- Ты так думаешь? Наивный. Вот именно ты завтра к нему пойдешь и спросишь: "Дяденька, а кто у вас стрелял в охранника"? Понял?
- Хорошо, сделаю, - легко согласился Астафьев.
Глава 21
На следующий день Астафьев действительно оказался в палате горбольницы у кровати, на которой лежал Аркадий Шиловский. У того на груди и шее наложен гипс, голова забинтована. Около кровати с авторучкой и бумагами в руках сидела Ольга Малиновская, за ее спиной стоял Юрий.
- Скажите, Шиловский, где пистолет, из которого стреляли в охранника "Горилки"? - Спросила Ольга.
Шило отвечал тихо и как-то безнадежно, как смертельно уставший человек.
- Я не знаю, я там тогда не был. Спросите остальных, куда они дели пистолет.
- Тогда следующий вопрос: кто четвертый член банды?
- Не было никакого четвертого члена банды. Нас было трое.
- Ни как это не получается, Аркадий Михайлович. Грабили вы все три раза втроем, а один в это время сидел за рулем. Если, как вы говорите, вас не было в момент ограбления "Горилки" на Таганрогской, то кто тогда стрелял в охранника? Если вы были, то кто тогда сидел за рулем?
Но Шиловский продолжал твердить свое.
- Не знаю. Может, Ваза взял кого-нибудь из своих дружков. У него всегда было много хреновых дружков.
- А у вас их не было? - Спросила Ольга. - Ваза и Коник ведь тоже ваши дружки. Кстати, как это вы вляпались в такие грязные дела, Шиловский? У вас такая хорошая жена, сын, устойчивый бизнес?
Шиловский поморщился:
- Все эта чёртова игра. Я всегда был азартным, в зоне все виды карточных игр перепробовал, вы бы знали, сколько я там проиграл и сколько выиграл! Даже вспомнить сейчас страшно. Думал, на воле все брошу. Бросил. А тут этих игровых салонов понатыкали на каждом шагу. Будь проклят тот, кто их разрешил! Думать надо было головой, а не карманом! У нас нельзя в стране эту отраву разрешать! Это же хуже наркотиков. Зашел я как-то в салон раз, второй, и все - втянулся. Лара у меня строгая, каждая копейка на счету. Да и люблю я ее больше себя. А играть охота. Как-то по пьянке грабанули мы с Вазой магазин в Оренбурге. Так, по старой памяти.
Ольга оживилась:
- А Ваза-то как там очутился, в Оренбурге?
- Он у меня водителем тогда работал. Меня на полгода прав лишили, пьяным поймали. А Ваза хоть и дурак по жизни, но водила от бога. Поехали мы на три дня в Оренбург, за игрушками да дисками. Да вместо дела что-то загудели там, да я в игровой салон неудачно сходил… Бобла даже на обратную дорогу не было, на бензин не хватало. Как к Лорке на глаза показаться - не знаю. С горя мы еще бухнули с Вазой на последние бобы. А я как раз закупил партию игрушечных пистолетов, по виду - не отличить от настоящих. Сами с ними потом наиграться не могли. И мы с Вазой и вспомнили уроки старика Тимохи. Быстро вырезали из шапок маски, и сходили в соседний магазин. Правильно говорят - дуракам везет. По пьяни да на шару прокатило. Я и долги все вернул, и доехали нормально. Понравилось. И мне, и Вазе. И понеслось…
В это время за спиной Астафьева скрипит открываемая дверь, Юрий хотел повернуться, но услышал испуганный детский голос: "Ой, извините!", - и даже не повернулся. Его сейчас больше интересовал рассказ налетчика.
- Потом мы взяли ночной комок в Самаре, потом были гастроли в Уфе, в Саратове. Коник к нам по старой памяти прибился, втроем уже легче стало работать. И понеслась жопа по кочкам! Гуляли по всей области. Один за рулем, остальные кассу берут.
Ольга вздохнула:
- И все-таки, Шиловский, как вы ни пытались нас убедить, но вас было четверо. Кстати, а почему вы в последнее время начали грабить "Горилки" у нас в городе? Это же не принято у таких, как вы. Тут же ваша лежка?
- Командировок давно не было - Лара приболела с ребенком, сам в отделе на кассе сидел. А играть на что-то надо было. Вот мы и сорвались.
- А еще из-за того, что разбили игровой автомат? - Спросил Астафьев.
Шиловский скривился:
- Вы и про это знаете? Да, надо было и это как-то разрулить, вот я и пошел на дело тут, в Кривове.
