- Конечно, не скажем. Только, боюсь, он не успокоится, пока не отыщет виновника. Ему надо кого-то скормить, понимаешь? Бросить ему ко. сть, которую он не сможет проглотить - и пусть подавится.
- Если вы думает, что папа не сможет проглотить Игоря, то ошибаетесь, усмехнулась Даша. - Проглотит и еще попросит.
- Минуточку. Твой папаша сказал, что хочет найти твоего соблазнителя для того, чтобы женить его на тебе. А поскольку твой Игорь уже женат, у него дзое детей, то взять с него нечего. Папаша побесится-побесится и угомонится.
- Вы плохо его знаете. Он не угомонится. Он его просто убьет, если поймет, что не сможет проглотить, как вы говорите. Он и меня давно убил бы, если бы не мама - она его все богом стращает.
- Никого он не убьет, - успокоил ее босс, снимая трубку с аппарата. - А убьет - сядет в тюрьму. Ты не, пугайся, но сейчас я все-таки позвоню твоему Игорю.
Он набрал номер и стал ждать ответа. Мы с Дашей молча взирали на него. Честно говоря, мне было пока не понятно, что задумал Родион. Если мы хотели получить деньги, значит, должны были выдать клиенту Игоря, нарушив данное Даше слово. А если хотели сохранить свое лицо и уважение к самим себе, то нам нужно было молчать.
- Алло, будьте добры Игоря, пожалуйста, - сказал Родион, когда на другом конце сняли трубку. - Нет его? А когда он будет? Что?! - Лицо Родиона начало изумленно вытягиваться, глаза под очками посуровели. - И с тех пор ни слуху ни духу? Вы в милицию обращались? Понятно. Ладно, извините за беспокойство. Я еще перезвоню, если что-то узнаю.
Положив трубку, он немного помолчал, потом посмотрел на меня и хрипло бросил:
- Игорь бесследно исчез. Пошел на работу - и больше его никто не видел. Вот такие дела, - он перевел взгляд на девушку; - Что скажешь на это, Дарья Васильевна?
Девушка сразу же изменилась в лице, взгляд стал испуганным, она еще больше побледнела и прикрыла руками выпирающий живот.
- Как это исчез? - пролепетала она. - Когда?
- Его жена говорит, что полгода назад - как раз в то время, когда его уволил твой отец, - задумчиво проговорил босс. - Это может быть просто совпадением, а может и не быть.
- Что… вы имеете в виду? Думаете, я его убила?
- Ничего я не думаю. Пока ничего. Мария, отведи Дарью в машину и позови сюда отца. Ничего ему не говори.
- Как скажете, босс. Идем, Даша. По пути к машине я у нее спросила:
- Ты этого Игоря хоть немного любила?
- Не знаю. Наверное. Отец выколотил из меня все чувства. Я вообще уже не понимаю, зачем живу. Иногда хочется руки на себя наложить, но и на это воли не хватает. Вы только не говорите отцу про Игоря, пожалуйста.
- Обещаю.
В голубой "девятке", стоявшей у ворот, сидел Василий и полная молодая женщина лет сорока, с крупными чертами розовощекого лица, в зеленом платье, с собранными в хвост русыми волосами на голове - видимо, Дашина мама. Она посмотрела в нашу сторону и тут же отвела взгляд. Увидев нас, клиент вышел из машины и вопросительно посмотрел на меня. Я мужественно выдержала взгляд, ничем не выдав своей неприязни к этому человеку, и вежливо сказала:
- Если можно, зайдите на минутку к детективу. Он хочет перекинуться с вами парой слов.
- Даже так? - удивленно спросил он. - Ну, хорошо. Дарья, живо в машину!
Дарья испуганной мышкой нырнула на заднее сиденье, он захлопнул за ней дверь, словно это была дверь тюремной камеры, и быстрой походкой направился к офису, самоуверенный и серьезный. Я пошла следом. Когда мы вошли в кабинет, босс задумчиво стоял у окна с дымящейся трубкой в руке. На лице его отражалась напряженная работа мыслей, роящихся в его большой и лохматой гениальной голове.
