- Сейчас этим входом пользуются?
- Да. Когда белье привозят или увозят в прачечную. С мешками не очень удобно ходить через турникеты.
- А у кого есть ключи от решетки и двери?
- У дежурного по корпусу, в данном случае у меня. И у главврача отделения.
- Давайте подумаем. Допустим, вы решили вывезти из больницы одного из пациентов. Ваши действия?
- Мне трудно. Что я могу? Ну, для начала надо понимать простую вещь. Больного выводить можно только ночью, когда в коридорах затишье. Днем и медсестры, и санитары, и врачи, а ночью можно уловить момент, когда санитар уснул, а медсестра вышла. По большому счету, их и не бывает на месте. Начнем сначала. От палаты ключ есть только у старшего санитара этажа, а ночью - у дежурного санитара. Значит, он должен открыть стальную дверь палаты. Далее, надо провести больного по коридору и открыть дверь на пожарную или, если правильнее, на служебную лестницу. Ключ у дежурного врача. Уже двое, а это сговор. Потом больного надо спустить сюда. Тем же путем, что и мы с вами проделали. Далее, открыть эти двери. Но дежурный врач это сделать ночью не может. Я беру ключи под расписку на дневное время, когда может прийти машина. А в шесть вечера я их сдаю секретарю главврача. Они мне уже не понадобятся. Появляется третье звено: либо секретарь, либо главврач. Прошли один этаж, оказались на улице. А дальше что? О заборе и думать забудьте. Либо вас заметят, либо вы запутаетесь в колючей проволоке: Выход один - через центральные ворота. Но о них вам говорить ничего не надо. Вы сами через них сюда пришли. Кажется, вас больше часа там мариновали, а ведь пропуск на вас был выписан еще вчера. Там дежурят охранники, не подчиняющиеся даже директору института. Они неумолимы. И что важно, каждого сотрудника знают в лицо. Даже если сделать беглому фальшивый пропуск санитара, то его проверят по явочной карточке, где фиксируется время прихода и ухода каждого работника, а потом, его просто в лицо не признают. Так что вариант с переодеванием не пройдет.
- А вывезти его на машине? Мне кажется, что это наилучший вариант. Пока я ждал вас на проходной, то заметил, что санитарные машины на выезде не проверяются и не досматриваются.
Доктор продолжал улыбаться. Марецкий чувствовал себя полным идиотом. Будто он не допрашивает консультанта, а находится у него на приеме с жалобами на неустойчивую психику.
- Мы насчитали уже трех сообщников. Теперь подумаем о машине. Все машины находятся в гараже. Прежде чем отправить машину на выезд за больным, диспетчер должен получить официальную заявку, потом оформить путевку, пропуск и вызвать двух санитаров. Итак, диспетчер, два санитара, шофер, выездные документы и две пары ворот. Дело в том, что машины досматривают при выезде из ворот гаража, а потому их не досматривают на выездных воротах. Можно, конечно, подсадить беглеца в машину, пока она едет по территории больницы от одних ворот до других. Для этого в сговор нужно подключить шофера, двух санитаров и директора института.
- А вот про него вы мне ничего не говорили.
- Только он вправе давать заявки диспетчеру на выезд бригады. Диспетчера подозревать трудно, он на сделку не пойдет, потому что фальшивая заявка в первую очередь высветится. Но дело даже не в этом. Представьте себе на секундочку, каких разных людей мы объединяем в одну банду. Санитар, дежурный врач, главврач и, возможно, охрана или диспетчер. Это же против всякой субординации. Но самое главное состоит в другом. Скажите мне на милость, ради чего городить такой рискованный сыр-бор? Кому он нужен, этот зверь на свободе, который не успел бежать, как тут же перерезал глотку своей возлюбленной?
- Она уже не была его возлюбленной, а предала его. Кроме как шлюхой, он ее никак не называл, если верить единственной свидетельнице, которая его видела.
- Понимаете теперь, на чем произошел сдвиг? - спросил Сквора.
- О чем это вы?
