Рыба снова пожевал губами, будто не решаясь произнести то самое, одно-единственное заветное слово. Он ощущал себя так, словно перед ним стоял волшебник, способный выполнить любое его желание. Собственно, так оно и было. Высокий мог если не все, то ПОЧТИ все.
- Так что же? - требовательно повторил тот.
Рыба напрягся и едва ли не с трепетом, как молитву, выдохнул:
- Свобода. Ты дашь мне свободу. Я хочу стать другим человеком. Лицом без прошлого.
- Зачем? Тебя и так знает половина Союза.
- Ну… - Рыба мечтательно улыбнулся. - Я свалю. Уеду. Легально. Заметь, легально! И буду жить, не боясь, что однажды в мою дверь постучат ребята в штатских костюмчиках. Я ведь знаю, как это бывает. Пиф-паф - и в дамки. Итак, цена за все - свобода и новые, настоящие "корочки". Об остальном я позабочусь сам.
Высокий тоже задумался. Он знал, что согласится, но надлежало показать: выполнить то, о чем просит Рыба, тоже не раз пальцами щелкнуть. На лице его отразились некоторые сомнения, но наконец он кивнул:
- Хорошо. Это непросто, но я попробую.
- Договорились. - Рыба улыбнулся, широко, по-дружески. - Позвони мне через десять дней, вечером. Я скажу, где и как ты сможешь забрать то, что тебе необходимо.
- Идет.
Высокий кивнул охраннику. Тот спокойно опустил автомат и застегнул плащ. Болтающиеся на животе "узи" несколько портили его мускулистую подтянутую фигуру, но кого это волновало? Сам же "гончий пес", похоже, не испытывал никаких неудобств.
- А оружие? - решился напомнить Рыба.
- Оставим на память о нашей встрече, - отрезал высокий. - Через полторы недели позвоню. Все, - он посмотрел на охранника, - уходим. - И, обернувшись к коротышке, добавил: - Время пошло.
* * *
Время пошло.
Игра началась.
6 сентября, суббота
Лес был достаточно густым. Березы перемежались елями, орешником, давным-давно кем-то обобранным, и глухими, как стены крепости, зарослями бузины. Вполне обычная для Подмосковья растительность.
Человек, появившийся в лесу под вечер, был одет в дешевую болоньевую куртку-ветровку, старые, потертые джинсы и отличные кроссовки "найк". На плече он нес длинный чехол-кофр, сродни тем, которыми пользуются саксофонисты. Только вот что собирался делать саксофонист вечером в лесу? Ублажать музыкой ежей и белок?
Человек шагал быстро и споро, сосредоточенно и целенаправленно. Он не смотрел по сторонам, шел по какому-то заранее намеченному маршруту, к определенной точке. Под ногами шуршала опадающая уже листва, бурая хвоя, изредка потрескивали сучки. На ходу человек вскинул руку, взглянул на циферблат часов - длинная стрелка только-только преодолела отметку "12", маленькая же уставилась на цифру "6".
"Прекрасно, - незнакомец усмехнулся. - Точно по плану".
Раздвигая руками кусты, он старался не сбивать листья, не ломать ветки, оставлять поменьше следов.
Через несколько минут человек вышел к опушке леса и остановился у низкорослой сосны, корявой и темной, как путь в светлое будущее. Именно квазимодовской уродливостью дерево и привлекало. По мощному, сильному стволу было удобно взбираться, толстые переплетающиеся ветви служили отменной опорой, а густая хвоя надежно скрывала человеческую фигуру от посторонних глаз.
Остановившись, человек забросил чехол с ружьем за спину и, подпрыгнув, уцепился за нижний сук. Легко подтянувшись, он вскарабкался на несколько метров вверх, до небольшой развилки. Здесь пара толстых ветвей вкупе со стволом образовывали некое подобие кресла. Устроившись поудобнее, мужчина положил кофр на колени, щелкнул замочками и извлек на свет укороченную снайперскую винтовку Драгунова, неторопливо установил на нее прицел. Из брезентового кармашка достал две полностью снаряженные обоймы. В одной пули были черные, с ярко-красной каймой у самого дульца гильзы, во второй - обычные, с латунными головками.
Вогнав в магазин первую обойму, стрелок поднял руку и снова посмотрел на часы. Четырнадцать минут. На минуту раньше намеченного. Неплохо. Вскинув винтовку, он приник к окуляру прицела. Прекрасно, все как на ладони.
