- Да, не в этом дело, Витя. Все было прекрасно, она была моей! Все это было здорово. Но… Ты понимаешь, я в первый раз по-настоящему предложил женщине выйти за меня замуж. Я хотел ее видеть своей женой! А она вместо этого намешала мне что-то в вино, так что я чуть не сдох, да еще и обокрала. Вот так жестоко меня еще никто не бросал.
Приехав в Москву, Кучумов поставил свою недописанную картину в мастерской. И она невольно оказалась рядом с другой недописанной картиной, из далекого сорок восьмого года. Тут словно что-то щелкнуло в голове художника.
- Воля! Воля, а не Валя! - понял Кучумов. - Вот где я ее видел. Здесь, в этой же мастерской. Это ж надо, а! А говорят, два снаряда в одну воронку не падают. Везучий я.
Воля же в это же самое время в Кривове сошла с поезда. Кучумов сейчас только бы по лицу узнал свою прежнюю знакомую. На ней был серый, бесформенный плащ, по осенней, дождливой погоде, волосы забраны под косынку. На руках Воли сидел ребенок двух лет от роду, в другой руке был чемодан. Ее никто не встречал, да она этого и не ждала. Воля терпеливо дождалась на остановке нужный ей автобус, доехала до привычной остановки, потом долго шла до небольшого дома на самой окраине города, зашла в калитку. Тут к ней первым делом с криком подбежал старший сын, затем с грудным младенцем на руках из дома вышла мать. Акимовна встретила Волю без лишних эмоций.
- Прибыли? - Спросил она, целуя внука, и только потом приемную дочь.
- Да, все хорошо.
- Загорели, - одобрила мать. - Теперь может, Павлик болеть не будет.
Они разобрали нехитрые подарки, первенец Валерка, убежал в огород с новым пистолетом. После этого Акимовна спросила:
- А как там другие наши дела? Рыжье толкнула?
- Все нормально. Этот грузин долго кочевряжился, но цену дал как раз такую, что говорили вы.
- И где всё?
Валя кивнула на чемодан.
- В грязном белье.
Акимовна открыла крышку чемодана, пошарила в детском белье, и достала несколько пачек денег. Лицо у ней подобрело.
- Ну вот и хорошо. Не зря, выходит, Касатик за тот скачок сидит в Воркуте. Нам этого надолго хватит.
Когда Акимовна пошла прятать деньги в тайник, Воля торопливо вытащила из-за подкладки чемодана золотые вещи и деньги Кучумова. Это была ее личная доля, и впервые она сама сделала для них тайник.
Глава 11
Следующий день для Павла Зудова был до уныния однообразен. Раньше, в своей гражданской жизни, Павел действительно делал на большом заводе фотобумагу. Как-то по жизни само собой сложилось так, что и в милицейской деятельности его постоянно выносили на смежные профессии. То он методично фотографировал всех попадающих в отделение нарушителей и бомжей. Все это вылилось в самую большую в городе картотеку местных уголовных элементов. Потом ему первому удалось освоить присланную в отделение видеокамеру. Так что Ваза не знал, что с сегодняшнего дня стал актером в удивительно скучном, хотя и предельно реалистичном фильме. Съемки велись из машины. Вот Ваза заходит в здание ГИБДД с номерами под мышкой. Потом минут через пятнадцать он выходит уже без них. Затем он едет на маршрутке в другой район города, выходит на остановке. Навстречу ему спешит Коник, они здороваются и садятся в другую маршрутку. Машина неуклонно следует за парочкой явных друзей.
- Ну вот, а Андрей жалел, что за Коником некому наблюдать. А тут и вторую группу создавать не надо, - довольно заметил Зудов.
В это же самое время у Астафьева было более интересное мероприятие. Он один за другим посещал офисы разных операторов связи, о чем-то весело и непринужденно разговаривал с девушками.
Между тем Мазуров на скамеечке около подъезда, где обитало семейство Касатоновых, долго разговаривал с Волей. Лицо у Воли при этом было на удивление спокойным, хотя похороны ее сына прошли только вчера. Она, как обычно, курила свои папиросы. Говорили они долго, так долго, что вышедшая из подъезда женщина в чёрном, терпеливо ожидавшая окончания разговора, все-таки не выдержала. Она подошла, и, извинившись перед Мазуровым, что прошептала на ухо Воле. Та в ответ кивнула головой.
