Они с Ольгой прыснули от смеха, и начали выбираться из этого злачного заведения. Юрий посмотрел на часы, и скомандовал: - Ходу! Мы такими темпами не успеем в полицию.
ГЛАВА 7
Они чуть ли не бегом ввернулись в отель, полчаса ушло на переодевание и смывание грима. Юрию из-за его новых татуировок с сожалением пришлось надеть рубаху с длинными рукавами. Это было тем более досадно, что погода смилостивилась над отдыхающими, и температура вновь поднялась до двадцати восьми градусов. Но, возможность обрести средиземноморный загар пошла прахом. Мишку они оставили в отеле, и в город отправились вдвоем.
Получилось так, что им пришлось лицезреть сразу два действия киприотской полиции. У входа в участок они лицом к лицу столкнулись с выходящим из здания Сакратосом Михаилидисом. Грек, увидев перед собой столь ненавистного ему человека, переменился в лице. Юрию показалось, что Сократос был готов броситься на него с кулаками прямо здесь же. Но тут в ход дело вмешался лысоватый, хорошо одетый человек с лицом и повадками типичного адвоката. Он подхватил своего подопечного под руку, и поволок дальше, на волю, на ходу выговаривая своему подопечному что-то поучительно-наставительным тоном.
Через полчаса ожидания к ним вывели из камеры и Елену Зубрилину. Выглядела она, в самом деле, очень неважно: без грамма косметики на лице, бледная, с тенями под глазами, и заторможенными, неуверенными движениями. Ольга сразу обняла подругу, Юрий так же начал бормотать какую-то участливую чушь. "Скорая" уже стояла около запасного входа, так что все, в том числе и сопровождающий Елену полицейский погрузились в фургон, и отправились в госпиталь. Ехали довольно долго. Когда машина остановилась, оказалось, что они находятся далеко за городом, рядом с большим зданием очень старомодной постройки. Это был не то замок, не то тюрьма. Была тут и не очень высокая, метра три, но очень массивная крепостная стена. И стена, и само здание были сложены из природного, уже покрытого мхом камня. Оказалось, что это был самый настоящий монастырь. Встречали их монашки, так что Юрий понял, что Янгелос выполнил свое обещание, и это действительно госпиталь при монастыре. На несколько минут русских тактично оставили вместе.
- Как ты? - спросила Ольга.
- Да, сейчас получше. Сначала было совсем тяжело. Я просто не думала, что так любила его. Сейчас все прошлое стоит перед глазами, думаю даже, что лучше бы меня убили вместе с Васькой.
Вежливо выждав пару минут, к Елене подошли сразу штук пять монашек самого разного возраста, и, одновременно залопотав на своем чирикающем языке, увели Зубрилину с собой.
"Скорая" уехала, не дождавшись их, так что обратно до города они сначала добирались пешком. По прикидкам Юрия все это должно было быть буквально в пределах видимости от Лимассола. Вот только дорога нещадно петляла по окрестным, невысоким горам, так что путь их оказался несоразмерно длинным. Ольга просто балдела от всего этого: от красивых видов, от по-летнему ласкового солнышка. Она шла впереди в своих обтягивающих джинсах, в столь же вызывающей кофточке, и почти каждая проезжающая мимо машина начинала ей сигналить. Малиновскую это забавляло, Юрию же до конца не позволяла расслабиться тяжесть пистолета под левой подмышкой. Правда и Малиновская вскоре начала прихрамывать. Ее любовь к новым туфлям на высоких каблуках имела и побочное действие в виде мозолей. Так что она уже не столь высокомерно начала отмахиваться от криков проезжающих мимо киприотов и гостей острова. Они стояли на небольшой площадке, явно специально предназначенной для осмотра живописных окрестностей, когда мимо них на редкой для таких мест скорости промчался громоздкий, черный автомобиль. Астафьев с недавних пор очень стал недоверчиво относиться к подобным внедорожникам, особенно если у них столь активно тонированы стекла. Джип промчался вниз по серпантину еще метров пятьдесят, потом, уже у поворота у него резко полыхнули тормозные огни. Машина все же скрылась за поворотом, потом раздался характерный звук столкновения двух автомобилей: удар и звон разбитого стекла.
