- Кто его знает. - Девушка неопределенно шевельнула бровями. - Витька - кот: хочет - сидит на месте, хочет - уйдет. Ему от начальства влетает за это здорово, а он утрется и опять за свое.
- Да ну? - хмыкнул собеседник. - И до сих пор не уволили?
- Он водитель - ас. При необходимости в любую точку Москвы за десять минут домчать может.
Парочка свернула за угол и оказалась на обширной автомобильной стоянке. Рыжий "рафик" с белой полосой маячил неподалеку от ворот. Площадка оказалась забитой до отказа, поэтому Марафонец и Вероника могли идти не боясь. От наблюдателей Котова их скрывали три ряда глянцевых механических зверей.
- Вы, главное, не паникуйте, - увещевал Веронику Марафонец, пока они шагали к "рафику". - Даже если вас окликнут или еще что-нибудь, не пытайтесь бежать. Не нервничайте. Спокойно оборачивайтесь и делайте удивленное лицо: мол, ничего не знаю. А пока будут разбираться, что-нибудь придумаем.
- Спасибо, - усмехнулась Вероника, - но я предпочла бы обойтись без эксцессов. Мы же не кино снимаем.
- Вот именно. Не кино. Поэтому благородные стражи порядка для начала начистят нам физиономии, а уж потом будут разбираться, кто мы да откуда.
- Утешили, - хмыкнула женщина.
Они протиснулись между синей "пятеркой" и стареньким салатовым "Москвичом" и оказались возле "рафика". Виктор дремал на переднем сиденье. Когда Вероника открыла дверцу, он встрепенулся и посмотрел на беглецов красными спросонья глазами.
- Выспался?
- Твоими молитвами, мать.
- Тогда поехали, - скомандовала девушка.
- А Мишку ждать не будем?
- Мишка остался.
- Понятно.
Виктор завел двигатель, нажал на газ, и "рафик" неторопливо пополз к воротам. Поста здесь не было, и они беспрепятственно выкатились на улицу Королева.
- Ну и куда мы направляемся? - поинтересовался шофер.
Вероника повернулась к Марафонцу.
- Давайте, барин, заказывайте.
Тот пожал плечами.
- Не знаю.
Шофер то и дело поглядывал на них в зеркальце заднего вида. Наконец он не выдержал:
- Ребята, я, может, и похож на экстрасенса, но мысли читать не умею. Так что вы уж решайте поскорее…
- Слушайте, - нашлась Вероника. - Вы говорили, что Хорь… Или как его там?
- Правильно, Хорь.
- Вот. Короче, что Хорь собрал вас всех в одном месте.
- Ну да, - подтвердил Марафонец.
- Что это за место? Где оно находится? Вас же должны были оттуда увозить, привозить обратно. Не всю же неделю вы там сидели.
- Не всю, - согласился Марафонец. - Однако места я не знаю. Что-то похожее на пионерский лагерь.
- А название?
- Название, может, и было, но я его не видел. Старый такой пионерский лагерь. Довольно убогий. Туда, должно быть, года три уже никто не наезжал. Все травой заросло.
- Но дорогу-то вы запомнили? Хотя бы направление? Куда ехала машина? На север, на запад, на восток, куда?
- Не знаю, - покачал головой Марафонец. - Нас везли в фургоне, мебельном, с закрытым кузовом.
- А кто сидел за рулем?
- Один из группы. Сперва это был Генерал. Потом Пастух. Но он не больно-то разговорчивый. Вообще большинство ребят, по-моему, жалели, что ввязались в это дело…
- Допустим, дороги ты не видел, но звуки-то, звуки ты слышал? - вмешался в разговор шофер. - Ну там гравийная дорога, асфальтовая, шум машин, оживленная трасса, не очень.
- Нет. - Марафонец покачал головой. - Не слышал. Они музыку заводили. Повороты я, конечно, чувствовал, и трясло временами, но шумы с улицы почти не доносились.
- Какая музыка? Напеть можете? - спросила Вероника, наклоняясь вперед.
- Что-то из классики, - нахмурился Марафонец. - Точно не скажу. По-моему, по телевизору как-то слышал. Сейчас. - Он посмотрел в потолок, пошевелил губами и попытался насвистеть мелодию.
- А, это в "Крепком орешке" было, - вспомнил шофер. - Точно, там я ее и слышал. Не то Шуберт, не то Шопен.
- Бетховен, - поправила Вероника. - "Пастораль". Хотя бы одну конечную точку назвать можете?
- Контора Рыбы, - быстро ответил Марафонец.
- Это тот, который оружием торгует? - уточнила Вероника.