В четырехстах метрах от него начинался первый ряд заграждений - столбы с натянутой на них колючей проволокой; затем - пять метров контрольно-следовой полосы и второй ряд заграждений; дальше - три метра "мертвого" пространства и последняя, третья линия - столбики с проволокой, тонкой, почти незаметной. Стоит кому-нибудь попробовать перебраться через нее, и в караулке воинской части завоет сирена. Не пройдет и двух минут, как в месте пересечения ограждения окажется куча народу: рота охраны, ВОХР, дежурные офицеры. И все - вооруженные до зубов. Конечно, командир воинской части не мог не предусмотреть возможности нападения, но наверняка они не ждали того, что задумывалось.
Стрелок повел окуляром вправо, туда, где широкая асфальтовая дорога сворачивала к воротам КПП. Из дверей пропускного пункта вышел прапорщик. Зевнув, он с удовольствием потянулся, уставился в небо, на парящих под самыми облаками птиц. Хорошая погода ожидалась, отличная. Ни дождя, ни туч. И тепло. Бабье лето. Дежурный вытащил сигаретку, дешевую пластиковую зажигалку, прикурил, принялся прохаживаться, поднимая каблуками щегольских хромовых сапожек облачка серой невесомой пыли.
Стрелок усмехнулся, чуть сместил винтовку, внимательно осматривая железнодорожную ветку, прорезающую территорию складов до самого ГСМ, узенькую бетонную платформу и одинокую фигурку часового у железных ворот досмотровой зоны. Сегодня, ровно через полтора часа, в ворота войдет товарняк - цистерны с горючим. С самым обычным бензином. Начальник дивизионных складов трезво рассудил, что ввиду отсутствия финансирования, когда половина емкостей на складе горюче-смазочных материалов пустует, рационально сдавать их в аренду. Хотя бы тем же бизнесменам. Ведь деловым людям надо где-то держать свой товар. А воинская часть охраняется получше всяких коммерческих складов: здесь тебе и ведомственная охрана, патрулирующая периметр, и часовые, вооруженные не какими-то там резиновыми "фаллоимитаторами", не "макаровскими" хлопушками, а "Калашниковыми", тут и сигнализация, и "контролька", и служба досмотра, и специально натасканные сторожевые овчарки. Словом, настоящий укрепрайон.
Стрелок повернулся вправо, к складам ГСМ. Вот они, на три четверти врытые в землю цистерны с нефтепродуктами, горючим и маслами. Вокруг пустынно, обслуга из офицеров и контрактников уже давным-давно убыла в город, солдаты отдыхают в казарме. Только двое часовых прохаживаются вдоль колючки, позевывая, поеживаясь, поглядывая в небо. Не дай бог, ночью дождь зарядит.
За ГСМом можно было различить несколько приземистых строений: бойлерные, свинцово-каменный куб солдатской столовой, неказистый, выкрашенный в сочно-зеленый цвет клуб и ядовито-желтое здание казармы. Караулки стрелок не видел, зато отлично различал вышки часовых по углам ограждения - четыре островерхие, угрюмого вида башенки, затянутые пятнистой маскировочной сеткой. Часовые могли укрыться в них и обороняться, не представляя из себя мишени. Стрелок не волновался. В нужный момент сами вылезут.
Снайперу не понадобилось прикидывать расстояние. Он делал это уже дважды. Шестьсот метров с небольшим. При такой погоде, отличной видимости и полном безветрии выстрел не из самых сложных. Ему приходилось "работать" цели и похуже.
Достав из кармана крохотный передатчик "Daewoo", стрелок надел на голову наушник с тонкой изогнутой лапкой микрофона, перевел тумблер в рабочее положение. Дождавшись, пока ему ответят, произнес условную фразу:
- Тель - Брату. Я на месте. Племянник выздоровел, родня разъехалась.
- Отлично, Тель, - откликнулся собеседник. - Жди.
- Понял.
Снайпер положил винтовку поперек живота, навалился спиной на ствол сосны и закрыл глаза.
* * *
На одной из улиц Чеховска остановился старенький "Москвич". Машина неброского малинового цвета была в меру грязной и в меру обшарпанной. Из салона выбрались двое: нескладный, длинный, чрезвычайно худой мужчина с вытянутым землисто-болезненным лицом, напоминающим лошадиную морду, и худощавый, интеллигентного вида парень лет тридцати двух, в модных очках, с аккуратной комсомольской прической и тонкими, жесткими губами. Звали этих двоих - Дофин и Близнец. Одеты они оказались до такой степени по-разному, что только диву даваться. На Дофине - безразмерное трико, пузырящееся на коленках, выцветшее, застиранное, кеды и дешевая матерчатая куртка. На Близнеце - элегантный костюм, свежая рубашка в тонкую полоску, темный галстук, дорогие кожаные туфли и стильный плащ. Провинциальный дачник и лондонский денди в социалистическом альянсе. Их группа имела позывной "Младший сын" и играла решающую роль в начинающейся операции.