- Что там такое? - спросила пропустившая это зрелище Ольга.
- Да, джигиты какие-то столкнулись. И на Кипре, оказывается, есть лихачи.
Тут из-за верхнего поворота дороги показалось такси. Юрий поднял руку, и его подруга удивилась: - Ты чего, мои мысли читаешь?
- Нет, просто надо успеть кое-что еще сделать. Да и, к тому же, за тебя переживаю. Хромая ты теряешь одну треть привлекательности. Не охота ломать репутацию русских девушек, самых красивых девушек в мире.
За поворотом они увидели весьма характерную картину. "Джип" и такси столкнулись почти лоб в лоб, так что от обеих машин валил пар. Водитель такси, явный киприот, активно ругался с тремя чернявыми парнями, и, Юрий был готов поклясться, что те матерились чисто по-русски. Проезжая мимо, их таксист высунулся в окно, и что-то насмешливо крикнул в сторону своего коллеги. Тот в ответ огрызнулся, и продолжил собачиться с хозяевами "Джипа".
Юрий велел остановить такси около здания, где располагалась редакция газеты "Кипрские вести". Сама редакция занимала три небольших помещения, активно заставленных столами с огромным количеством компьютеров и всей прочей оргтехники. Все сидевшие в комнатах мужчины и женщины, а их было человек пять, активно говорили между собой, причем только по-русски. Одна из них оказалась секретаршей с очень милой улыбкой, и удивительно извиняющимся выражением лица. Астафьев был готов к тому, что она скажет, что редактора нет на месте, но та просто кивнула им вперед.
- Пройдите в третий кабинет.
Редактор оказался полноватой конституции человек, с широким лицом, приближающимся к форме полного круга. Любой штатский затруднился бы определить количество лет этому человеку, но у Юрия глаз был достаточно наметан, так что он сразу поставил редактору "диагноз" лет в сорок с хвостиком. При этом встретил их редактор весьма настороженным взглядом.
- Аркадий Харымов, - представился он, после того, как представились Юрий и Ольга. - Чем обязан таким визитом?
- Видите ли, мы невольно стали героями ваших публикаций, - пояснил Юрий. - У вас есть под рукой два последних номера?
- Нет, но сейчас будут, - пообещал Аркадий, и шустро метнувшись в соседний кабинет, принес подшивку.
- Вот это я, - Астафьев ткнул пальцем в фото драки в кафе, потом перевернул страницу. - И эти туристы, которых пытался избить Сократос Михаилидис, это тоже мы.
Харымов восторженно взмахнул руками.
- Браво! Вы сколько дней у нас на Кипре?
- Пять.
- И уже дважды попали в криминальную хронику?! Великолепный результат! Я такого даже не припомню. Если не секрет, каким видом деятельности вы занимаетесь в России?
- Я работник милиции, а она прокуратуры, - разъяснил Астафьев.
- Даже так! - восхитился редактор. - Молодцы. А то я уже, было, озаботился. Среди бела дня заходят ко мне люди с "пушкой" под мышкой. Я уж подумал, не новые ли какие рэкетиры на Кипре завелись.
Юрий невольно поежился, особенно остро ощутив под мышкой свою здоровенную пушку.
- Да нет, мы не рэкетиры, совсем наоборот. Мне показалось, что, судя по вашим статьям, вы хорошо разбираетесь в местной действительности? - спросил Юрий.
Харымов согласно кивнул головой. Он взял сигарету, и, закурив, начал пускать табачный дым круто вверх. Было видно, что он доволен всем происходящим.
- Да есть такое. Я ведь тут уже десять лет. Приехал без копья в кармане, кем только не приходилось работать, но потом, вот выбрался. Общительность, знаете ли, великое дело. Люблю я с людьми поговорить, сделать им что-то доброе, и они откликаются на это! Люди звонят мне, и сами рассказывают интересные новости. Да и удача многое значит. Левушка мой, фотограф, пошел снимать фестиваль шансона, таких мероприятий у нас в городе по десять штук в месяц. А принес вместо этого кадры роскошной драки!