- Ладно, возьми сто рублей, но чтобы в эти деньги уложилась.
Женщина ушла, а Воля кивнула в её сторону:
- Вот, Сашка в гробу, в земле, а Нинка беременная. Успел сынок напоследок еще мне потомство сделать. Судя по тому, как Нинку рвет - мальчишка будет.
- У вас сколько внуков-то уже, Воля? - Поинтересовался Мазуров.
- Шестеро. Две девки на выданье, две девчонки сикушки еще дедсадовские и два мальчишки. Один сын Касатика, два года ему, и Гера от старшей дочки, шестнадцать лет ему только-только на днях стукнуло.
Она как-то даже размягчилась, заулыбалась.
- Самый умный из всех наших детей. Со школы одни пятерки приносит. Я сначала даже не верила, думала - подделывает дневник. Оказалось - нет, все честно. Память у него хорошая. Один раз услышит на уроке и сразу запоминает. Он тут недавно областную олимпиаду по математике выиграл, представляете, Иван Михалыч? Я думаю, отец его покойный, Тузовый, в гробу переворачивается. Он и копейки то с трудом считал.
Мазуров припомнил другой талант покойного уголовника.
- Да, но зато мог в любую форточку пролезть. Там где голова пролазила, там и он сам пролазил. Тоже редкий был талант в своем жанре.
Тут к подъезду подъехал Уазик, из него выскочил Астафьев. Первым делом он поздоровался с Волей.
- Здравствуйте, Воля Александровна! Вы извините, что отрываю от разговора, Иван Михайлович, но вас руководство вызывает. Я вам уже телефон оборвал, а вы не отвечаете.
Мазуров удивился.
- Не было ничего.
Он достал свой мобильный телефон, с недоумением посмотрел на табло.
- Ба, да он же сел у меня!
Юрий взялся за голову.
- Когда вы новый мобильник себе купите, Иван Михайлович? Это же смешно, в двадцать первом веке жить с такой древней трубой! Позор!
Мазуров нашел свои аргументы.
- Зато у него цифры большие, без очков видно, не то, что эти нынешние. Я там на этих новых две клавиши одним пальцем жму. Да этот и надежней. Я его сколько раз ронял и ничего. Если бы ему еще аккумулятор новый достать, ему бы цены не было. Ну до свидания, Воля Александровна. Что-то мне кажется, что мы это дело раскрутим. Тем более что теперь есть где искать.
- До свидания.
Опера сели в машину и уехали.
Вечером, в кабинете Колодникова собрались все оперативники: Мазуров, Астафьев, Зудов, Шаврин. Все они выглядели такими уставшими, словно пахали в поле, а не вели оперативную работу.
- Ну, что, орлы мои? Что накопали? - Подбодрил подчиненных Колодников.
- Орлы копать не могут, их дело летать. Это вы нас с кротами перепутали, - пошутил Астафьев.
Колодников сегодня к юмору был холоден.
- Давай без шуток, Юра, а раз первый вылез, говори, что сделал по телефонам?
- Телефоны Вазы и Коника я пробил, оба они мегафоновские, и не так много у них абонентов. У одного пять постоянных говорунов, у второго семь. Но установить удалось не всех. Чаще всего им звонят двое, но оба телефона записаны на каких-то малолеток.
- Что за малолетки? Фамилии?
- Малышев и Куропаткин. Обоим по 16 лет.
- Пробил их?
- Да, одного из них. Получилась забавная картина. Куропаткин этот паспорт потерял еще год назад, написал заявление, ему выдали другой. И как раз по этому, утерянному паспорту зарегистрирован этот номер.
- Действительно, забавно. А давно этот номер зарегистрировали?
- Полгода назад. Я попробовал даже узнать, кто регистрировал его, но та девушка давно уволилась, да и вряд ли она вспомнит этого человека. Их сколько к ним приходят.
Мазуров был настроен более оптимистично.
- Это ты зря. Кто его знает? Может, он сделал ей какой редкий комплимент или пригласил в ресторан? Узнай адрес этой дамы, сходи на дом.
