- Да, кроме того, что Хорь, может быть, сейчас среди вас.
- Успокойся, Полетаева!
Котов беззвучно выматерился и выхватил у режиссера трубку:
- Вероника Глебовна!
- Кто это? - В голосе девушки появились настороженные нотки.
- Майор Котов. Мы встречались на Курском вокзале.
- Я не хочу с вами разговаривать!
- Постойте, Вероника Глебовна! Выслушайте меня!
- Нет, - отрезала девушка.
- Стойте! Вы должны приехать сюда!
- Нет. До тех пор, пока вы не поймаете Хоря, я не собираюсь возвращаться. Один раз меня уже чуть не убили! Хватит!
- Здесь вы будете в безопасности! Тут повсюду наши люди! Хорь не сможет добраться до вас.
- Нет. - В трубке запищали короткие гудки.
- Черт! - выдохнул Котов, бросая трубку на рычаг. - Черт! Черт! Черт! - Он повернулся к режиссеру. - Зачем вы сказали ей?
- Из вредности, - отрубил тот.
- Вы видели результаты взрыва на Курском вокзале?
- Разумеется, - с вызовом каркнул Солопов.
- Тогда какого черта вы делаете? Вам кажется, что террористы - только репортаж? Или, может быть, вы думаете, мы все собрались здесь ради собственного удовольствия? Нет, черт вас побери! Нет! Нет! - Произнося очередное "нет", Котов хлопал ладонью по столу. - Вы еще не поняли, что происходит?
- Я-то как раз понимаю, - жестко заявил режиссер. - Но все происходящее не дает вам права насаждать полицейские методы!
Котов секунду смотрел на выпячивающего грудь бойкого старика. Казалось, еще мгновение, и он взорвется, схватит Солопова и будет трясти, пока не вытрясет из тощего, тщедушного тела дух.
Но вместо этого майор вдруг вытянул руку и указал на оператора-компьютерщика.
- Что с файлами Рыбы?
Тот развел руками.
- Ничего, товарищ майор. Мы не можем их восстановить.
- Черт! - Котов пошел через зал, ероша ладонью волосы.
- Можно запросить информацию в МВД. Возможно, какие-то сведения есть у них.
- Так запросите! - Котов развернулся на каблуках. - Запросите!!! Почему приходится постоянно вас подгонять?! Работайте!!!
- Товарищ майор, - позвал оперативник.
- Да? Что?
- Досье на Рыбу в картотеке отсутствует.
- Там должно быть зафиксировано, кто и когда его брал!
- Да, такая запись есть, - каким-то странным тоном ответил оперативник.
В зале повисла абсолютная тишина. Только пищали зуммеры переговорных устройств да периодически оживали принтеры.
- Кто?
- Видите ли…
- Кто?!!
Ответ был коротким, хлестким и обескураживающим:
- Вы.
* * *
Толпа у входа в зал напоминала море. Она то приливала, то становилась реже. Кто-то отходил покурить, перекусить, а заодно принести что-нибудь товарищам по команде. Кто-то шел работать, но, освободившись, каждый возвращался, и тогда в коридоре становилось не протолкнуться.
Оператор Миша, вот уже три часа торчащий в толпе и томящийся от невозможности что-либо предпринять, пробормотал озабоченно:
- Столько интересненького из рук уплывает! Эх!
Он отчаянно закрутил головой, ища кого-то взглядом, нашел и зашипел громко:
- Леня! Леня Калинин!!! Ле-е-ня!!!
Стоящий неподалеку седой монтажер, услышав собственное имя, приподнялся на цыпочки, вытянул шею.
- Кто зовет? Мих, ты, что ли?
- Ага. Лень, у тебя в каморке удлинитель есть?
- Ну. Зачем?
- А соединительный кабель? Метров тридцать. Есть?
- Ну есть. И что?
- Тащи, - загорелся Миша. - Камеру подключим. Материальчик будет - закачаешься.
Стоящие вокруг оборачивались на голоса, усмехались без веселости.
- Понял! - Монтажер продрался через толпу и исчез в студии.