Астафьев задал вопрос, давно мучивший не только его, но и всех остальных оперов:
- А почему именно "Горилка", а не какие-то другие супермаркеты?
- А там камеры стояли фуфловые. Зачем нам лишний раз светиться на экране, чай не депутаты?
- Как вы об этом узнали? - спросила Ольга.
- Случайно. Сынок начальника охраны проболтался…
Шиловский не докончил фразу, и они поняли, что он чуть было не проговорился, не назвал имя четвертого члена банда. Юрий решил все же еще раз уточнить:
- Так вы скажете, кто был четвертым в вашей банде?
- Не было четвертого. Трое нас было. Трое!
Ольга вздохнула:
- Хорошо, можете не говорить. Только ведь все равно мы узнаем.
- Ну, узнаете, так узнаете. Только не от меня. Хорошо?
- Хорошо.
Сверху раздался шум, как будто этажом выше что-то сверлили, или резали болгаркой. С потолка даже посыпалась известка.
- Это что такое? - Недовольно спросила Ольга, отряхивая волосы.
- Да тут на третьем этаже ремонт идет, - пояснил Юрий.
- Сдуреть можно! А как же больные? Им же многим покой нужен.
- Дождешься тут покоя, - Скривился Шиловский. - Это они еще на обед уходили. А так с утра пилили и сверлили.
- Да вот так, по-русски. Два в одном: и больница и стройка.
Сверху за дело принялись основательно, уже даже говорить стало проблематично.
- Ладно, - Ольга поднялась. - До свидания, Шиловский. Я надеюсь, что к следующей нашей встрече вы передумаете и все расскажете нам как есть.
Тот криво улыбнулся, потом попросил:
- Одна только у меня есть просьба, граждане начальники. Не говорите пока Ларке, что я под следствием. Ей сказали, что я просто попал в аварию. Не хочу я до времени ее огорчать. У ней, похоже, второй мой ребенок под сердцем.
- Хорошо, - пообещала Ольга.
Они вышли из палаты, и Ольга сразу остановила идущего по коридору врача:
- Игорь Николаевич, извините, еще пару вопросов можно? Так вы говорили, что Шиловский не сможет сбежать? Стоит у его палаты ставить охрану?
Доктор отрицательно покачал головой:
- Нет, это исключено. У него компрессионный перелом позвоночника.
Астафьев был настроен совсем не так, как доктор:
- Удивительно тогда, как после аварии он с этим переломом позвоночника коршуном кинулся к багажнику. Еле тогда его скрутили.
Доктор кивнул головой:
- Так бывает. Я знал одного вертолетчика, он после аварии трое суток ухаживал за своими товарищами, разводил костер, ходил. А потом оказалось, что у него такой же вот перелом.
Беседуя, они все дальше и дальше уходят от палаты Шиловского.
- А он не сбежит так вот, сгоряча? - Снова поинтересовалась Ольга.
Доктор засмеялся:
- С нашим-то гипсом? Исключено. С ним и Шварценнеггер два шага не сделает.
- А как там Коник, то есть этот, Полев? - Спросил Юрий.
- В очень тяжелом состоянии! Он в реанимации, и за то, что он выживет, я не ручаюсь. ЧМТ с обширной внутренней гематомой. Такие выживают один из трех.
В это время мимо них торопливо прошла с сумками и сетками Лара - жена Шиловского. Юрий опять отметил, насколько это красивая и эффектная женщина.
- Плохо, - вздохнул он. - Коник нам нужен живым.
В это время за их спинами раздался дикий женский крик. Переглянувшись, Ольга и Астафьев побежали туда. В открытой двери палаты была видна спина Лары, она стояла, закрывая лицо руками. За ней была видна кровать с Шиловским, на лице того лежала подушка, ее простреленная середина окровавлена…
Глава 22
В кабинете Колодникова собрались все, кто был причастен к делу "Горынычей": Астафьев, Зудов, Мазуров, Шаврин, Фортуна.
- Ну как вы никого там не видели, и ничего не слышали?! - Колодников просто выходил из себя. - Я вот этого не могу понять! Сколько прошло времени между тем, как вы покинули палату и до того, как туда вошла Лариса Шиловская?
Астафьев отмахнулся. Он до сих пор был в каком-то шоке.
- Мы уж считали с Ольгой. Максимум пять минут.
- Мимо вас в это время ходили люди?
- Масса! Больные, доктора, посетители, строители какие-то. В касках, в комбинезонах.