- Предатели не терпят предательств. Попав в плен в Чечне, Баландин предал десяток своих товарищей и собственноручно их убил. Но он не мог поверить в то, что его тоже могут предать. За что боролся, на то и напоролся. Если для себя он находил какие-то оправдания, то для других их быть не могло. Потому что подсознательно он понимал, что творит и как это страшно. Но он любил жизнь и себя несчастного. Другим же он ничего не прощал. Для него измена девушки равна тому, будто ему самому перерезали глотку или хотят перерезать. И он идет на упреждающий удар.
- Любопытная теория, Анатолий Викторович.
- Я практик, а не теоретик, Степан Яковлевич.
- Извините. У меня вот еще какой вопрос возник. Когда мы шли по территории, то я видел много легковых машин возле корпусов. Как я догадываюсь, это не больничные машины?
- Мысль вашу уловил. Отвечаю. Для служащих и врачей больницы оборудована стоянка рядом с институтом. Но для некоторых делается исключение. В частности, для профессоров, главных врачей. Единицы. И пропуск выдает директор института по согласованию с вневедомственной охраной, где ставятся две подписи от каждой стороны, фотография, печать, и все это ламинируется. Процедура получения водительских прав не менее хлопотная. Теперь что касается нашего корпуса. В то время даже можно говорить о дне. К вашему приезду я подготовился к ответу на возможные вопросы. Не люблю выглядеть некомпетентным и заглядывать в шпаргалки. Так вот, только главный врач нашего отделения профессор Поплавский Герман Емельяныч мог беспрепятственно въезжать и выезжать на территорию больницы на своей машине. Но главный врач уходит с работы в шесть вечера. В это время узник находился на месте. Его исчезновение было обнаружено на следующий день в девять утра, когда делался обход. Уйти он мог только ночью. Дежурным врачом в ту ночь была Елена Андреевна Приленская. Она же и вела дело Баландина. Женщина очень строгого нрава. Ее и врачи-то побаивались. Кандидат наук, отличный психиатр и психолог, она не может попадать под категорию заговорщиков ни под каким соусом. К тому же она составляла акт для комиссии и справки для суда, где требовала полной изоляции Баландина в принудительном лечебном заведении строгого режима. Уверяю вас, из таких тюрем люди на свободу не выходят. Санитаром в ту ночь работал Лев Максимыч Меняйло. Очень опытный санитар. Он служил в военном госпитале двадцать лет, ушел в отставку прапорщиком и был принят к нам. Военный, дисциплинированный и очень крепкий физически человек, несмотря на шестидесятилетний возраст. К сожалению, никто из них сейчас у нас не работает.
- Коалиция невозможна, но преступник бежал. В форточку выпорхнул?
- Согласен. Я по вашей части не специалист. Но военная прокуратура тут долго себе голову ломала, но так ни к какому выводу и не пришла.
- Есть над чем голову ломать. Так вы сказали, что никто из них не работает. Разве здесь плохо платят?
- Где-то платят больше. Профессор Поплавский перешел к теории и пишет научные труды… Елена Андреевна Приленская, как мне известно по слухам, уехала в Питер. Там, надо сказать, работа поинтереснее будет. Я бы тоже Москву бросил, если бы меня пригласили. А санитар ушел на покой. Рыбку ловит где-нибудь на даче. Он же бобылем был, и ходили разговоры, будто нашел себе какую-то вдовушку в Подмосковье. Мужик он рукастый, пенсия приличная, чего бы не пожить в свое удовольствие. Невелико счастье каждый день на психов любоваться.
- Да. Люди приличные и честные, а Баландин сбежал. Даже если предположить, что эти образчики общества пошли на сговор, то непонятны причины. Ведь у Баландина не было богатых родственников, которые решили бы за его побег дать взятку. И потом, кому? Сколько нужно денег, чтобы подкупить целую бригаду, а главное, как найти подход, скажем, к тому же профессору Поплавскому?
- Никак, - твердо заявил Сквора. - Родственники к нам не допускаются, и они не знают, под чьим конкретным наблюдением находится больной. Все, что они могут узнать, - это фамилии членов комиссии, выдавших окончательное заключение, и то это случится в зале суда в момент оглашения приговора.