Минут через пять он появился вновь, неся в опущенной руке видеокамеру. За ним змеились провода. Вклинившись в толпу, Леня передал камеру стоящему рядом. Тот - следующему. Пока камера не оказалась у Миши. Оператор расплылся в довольной улыбке.
- Ну вот, можно жить. Ребят, потеснитесь немного, я объектив просуну. Ага, вот так. Спасибо. Здорово.
Подняв видоискатель, Миша отладил резкость. В кадр периодически попадали охранники, стоящие у входа в зал, но это было даже к лучшему. Массивные фигуры усиливали общее впечатление серьезности и тревожности происходящего. К тому же чуткий микрофон довольно сносно ловил звук.
- Миш, - позвал оператора монтажер, - я пойду включу трансляцию. Пусть все посмотрят.
- Давай.
Леонид ловко выбрался из толпы.
14.03
Бросив трубку, Вероника отступила от телефона, словно безмолвный "панасониковский" аппарат мог наброситься на нее и укусить.
Сердце заколотилось о ребра часто и испуганно. Она боялась? Да. Боялась. За себя, за Марафонца, за шофера Витьку. Она теперь словно прокаженная. Только ее проказа - смерть. Все, с кем она встретится, могут попасть под пули убийц. Хорь будет убирать свидетелей, и приказ о ее уничтожении он отдаст с такой же легкостью, как и приказ об уничтожении Рыбы. Люди для него - ничто. Пыль под ногами. А если Хорь слышал телефонный разговор? Может быть, майор, с которым она разговаривала, и есть Хорь? Тогда убийцы уже мчатся сюда, чтобы расправиться с ней, Марафонцем и Витькой.
Запереться в квартире? Не станут же они устраивать осаду? Дверь у нее прочная и, как уверяли кооператоры, отмычкой не открывается. Мысль показалась девушке очень соблазнительной. Спасительной. Пусть ФСБ ищет папку, выясняет, кто такой Хорь, а они пока отсидятся в этой маленькой крепости.
Вероника подбежала к окну, повернула ручки, распахнув створку, выглянула на улицу и… тут же отпрянула. Во двор медленно въехал грязно-голубой "жигуленок" третьей модели. Машины этой Вероника не видела ни разу, а уж она-то знала почти всех соседей-автолюбителей. Сердце испуганно екнуло и провалилось к пяткам.
"Надо запереться на все замки, - подумала девушка. - И не открывать ни при каких обстоятельствах".
А через секунду поняла, что не может этого сделать. И не только потому, что Марафонец понадеялся на нее, по сути, доверил ей свою жизнь. Дело было еще и в том, что человек этот за несколько часов знакомства сумел вызвать у нее не только уважение, но и симпатию. Она не могла спрятаться, бросив ребят в беде.
Не колеблясь больше ни секунды, девушка выскользнула на лестничную площадку и заперла дверь. Оба лифта гулко ползли вниз, к первому этажу. Значит, ОНИ уже в подъезде. Надо удирать. Стянув туфли, Вероника побежала вниз по лестнице.
* * *
- Смотри еще раз. - Придерживая монетку пальцами правой руки, Марафонец легко коснулся ее левой ладонью и тут же сжал оба кулака. - Ну?
Виктор засмеялся.
- От ты черт чумовой! Да ладно, все одно не отгадаю ведь. - Он не меньше минуты загипнотизированно таращился на крепкие кулаки Марафонца, словно надеялся разглядеть монету сквозь человеческую плоть, потом ткнул пальцем. - Тут, что ль? Нет?
- Нет, - улыбнулся Марафонец и разжал пальцы. Монетки не было.
- Научишь? - загорелся Виктор. - Всех мужиков в гараже обую.
- Обязательно. - Марафонец оглянулся на подъезд, цыкнул зубами. - Долго что-то.
- Да не дергайся! Что с ней случится? Сейчас спустится. - Оптимист Виктор оставался верен себе.
