- Потрясающе! - ее глаза вновь загорелись. - А знаешь, я ведь тоже в юности немного писала. Хочешь почитаю?
- Не сейчас, Катенька, - я кивнула на монитор, где уже начали происходить какие-то события, бандиты засуетились и что-то делали с нашими дверьми. - У нас, кажется, проблемы. Кстати, где Родион?
Катя смущенно потупилась и махнула рукой в сторону лестницы:
- Там, в кладовке. Я их заперла.
- Ты в своем уме?! - вырвалось из меня непроизвольно. - Нас вот-вот прикончат, а ты их заперла! Зачем?
- Чтобы не мешали с тобой разговаривать, - она устремила на меня умоляющий взгляд. - Машенька, пожалуйста, не ругай меня, непутевую. Дай хоть немножечко насладиться мыслью, что ты есть, - она протянула руку и провела по моим волосам. - Господи, неужели ты и вправду существуешь? А я ведь слышала про Пантеру. Мне один клиент про нее рассказывал. Он ее сам не видел, но ему тебя описывали. Сказал, что я чем-то на неуловимую Пантеру похожа, которая всех московских бандитов в страхе держит. Я тогда еще посмеялась, думала, он шутит, а оказалось, нет. Пантера действительно существует. Более того, это не кто-нибудь, а моя родная сестра. Сестренка! - она снова прижалась ко мне. - Это ведь ты убила тех парней в лесу? Я знаю, это ты сделала и это тебя сейчас требуют эти люди. Ведь так? - она заглянула в глаза. - Скажи мне правду, сестра. Я имею на это право.
- Да, это так, - тихо промолвила я, впервые в жизни раскрыв свою тайну. - Только прошу тебя, никому не говори. Ты одна об этом знаешь, больше никто. Как-нибудь я все тебе расскажу, но не сейчас. Нам нужно бежать отсюда, пока эти люди не взорвали дверь тротилом.
- Им ведь нужна Пантера? А все остальные им не нужны?
- Да, им нужна Пантера.
- Они хотят тебя убить?
- Хотят, но не смогут. Подожди здесь, я сбегаю выпущу Родиона с Алексеем.
- Хорошо, сестренка, - она дотронулась ладонями до моих щек и нежно поцеловала в губы. - Только ты недолго, - в ее потемневшем взгляде промелькнуло что-то странное, но я не придала этому значения - слишком была взволнована происходящим.
- Я мигом.
И побежала наверх, оставив Катю у стола. Добравшись до кладовой, я отперла железный засов и открыла дверь. Родион с Алексеем мирно сидели на сундуке и о чем-то беседовали вполголоса. Увидев меня, босс сердито проворчал:
- Ну где тебя носило? Я уж думал, вас там убили.
- Пока еще нет, но вот-вот убьют. Нужно делать ноги, босс. Они решили взорвать нашу дверь…
- Опять?! - глаза его возмущенно полезли из-под очков. - Я уже устал ставить новую дверь каждый месяц! Черт-те что творится. Кстати, почему так тихо стало - они уже ушли?
- Нет, они как раз взрывчатку устанавливают.
- А как же милиция? - Алексей встал с сундука и начал отряхиваться. Мы слышали звуки сирены.
- С милицией они как-то договорились, те дали им пятнадцать минут на все разборки, - я посмотрела на настенные часы в кухне. - У нас осталось только пять.
- Как это они им дали пятнадцать минут? - опешил Алексей. - Мы же в цивилизованной стране…
- Да прекратите, наконец, болтать! - простонала я. - Бежим отсюда, пока еще есть возможность!
- Да, ты права, - легко согласился босс, вынимая из сундука сложенное пополам духовое ружье и хватая оку свинцовых пулек, которыми можно убить муху и то, если попасть ей прямо в сердце. - Уходим отсюда.
- Куда? - лицо Алексея снова покрылось бледностью.
- Пока ко мне в кабинет, а там посмотрим, - неопределенно бросил Родион, заряжая ружье. - Я буду прикрывать ваш отход. Кстати, где Катерина?