- Он самый. Через него Хорь большую часть оружия достал.
- Вас везли из лагеря до конторы и обратно?
- Ну да, - кивнул Марафонец. - И все время в кузове.
- Понятно. А где находится эта контора?
- У станции метро "Китай-город". Объяснить на словах вряд ли сумею, но на карте показать - запросто.
- Отлично. - Вероника хлопнула в ладоши. - Виктор, давай ко мне домой, а потом к "Китай-городу".
- Понял, мать. Вот, уже дело. А то пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что. - Парень нажал на газ.
11.38
"Чистильщика" обнаружили через семь минут после того, как "рафик" выкатился за ворота телецентра. Вызвав Беклемешева, Котов приказал отвезти все еще не пришедшего в себя громилу в ФСБ и допросить по всей форме.
- Проверьте его на полиграфе, - приказал майор.
- А если откажется говорить?
- А если откажется говорить, используй пентотал натрия. Не до церемоний сейчас. Обязательно выясни, что он здесь забыл и кто его так уделал. И сразу ко мне.
- Понял, Александр Яковлевич.
- Действуй.
Котов стоял в главном зале четвертого канала, который как раз начали переоборудовать под штаб по чрезвычайному положению. Солдаты шустро таскали аппаратуру, оба выхода перекрыли омоновцы, так что посторонних не было и разговаривать оперативники могли, не понижая голоса. Всю правую половину огромного помещения занимал непосредственно штаб, левую - Котов с оперативной бригадой.
"Так проще, - мотивировал свое решение командующий операцией. - Да и связь держать легче".
На одной из стен уже висела гигантская карта Москвы и прилегающих к ней городков, сплошь утыканная разноцветными флажками, означающими местонахождение как целых дивизий, так и входящих в них полков, батальонов и других подразделений. Восемь солдат-связистов занимались только тем, что отмечали маршруты продвижения частей к окраинам города. Несведущему человеку могло показаться, что на Москву накатывает гигантское бензиновое пятно, отливающее всеми оттенками солнечного спектра. У Кольцевой дороги отдельные пестрые ручейки сливались в полноценные реки, а те, в свою очередь, в мощные яркие озера. Войска еще не вошли в город, но произойти это должно было в ближайшие двадцать минут.
Котов отвернулся.
Вторую стену полностью скрыли подробные топографические карты московских районов, сплошь исчерченные пунктирными линиями, обозначающими границы ответственности низовых подразделений МВД и поддерживающих их войсковых отделений. Синими флажками отмечались задействованные бомбоубежища, оранжевым, бордовым, алым и ярко-желтым - места дислокаций спецгрупп. У левой стены грандиозным монументом отечественной радиопромышленности фантастически быстро росли пирамиды передающей и принимающей аппаратуры. Часть панелей уже мерцала, гасли и снова вспыхивали пестрой, фальшиво-праздничной гирляндой многочисленные сенсоры, индикаторы и датчики. В самом дальнем углу была установлена многоканальная мини-АТС, подключенная к системе спутниковой связи. На ней замыкались телефонные звонки, поступающие в телецентр и уходящие из него. Переговоры полностью контролировались оперативниками ФСБ. В динамиках многочисленных раций то и дело раздавались голоса, диспетчеры принимали информацию, заносили ее в сводки, которые ложились на стол командующего операцией. Чрезвычайное положение было объявлено, информация о зараженных водохранилищах просочилась в экстренные выпуски новостей. Участковые начали обходить крупные предприятия, извещая директоров о порядке эвакуации. В соответствии с поступающими данными в маршруты передвижения войсковых подразделений вносились необходимые коррективы.
Котов, вздохнув, прошелся по залу. Его донимало ожидание. Необходимо было действовать, что-то предпринимать, отдавать приказы, думать, хитрить, играть с противником в "кошки-мышки". Пока же он мог только анализировать старые факты, крутить их, пытаться нанизать на стержень логики, как разноцветные кольца на основание детской пирамиды.
Подошедший оперативник положил на стол компьютерную распечатку, доложил коротко:
- Данные об угонах за последние трое суток. Как вы и просили. Я просмотрел. Указанных вами моделей практически нет.
- Что значит "практически нет"? - вскинулся было Котов, но тут же осадил себя. Ярость, раздражение и злость - дурные советчики. - Запомни раз и навсегда: угоны либо есть, либо нет. "Практически нет" здесь не годится.
- Извините, товарищ майор.
- Что там?
Оперативник развернул список.
- Вот. Вчера оголец катался на папиной "тройке"; а тот, не разобравшись, заявил об угоне. Машина найдена, оголец задержан. И позавчера "шестерка". Машину, как и в предыдущем случае, нашли в течение полусуток. Больше ничего подходящего.