- Ну как, узнали что-нибудь? - с легким волнением в голосе спросил клиент.
Я вся напряглась в ожидании: расскажет босс про Игоря или нет? Родион повернулся к нему, внимательно посмотрел в глаза и, к моему великому облегчению, отрицательно покачал головой:
- Нет, пока ничего. Ваша дочь оказалась крепким орешком. Вы не вините ее в этом - она действительно очень сильно напугана. Поэтому я решил подойти к делу с другой стороны. Вы присядьте.
- С другой стороны? - Василий нервно дернул плечами, глаза его забегали по сторонам. Он опустился в кресло. - О чем это вы?
- О тех мужчинах, с которыми общалась ваша дочь, - босс подошел к столу и присел на краешек, не спуская глаз с лица Василия. - Расскажите мне о них. Ее одноклассников можете пропустить - они не в счет.
- Но… у нее не было никаких других мужчин. По крайней мере я о них ничего не знаю.
- Я говорю о тех, кого вы даже не подозреваете. Это может быть водопроводчик, пришедший починить кран, сосед, заглянувший попросить спичек, или даже продавец в ларьке, где Даша покупала мороженое, - меня интересуют все особи мужского пола, как вы их называете, с которыми ваша дочь хотя бы один раз разговаривала без вас.
- Вы что же, думаете, что она могла…
- Я ничего не думаю - мне нужна лишь информация, - резки перебил босс. - Припомните, пожалуйста, все подобные случаи.
Василий ненадолго задумался, затем неуверенно произнес:
- Ну, пожалуй, было трое мужчин, которые имели с ней дело в мое отсутствие. Это зубной врач в поликлинике, учитель английского языка и программист, который несколько раз приходил чинить компьютер. Но зубной врач, сами понимаете, не мог вступить с ней в близкий контакт - у него в кабинете все время находилась медсестра, а за дверью сидела моя мать, то бишь Дашина бабушка. Она же неотступно находилась вместе с ней, когда приходил учитель или этот компьютерщик. Я даже мысли не допускаю, чтобы Дарья могла стать жертвой кого-нибудь из них - бабушка бы никогда этого не позволила. Она у меня выдрессирована как цепной пес, свое дело знает. С другими мужчинами дочь не общалась - это совершенно точно. К тому же я уволил учителя, как только узнал о беременности, сменил зубного врача и нашел женщину, которая теперь чинит компьютер.
- И с тех пор вы больше их не видели?
- Нет. Хотя постойте, учитель еще раз приходил к нам за деньгами дня через три после того, как я позвонил ему и сообщил, что мы больше не нуждаемся в его услугах.
- И как он отреагировал?
- Удивился, начал спрашивать, почему да с какой стати вдруг, но я не стал ему ничего объяснять - слишком был зол тогда. Мы договорились, что он заедет к нам и заберет причитающуюся ему за уроки сумму. Больше я о нем не слышал. Компьютерщику я вообще ничего не объяснял - просто не стал больше ему звонить. Зубной врач, тот даже не спросил, в чем дело, только пожал плечами и сказал, что ему все равно, у кого будет лечить зубы моя дочь. Но я ему не верю - он столько раз получал от меня дорогостоящие подарки, что наверняка теперь жалеет…
- Все ясно, - вздохнул босс. - Теперь скажите, почему вы пришли к нам только через полгода? Почему не явились раньше, по горячим, так сказать, следам?
- Я ждал, - угрюмо ответил тот.
- Чего - что насильник сам объявится?
- Нет, надеялся, что произойдет выкидыш. Знаете, такое иногда бывает. Но на шестом месяце это уже почти исключено.
- Ну, если лупить ее чуть сильнее - то может случиться чудо, язвительно усмехнулся босс.