- Она ждет в приемной.
- Хорошо, идемте.
Босс пошел впереди с ружьем наперевес, мы с Алексеем двинулись следом. Снизу не доносилось ни звука, но, когда мы уже спустились, со двора раздались автомобильные гудки, а затем звуки быстро отъезжающих машин. С чего бы это вдруг?
Родион на цыпочках подкрался к краю лестницы и заглянул в приемную. Потом повернул к нам удивленное лицо.
- Здесь никого нет, - прошептал он и снова выглянул, на этот раз в сторону входной двери. - Дверь открыта настежь, никого не видно.
- Такого не может быть, - севшим голосом прошептала я, с запоздалым ужасом представив, что могло произойти в мое отсутствие.
- Точно тебе говорю - ни одной живой души не видно. - Родион вышел в приемную. - Иди сама убедись.
С замиранием сердца я сошла с лестницы и увидела открытую дверь, пустое крыльцо и валявшиеся на нем окурки. Еще не веря в самое худшее, я кинулась в кабинет, но Кати не было и там. Жгучая боль и обида захлестнули меня горячей волной, слезы брызнули из глаз, я бросилась на диван и зарыдала, проклиная собственную беспечность и доверчивость. Ну зачем, зачем я оставила ее одну! Ведь я больше чем уверена, что она сама вышла к этим садистам, чтобы, может быть, спасти меня, свою сестру, от неминуемой смерти. Теперь ее саму убьют, решив, что она - Пантера, и виновата в этом буду только я одна. Ее гибель вечно будет лежать на моей совести. Неужели я потеряю еще и сестру, родную кровинушку, которую только-только нашла и не успела даже с ней поговорить как следует? Неужели мне так и суждено прожить сиротой, одинокой и покинутой всеми родными в этом жестоком, холодном и чуждом мне мире! Зачем она сделала это?! Ведь мы могли спокойно спастись, выбравшись через подземный ход в кабинете босса, но я не успела ей об этом сказать…
- Что с тобой, Мария? - удрученно спросил Родион, дотронувшись до моего плеча.
- Это у нее, наверное, от нервов, - тихо проговорил Алексей. - Пусть выплачется - это помогает. Странно, куда это бандиты подевались? И Катерины нигде не видно.
- Да, это действительно странно.
- По-моему, она просто сбежала с этими подонками, - высказал догадку Алексей. - Я сразу понял, что она с ними заодно.
- Нет! Не смейте так говорить! - сквозь рыдания прокричала я, подняв голову. - Она не такая! Она моя сестра! Вы ее совсем не знаете!
- Успокойся, Мария, прошу тебя, - глухо произнес босс, поглаживая меня по голове. - Я понимаю твои чувства, но сейчас нам нужно здраво смотреть на вещи. Алексей в чем-то прав - из-за нее нас всех чуть не убили…
Тут на крыльце послышались шаги, а затем раздался строгий голос:
- Так, что тут у вас происходит? Нам сообщили, что здесь стреляют.
Я повернулась и увидела стоящего в дверях сержанта милиции с автоматом под мышкой. Ему было лет тридцать, он был довольно полным, форма плотно облегала его толстые ляжки, тонкие губы кривились в нахальной усмешке, маленькие поросячьи глазки откровенно лизали мои обтянутые джинсами стройные бедра.
- Что-то вы припозднились, сержант, - хмуро бросил Родион и положил ружье на стол. - Вой вашей сирены мы слышали минут пятнадцать назад, а вы появились только сейчас. Не могли дорогу найти?
- Ты мне не груби, понял? - развязно протянул мент, взяв автомат в руку. - Мне лучше знать, куда и во сколько приходить. И вообще, кто вы такие? У вас есть разрешение на хранение оружия?
- Послушайте, уважаемый, - сдержанно заговорил Алексей, - если бы вы пришли на две минуты раньше, то увидели бы целую банду вооруженных людей, которые ломились в этот офис, стреляя из всех видов оружия. Они буквально только что отъехали, и я не понимаю, как вы с ними не встретились.