- А выстрела вы как не услышали?
- Какой там выстрел! Там ремонт идет на третьем этаже, шум такой стоит, что там взрыва то не услышишь, не то что выстрела! К тому же он стрелял в подушку. Но мы никого не видели, чтобы он был похож на убийцу, бандита, хоть на кого-то из этих бандитов.
Колодников с досадой затушил сигарету и тут же достал следующую.
- И что нам теперь делать? Ваза накрылся сразу, Шило убили, Коник крякнул сегодня. Все! Концы отрублены. Где четвертый убийца, где пистолет? Глухарь в полном своем соку! Хоть иди и сам токуй на зорьке.
Мазуров был с этим не согласен:
- Постой, Андрей, не спеши рубить канаты. Если не удается взять дело с наскока, то надо начинать все с начала. Доставай дело, будем идти от начала до конца. Да мне его дай, я сам смотреть бумаги буду.
Он начинает листать дело, вчитываться в документы, а по ходу спрашивая: - Что мы знаем о внешнем виде этого нашего четвертого парня?
Колодников начал пояснять:
- Маленького роста. Это заявляли все, кто попал под раздачу "горынычей".
- Так, эти трое все были высокие. Теперь как мы вышли на Вазу и Коника?
- Через машину вышли на Вазу, а через него на Коника, - рассказывал Андрей. - Потом пробили по телефонам Шило.
Тут возмутился Зудов.
- Пробили!? Чего ты гонишь-то, Андрей? Мобильники нам как раз ничего не дали. Они все были на подставных пацанов. Если бы мы с Юркой не подсуетились и не сломали Конику мобильник, хрен бы мы вообще узнали про Шиловского.
Мазуров собирался перевернуть страницу, но тут его явно что-то привлекло.
- Стойте! А это что за адресок такой: "Малышев Игорь Макарович, Раскова 69, квартира 45"?
Юрий отмахнулся.
- А это? Это один из парней, на имя которого был записан второй телефонный номер. Но это тоже подстава, я сам у него проверял трубу, у него совершенно другой номер, и он тут ни при чем.
Но Мазуров настаивал на своем:
- А где ты его проверял? У него дома?
- Да нет, домой я не заходил, мне еще у подъезда бабушки сказали, что он в школу пошел. Он там и был, там у них какие-то курсы по подготовке к ЕГЭ были. Там я его и выловил. А что такое?
Все уже по выражению лица старого сыщика поняли, что тот что-то нашел.
- Ясно. А знаешь, что это за адресок? - Мазуров ткнул пальцем в эту бумагу. - Ты там рядом был, меня оттуда на машине забирал. Это квартира Воли Касатоновой. И этот Игорь Малышев - ее внук. Сын Надьки, старшей дочери Воли и известнейшего в наших кругах уголовника по кличке Тузовый.
Колодников спросил:
- Может, просто совпадение?
Но Мазуров был настроен категорично:
- Там где Воля и ее родственники, таких совпадений не бывает.
Астафьев был совершенно ошеломлен:
- Но я сам держал в руках его телефон, там совершенно другой оператор, другой номер.
- А второго телефона у него не было? - Спросил Зудов.
- Нет. На нем были одни шорты, майка и мобильник на шее. Но мобильник крутой, это да. Да, ключи еще от квартиры висели на цепочке на шортах.
- Марку телефона не помнишь? - Снова спросил Зудов.
- Да что к этому мобильнику прикопался? - Возмутился Колодников, но Зудов отмахнулся от начальника:
- Да подожди ты! Так какая марка телефона?
- Нет, не помню я… Помню только. Что дорогой, большой такой, широкий. Постой… Ты хочешь сказать?…
Зудов кивнул головой.
- Запросто. Есть сейчас телефоны на две симкарты.
Астафьев словно отключился. Он снова вспомнил тот разговор с Игорем, потом перекресток на вечерней улице, когда они ехали за машиной бандитов. Он тогда повернул голову, были девушки, и где рядом там мелькнула невысокая фигура подростка разговаривающего по мобильнику. А еще детский голос за спиной в палате Шиловского: "Ой, извините".
- Мне кажется, надо его навестить, - сказал Юрий, очнувшись. - Спросить, насчет последних моделей телефонов. И вообще. Не был ли он сегодня в больнице.
Через полчаса все те же: Зудов, Колодников, Мазуров, Астафьев, Фортуна, Шаврин, все они поднимались по лестнице в подъезде ведущей в квартиру Воли.
- Если он не дурак, то от пистолета уже избавился, - на ходу предположил Колодников.