- Увы, это не помогает, - тоскливо вздохнул Василий. - Поэтому я решил найти этого мерзавца и заставить его жениться на Дарье. Сделаем ему хромoсомный анализ на отцовство, подадим в суд, и никуда он не денется: или под венец, или в тюрьму за изнасилование несовершеннолетней, плюс выплата алиментов. Другого выхода я не вижу.
- Что ж, если это все, то может& ехать домой, а мы примемся за работу.
- Как-то уж довольно странно вы работаете, уважаемый, - недовольно хмыкнул Василий, поднимаясь. - Вам нужно насильника искать, а вы тычетесь как слепые котята в разные стороны.
- Благодарю за комплимент, - ледяным тоном проговорил босс. - Надеюсь, зубного врача вы не учили, как правильно лечить зубы? Мария, проводи товарища.
- Ну, знаете! - вспыхнул было тот, но босс не дал разгореться огню.
- До свидания. Я вам позвоню, когда появятся результаты.
Сердитый и недовольный, Василий покинул наш офис, и через минуту мы услышали, как от ворот, взвизгнув шинами, отъехала машина, увозя пожизненную пленницу собственного отца - Дашу.
- Ну и что ты думаешь обо всем этом? - спросил босс, вернувшись за стол.
- А что тут думать? - пожала я плечами. - Все ясно как божий день: папаша каким-то образом вычислил этого Игоря, прикончил его, труп растворил в серной кислоте и остатки спустил в унитаз.
- На него это не похоже, - покачал головой Родион, выбивая остатки пепла из трубки. - Он слишком вспыльчив, действует скорее спонтанно, под влиянием момента, чем обдуманно и с холодным расчетом. Я допускаю, что он мог прикончить учителя в припадке ярости, но, чтобы грамотно избавиться от трупа, нужна ясная голова. Этот Василий не из таких.
- Однако же это не помешало ему целую неделю кряду пороть родную дочь шнуром от пылесоса, - возразила я, закуривая сигарету. - Если его состояние аффекта длится столько времени, значит, он вполне мог не только растворить учителя в кислоте, а разрезать бритвой на молекулы и развеять по ветру на Воробьевых горах. Во всяком случае, теперь нам ничто не мешает назвать клиенту имя отца ребенка и получить свой гонорар. Игорю все равно уже хуже не будет. Разве не так?
- Так-то оно так, но сначала я должен удостовериться в том, что его нет в живых - в противном случае мы нарушим данное Даше слово. Это не в моих правилах, - он задумчиво помолчал. - Интересно, на кой черт он явился к нам через полгода?
- Может, в нем заговорило запоздалое раскаяние? - предположила я. Остыл немного, поразмыслил, что господь его накажет на том свете, и решил… я замялась, подыскивая подходящее слово, но в голову ничего не приходило. - Не знаю, что он решил. Вы босс - вы и думайте.
- Вот я и думаю, что это все ерунда, - вздохнул Родион. - Знаешь что, поезжай-ка ты к этому Игорю домой и поговори с его женой. Расспроси подробно, когда точно и при каких обстоятельствах он пропал; Может быть, на что-то стоящее и наткнешься. Кстати, заодно было бы неплохо завербовать ее в наши клиентки - пусть она наймет нас для поисков мужа.
- Вы никогда своего не упустите, босс. У человека горе, муж пропал, а у вас одни деньги на уме, - с укоризной проговорила я.
- Все равно ведь нам придется искать или его, или его труп, так лучше делать это за деньги, чем бесплатно, - он хитро посмотрел на меня.
- А зачем нам искать его труп? Ну, пропал и пропал, главное, что этот Василий уже не сможет причинить ему вреда - значит, перед Дашей мы будем чисты.
- Нет, так не Пойдет. Здесь явно пахнет преступлением, - с пафосом произнес Родион. - А я не могу оставаться равнодушным, когда творится беззаконие. И потом, мне жалко эту девчонку. Если Игоря пришил Василий, значит, мы упечем его в тюрьму и освободим всю семью от гнета этого тирана.