Парочка спокойно прошествовала к загаженному подъезду. Здесь Близнец задержался, чтобы посмотреть на окна третьего этажа.
- Он точно дома?
- Пойдем-пойдем, - хлопнул его по плечу Дофин.
У дверей нужной квартиры они остановились. Близнец отошел в сторону, откинул полу плаща, под которой оказался "узи" с глушителем на стволе. Второй автомат висел у Дофина под курткой. Оба почти синхронно передернули затворы, затем "лошадиная морда" нажал на кнопку звонка.
Через двадцать секунд из-за двери послышалось:
- Кто?
- Алексей Дмитриевич, это сосед сверху… - пробубнил Дофин.
- А-а, сейчас. - Заклацали замки, и дверь распахнулась.
На пороге стоял плотненький низкорослый мужчина в спортивных штанах и футболке с цифрой "10" на груди. Увидев незнакомца, он нахмурился, но предпринять ничего не успел. Парочка шагнула в квартиру.
- Кто вы такие? - стараясь придать голосу решимости, спросил Алексей Дмитриевич.
- Собирайтесь, вы поедете с нами, - заявил Дофин.
- С какой стати? - возмутился тот. - Вот я сейчас позвоню в милицию.
- Не стоит. - Близнец приоткрыл полу плаща, демонстрируя оружие. - Не надо делать глупостей. Вы дома не один, нам известно…
Хозяин замер. Он действительно был не один. Кроме него, в квартире находился десятилетний сын.
- Поедемте, - почти миролюбиво повторил Дофин. - Мы не требуем от вас чего-то экстраординарного. Пустяк. Мелочь. Всего один звонок - и вы свободны. Не вынуждайте нас прибегать к крайним мерам.
- Вам все равно придется поехать, - добавил Близнец.
Алексей Дмитриевич оглянулся на дверь, ведущую в комнату, за которой весело и уютно бубнил телевизор, вздохнул тяжело.
- Ладно, я согласен.
- Вот и чудненько, - улыбнулся Дофин. Улыбка была неприятной, неживой. - Накиньте что-нибудь.
Хозяин механически снял с вешалки военный плащ.
- Нет, лучше вот это, - возразил Близнец, подавая обычную гражданскую курточку. - Не так привлекает внимание.
- Хорошо. - Алексей Дмитриевич послушно оделся. - Теперь мы можем ехать?
- Это мне нравится, - мертво оскалясь, бухнул Дофин. - Речь не мальчика, но…
- Много говорим, - жестко оборвал его Близнец. - Поехали…
* * *
В трех километрах от военного городка, в жиденькой березовой рощице, стояла "девятка" цвета "синий металлик". В салоне разместилась еще одна пара - рыхлый квадратный мужчина средних лет с приветливым лицом добряка Карлсона из известной сказки, носящий прозвище Шептун, и мощный, мрачноватого вида подтянутый здоровяк, на круглом лице которого красовалась черная повязка, скрывающая пустую правую глазницу. Одноглазого называли Папашей Сильвером. В данном случае он выполнял функции охранника.
Как только Шептун отложил передатчик, Папаша Сильвер поинтересовался:
- Срывается?
Координатор посмотрел на часы.
- Да нет. У них еще вагон времени - почти полчаса.
- А если наш Младшенький не позвонит?
- Хорь сказал: до восьми. И пять контрольных минут.
- Ясно.
Папаша Сильвер погладил лежащий на коленях под свернутым вдвое байковым одеялом "АКМСУ".
- Как по-твоему, что сделает Хорь, если дело обломится? - повернулся к нему Шептун.
- Кинет нас к едрене матери. На фиг мы ему… - криво ухмыльнулся Папаша Сильвер. - Или убьет.
- Думаешь, сумеет? - помрачнел Шептун.
- Кто его знает, может, и сумеет. Да не паникуй раньше времени. Работай, - кивнул Сильвер.
- М-да… - Шептун вновь повернулся к приборной панели.
* * *
Ровно в семь двадцать диспетчерские службы первой подстанции "Скорой помощи" и пожарной части города Чеховска зарегистрировали два вызова. Первый - об остром сердечном приступе, второй - о пожаре во дворе жилого дома по улице Юных натуралистов. Ввиду относительно спокойного часа оба вызова были приняты сразу же, и через пять минут после звонка машины отправились по адресам. "Скорая" - старенький, видавший виды "уазик" серого цвета с красным крестом на борту - остановилась у подъезда шестиэтажного жилого дома, одного из самых высоких строений в Чеховске. Врач и санитарка вошли во второй подъезд и пешком поднялись на последний этаж. Как только они оказались на площадке, навстречу им шагнули двое - нескладный мосластый тип с серой неприметной внешностью и мускулистый громила двухметрового роста со звероподобной физиономией, на которой отчетливо выделялись крохотные глазки и чугунная подковообразная челюсть. За их спинами маячил круглолицый толстяк с фигурой совкового бульдозера. Через полминуты трупы врача и медицинской сестры уже лежали на чердаке, прикрытые грязными тряпками, промокшими картонными коробками и серыми досками, оставшимися, должно быть, еще от строителей.