- А я в другую сторону смотрел и ничего не видел, ясно? - мент пристально уставился наАлексея, и тот отвел глаза. - Предъявите ваши документы.
И тут я не выдержала. Вся ярость и злость, кипевшая во мне, раскаленной лавой выплеснулась наружу, я вскочила с дивана и пошла на этого наглого, лоснящегося от жира борова, цедя ему в лицо:
- Ах ты сволочь продажная. Я тебе сейчас покажу документы!
- Но-но, гражданочка, потише! - он трусливо попятился к выходу, выставив перед собой автомат. - Я при исполнении!
- Считай, что твой рабочий день закончился!
- Мария, прошу тебя, не надо, - предостерегающе повысил голос Родион. Потом неприятностей не оберешься.
Но я уже не могла остановиться. Мне была так ненавистна эта жирная физиономия, из-за которой едва не погибли мы все, а теперь наверняка погибнет моя сестра, что я бы никогда не простила себе, если бы отпустила его так просто, чтобы он потом пошел дальше продолжать губить чужие жизни, набивая себе карман. Я так ненавидела его, что не придумала ничего лучше, как обречь его на пожизненное физическое страдание - самое страшное наказание, придуманное человеком для человека. Акира обучил нас этому приему, сказав, что показывает его лишь для того, чтобы мы знали об этом, но никогда не применяли - слишком уж это жестоко и бесчеловечно. Но в тот момент даже самое страшное наказание для этого подонка мне казалось недостаточным, и я, не задумываясь, пошла на этот шаг. Никто даже не уловил, как я молниеносно выкинула вперед правую руку с прямыми пальцами и нанесла милиционеру удар в одну из смертельных точек на теле.
Сержант мгновенно остолбенел, глазки его застыли, автомат с грохотом свалился на пол, он постоял еще несколько секунд, а затем колени подкосились, и он тяжело рухнул на ковер, упав на спину и раскинув руки в стороны. С виду он был похож на мертвого, но я знала, что он сейчас жив, все видит, слышит, но никому не может сказать о том, что испытывает жуткую боль во всех суставах, которые у него словно выворачивают раскаленными клещами. Так будет продолжаться бесконечно, но об этом никто не будет знать, кроме нас двоих. Он никому не сможет пожаловаться на свою боль и попросить обезболивающее, ибо у него парализованы все двигательные и речевые центры. Единственное, что у него будет работать, это сердце, из-за чего его будут считать живым и не похоронят, не подозревая о том, что смерть для него - самое желанное. А он будет смотреть на всех своими застывшими, ничего не выражающими глазами, слушать их сочувственные речи и каждое мгновение умирать от боли и безысходности, не в силах поведать окружающим о своих непрекращающихся страданиях. Я обрекла его на адовы муки. Надеюсь, Акира простит меня за это, потому что я мстила не только за свою сестру, но и за всех, кто пострадал из-за таких вот продажных ничтожеств в погонах.
- Что это с ним? - удивленно воскликнул Алексей, подбегая к распростертому телу, и начал щупать пульс на толстой шее.
- Не знаю, - пожала я плечами. - Вы же видели, я до него даже не дотронулась. Стоял, стоял - и на тебе, упал.
- Похоже, он еще жив - пульс бьется. Вызовите "Скорую", Родион!
- Я бы ему лучше катафалк вызвал, - проворчал тот, поднимая трубку телефона. - Отдал нас за тридцать сребреников бандитам на растерзание, а я теперь должен ему врача вызывать…
На крыльце снова послышались шаги, мы повернули головы и увидели еще одного милиционера с автоматом. Тот вошел, увидел лежащего на полу коллегу, и глаза его испуганно округлились.
- Дима, что это с тобой? - он посмотрел на нас. - Что вы с ним сделали?