- Иван Михайлович! Вы смеетесь, что ли?…
Но Колодников предложение старшего товарища поддержал.
- Сходи-сходи, раз старшие говорят! Как раз полгода назад и появилась в наших краях эта банда. Что со вторым паспортом?
- Некто Малышев Игорь Макарович, 16 лет от роду. Паспорт его, существующий, но до него я еще не добрался. Не хватило времени.
- Доберись и обязательно. Теперь мышка-наружка, что у нас накопала?
Наблюдения Зудова были просты, но не без загадок.
- Ваза после ГАИ сразу встретился с Коником, поехали они на рынок, и, как думаете, что они там смотрели?
Колодников тут же разозлился.
- Откуда я знаю!? Паша, оружия у нас в открытой продаже нет, так что он мог покупать все, что угодно, от кроссовок до велосипеда.
- Чуть-чуть не угадали, Андрей Викторович! Машины они смотрели! И интересовались в основном "шестерками" и "семерками".
- Подержанными? - Спросил Мазуров.
- Ну естественно! Новых на нашем рынке не продают. Попробовали две машины, но они их не устроили. Были уж совсем "убитые".
- Ясно. Машины они берут неприметные, в этом тоже есть своя логика. Что в лугах, Алексей?
Шаврин, как показалось Астафьеву, за этот день изрядно загорел и все время почесывался.
- Прочесали половину Лугов, подняли на уши всех рыбаков и отдыхающих. Комары закусали чуть не до смерти. Кое-что нашли. Видели рыбаки Никифорова в районе Березового озера. Подходил, просил курить, просил спички. Стибрил у них одну удочку. У других отдыхающих попросил хлеба, сказал, что сломалась машина, не может ее оставить, ждет третий день помощь. Потом у этих же туристов ночью исчезли топор и котелок. Оба лежали просто так, у костра.
- Плохо. Сейчас он таким способом обживется, и хрен мы его оттуда выживем. Хорошо хоть он еще никого не пришиб этим топором. Что у вас, Иван Михайлович?
- Опросил Волю, есть кое-что новое. Я думаю, надо ехать на место преступления, у меня там кое какие наметки есть. Если все подтвердиться, можно будет уже конкретно говорить о подозреваемых.
- Хорошо, давайте езжайте.
- Юрку дашь? - Спросил Мазуров.
- Не можешь ты без него, я чувствую!
Мазуров пояснил.
- Андрей, я семь лет вообще без напарника работал, один! И сколько задерживал беглых, помнишь? Я же должен свой опыт ему передать.
Колодников махнул рукой.
- Ладно, бери. Вас же теперь одного нельзя оставлять. Как там Воля? Все плачет?
- Переживает. Но внешне так сильно не скажешь. Сильная женщина!
Зудов попробовал поддеть старого сыщика.
- Как-то ты ее, Иван Михайлович, уважаешь, что ли? Это за что еще?
Мазуров был предельно жесток.
- Ты знаешь, сколько я ее знаю? Лет сорок. Я мальчишкой еще был, а она уже была королева района. Эх и красивая была, зараза! Яркая такая девка была, глазастая, курносая, с такой потрясающей фигурой! Потом она за этого Касатика замуж вышла, дети у них пошли. Касатик ведь тоже красавец был! Ростом под два метра, с лица только картины писать. Красивая была пара. Только Касатик все из тюрьмы да в ссылку перебивался. Эх, сколько нам хлопот доставило все это семейство!
Колодников все же не понимал отношения Мазурова к Воле.
- И после этого вы к ней так спокойно относитесь?
- А что я ее, должен как Гитлера ненавидеть? Что делать, если вот такая она, ее уже не переделать и не изменить. Она живет этим, и жизнь у ней, надо сказать, не сладкая. Она вот скупила три квартиры на одной площадке, объединила их в одну. Народу там - как в Китае. Человек двадцать живет - муравейник. А сколько при этом мужчин? Один пацан двух лет да подросток. А остальные одни женщины. Мужики же кто в земле, кто в тюрьме. У ней три сына уже в могиле, три зятя. Два зятя и два сына в зоне. А сколько она по тюрьмам да по зонам ездила, посылки собирала, встречи выбивала. О! Жизнь у нее не сахар.