- И ваша газета приносит прибыль? - с недоверием спросил Юрий. - Тут, на Крите?
- А как же! Тут ведь, на Кипре, только двадцать тысяч человек из России живут постоянно! А в сезон через остров проходит несколько сот тысяч россиян! Рынок неограничен, тем более реклама нашей индустрии развлечения - это же фантастический фронт для выкачивания денег. Туристу нужно только одно - свежие, и желательно, интересные новости, и возможность узнать что-то новое в сфере прожигания денег. И все это - реклама, реклама и еще раз реклама.
Он изобразил пальцами, будто считает деньги.
- Конечно, не дремлют и конкуренты, у нас выходят еще три газеты, журнал, радиостанция и свое, кабельное телевиденье. Но, и мы на месте не стоим. Треть акций телевиденья уже принадлежит мне. Скоро схарчим и радио.
- Понятно.
- Так что у вас произошло с этим волосатым кентавром? - Перешел к делу редактор.
- Вы имеете в виду Сократоса?
- Да.
- Ну, это долгая история. Долгая, но достаточно интересная.
Редактор буквально изнемогал от интереса.
- У меня времени вагон и огромная тележка.
- Но рассказать я ее смогу только перед отъездом, - огорошил его Астафьев.
- Ну, это нечестно! - огорчился Харымов, он даже подкинул со стола несколько бумаг. - Это все равно, что показать ребенку конфетку, а потом не дать ее.
- Скажу только то, что та драка в баре и убийство в отеле "Афродита" связаны. Это месть грека за тот удар нефтяника. Причем он мстил не только убитому, но и его жене. По счастью, ее в тот момент не было в номере.
- Мстил жене? Но ее же арестовали? - показал свою осведомленность редактор.
- Уже выпустили. Правда, она в таком состоянии, что ее пришлось отправить в лазарет при каком-то женском монастыре.
- Это уже интересно!
- Вы будете в курсе всех новостей, - пообещал Астафьев, - но с одним условием.
- С каким? - сразу насторожился Харымов.
- Мне нужна информация о некоторых людях, и нравах на этом острове.
- Например?
- Мне нужно знать, как можно вырвать из рук Сократоса одну из его девушек.
- Ага! Ну, это просто. Есть у нас такой отец Василис, он уже лет пять занимается этим благородным делом.
- Священник?
- Да, он служит при церкви святого Петра, это за городом. Один из самых старых, и почитаемых храмов. - Харымов торопливо написал на листочке несколько слов. - Вот, я тут обрисовал, как его можно найти.
Они проговорили еще больше часа, и только потом покинули территорию редакции.
- Что-то в нем есть от твоего дружка Рябцева, - заметила Ольга.
- Есть, - согласился Юрий, - бульдожья хватка на сенсацию. Братья журналюги. Все они на одно лицо.
В отеле их с нетерпением ждал Мишка Юдин.
- Ну, что вы так долго?! - обрушился он на супругов. - Где вы только шляетесь?
- А ты куда торопишься?
- Как куда, в "Ираклис". Или вы уже не хотите мне со Светкой помогать?
- Почему, поможем. Ну, тебе туда соваться, вообще не стоит.
- Но, как это?
- Тебя же там знают как облупленного, - напомнил Юрий.
- Но я же опять переоденусь. В платье меня никто не узнает.
Супруги дружно рассмеялись. Если половину прошлой ночи они уговаривали хакера надеть женское платье, то теперь тот сам рвался замаскироваться под девушку, лишь бы выдернуть из клуба свою Светку.
- Ну, что делать будем? - поинтересовался Юрий у жены.
- Нужно все разведать, - предложила Ольга.
- Это да, - согласился Юрий.
- У тебя фотография то ее есть? - спросила Ольга хакера.
- Не-а, - протянул Мишка.
- Что ж ты так? - удивилась она. - А я думала, ты ее образ у сердца носишь?
Мишка смущенно пожал плечами.