С улицы во двор медленно вползла легковуха. Неприметный "жигуленок" грязно-голубого цвета, средней степени немытости. Марафонец настороженно смотрел на него. "Трешка" неторопливо покатилась по дорожке мимо подъездов. В салоне хорошо просматривались силуэты четверых мужчин. Один внимательно изучал таблички с номерами квартир, укрепленные над подъездными дверями. Машина приближалась.
Виктор еще не успел ничего сообразить, а Марафонец уже падал между сиденьями, одновременно пригибая водителя, валя его на пыльный пол.
- Ты чего? - непонимающе спрашивал тот. - Что случилось-то?
- Подогни ноги. Не шевелись, - выдохнул ему в ухо Марафонец. - Эти люди приехали за нами.
Виктор сделал огромные глаза и скорчил испуганную физиономию.
- Да ну? За тобой, что ли?
- За нами, - поправил тот. - За мной. За Вероникой. Может статься, что и за тобой тоже.
В салоне повисла напряженная тишина. Казалось, над головами двух лежащих ничком людей висит невидимая грозовая туча. Пара секунд такого томительного ожидания, и энергия выплеснется наружу, выбив стекла и выломав двери.
"Трешка" остановилась бок о бок с "РАФом", с хлопушечным грохотом лязгнули дверцы. А затем… Затем ничего. Затем молчание, еще более тяжелое, еще более напряженное.
- Ушли? - едва раздвигая губы, спросил Виктор. - А? Как думаешь?
Марафонец отрицательно качнул головой и так же беззвучно, одними губами, ответил:
- Молчи.
Четверо на улице вытащили оружие. Один подошел к микроавтобусу, склонился к ветровому стеклу и долго вглядывался в полумрак салона.
- Ну что там? - спросил кто-то, стоящий у самого борта.
- Вроде никого, - послышалось в ответ. - Были бы занавески раздернуты…
- Ага. Если бы да кабы… - протянул третий. - В квартире они, ясное дело. Тут и думать нечего.
- Ладно, пошли. Лейтенант, останетесь у машины. На всякий случай.
- Есть.
Марафонец и Виктор переглянулись. Вот хлопнула подъездная дверь, и наступила тишина. Выждав еще несколько томительных секунд, Марафонец приподнялся. Перед капотом "РАФа" никого не было. Вероятно, лейтенант стоял рядом с "жигуленком", карауля тот самый "всякий случай". Виктор вопросительно вздернул брови: "Где?" Кивок в ответ: "Там". - "Понял". И тихим, едва слышным шепотом:
- Что будем делать?
Марафонец наклонился к самому уху водителя.
- Значит, так…
* * *
В фойе Беклемешев вызвал оба лифта, скомандовал одному из оперативников:
- Мы поднимаемся в грузовом, ты - в пассажирском. Деваться им некуда. И давайте без шума.
Дождавшись, когда обе кабинки радушно распахнули дверцы, оперативники дружно шагнули внутрь и поехали на восьмой этаж.
На нужной площадке было пусто, но из-за обитой дерматином двери доносилось приглушенное бормотание. Разговаривал мужчина.
Оперативники понимающе переглянулись. Беклемешев опустился на корточки, осмотрел замки. Хорошие замки, финские. Но, как показывает опыт, раз наличествует замок, значит, его можно открыть. Повернувшись к одному из оперативников, капитан спросил шепотом:
- Откроешь по-тихому?
Тот быстро взглянул на замочную скважину, кивнул серьезно.
- Попробую.
- "Попробую" здесь не годится, - воспользовался расхожей котовской фразой Беклемешев. - Или можешь, или нет. Тогда придется резать прожигающим шнуром.
Оперативник вытащил из кармана набор отмычек, подобрал нужную, аккуратно вставил в скважину. Второй оперативник и капитан подняли оружие. Замок действительно был хороший. Открылся практически беззвучно.
- Готово. - "Взломщик" спрятал отмычки в карман, в правой руке поднял пистолет, левой взялся за ручку двери. - На счет "три". Раз, два, три!
Тяжелая дверь распахнулась, и троица ввалилась в прихожую, выкрикивая: "Не двигаться! Руки на голову!"