- Ничего мы с ним не делали - он сам упал и не шевелится, - спокойно пояснил Родион, а потом быстро заговорил в трубку. - Алло, "Скорая"? Срочно пришлите машину, тут милиционеру плохо стало. Не знаю, просто стоял, а потом упал. Сердце бьется, вроде дышит, но молчит, как убитый. Записывайте адрес…
Он начал диктовать адрес, а милиционер смотрел на нас, открыв рот, и хлопал ничего не понимающими глазами. Наконец, в его голове сварилась какая-то мысль, и он не замедлил ее выдать, дрожа от злости:
- Вы мне за это ответите. Вы мне за все ответите. Я вас всех упеку…
- Прекратите, сержант, - поморщился, как от зубной боли, Родион и вдруг заговорил строгим тоном: - Между прочим, вы стоите перед майором ФСБ, так что будьте добры, соблюдайте субординацию и не хамите. У вашего товарища, наверное, инфаркт, ему нужно было меньше есть и больше двигаться, а не отсиживаться в сторонке, пока бандиты мирным гражданам двери выламывают и по окнам стреляют. Я лично подам на вас рапорт и добьюсь служебного расследования. Надеюсь, когда ваш друг оклемается, вы вместе окажетесь за решеткой за преступное бездействие. Вам все ясно, сержант?
Лицо милиционера, вытянувшегося в струнку во время пламенной и такой убедительной речи, сильно осунулось и побледнело. Казалось, еще немного, и он, как и его напарник, потеряет дар речи и свалится рядом с ним. К счастью, этого не случилось, он испуганно кивнул, и тут заработала рация, висящая на его поясе.
- Пятнадцатый, доложите, что там у вас? - раздался трескучий голос сквозь помехи. - Пятнадцатый, прием.
Пятнадцатый трясущимися руками схватил рацию и прохрипел:
- Докладываю: у нас все спокойно, ложный вызов, никакой стрельбы не обнаружено…
- Вот ублюдок, - тихо пробормотал мне Алексей, покачав головой, а тот продолжал:
- У Иванько инфаркт, срочно нужна помощь.
- Что? Какой еще инфаркт?
- Наверное, миокарда. Я вызвал "Скорую", сейчас приедут, разберутся. Потом все доложу на месте. Конец связи.
Повесив рацию обратно на пояс, он виновато посмотрел на мрачного, как туча, Родиона и сказал:
- Вы не поможете мне вынести его на свежий воздух, товарищ майор? Может, там ему станет лучше.
- Лучше ему станет, когда врачи укол сделают. Кстати, вот, кажется, и они…
С улицы донесся звук сирены и стал быстро приближаться. Я вышла на крыльцо, увидела машину "Скорой помощи" и помахала им руками. Еще через несколько минут тяжелое, неподвижное тело несчастного Иванько на носилках втащили в фургон и увезли. Перед тем, как его подняли с пола, я незаметно наклонилась к нему и шепнула на ухо:
- Приятного путешествия в ад, подонок… И посмотрела в его широко раскрытые неподвижные глаза. Где-то там, в самой их серой глубине вспыхнула едва заметная искорка и тут же погасла - он меня услышал…
* * *
Не успел смолкнуть шум "Скорой", как приехала Валентина. Оказывается, она решила по дороге проехаться по магазинам, чтобы показать маленькому По-тапу, откуда берутся подгузники и погремушки, и не заметила, как пробежало время. И слава богу, иначе бы нам пришлось пережить еще несколько неприятных моментов. Мы с Алексеем сидели в кабинете и слушали рассуждения Родиона. Я не находила себе места, все время думая о том, что сейчас происходит с Катей. Если бы я только знала, куда ее увезли эти мерзавцы, то бросила бы все и помчалась туда, но у меня не было ни одной зацепки. Оставалось лишь надеяться на чудо.
- Дело ясное, что дело темное, - многозначительно говорил босс, набивая новую трубку табаком. - Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю, что случилось с вашей супругой, Алексей. Готов поклясться, что все происходящее не имеет к ее исчезновению ни малейшего отношения. Все эти нападения - лишь цепь случайно связанных между собой событий, не более. Просто ваше несчастье всколыхнуло мутную воду прошлого и спровоцировало некоторую нервозность в обществе. Поэтому предлагаю начать с самого начала. Скажите, зачем вы встречались с Катериной?