- Есть правда, в ящике, - он мотнул головой в сторону ноутбука. - Но у меня нет принтера, чтобы распечатать ее.
- Ну, дай хоть так полюбоваться своей красавицей, - согласился Юрий. - Что ты ее прячешь от нас в своем ящике?
Мишка с готовностью ткнул пальцем в одну из клавиш. Признаться, оба супруга были слегка разочарованы. Самая обычная девчонка, худенькая, на вид моложе своего возраста, аккуратный носик, зеленые глаза, но ничего кричащего, ничего особенного.
- Миленькая, - пробормотала Ольга. Юрия интересовало совсем другое.
- Она, какого у тебя роста? - спросил он.
- С меня.
- А, значит, гигантского. Ну, ладно, давайте маскироваться.
ГЛАВА 8
Через час из здания отеля вышли трое уже приметных в этом городе людей: явный рокер со своей затянутой в кожу подругой, и их невинная сестренка. В этот раз Астафьев не стал надевать на себя сбрую и пистолет. Если уж мирный редактор газеты заметил эту пушку под его подмышкой, то вряд ли она осталось незамеченной в ночном клубе. Пистолет сейчас лежал в объемной сумочке Ольги. Они добрались к нужному им месту уже в сумерках. Переливающиеся огни неоновой вывески ночного клуба были видны издалека. Кроме названия клуба еще и неоновая девушка игривым жестом сбрасывала с себя бюстгальтер. Но в остальном "Ираклис" и в самом деле оказался местом не очень приятным. До ближайшего дома было едва ли не полкилометра, и местность ровная, как стол, без единого кустарника. Таксист отказался подъезжать вплотную к клубу, как понял из его жестикуляции Юрий, в прошлый раз у него тут были большие неприятности. Пришлось им всем последние сто метров идти пешком.
- И как вы оттуда бежали, прямо вот тут? - спросил Юрий, не торопясь шагая к ночному клубу.
- Еще чего! - Мишка даже обиделся. - Мы вышли через черный ход, и начали уходить в горы.
- Но вас достали и там, - настаивал Юрий. Он немного нервничал, и курил одну сигарету за другой.
- Только потому, что мы уперлись в изгородь какого-то пастбища. А эти сократовские шестерки шли за нами с собаками. У них там полно овчарок во дворе, но Светка их подкармливала, так что как раз они нас не тронули, только эти козлы.
- Да, печальный опыт, - согласился Юрий.
Большое, кубическое здание ночного клуба совсем не имела окон, по крайней мере, с фасадной стороны. Во внутренней архитектуре так же имелись свои заморочки. Чтобы пройти в зал им пришлось спуститься на несколько ступенек вниз. Это объяснялось желание заказчика сохранить два этажа, и в тоже время сделать первый этаж как можно более высоким. И это им удалось. В зале размером с добрый спортивный зал потолки терялись в темноте. А в остальном все было, как и во всех ночных клубах: грохотала бесконечная, ритмичная музыка, истеричная темнота разрывалась острыми уколами вертлявых прожекторов, и на фоне всего этого крутились у шестов несколько стриптизерш. Как подметил Астафьев, женщин в этом клубе было гораздо больше, чем мужчин. Все они были молодыми, красивыми, по крайней мере, так казалось в этом полумраке. Но, то, что одеты все девушки крайне вызывающе, это Юрий мог сказать точно. Время от времени девушки в сопровождении кавалеров поднимались по винтовой лестнице наверх, и было понятно, что не в лото играть. Они пробились к обширному бару, и тут на лице Мишки-Нинули отразилось разочарование.
- Что, нет ее? - сразу поняла Ольга.
- Нет, другие работают. Хотя вон та девчонка точно была в тот день, - он указал мизинцем на одну из барменш, столь же щуплую, как и его подруга, и гораздо более не симпатичную. Черные волосы, большой, с горбинкой нос делали ее похожей на гречанку, но на бендике у барменши красовалось русское имя "Таня". Юрий тут же поднял вверх палец, девушка подошла к ним.
- Что желаете? - спросила она по-английски.
