд.
"Стриж знает, что за ним идет охота, и все-таки уезжает на остров по девочкам. Он спортсмен. А разве спортсмены перед ответственными соревнованиями могут пойти на дискотеку или по бабам? Да, некоторые так и делают, снимают напряжение, но единицы. Остальные после такой ночи ломаются, проигрывают".
Князь лежал еще несколько секунд, уже не думая, а просто прислушиваясь к чему-то внутри себя. Затем он резко встал, найдя в шкафу тренировочный костюм, быстро оделся и, торопливо сбежав вниз, ворвался в маленькую комнату, где сидели, дружно клюя носом, два звероподобных охранника. Экраны нескольких телевизоров однообразно высвечивали панораму обстановки вокруг забора.
- Ключи от оружейной, - коротко сказал Князь, протягивая руку. Один из охранников торопливо достал из стола связку ключей и, найдя нужный, отдал хозяину. Тот открыл массивную железную дверь, прошел в небольшую комнату с железными решетками на окнах. В большом шкафу Князь окинул критическим взглядом несколько охотничьих ружей, стоящих там, другое оружие, более криминального свойства, он держать в доме опасался. Слишком дорожил своим реноме честного предпринимателя. Выбрав карабин "Барс" с оптическим прицелом, он в соседнем шкафу подобрал к нему патроны, закрыл комнату и, отдав ключи, коротко бросил караульным:
- Открывайте ворота.
Через минуту его мощная машина стремительно неслась по направлению к городу.
34
У стрелка внизу кончились сигареты и он, отойдя к машине, долго копался в бардачке, тщетно пытаясь отыскать курево. Тот, что сверху, вообще зашел в будку и, не торопясь, гонял чаи с Матвеевым. Князь, остановивший свою машину на набережной, сбоку от Башни, прекрасно видел перемещения своих людей, наблюдая за ними в большой бинокль. В окно видно было как раз мало, небольшой уголок комнаты, к тому же в проекции снизу. Но и самого факта халтурного отношения к делу Князю хватило, чтобы он скрипнул зубами от досады. В который уже раз он убеждался в расхлябанности боевиков. Набранные с миру по нитке, привыкшие к панибратскому стилю командования Бецы, они все-таки остались дилетантами. Да, отметелить они могли кого угодно, некоторые и стреляли очень точно, царствие им небесное. Но выдержать все напряжение до конца им не давало, как ни странно, их спортивное прошлое. Многочасовые, ежедневные тренировки, многодневные, а то и многомесячные сборы с аскетическим их существованием оборачивались затем недельными запоями и неумеренными набегами на женские общежития и сомнительные бордели.
"Нет, все-таки здесь нужны профессионалы, - думал Князь, по-прежнему не отрываясь от бинокля. - Хотя бы несколько, таких, как Сакен. Тот просчитывал все заранее, наперед, был хладнокровен и терпелив. Жаль, ему не повезло с Винтером. Поеду в Москву, надо будет поставить этот вопрос. Им хорошо там, вдали, риска никакого. Вот и считают, что главное нанять банду подешевле, а то, что надежды на них никакой, их уже не волнует".
Он облегченно вздохнул, когда на площадке показалась подсвеченная вырвавшимся из двери желтым конусом фигура, задержалась ненадолго около лестницы и не торопясь проследовала за угол. Второй боевик, помахивая огоньком сигареты, также последовал на свое место. Князь, уже совсем было успокоившийся, перевел взгляд на Башню и поневоле вздрогнул. Две темные фигуры, неизвестно откуда взявшиеся, осторожно пробирались от моря к стенам спасалки. Один из неизвестных остался внизу, а другой, подпрыгнув, уцепился за уходящие в море рельсы стапелей и быстро стал забираться вверх.
Князь, обернувшись, взял лежащий на заднем сиденье карабин, но пока он передернул затвор и высовывал ствол в окно, тот, что карабкался наверх, уже исчез из виду. Тогда он поймал в перекрестке прицела оставшегося внизу, но тут луну закрыли набежавшие облака, и цель словно растворилась во мраке ночи.
"Ах, дурак, поверил, попался в ловушку! Конечно, взяли маски, ласты и втихаря вернулись обратно. Кого Беца послал сюда? Надо бы спросить, зря я сегодня засветился. Как все глупо".