Колодников махнул рукой.
- Ладно, вечер воспоминаний окончен. Давайте расходиться.
- А мне что, этих двоих пасти продолжать? - Спросил Зудов.
- Непременно, Паша, непременно! Должны мы узнать остальных членов банды. Пока у нас на них ничего нету! Эти двое должны нас на них вывести.
Вперед!
Глава 12
На следующий день Уазик третьего отделения милиции остановился на месте прежней стоянки Воронцова недалеко от места гибели Касатика и Коляна. Из него выбрались Мазуров и Астафьев. Юрий первым делом начал принюхиваться.
- Ты чего это, как собака прямо? - Удивился Мазуров.
- Да, по-моему, тут до сих пор трупами воняет.
- В мозгах у тебя воняет, Юра. Это тебе не квартира, это природа. Все давно уже проветрилось. Пошли, студент.
Они пробрались по тропинке в камышах к месту стоянки Касатика и Коляна, вышли на небольшую, три на три метра, полянку на берегу около старого, черного тополя. Место, видно, было популярное среди рыбаков, трава вытоптана до песка, от берега к открытой воде среди камышей выдрана широкая, метра три, дорожка. Астафьев, скривившись, смотрел на два темных пятна на песке, оставшихся на месте, где лежали трупы.
- Все-таки тут еще воняет, - Заявил он.
Мазуров, между тем открыв папку, рассматривал фотоснимки, сделанные три дня назад.
- И что, что воняет? - Спросил он.
- А то, что у меня свидание сегодня вечером. А от меня трупняком пахнуть будет. Кому это понравится?
- С Ольгой Малиновской свидание?
- А вы откуда знаете?
- Э, милый, это секрет дурака. Вы еще только переглядывались, а все отделение уже обсуждало ваш роман. Да и для Ольги это знакомый запах, правда, не сильно приятный. Не духи. Будет вам о чем ночью в койке поговорить. До утра будете версии выдвигать.
- Эх, Иван Михайлович, смеетесь еще! Из-за этой работы у меня и так уже нет никакой личной жизни.
- Ничуть не смеюсь. Женись на Ольге, вот тебе и будет личная жизнь, неразрывно связанная с работой. Ну-ка, Юра, засучи брюки и пошарь там по камышам, - он показал папкой в сторону реки.
- Зачем?
- Давай-давай! Что за расспросы?! - Мазуров уже начал сердиться. - Если начальник приказал, то ты должен не раздумывая кидаться и выполнять приказ. Чувствуется, что ты в армии не служил! Салага!
- Вы же знаете, что я воды боюсь, Иван Михайлович!
- Я тебя не прошу Волгу переплыть, ты мне тут вот пошарь, в этом прогале, по камышам. Тут воды по колено всего-то! Воды он боится, в стакане утонуть может!
Астафьев нехотя засучил штаны, и, ворча что-то непечатное, полез в узкий проход к воде в камышах. Мазуров, не выдержав, тоже снял туфли и засучил брюки.
- Что искать то? - Крикнул Астафьев.
- Садок с рыбой ищи, сетку с водкой, бутылки пустые, лодки, велосипеды. Что-то, что осталось от этих двух. Ищи!
Вскоре Астафьев действительно вытащил из воды сетку с двумя полными бутылками водки. Это резко изменило его настроение.
- Ого! Вот это да! Это я хорошо забрел. Михалыч, ты фокусник, что ли? Или ясновидящий?
- Так, тут они, где и должны быть. Наш народ любит пить водку только охлажденной. Интересно!
Он вынул из сетки бутылку водки, с интересом рассмотрел отклеившиеся этикетки:
- "Столичная", самая дешевая. Не баловала Воля своего сынка дорогой отравой. И всего две. Помнишь, я тебе рассказывал, Сашка Краюшкин говорил, что Касатик и Колян дали ему ведро карасей, и были они в этот момент трезвыми? Водка у них кончилась.
- Ну и что?