Котов присел за стол, придвинул список, принялся внимательно его просматривать.
- Ясно, - сказал разочарованно. - Свяжись с поисковой группой, осматривающей мосты. Узнай, есть ли новости.
- Хорошо, - кивнул оперативник.
- И вот еще что. - Майор перелистал списки кандидатов в террористы, пометил три фамилии. - Скажи ребятам, пусть в первую очередь проверят этих троих.
- Хорошо, Александр Яковлевич.
- Товарищ майор, вас просит командующий операцией, - обратился подошедший лейтенант-десантник.
- Иду.
Котов поднялся, пересек невидимую линию, отделявшую "штаб" от "оперативной части".
- Разрешите? - спросил он, останавливаясь у длинного стола, за которым почти в полном составе собрались участники утреннего совещания.
Прибавились новые лица, это майор заметил. На дальнем конце устроились полковник-спецназовец, пара штатских, видимо, из службы безопасности Президента, генерал-общевойсковик, представители ВВС и инженерных войск.
- Присаживайтесь, майор, - пригласил командующий. - Давайте-ка согласуем план действий. Новая информация о террористах есть?
Котов в двух словах обрисовал ситуацию, отдельно упомянув о задержанном террористе.
- Сейчас его допрашивают, - закончил он.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнул командующий. - Что с эвакуацией?
- Можно начинать, - сообщил общевойсковик. - Правда, дивизия из Рязани еще не подошла, но мы задействуем десантный полк, базирующийся в Сокольниках. Справимся. Рязанцы потребуются позже, при оцеплении и блокаде. Имеет смысл сперва эвакуировать крупные предприятия. На них сосредоточена половина жителей города. Метро уже остановлено. Сейчас тоннели обследуются досмотровыми командами на предмет обнаружения случайно оставшихся пассажиров. Основные шоссе, ведущие из города, перекрыты. Кольцевая дорога блокирована. Соответствующие группы сосредоточены на вокзалах, в аэропортах и речных портах. Ждем вашей команды.
- Хорошо. За какое время реально провести эвакуацию?
- Часа за три-четыре. Но нам необходима поддержка воздушных патрулей для выявления оставшихся групп и отдельных лиц.
Командующий посмотрел на представителя ВВС.
Тот кивнул:
- Мы готовы поднять в воздух два вертолетных полка. Мне кажется, нужно привлечь малую гражданскую авиацию. Кроме того, было бы целесообразно использовать Тушинский аэродром в качестве дозаправочной точки. Необходимо завезти топливо.
- Хорошо, я отдам соответствующие указания. Что со спецкомандами?
Полковник-спецназовец откашлялся.
- Мы подготовили пять независимых групп, по десять человек каждая. Они начнут действовать, как только поступит приказ. Но сперва неплохо бы узнать, где скрываются террористы и хотя бы приблизительно их численность и вооружение.
- Это задача ФСБ. - Командующий вновь стрельнул взглядом в Котова. - Вам ясно, майор?
- Так точно, - скучно вздохнул Котов.
- Отлично. По имеющимся данным, вероятен подрыв Кремля. Служба охраны что-нибудь предпринимает по этому поводу?
- Мы усилили патрули на территории, - ответил один из штатских. - Пока все.
- Необходимо подготовить к эвакуации запасники, - распорядился командующий. - И немедленно - слышите, немедленно! - эвакуировать Президента.
- Президент уже отбыл в Барвиху. Там достаточно сильная охрана, - сообщил второй штатский. - Решение об эвакуации Президент примет, как только выяснятся намерения террористов и места закладки фугасов.
- Тем не менее подготовьте к вывозу кремлевские запасники. Далее. В ближайший час необходимо спланировать схему размещения армейских блокпостов, отработать систему позывных, организовать подвоз горячей пищи и питьевой воды, - продолжал командующий.
Котов вздохнул еще раз.
- Разрешите, товарищ командующий?
- Слушаем вас, майор.
- Нужно поднять в воздух самолет, оснащенный фото- и видеоаппаратурой. Мы установим на нем мощные телеобъективы и сможем наблюдать за передвижениями всех групп. Если же террористы обнаружат себя, нам не составит труда определить их местонахождение. Кроме того, нужно установить на борту дублирующую аппаратуру перехвата и пеленгации сотовой телефонной связи. На всякий случай.
- Дельная мысль. - Командующий вновь повернулся к представителю ВВС. - Отметьте у себя этот пункт как приоритетный.
- Есть.