Алексей вытащил из кармана пачку "Ротманса", сунул сигарету в зубы, прикурил, выпустил пару колечек в потолок и ответил:
- Она была лучшей подругой жены, была ее дружкой на нашей свадьбе, вот я и подумал, что, может быть, ей что-нибудь известно. Примерно неделю назад я случайно застал Ирину во время разговора с ней по телефону.
- Это ложь, - уверенно заявила я. - Катя говорила, что уже год не общалась с вашей женой.
- А мне плевать, что она там вам говорила, - сердито бросил он. - Когда я зашел в комнату, она говорила с кем-то по телефону. Я спросил, кто это, она ответила, что Катя Поспелова. Раньше она часто с ней общалась, поэтому я не придал этому большого значения. Когда Ирина пропала, я, естественно, первым делом подумал об этой Кате, но никак не мог найти ее телефон. В записной книжке Ирины был только номер ее отца, я позвонил ему, тот сказал, что понятия не имеет, где его дочь, и что я могу оставить для нее сообщение, если хочу, а он обязательно ей передаст. Живой автоответчик, короче, - Алексей усмехнулся. Сами понимаете, я не мог ждать, пока она соизволит мне позвонить, поэтому предпринял кое-какие меры с помощью своей службы безопасности. У меня там ребята раньше в ФСБ работали… Кстати, - он с интересом взглянул на Родиона, вы действительно майор ФСБ?
- Еще чего, - соврал тот, - просто на пушку брал. Продолжайте.
- А мне показалось, что это правда. Вы так здорово говорили, но ладно. Значит, мои ребята навели справки по своим каналам и знаете, что выяснили?
- Любопытно.
- Эта Катя… - Он опасливо покосился на меня и выдал: - Работает профессиональной проституткой. Извините, я не хочу обидеть вашу сестру…
- Я это и без вас знаю, - вздохнула я. - Хочу заметить, что это вы, мужчины, делаете из женщин проституток. Не было бы спроса, не было бы и предложения.
- Ну, насчет этого я бы поспорил, но не сейчас. В общем, достали мне ее сотовый телефон, я позвонил, мы условились о встрече, чтобы поговорить с глазу на глаз, - дело-то серьезное. Мы встретились с ней через полчаса, - он опять покосился в мою сторону. - Не обижайтесь, но я принял ее за вас. Страшно удивился, спросил, что все это значит, а она рассмеялась мне в лицо и вдруг заявила, что провела расследование и ей теперь все известно. Якобы это я убил свою жену, а тело закопал в лесу. Она даже сказала, что знает, где находится тело, и может показать это место милиции. Добавила еще, что у нее имеются доказательства моей причастности к преступлению и что она может продать их мне за двадцать тысяч долларов. Я чуть с ума не сошел от такой наглости…
- Я себе представляю.
- Вот-вот, я даже чуть не ударил ее, хотел задушить прямо там, в машине - так сильно был взбешен.
- Могу понять вас.
- Я ведь был уверен, что она сотрудница детективного агентства и работает на меня в моих же интересах. Я, помню, еще спросил, как же быть с обещанным мной гонораром, так эта наглая дама заявила, что гонорар я тоже выплачу, но агентству, а двадцать тысяч отдам лично ей за то, что она утаит от босса некоторые детали расследования и представит дело так, будто Ирину убил какой-то бродяга с целью ограбления. И вот только тогда до меня сквозь туман возмущения наконец дошло, о чем она говорит. А ведь она говорила о смерти моей Ирины, понимаете? - его голос дрогнул. - Мне уже было все равно, кто ее убил, важен был сам этот ужасный факт. Я спросил ее, правда ли это? Она кивнула. И вы знаете, я ей сначала поверил. Мне стало так плохо, - он сокрушенно уронил голову. - Вы себе не представляете, что для меня значит Ирина. В ней - вся моя жизнь.