- Вы самый благородный детектив из всех, о которых я когда-либо читала! - восхищенно произнесла я, едва не прослезившись.
- Да ладно, что уж там, - скромно потупился гений сыска. - Вот тебе номер телефона Игоря, узнай адрес и отправляйся туда прямо сейчас, пока супруга дома.
- Может, позвонить ей перед этим?
- Не стоит - вдруг она не захочет встречаться. А так ты застанешь ее врасплох. Прикинься его бывшей ученицей, поплачь вместе с ней и выуди всю информацию. Не мне тебя учить. А я тут пока наведу кое-какие справки по своим каналам…
Тут сверху послышался надрывный плач маленького Потапа. Родион сразу же встревожился и поднялся.
- Что там еще случилось, черт побери? Ну ни на минуту нельзя ребенка оставить. В общем, ты работай, а я пойду посмотрю, что с сыном. И не ленись, не ленись, а то скоро совсем квалификацию потеряешь.
И убежал. Похоже, до совершеннолетия сына Родион как детектив потерян для общества, с тоской подумала я и пошла в приемную к компьютеру.
Выяснив в Интернете по номеру телефона адрес квартиры Игоря, я отыскала его на карте Москвы, села в наш джип и поехала через весь город в Щукино, на Сосновую улицу.
День выдался ясный и солнечный, правда, было уже не так тепло, как в середине лета, и порывы ветра, залетавшего в наполовину открытое окно машины, были неприятно холодными. Я ехала по забитому машинами Ленинградскому шоссе и думала о Даше. Почему так получается, что некоторым детям везет с родителями, а некоторым нет? Кто и по каким критериям определяет, в хорошей тебе суждено родиться семье или в плохой? Может, это кармическое наказание за грехи прошлой жизни, в которой Даша была злой и жестокой матерью, тиранившей своих беззащитных детей? И теперь сама расплачивается за это, напоровшись на то, за что боролась в предыдущем своем воплощении.
Как бы там ни было, жаль, что родителей не выбирают, а пожизненно приковывают к ним лишь по праву рождения. Кто дал родителям право безнаказанно обижать своих детей? Никто. И самое обидное, что дети совершенно беззащитны.
Вот попался Даше отец-самодур, и теперь она вынуждена терпеть все его сумасбродные выходки. И ведь в суд на него не подашь, не скажешь там, что папа ведет себя по отношению к дочери неправильно и несправедливо, ибо нет такого закона, запрещающего отцу пороть собственную дочь или купать ее до шестнадцати лет в ванной, невзирая на все ее протесты и девичий стыд. В лучшем случае посоветуют чересчур ретивому папаше более ответственно подходить к воспитанию дочери. На этом все и закончится. Для суда. А Дашина пытка продлится дальше с удвоенной силой, и ничего она, безвольная и забитая, не сможет этому противопоставить.
Так, ругая про себя на чем свет стоит официально сложившуюся в нашем обществе систему угнетения и унижения родителями собственного потомства, я незаметно добралась до Щукина, нашла на Сосновой улице нужный дом со зловещим номером 13 и въехала во двор.
Дом был старый, кирпичный, пятиэтажный, с грязными железными балконами и облезлой краской на дверях подъездов. Во дворе, среди редких деревьев виднелась такая же, как была у нас, серая трансформаторная будка, двое мальчишек пинали о ее стену мяч. Чуть в стороне стояли три металлических гаража, около одного из которых пожилой мужчина в засаленном комбинезоне ковырялся в капоте "ушастого" оранжевого "Запорожца" - судя по задрипанному виду, ровесника своего хозяина. Стоянки для машин около подъездов не было, поэтому мне пришлось объехать весь двор по периметру и поставить машину рядом с гаражами. Когда я вышла и захлопнула дверь, пенсионер оторвался от своего "ушастого", окинул меня подозрительным взглядом, потом, презрительно скривившись, посмотрел на мой сверкающий никелировкой джип и снова принялся копаться в моторе. Видимо, он и умрет с мыслью, что лучше его машины человечество уже никогда ничего не придумает.