Мосластый резво скатился вниз, выбежал из подъезда и торопливо подошел к машине. Дремлющий в кабине шофер не обратил бы на него внимания, но тот настырно постучал в стекло.
- Слышь, командир, - прогундел убийца, - там это… Врач зовет. Сказал: носилки захватить.
Водитель матернулся про себя, символически сплюнул, состроив недовольное лицо, захлопнул дверцу машины, вытащил из салона несуразные брезентовые носилки и кивнул мосластому:
- Схватись за вторые ручки, а то на лестнице не развернуться.
- Ага, - чуть ли не жизнерадостно кивнул тот, расплываясь в идиотической улыбке. - Спасибо, командир. Ты это… Не волнуйся, мы компенсируем.
- Да ладно! - Шофер махнул широкой узловатой ладонью. - Пошли уж, чего там.
Они затопали вверх по лестнице на шестой этаж, где их поджидали спокойный, как слон, двухметровый амбал и нервничающий, мнущий пальцы толстяк.
Пару минут спустя любопытный жилец дома, вышедший на балкон покурить, увидел, как бригада врачей - трое внушительного вида мужчин, двое из которых были одеты в халаты, - забирается в санитарный "уазик". На плече у одного из них висела объемистая брезентовая сумка. Машина тяжело запыхтела двигателем, словно размышляя, развалиться ей прямо тут или все-таки проползти еще пяток-другой километров, а затем неожиданно шустро для своих лет выкатилась со двора.
Примерно то же самое случилось и с пожарными. В нужном дворе бригада не обнаружила абсолютно никаких следов возгорания. Более того, не наблюдалось обычной в таких случаях суеты: ни криков и воплей, ни по-куриному квохчущих околоподъездных старушек. Двор был пуст. Только у подъезда стояла взволнованного вида симпатичная девица в домашнем халатике да спал на лавочке зачуханный алкаш в мятом плаще и грязноватой кепке, закрывавшей лицо.
- Слава богу, наконец-то дождались! - с облегчением проговорила девушка, шагая к красно-белому "ЗиЛу". - Это не здесь. В соседнем дворе.
- Где в соседнем-то? - Молоденький солдат высунулся в открытое окно. - В каком соседнем?
- Да тут рядом. По улице прямо и во двор. Поедемте, я покажу.
- Так места нет, - нерешительно произнес солдат. Вообще-то ему понравилась перспектива прокатиться рядом с такой телочкой. Он посмотрел на старшего наряда. - Чего делать-то?
Тот неопределенно пожал плечом и, наклонившись к окну, спросил:
- А так объяснить не можете?
Девушка сделала шаг вперед и легко встала на подножку автомобиля у задней дверцы. В этот момент забулдыжка проснулся, огляделся туманно и поднялся. Стоял он нетвердо, если не сказать больше. Собравшись с мыслями, мужичонка побрел вдоль дома, едва не налетел на "ЗиЛ", пробормотал что-то невнятно и шарахнулся влево, к кустам.
- Это тут… Значит, если прямо выехать, сразу же направо, - объясняла тем временем девица, размахивая правой рукой, а левой придерживаясь за дверцу. - Вот… А дальше прямо по улице.
Сидящий у окна солдатик, чуть приоткрыв рот, восторженно заглядывал ей за вырез халата. Не переставая говорить, девушка вдруг опустила руку в карман, а через секунду в лицо пожарнику уставился мощный пистолет с навинченным на ствол глушителем. В это же мгновение неожиданно протрезвевший "пьянчужка" запрыгнул на подножку с другой стороны машины. При ближайшем рассмотрении оказался он довольно молодым и рыжим, как подсолнух. Круглое лицо, усеянное конопушками, расплывалось в улыбке. В правой руке "пьянчужка" держал "узи", раньше скрытый под мятым плащом.
Шофер "ЗиЛа" не успел понять, что произошло. Он ни разу не слышал, как стреляет оружие, снабженное ПБС, и даже не сообразил, что звонкий металлический лязг за спиной и есть выстрелы. Хлопки звучали совсем иначе, чем в кино, да и те заглушало жадное клацанье затворов.