- Нам два пива, а девочке апельсиновый сок, - ответил по-русски Юрий.
- Хорошо, что еще? - уже по-русски ответила Таня.
- Еще мы хотим узнать, где ваша коллега, Света Звонарева? - спросила Ольга. Барменша слегка вздрогнула, потом торопливо отошла сторону, но через пару минут вернулась с заказом.
- В туалете, минут через пять, - пробормотала она, забирая деньги.
Через пять минут Ольга направилась в туалет. Мишку туда Юрий не пустил.
- Сиди тут, - велел он, - а то для твоих юношеских нервов такие сцены будут вредны. Запросто можешь подцепить импотенцию.
- Это почему? - не понял тот.
- Потому, что женщины такие же люди, как и мы с тобой, и они в таких местах слишком естественны.
В туалете было людно, накурено, не очень чисто. Девицы не только использовали туалет по прямому своему назначению, а относились больше как месту встречи, где можно было от души поболтать, покурить и узнать последние новости. Через пару минут в туалет вошла барменша. Посетив кабинку, она пристроилась рядом с курившей в уголке Ольгой мыть руки.
- Светку отправили в другой город, не то в Ларнак, не то в Никосию, я точно не знаю в какой, - скороговоркой начала рассказывать она. - Сократос сильно разозлился на нее из-за того побега. Он сказал, что все равно заставит ее заниматься проституцией. Барменом она больше работать не будет.
После этого она торопливо выскользнула из туалета. Ольга бросила сигарету, и так же двинулась к выходу. В дверях она столкнулась не с кем-нибудь, а с Миленой, родной сестрой Елены Зубрилиной. Ее худощавое, со впалыми щеками лицо сейчас походило на маску застывшей злости.
- Так, чего тут все встали?! Быстро работать! - с порога начала командовать та. Но первой туалет покинула как раз Ольга Малиновская. При этом они невольно встретились взглядами, и Малиновская как-то слишком поспешно отвела глаза и поспешно юркнула в дверь мимо бандерши. Милена же, дождавшись, когда девушки выйдут, закурила сама, и, нахмурив лоб, начала сосредоточено размышлять о том, где она могла видеть эту затянутую в кожу девушку. У Милены была хорошая зрительная память, кроме того, за полтора десятка лет в этом сложном бизнесе, она хорошо изучила людей, и особенно женщин. Не может быть у шалавообразной подруги рокера такого взгляда. Такие девицы наглые до полной отвязанности в манерах. Они могут в ответ на пристальный взгляд ответить либо руганью, а то и просто полезут в драку. Милена вышла из туалета, и, подойдя к одному из охранников, тронула его за руку. Тот содрал с ушей мини-наушники, наклонился к ней.
- Кипрас, присмотрись к вон той бабе в белом парике и коже. Не нравится она мне.
Кипрас не очень любил думать и долго наблюдать, он привык действовать. Быстро поняв, что девушка в черной коже пришла в компании еще двоих людей, он, махнув рукой, подозвал двоих охранников, и, посовещавшись, они решили устроить незнакомцам небольшую проверку. Они расселись рядом с испытуемыми, при этом сам Кипрас, приземляясь на табурет, как бы невзначай заехал локтем под ребра Астафьеву. Тот как раз тянул из кружки баварское пиво, так что после такого толчка Юрий едва не захлебнулся пенным напитком. При этом из уст майора невольно вырвалось одно известное всему миру русское слово. Он с возмущением обернулся в сторону обидчика, и увидел перед собой круглое лицо размером с общественную сковородку. На этой "сковородке" можно было спокойно зажарить с десяток яиц, а рука Кипраса в самом тонком месте была толще ноги Астафьева в его самом толстом месте.
Но при этом на небритом личике Кипраса сияла благодушная улыбка.
- Рашен? - спросил он.
- Рашен-рашен, - пробурчал Астафьев, как-то сразу забыв про чувство мести. А его собеседник начал похлопывать его по плечам, по спине, по груди, все с такой же благожелательной улыбкой.
- Рашен гуд, рашен карашо, - гудел он своим низким голосом, - рашен много бабов, много девушка.