- Ну что ж, большое вам спасибо, доктор, за оказанное мне внимание, и извините, что отнял у вас столько времени.
- Помог, чем мог. Не обессудьте, если что не так.
Проходя через проходную, Марецкий спросил одного из охранников:
- Скажите, а среди вас есть ветераны, которые проработали здесь много лет и, возможно, самого Сербского еще помнят?
Охранник указал на дверь.
- Поговорите со старшим смены. Это тот человек, который вам нужен.
Марецкий постучал и вошел.
За столом сидел пожилой мужчина с огромным мясистым носом, ужасно худой. Казалось, что его щеки касаются одна другой. Длинная гусиная морщинистая шея и выпирающий кадык.
- Я майор милиции Марецкий с Петровки.
- Знаю, Степан Яковлевич. Ваши документы через меня проходили. И цель визита мне известна. Я сижу здесь для того, чтобы все знать. - Он встал, протянул Марецкому руку, похожую на изломанную корягу, и представился: - Засима Иваныч.
- Могу я задать вам несколько вопросов?
- Присаживайтесь. Но сразу вам скажу, что Баландин через проходную или ворота проскочить не мог.
- Уверены?
- Абсолютно. Тут таракан незамеченным не проползет.
- Вы помните день побега?
- К сожалению. Тогда меня едва с работы не сняли. Но я же отвечаю только за КПП, а не за больничные корпуса. А никаких доказательств того, что этот парень проскользнул именно здесь, ни у кого не было.
- В котором часу уехал домой профессор Поплавский?
- Сейчас скажу… Где-то около семи вечера он ушел.
- Вы сказали "ушел"?
- Да. А чего тут странного?
- У него же машина с пропуском на территорию?
- А, вот вы о чем. Нет, в тот вечер он уехал своим ходом. Когда его жена дежурит в ночь, то он ей оставляет машину. А так они обычно вместе уезжают.
- А кто его жена?
- Елена Андреевна Приленская. Она ведущий психиатр в его отделении. Если она остается на дежурство, то профессор оставляет ей машину. Тут ведь утром в автобус не сядешь, раздавят. А вечером свободно.
- Значит, она сдала смену утром и уехала на машине мужа.
- Совершенно верно.
- В котором часу?
- В начале девятого. Дежурство сдают в восемь.
- Вы не досматриваете машины профессоров? Старик улыбнулся.
- Смеетесь. Кто же до такого додумается? Это же унизительно.
- Вы лично видели, когда она уезжала?
- Конечно. Сам ворота открывал. В машине, кроме нее, никого не было. Я подходил к ней и пожелал счастливого пути. Она сидела одна за рулем, и больше ни души.
- А какая у них машина?
- Белая "волга". Двадцать первая, еще с оленем на капоте, но очень ухоженная.
- А санитара Меняйло вы помните?
- Конечно, Леву хорошо помню. Он к нам из окружного госпиталя, что в Красногорске, пришел. Хороший мужик, все меня на рыбалку зазывал. Крепкий, здоровый, вот только левый глаз немного косит. Так сразу-то в глаза не бросается, но когда знаешь, то заметно.
- Он тоже уволился?
- Да. Теперь живет в Свиблове. Деревенька есть такая под Москвой, ходит рыбачить на Сусановский пруд. Километра три пешком в одну сторону, три обратно. Целый день на природе. Бабу себе завел из местных. Говорил, что Москва и психи ему уже поперек глотки стоят.
- Спасибо, Засима Иваныч.
- За что же? Разве я вам чем-то помог?
- Так, складываю информацию в копилку, авось пригодится.
Марецкий ушел. Он уже решил, что поедет в окружной госпиталь. Возвращаться с пустыми руками он не мог. Ведь дело ему передали, а не Крюкову, благодаря Ксении. Вызвал их Черного-ров и сказал:
- Есть пожелание прокуратуры объединить ваши дела в одно производство и передать на разработку майору Марецкому. Но ты, Крюков, помогай Степану. Дело-то слишком путанное, а ты сейчас не больно-то работой завален.