Мазуров с ним не согласился:
- А я думаю - нет.
- Почему?
- А потому, что он еще пацан. А для них оружие - это еще святое, они еще не наигрались в войнушку.
Все остановились у двери, но как-то не решались звонить. Мазуров отодвинул Колодникова и кивнул Астафьеву. Тот нажал на дверной звонок. Открыли дверь быстро, причем сделала это сама Воля. На руках ее сидел ребенок лет двух от роду. Увидев нежданных гостей, Воля удивилась:
- Боже, какие люди и все ко мне? Кого брать-то собрались, Иван Михайлович? Меня или вон, - она кивает на младенца, - Ваньку? Других мужиков у нас дома сейчас нет.
Мазуров даже не улыбнулся:
- Да нет, Воля Александровна, не вас. У нас есть вопросы к вашему внуку, отличнику.
Вот теперь Воля удивилась гораздо больше:
- К Игорьку!? Что такое? Что за глупость?
- Где он?
- У себя в комнате, спит. Сидел всю ночь в интернете, сейчас отсыпается.
- Буди его. Давай знакомиться.
Воля прошла вперед, на ходу отдала ребенка одной из многочисленных женщин, ладонью постучала в дверь одной из комнат:
- Игорь, выйди сюда. Тут к тебе пришли.
Немного погодя дверь открылась, появилось заспанное лицо подростка. Но увидев кто пришел в нему в гости, Игорь бросился назад, выхватывает из под подушки пистолет и, взведя курок, направил его на стоящего в дверном проеме Мазурова:
- Не подходи! Я выстрелю!
Интонации его голоса напряженные, но без истерики.
Мазуров ответил ему спокойно:
- И зачем ты будешь стрелять? Ты хочешь долго сидеть в тюрьме?
- Не буду я долго сидеть. Мне еще шестнадцать, так что больше десяти лет мне все равно не дадут.
Мазуров восхитился:
- Ух ты, ты, оказывается, не только в математике, но еще и в законах хорошо разбираешься? Не зря тебя бабушка хвалила.
Игорь настаивал:
- Никто больше не заходит в мою комнату!
- Да это точно, - подтверждает Мазуров. - Я один пройду?
После этого он сделал шаг вперед, присел на стул. В дверном проеме за его спиной виднелись напряженные лица Колодникова, Астафьева, над ними нависал Зудов. В руках Колодникова пистолет, он направлен на Игоря. Мазуров взял попавшуюся ему под руку книгу, открыл ее на заложке, прочитал и хмыкнул:
- "Дикий набросил на лицо Рябого подушку и, вплотную приблизив к ней пистолет, нажал на курок". Когда же они перестанут эту хрень писать? Не на курок нажимают в пистолете, а на спуск. Курок взводят. Да, интересные у тебя книги, Игорек. Вот сейчас ты нажмешь на спуск, потом они, - он кивает себе за спину, - выстрелят в тебя. И хорошо, если тебя убьют сразу. А так будут долго лечить, потом посадят. Тебе это надо?
Но Игорек не сильно волновался. Голос был ровным и пистолет в руках не дрожал:
- А мне все равно. На мне и так уже два трупа висят. Третий, да еще и мент, это даже круто будет. В зоне уважать больше будут.
Тут в комнату, оттеснив ментов, проходит Воля. Она встала за Мазуровым, положила ему на плечи руки и попросила:
- Игорь, опусти пистолет и отдай его мне.
- Нет.
Голос его по прежнему звучит твердо. Но и Воля отвечает не менее твердым тоном:
- Я говорю - опусти. У нас дома еще никто никого не убивал. Нам эта кровь не нужна. Если ты хочешь сидеть в тюрьме - сиди. Это твой выбор. Но помни: любой срок кончается, и ты все равно придешь сюда, в семью. Ты хочешь ее лишиться? Я ведь тебя обратно не пущу. И другим запрещу тебя принимать.
Игорь с минуту думает, смотрит в глаза Воле, та, не мигая, смотрит на него. Потом Игорь нехотя опускает руку и отдает пистолет Мазурову. Тот передает его назад. Колодников делает движение, чтобы рвануться вперед, но Игорь его останавливает:
- Ша, я все, больше не буду. Дайте одеться.
Мазуров, все так же сидя на стуле, несколько отстраненно смотрит за тем, как подросток натягивает трико, майку, сверху ветровку. При этом Игорь разворачивается и кричит в сторону другой комнаты:
- Мам! Завтра возьми характеристику из школы и отксерокопируй все мои дипломы и грамоты.