- А то. Я спросил про это Волю. И она сказал, что дала Краюшкину четыре бутылки водки, чтобы тот передал ее сыну. Касатик ее об этом просил. Сашке она еще дала бутылку за работу, и за то, чтобы он остальное отвез сюда. Давай считать. У них меньше чем полбутылки водки стояло около дерева, здесь еще две. Где еще одна? Лезь снова в камыши, ищи пустую тару. Ты налево иди, я направо.
Они разбрелись по разным сторонам, и вскоре Астафьев крикнул Мазурову:
- Есть, Иван Михалыч! Вот она.
В его руках, в самом деле, точно такая же пустая бутылка с этикеткой, что и в сетке. Мазуров остался доволен и этим "уловом".
- Ну вот, все они. А Краюшкин говорил, что он сюда больше не ездил. А как тогда сюда попали эти бутылки?!
- О-о, похоже, у нас есть первый потенциально подозреваемый в убийстве?
- Убийца он или нет, это я не знаю, а вот то, что поговорить с ним надо - это точно. Поехали, навестим нашего удачливого рыбачка.
Через несколько часов тот же самый Уазик остановился около домика Валентины Егоровны. Она сама сидела на завалинке, щелкая семечки, всеми тремя оставшимися зубами. Мазуров, как всегда, был предельно вежлив.
- Добрый день, Валентина Егоровна. Хорошая сегодня погода, не жарко. Ваш квартирант-то на месте? Поговорить снова с ним надо.
- Да тут он, вон валяется, пьяный, на веранде. Идите, поднимайте его.
Милиционеры прошли в калитку, зашли в дом. На веранде, на старой кровати лицом вниз спал, похрапывая, Краюшкин. Мазуров присел рядом с ним на табуретку, слегка толкнул рыбака в плечо и тихо спросил:
- Сашка, а что ты мне соврал, что не был больше у Касатика и Коляна на Россоши?
Краюшкин храпеть перестал, но позы не изменил, а только пробормотал:
- А я там и не был.
- Как это не был? А кто тогда им четыре бутылки водки от Воли доставил? Она ведь тебе их отдала.
Краюшкин, наконец-то, зашевелился, поднял голову:
- А, это вы, Иван Михайлович, а я думал, это только сон такой. А ты вон, сам, живой нарисовался.
Мазуров был суров.
- Да, живой, здоровый, и очень сердитый. Ты чего соврал мне, что не был больше там, на Россоши?
- А я не врал, я там и в самом деле не был. Колька туда поехал к ним, Шмыга.
Увидев на лицах его незваных гостей непонимание, Сашка пояснил.
- Колька, Шульгин, с Рабочей улицы. Я с ним водку и передал. Что мне ради этого туда переться? Щуки там нет, не хрен мне и делать.
Мазуров продолжал оставаться в недоумении:
- Шульгин? Это ещё кто такой? Почему я его не знаю?
Сашка, наконец-то, поднялся, сел на кровать.
- Да, корешок один есть тут у нас в городе, мутный, Шмыгой его все зовут. Он с ними сидел вместе, с Касатиком и Коляном на "шестерке". Я его встретил около моста, Шмыга на велосипеде был, сказал, что едет на Россошь с лодкой резиновой, с подъемкой. Я обрадовался, отдал ему водку, велел передать Касатику, рассказал где их найти. Мне туда вообще не с руки было ехать, я же там на одну щуку хожу. Мне вся эта дребедень вроде плотвы не нужна.
- Он на чем туда уехал? - Спросил Мазуров.
- На велосипеде. Старый такой был велосипед, где он его нашел, не знаю, "Украина", на нем дедушка Ленин еще, кажись, катался.
Юрка обрадовался.
- Ага, так вот, там чей там велик валялся.
Мазуров сурово сдвинул брови, показал Юрке кулак. Затем он, вздохнув, предложил:
- Знаешь что, Сашка. Поехали с нами в отдел, там все это же расскажешь подробно, напишешь все, как полагается.
Краюшкин скривился:
- А тут нельзя что ли? Мне и добавить нечего, я там больше не был, никого не видел, ничего не знаю.
Но Мазуров был непреклонен:
- Нельзя! Если еще и ты сбежишь от нас в Луга, то мы тебя там совсем хрен найдем. Для тебя там в Лугах вообще дом родной. И тогда я точно уйду на пенсию капитаном. Поехали.