Теледиктор встревоженно бубнил что-то об угрозе эпидемии холеры, но в остальном в квартире стояла непроницаемая тишина. Оперативники разделились. "Взломщик" шагнул к кухне, Беклемешев направился в комнату. Третий остался у двери. Никто не выскакивал в коридор с истошным: "Пустите, волчары позорные!" - никто не прятался в кухне, никого не было и под кроватью. И в большом платяном шкафу тоже никого не оказалось.
Убедившись, что в квартире пусто, Беклемешев высказал немудреную догадку:
- Увидели нас из окна и ушли по лестнице.
- Да уж ясно, что не на крыльях упорхнули, - буркнул "взломщик", выходя в прихожую.
- Ничего, - не обращая внимания на колкость, сказал капитан. - Все равно никуда не денутся. Дальше подъезда не убегут.
- Это еще бабушка надвое сказала, - неопределенно протянул "взломщик". - Их все-таки трое.
- Пошли. - Беклемешев быстро направился к лифту.
* * *
Марафонец присел на корточки у двери и, отодвинув - на миллиметр, не больше - край занавески, осмотрел подъездную дорожку. Так и есть. Он не ошибся. Амбалистого вида коротко стриженный блондин в штатском стоял спиной, привалившись поджарым задом к капоту "Жигулей", и внимательно, по-волчьи, всматривался в прохладное нутро фойе. Обернувшись, Марафонец кивнул Виктору: "Он тут. Можно". Тот потряс открытой ладонью, давая понять: "Все будет в ажуре", - и полез, зевая, кряхтя, потирая глаза кулаками, на водительское кресло. Реакция у лейтенанта была отменной. Он моментально развернулся на месте, вскидывая пистолет, выцеливая крепко сбитую фигуру Виктора, копошащуюся между креслами. Лицо фээсбэшника оживилось, в глазах загорелся приветливый плотоядный огонек.
- Вылезай из машины и руки на капот! Живо!
Виктор весьма пристойно изобразил недоумение, смешанное с испугом.
- А в чем дело, командир? Если я чего нарушил, так это случайно. Честно.
- Вылезай! - продолжал настаивать лейтенант.
- Да пожалуйста, - пожал плечами водитель. - Ты, друг, только не горячись. Уладим миром.
- Руки! - рявкнул амбал. - Руки подними!
- Ладно-ладно, не горячись, - бормотал Виктор, распахивая дверь, выбираясь на улицу и делая шаг к "Жигулям". - Скажешь поднять - подниму, скажешь опустить - опущу. Ты только сказать не забудь…
Марафонец легко нажал на дверную ручку. Та тихо щелкнула, но за громкой умиротворяющей болтовней Виктора лейтенант пропустил звук мимо ушей.
- … А то сам забудешь, а сам выстрелишь. Ты гляди не пальни в меня. Лады? Не пальнешь? - Водитель уперся руками в крышу "Жигулей" и добродушно улыбнулся через плечо. - Не, я понимаю, работа такая, но ты не стрельни смотри. Ты с пистолетом обращаться умеешь? Вот я не умею. С автоматом умею, а с пистолетом - нет.
- Закрой рот, - приказал лейтенант.
- Да пожалуйста. Я ж хотел как лучше. Думал, может, тебе веселее. Все не так скучно.
- Я сказал: заткнись!
Марафонец слегка нажал на дверцу, и та поддалась, приоткрылась. Шаг был сделан, путь к отступлению отрезан. Оставалось идти вперед. Действовать. Он выскользнул в узкую щель и совершенно бесшумно метнулся к медведеобразной плечистой фигуре. Лейтенант как раз пнул Виктора по ступням, заставляя раздвинуть ноги на максимальную ширину, а тот и не думал сопротивляться. Стоял, весело разглагольствуя во все горло, вызывая у фээсбэшника только одну мысль: "Ну что за кретин!" То, что говорливый "водила" не такой уж кретин, лейтенант понял минут через двадцать, когда пришел в себя после мощнейшего удара, внезапно обрушившегося на его стриженый затылок.