Кто из прокуратуры давал генералу рекомендации, для Марецкого не было секретом.
6.
Сначала место встречи осмотрел Вадим. Место людное. Знакомая "волга", где сидели менты из Саратова, стояла на другой стороне улицы. Вряд ли они пойдут следом за Сергеем. А вот проверить свою работу непременно захотят. Хитрово потребует от них полный отчет да еще и доказательства.
Он вернулся во двор и сел за руль своей машины. Сергей молча смотрел на него и ждал.
- Они уже там. В машину к ним не садись. Поговори у перехода. Там людно и безопасно. Делай нажим на деньги. Они должны быть уверены, что ты за копейку удавиться готов. Все остальное тебя не интересует. Ты работу выполнил - пусть платят. Иди. Закончишь разговор и быстро назад. Обойди дом с другой стороны.
- Не беспокойся. Ни один мент меня еще не мог выловить. А эти козлы тем более.
Сергей вышел из машины, а Вадим остался его ждать.
Как предполагалось, к нему подошел напарник Каримова капитан Безбородько. Заметный мордоворот, но в саратовской милиции человек мелкий, а потому и считалось, что Сергей его не знал, впрочем, особого значения это не имело.
- Привет, Сережа. Ты молодец, что позвонил, а то мы уже решили, будто ты пропал.
- Если я берусь за работу, то выполняю ее до конца.
- Похвально. А то ведь подполковник - человек мстительный и обидчивый. Он не любит, когда его обманывают.
- Какой же может быть обман, если он мне деньги должен. Я свою работу выполнил, товар сдал адресату. Не самому же мне наркотой торговать.
Они прохаживались вдоль автобусных остановок и разговаривали очень тихо.
- И что ты можешь рассказать о покупателе?
- Кокаином и марихуаной балуются члены клуба. По сути это закрытый притон с широким размахом. Можешь себе представить, если в месяц у них уходит по пять килограммов зелья. Кто стоит за этой шарагой, ребус неразрешимый. Но не шпана и не бандитская группировка.
- Почему ты так решил?
- Не те обороты. Сколько бы они на своем бизнесе ни имели, этого все равно мало, чтобы покрывать расходы, уходящие на содержание притона. Он нужен для того, чтобы собирать компроматы на власть, а потом использовать больших чиновников в своих целях. Такие масштабы под силу только сильным олигархам. Вот те готовы вкладывать деньги взамен на лояльность законодателей и чиновников крупного ранга. Так что передай подполковнику: если он вздумал пощипать притон, то его в порошок сотрут. Я уверен, что на Петровке, в министерстве и в прокуратуре знают о существовании этого заведения. А молчат, потому что у самих рыльце в пушку. Если помнишь, то когда-то Руцкой пугал всех чемоданами с компроматом. Мужик блефовал. А тот, кто на самом деле имеет эти чемоданы, никого не пугает, а действует. Вспомни человека, похожего на генерального прокурора. Один взмах - и нет генерального прокурора. А по сути кому какое дело до его личной жизни? Однако есть неписаные правила, которые нарушать нельзя. Вето наложено. Народ у нас слишком набожный. Вот тебе и все мои выводы.
- А ты неглупый парень, Сережа. Хорошо врубаешься в обстановку.
- Где деньги?
Безбородько достал из кармана ключи и листок бумаги.
- Здесь адрес квартиры. В центре Москвы. Метро "Чистые пруды", дальше спросишь. Квартира пустая. Деньги на столе. Молодец. Заработал - получи.
- Ладно. Бывай здоров, капитан. Привет подполковнику.
Сергей забрал ключи и смешался с толпой. Безбородько вернулся в машину, где его ждал Каримов.
- Ключи отдал?
- Отдал. Все в порядке. Этот щенок меня знает.
- Какая разница. Он больше никого знать не будет.
- Нужно срочно позвонить Хитрово. Новости серьезные. Поедем на телеграф, там свободно поговорить можно. А потом посмотрим на квартиру, где деньги лежат. Он небось туда пулей помчался. Парень без гроша в кармане, только о деньгах и думает.