- Товарищ командующий, - Котов поднял взгляд, - разрешите идти? По-моему, есть новые данные.
- Да, идите. Обо всей поступающей информации докладывать немедленно!
- Так точно.
Майор поднялся, отвернулся от стола, и на лице его тотчас же отразилось облегчение. Во время совещания он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было неимоверно скучно. Если командующий и разбирался в оперативной работе, то лишь поверхностно, а Котов не выносил общения с дилетантами. Понятно, что командующий зарабатывал свои чины и погоны, вовсе не рыская по улицам в поисках грабителей и убийц, и потому им тяжело было бы понять друг друга. Сейчас люди, собравшиеся за столом, начнут намекать, наталкивать командующего на нужные решения, и тот с восторгом станет высказывать свои "гениальные" соображения. Скучно. Скучно и тошно.
В это время у дверей возник шум. Дюжий омоновец, сдерживая натиск тщедушного старика, сжимал крепкими пальцами плечи "гостя", а тот бился, словно рыба, попавшая в сеть.
- Пустите! - вопил старик. - Пустите меня, вы, животное!
Котов торопливо подошел к оцеплению. Сейчас майор чувствовал себя на месте.
- Пропустите, - скомандовал он солдату.
Тот разжал хватку, и человечек буквально осыпался вниз. Впрочем, знакомство с оперативником не убавило его пыла. Маленький, со смешным ватным пушком, сквозь который проглядывал розовый блестящий череп, необычайно взволнованный, он напоминал бойцового петуха. Такой же жилистый, шустрый. Едва почувствовав себя свободным, человечек налетел на майора грудью.
- Вы понимаете, что делаете?! - орал он, активно размахивая сухонькой стариковской ручкой. - Понимаете вы?!
Котов кивнул:
- Разумеется. Я работаю.
- Правильно! Вы работаете! Вы работаете!!! Но вы не даете работать нам! Почему из-за вашей работы должны страдать другие?!
- До сих пор я не заметил среди ваших сотрудников особо страдающих. - Котов улыбнулся. - Не сочтите за труд, приведите хотя бы одного.
- Слушайте, бросьте передергивать, молодой человек! - окрысился старикан. - Вы еще пешком под стол ходили, когда я пришел в "Останкино"! Слышите, вы?! Пешком под стол! Вы не имеете права скрывать от людей подобные новости!
- Какие "подобные"? - посуровел майор. - О ядерных фугасах? А знаете, что случится, когда на улицы разом выбегут девять миллионов насмерть перепуганных людей? Представляете вы, что начнется, когда эти девять миллионов кинутся штурмовать вокзалы и аэропорты? Я расскажу вам. Начнется давка, которая быстро, очень быстро перерастет в панику. Люди станут убивать друг друга, и число жертв будет исчисляться не сотнями - нет! - и даже не тысячами, а десятками, сотнями тысяч! И все потому, что некий поборник всеобщей информированности, в данном случае вы, вовремя подаст новость в эфир. Указ Президента я уже зачитывал, но, если вы чего-то недослышали, могу прочесть еще раз. Специально для вас. Через тридцать минут в город войдут войска, начнется эвакуация граждан. И я не позволю вам поднимать панику. Слышите? Скажу больше. Вы будете делать то, что я прикажу. Никаких новостей, ничего. Можете в нейтральных тонах запустить историю о взрыве аммонитовых зарядов, повлекшем за собой разрушение Курского вокзала, но перед тем, как она пойдет в эфир, я хотел бы просмотреть материал.
- Вы обыкновенный тоталитарный чурбан! - возопил режиссер, вздымая руки к потолку, будто молил господа бога о том, чтобы на голову Котова обрушилась кара небесная. Однако гром и молния не ударили, Котов не пал грудой пепла к ногам возбужденного старичка. И тот ни с того ни с сего стих. - Я профессионал. И что же мне прикажете делать? У нас уже целая передача смонтирована.
- Передачи не будет. Можете считать это приказом. Нарушите - отправитесь за решетку. Об этом я позабочусь. А в вашем возрасте отсидки не очень хорошо отражаются на здоровье. Так что мой вам совет: прежде чем пустить передачу в эфир, принесите кассету ко мне, я ее просмотрю. Без моей резолюции не выйдет ни одна передача.
- Это политическая цензура, - прошипел старик, прищуриваясь. Из бойцового петуха он превратился в беззубую змею.
Котов усмехнулся.
- Называйте это как угодно, мне наплевать. - Совершенно невежливо он повернулся к старику спиной и кивнул стоящему у двери оперативнику. - Проводите товарища.
Тот легко ухватил старика за плечи и вывел за дверь.