Услышав тяжелый звук падения, Виктор обернулся. Амбал ничком лежал на асфальте, уткнувшись широким утиным носом в грязную шину "Жигулей". Полы серо-казенного пиджака весело трепал ветер, мыски начищенных до зеркального блеска франтоватых ботинок самозабвенно любовались друг другом. Выпавший из разжавшихся пальцев пистолет валялся тут же, у колеса.
- Ух, здорово! - восхитился водитель.
Марафонец опустился на корточки, нащупал у лейтенанта пульс и удовлетворенно кивнул:
- Все в порядке. Полежит немного и отойдет.
- Надо пушку забрать, - совершенно по-мальчишески предложил Виктор.
- Не надо. За пушку - восемь лет. Хочешь сесть на восемь лет? Нет? Я тоже.
- Ха! А за то, что ты ему по кумполу поднес, по головке погладят и премию выпишут, да?
- С этим, может, и обойдется, а за пушку дадут. Ладно, пошли за Вероникой.
Марафонец поднялся, и в эту секунду, на ходу натягивая туфли, из подъезда выбежала Вероника.
- Ребята… - начала было девушка и тут же осеклась, с недоумением оглядывая странный "пейзаж".
- Что здесь произошло?
- Ты их не встретила? - прищурился Марафонец.
- Кого?
- Троих в штатском.
- Они только что подъехали, - вмешался в разговор Виктор, - и пошли наверх. Видать, думали: мы у тебя сидим. А этого, - кивнул он в сторону безвольного тела, - оставили сторожить здесь. Ну, мы его и "выключили". Хотели идти тебя выручать.
- Эти люди - сотрудники ФСБ, - уверенно произнесла девушка.
- Да ну? - изумился Виктор.
- Ты звонила в ФСБ? - Лицо у Марафонца вытянулось. - Я же предупреждал! Мы договорились, что ты не будешь им звонить!
- Я им не звонила! - выкрикнула Вероника. - Я хотела связаться с нашим режиссером и передать сведения ему, но оказалось, что эти ребята уже там. Они слушают все телефонные разговоры.
- Все. - Марафонец заговорил резко, отрывисто. - Все. Мы уезжаем. Может быть, эти парни - просто сотрудники ФСБ, а может быть, из армии Хоря. Выяснять это я не собираюсь и вам не советую. Поехали!
Они направились к "РАФу", открыли дверцу…
В это время створки лифта начали открываться. Интимный полумрак фойе съежился под натиском желтого электрического света, вырвавшегося из кабины. Вероника обернулась и увидела силуэты троих в штатском.
Марафонец, мгновенно оценивший ситуацию, схватил Веронику за руку и потянул за собой. Виктор оказался проворнее всех. Он уже сидел в кабине, нажимая на газ, одновременно продолжая удерживать педаль тормоза. Не дожидаясь, пока дверь лифта распахнется полностью, трое протискивались в узкий проем. Первым выскочил худощавый невысокий брюнет. Вероника вспомнила его. Они разговаривали на Курском вокзале. Правда, там худощавый выглядел иначе. В нем не было и малой толики того звериного проворства, которое проявилось сейчас. Брюнет побежал через фойе. На ходу он вынул руку из кармана, и девушка увидела пистолет. Лицо фээсбэшника застыло в напряженной гримасе.
Девушка вдруг сообразила: документы у убийцы-"чистильщика" и этого капитана… А это значит, что оба они в одной и той же армии. Оба работают на одного человека. На того, кто разговаривал с ней по телефону. На майора ФСБ Котова…
Марафонец втолкнул Веронику в жаркий салон, и микроавтобус рванул с места.
Выскочивший из подъезда Беклемешев посмотрел ему вслед, смачно чертыхнулся и скомандовал одному из подчиненных:
- В машину, быстро. - Он повернулся ко второму оперативнику. - Свяжись со всеми патрульными группами, пусть блокируют район.
Первый оперативник сел за руль, Беклемешев устроился на соседнем сиденье. "Жигуленок", несмотря на неприметный вид, имел мощный форсированный двигатель, а каждый из сотрудников оперативного отдела был асом вождения. Через несколько секунд "трешка", взвизгивая тормозными колодками, вылетела на Фестивальную.