- Ладно, поехали.
Соблюдая все правила предосторожности, Сергей вернулся в машину.
- Ну как прошло? - спросил Вадим.
- Хреново. Ты и сам должен это понимать. Не с моими куриными мозгами такие выводы делать. Опер что-то заподозрил. Уж больно красиво я разложил все по полочкам.
- Это неважно. Важно, чтобы он весь разговор передал Хитрово, а тот пусть делает свои выводы. Вечером ты сам позвонишь подполковнику и поставишь ему мат. Главное, чтобы он отстал от тебя. А для этого он должен понять, что ему будет плохо, если он свои щупальца в Москву запустит.
- Ключи они мне от квартиры дали. Мол, деньги там лежат. Только в чем их капкан заключается, я понять не могу. Облаву устроили? Смысла не вижу. За что меня взять могут? Паспорт у меня чужой, сам Хитрово его делал. На фальшивку не похож.
- Чего гадать? Поедем и посмотрим.
Машина тронулась с места.
Тихий московский переулок и дом приличный. Ничего подозрительного они не заметили. Машину загнали в соседний двор, прогулялись, сразу в дом заходить не стали.
- Странно. Все чисто. Значит, собака зарыта в самой квартире, - сделал заключение Журавлев.
- Надо бы глянуть.
- Идем.
Они поднялись на третий этаж. Сергей прошел на один лестничный пролет выше. Вадим нашел кнопку звонка и нажал. Он позвонил еще несколько раз, но никто не откликнулся.
Сергей спустился и подал ему ключи. Дверь открылась. Впереди темный пустой коридор. Зашли. Пусто. Ни жильцов, ни мебели. В первой комнате с левой стороны по центру стоял стол, и на нем лежала пачка денег.
- Вот тебе раз! - воскликнул Журавлев и подошел к столу.
Пачка выглядела объемной и, очевидно, состояла из мелких купюр. Сверху лежала пятидолларовая купюра. Вадим потянул руку к перевязанной шпагатом пачке.
- Не трогай, Дик!
Вадим отдернул руку.
- Ты чего пугаешь?
- Отойди от стола.
Тот отошел. Сергей присел и заглянул под стол. Долго что-то разглядывал, потом поднялся.
- Тебе придется спуститься вниз. Здесь работа только для меня.
- О чем ты?
- Не меньше килограмма тротила с веревочкой связано. Возьмешь пачку в руки и без головы останешься. Ну а я взять сумею.
- Как?
- Я же подрывником служил. И учитель у меня был хороший. Виделись вчера. Но об этом я тебе потом расскажу. А пока погуляй во дворе. С такими штуками лучше не шутить.
- Вот и надо нам двоим сваливать.
- Не могу я так, Дик. Не мы, так кто-то другой купится на приманку. Народ у нас слишком алчный и доверчивый. Хлебом не корми, только дай чего-нибудь на халяву хапнуть. Про сыр в мышеловке никто не помнит.
- Сумеешь?
- Плевое дело. Дилетанты устроили. Ну какой из Каримова подрывник?
- Смелый ты парень.
- Иди, Дик. Они наверняка скоро приедут на дело рук своих посмотреть.
Журавлев вышел, а Сергей принялся за работу.
На улице он появился минут через двадцать. Вадим сидел на скамеечке возле детсадовской площадки. С этого места подъезд хорошо просматривался, а детскую площадку загораживал низкий штакетник. Сергей перепрыгнул через забор и подсел к Вадиму.
- Обезвредил?
- Навредил. Смотри, как щедро они со мной расплатиться хотели. "Кукла".
Он подал Журавлеву пачку денег: пять долларов сверху, остальное - бумага.
- Я же тебе сразу сказал, что ничего тебе никто не заплатит. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. Алчность. Сам говорил. Ну что, пошли?
- Посидим немного. Я хочу на рожи этих халдеев посмотреть. Сейчас придут. Они уверены, что я пулей сюда полетел.