- И что ж тебе не хватало в этой жизни, парень? - Спросил Мазуров. - Ум, память, талант - все есть. Что еще тебе надо?
Игорь, уже полностью одетый, как-то горько усмехнулся:
- Скучно все это - грамоты, дипломы. А в нашем городе ум не ценится, только сила. И девушки почему-то смотрят только на твой рост, да на твой кошелек.
Задал свой вопрос и Астафьев:
- Где твой мобильник?
- Вон он, на столе.
Игорь кивнул на лежащий на столе мобильник. Юрий взял его, перевернул и увидел то, о чем только догадывался. Тот действительно был на две сим-карты.
- Он изымается, как улика, - сообщил он.
Отошел от шока и Колодников.
- Фортуна, понятых быстро организуй.
Потом Юрий задал главный вопрос:
- Так это ты, выходит, руководил этой бандой?
Игорь не согласился:
- Нет, я их просто подобрал. А то бы они давно уже сгорели. Ни конспирации, ни прикрытия. Дядька в этом не петрил ни хрена. Ему бы только пистолетом махать. Пришлось его заставить машины менять, номера, настоящую пушку купить. Магазины тоже я выбирал. Шел раньше, смотрел, где какая сигнализация, какие камеры стоят. То, что в наших "Горилках" фуфло, а не камеры, это мне сын Сивцова рассказал. Он со мной в одну секцию ходил.
Тут прозрел и Колодников:
- Постой, а что, Шиловский разве тебе дядька?
На это ответила уже Воля:
- А как же. Он родной брат жены Валерика, Ирины.
Андрей покачал головой:
- Ба, а я ведь забыл, что у ней девичья фамилия Шиловская.
- У тебя вообще что-то с памятью стало, - поддел его Зудов. - Ты бы проверился.
Между тем Игорь сам двинулся к выходу, но потом остановился:
- Да, бабуля, там Кашкет мне два куска должен, пусть тебе вернет. А то скажи, что Касатик вернется и ему кадык вырвет.
Воля неожиданно взорвалась:
- Касатик?! Ты сказал Касатик?! Уже просто Касатик?
- Почему: "Просто Касатик?" - Спросил ничего не понимающий в этом разговоре Колодников.
- Его до этого друзья звали Малой-Касатик, - пояснила Воля.
Игорь улыбнулся, словно получил праздничный торт:
- Дядя Саша ведь теперь умер. Вот меня теперь братва просто Касатиком и зовет. Я уже не Малой-Касатик, баба Воля, а просто - Касатик.
Колодников вздохнул и слегка подтолкнул Игоря к выходу.
- Пошли, племя молодое, незнакомое.
Игоря вывели из квартиры, за ним потянулись все остальные милиционеры. Остались только Мазуров и Воля.
- Все-таки кровь взяла свое, - сказала Воля, и закурила свою неизменную папиросу. - Воровские гены прорезались и в Игорьке.
Мазуров вздохнул:
- Да. И чует мое сердце, этот Касатик нам доставит еще очень много неприятностей. Больше, чем все остальные, кто носил эту кличку раньше. Больше десяти лет ему ведь, в самом деле, не дадут.
Уже в дверях квартиры Мазуров развернулся к хозяйке:
- Спасибо, Воля, что отвела ствол. А то он бы выстрелил, этот бы смог.
Воля махнула рукой с зажатым в нем окурком:
- Да ладно тебе. Устала я от стрельбы, воровства, похорон, от всего… Не хватало мне еще и внука потерять.
- Да, я не думаю, что наши по нему стрелять бы начали.
- Да я не про это. Есть предел и есть беспредел. Ну ты то этот хорошо знаешь.
Мазуров кивнул головой и вышел за порог. Воля закрыла за Мазуровым дверь и только тогда заплакала.
Эпилог
Летний день на кладбище. На свежей могиле деревянный крест, на нем фотография Сашки Касатонова - молодого, красивого. Рядом с могилой Воля и ее внук, маленький сын Касатика - Иван.
- Вот, Ванечка, - печально говорит Воля, - здесь у тебя твой папка теперь навеки лежит. Никогда он уже не придет с зоны, не порадует ни тебя, ни мать. А был он очень хорошим человеком, смелым, дерзким, никого не боялся. Таким же вырастишь и ты. Как твой отец, как твой дед. Главное, Ванечка, надо жить так, как ты хочешь жить, а не так, как хотят этого другие. Это трудно, но так надо…