Я пересекла двор, пнув по пути отлетевший от стены в мою сторону мяч, и подошла к крайнему подъезду слева, где, по моим расчетам, должна была находиться восьмая квартира. В базе данных Интернета было сказано, что по этому адресу проживает некто Веретенко Мария Ивановна. Но, судя по тому, что дом был старым, никакой Марии Ивановны здесь могло и не быть - просто телефонный номер был зарегистрирован на ее имя, а квартиру она могла продать совсем другим людям, тому же Игорю.
Из подъезда вышла какая-то высокая сухопарая женщина с густой шапкой седых волос на голове и хозяйственной сумкой в руках, кинула на меня изучающий взгляд и быстро проскользнула мимо.
- Извините, восьмая квартира здесь находится? - спросила я ей вслед.
- Да-да, здесь, на втором этаже, - бросила она, не оборачиваясь, и заспешила к выходу со двора.
Я вошла в подъезд. Там было грязно и стоял ужасный запах, от которого меня едва не стошнило. Пожалев, что не взяла с собой противогаз, я поднялась на второй этаж и остановилась около двери, на которой висела потемневшая от времени латунная цифра 8. Дверь как дверь, ничего особенного, даже дерматином не обита, в отличие от других на площадке. Из того места, где обычно крепится кнопка звонка, торчали два оголенных провода. Сразу видно, в доме нет мужчины, который бы все это починил. Недолго думая, я соединила эти два провода, они с шипением заискрили, и за дверью раздался хриплый звонок - сработало! Но прошла томительная минута, и я поняла, что радость моя была преждевременной - в квартире стояла мертвая тишина. Рискуя получить изрядный заряд электричества, я позвонила еще раз. Потом на всякий случай постучала по двери костяшками пальцев - результат тот же. Дома никого не было. Это в мои коварные планы не входило. Неужели я проделала столь долгий путь только ради того, чтобы полюбоваться на обшарпанную дверь? А ведь я уже так настроилась поиграть в послушную ученицу Игоря, сочувственно проливающую слезы по поводу его исчезновения! Но делать было нечего, нужно было ждать. Не возвращаться же назад несолоно хлебавши. Если хозяйка пошла в магазин, то наверняка скоро вернется. Хочешь не хочешь, но часик придется подождать. Издав тоскливый стон, я развернулась, сложив руки на груди, и навалилась спиной на дверь. И чуть не грохнулась, провалившись вместе с ней в квартиру - дверь была не заперта! С великим трудом удержавшись на ногах, я недоуменно обвела взглядом маленькую прихожую и негромко позвала:
- Эй, есть тут кто живой?
Заключенное в тесных стенах аккуратно прибранной квартиры безмолвие было мне единственным, но недвусмысленным ответом. Может, хозяйка потеряла ключи от квартиры и теперь оставляет ее незапертой? Или бесследное исчезновение любимого супруга так сильно повлияло на ее психику, что она стала рассеянной и забывчивой?
Не став больше гадать, я прикрыла дверь и прошла мимо кухни в жилую комнату со шкафами во всю стену, диваном напротив и стареньким отечественным телевизором в дальнем углу, рядом с которым виднелась дверь в другую, смежную комнату. На полке одного из шкафов, рядом с книгами стояла большая фотография в деревянной рамке. На ней были сняты стоявшие под ручку на фоне цветущей яблони жених с невестой в свадебных нарядах. Невеста, невысокая, хрупкая и довольно симпатичная белокурая девушка, была в роскошном белом платье, с пышной фатой на голове, а жених, немного полноватый темноволосый мужчина в очках, с большими залысинами, был в строгом синем костюме с алой гвоздикой в нагрудном кармане. Оба счастливо улыбались, глядя в объектив фотокамеры, и наверняка тогда еще не подозревали, что будущее их сложится так печально и драматично.