– Тяните с переговорами до вечера среды – это минимум! А то и до четверга! Поверьте мне, Георгий, на этот раз на кону будут стоять уже наши с вами собственные жизни.
Глава 30
Кто смерти не боится, того пуля сторонится
Игорь Борткевич позвонил Захаржевскому во вторник, ближе к вечеру. Сказал, что хочет переговорить с ним по известному им обоим делу. Жорж предложил нефтянику подъехать в Антиб и провести встречу в его апартаментах в отеле "Мэридин". Тот отклонил прозвучавшее из уст банкира предложение и заявил, что готов вести переговоры лишь в таком месте и при таких условиях, которые сочтет безопасными.
Захаржевский, что было довольно неожиданным для Бушмина, сказал примерно следующее: "Ну и хрен с тобой, Игорь! Или будет по моему, или не будет никак!"
Борткевич после паузы сказал, что ему нужно подумать, и пообещал перезвонить.
Во вторник вечером, перепоручив Захаржевского заботам "бодигарда" Ники и шпионки Саши, – банкир весь этот день вообще не выходил за пределы отеля, где имелась своя служба безопасности – Андрей наконец смог встретиться с прибывшим в Антиб около четырех пополудни Мокрушиным.
Рейндж ожидал его на окраине городка, в небольшом шале, арендованном при посредничестве резидентуры СВР еще в 2002 году с правом пролонгации аренды каждый год.
Здесь, в подполе шале, когда то, еще до появления на Ривьере Бушмина и К№, был оборудован тайник. Там находилось то, что нельзя было держать на виду, – три пистолета, кроме "беретты М 93Р", которой Леша Подомацкий уже попользовался в разгар "куршевельской разборки" (то есть прежде их здесь было четыре), два "глушака" к пистолетам, три портативные рации и отдельно питание к ним, два автомата "хеклер и кох", запасные обоймы ко всем системам, патроны и разная полезная мелочь, вроде светомаскировочного фонаря и стреляющего ножа без маркировки страны изготовителя. Еще кое какое оборудование, которым можно обладать вполне легально, – вроде оборудования для "дайвинга" – хранилось в отдельной комнате, за металлической дверью с замками "мультилок".
* * *
Друзья обнялись, похлопали друг друга по спинам, затем Бушмин сказал:
– Я рад, Рейндж, что прислали именно тебя.
– Я тоже рад тебя видеть, Кондор.
– Ну, как у тебя дела, Володя? Вижу, оклемался на сытных харчах "кремлевки"?
– Да меня уже дней десять как выписали.
– Успел, наверное, чуток расслабиться?
– Да, просто офигенно! – Рейндж криво усмехнулся. – Я даже за малым не "женился"…
– Вот как? – удивился Андрей. – А кто невеста?
– Да есть такая одна, из наших, стажерша.
– Хороша хоть собой?
– О о, да а а… красавица! Особенно сейчас она классно выглядит, с "фингалами" и переломанными ребрами.
– Гм… Так ты, значит, не особо то и расслаблялся после выписки из ЦКБ?
– А то ты не знаешь нашу "родню"! Пахал я все эти дни, Андрюха, как "папа Карло".
– Понятно, – сказал Бушмин, протягивая другу сигарету и угощаясь из пачки сам. – Я так понимаю, что все эти дни "родня" пробивала структуры, а также отдельных лиц, засветившихся на крышевании бизнеров из "Ространснефти?"
– Эти деятели тоже не сидели сложа руки. – Рейндж криво усмехнулся. – Резко замутили ситуацию и даже попытались перевести "стрелки" на нашу контору.
Он поведал товарищу то, о чем, в свою очередь, рассказал ему Шувалов накануне отправки в нынешнюю забугорную командировку (о многом Мокрушин, конечно, и сам уже догадывался, да и Бушмин тоже кое что просек). Отдел "специальных программ", или, как его зовут иначе, "спецотдел" – в котором служат такие деятели, как Лещенко и ныне уже покойный Антон Фадеев, был создан в середине девяностых годов прошлого столетия и функционирует практически автономно, в режиме строгой секретности. Зона ответственности этого подразделения – безопасность в сфере нефте– и газодобычи, предотвращение терактов на магистральных трубопроводах и нефтеперерабатывающих заводах. В целом этот спецотдел справлялся с поставленными перед ним задачами: крупных терактов на курируемых объектах в последние годы не было. Но со временем некоторые "оборотни", такие, как Лещенко, вкупе с некоторыми бывшими сотрудниками спецслужб, перешедшими в частные структуры, принялись "крышевать" нефтяников, прежде всего руководство компании "Ространснефть", заставляя их делиться. Сейчас, в свете последних событий, ими также вплотную занялась служба собственной безопасности ФСБ. Что же касается самого Лещенко, то он, словно предчувствуя скорый арест, успел куда то скрыться…
Андрей, в свою очередь, рассказал о своих проблемах, в том числе и о Султыбекове, с которым у него была стычка в Куршевеле.
– Так ты говоришь, Володя, что должны подъехать еще пара мужичков из резерва резидентур ГРУ? И что в активной фазе их использовать не рекомендуется? Гм…
– Может, на что и сгодятся?
– Может, и так. Ты с ними здесь уже контачил?
– Нет, не успел. Когда переговорю с тобой, Андрей, тогда прозвоню им по телефону, узнаю, где и как они устроились, и договорюсь с ними о встрече.
– Добро, Рейндж. Ну, а сейчас я обрисую тебе общую ситуацию и познакомлю тебя с кое какими наметками на будущее.
* * *
В среду, в четыре пополудни, последовал еще один звонок от Игоря Борткевича.
На этот раз Захаржевскому удалось выйти на компромиссное решение. "Стрелка" по обоюдному согласию была забита на нынешний вечер, на десять часов, в Антибе, но не в отеле "Мэридин" или в ином другом отеле, а на борту яхты, которая в указанное время встанет на якорь не далее, как в одном кабельтове от причала "В", или "Браво", если пользоваться морской терминологией.
Борткевич сказал по телефону, что, кроме него, на яхте будет еще один держатель доли, который тоже хочет поучаствовать в переговорах, и один охранник. Захаржевский, следовательно, тоже может взять с собой одного человека, но это – максимум. Меры предосторожности следующие. Без четверти десять вечера от яхты отойдет катер, с которого на берег высадятся двое мужчин, помогавших управляться с яхтой; ключ зажигания они оставят в замке. В это же время Захаржевский – один или же максимум с одним сопровожатым – должен прибыть на причал, то есть он должен появиться там примерно в 21.50 по местному времени. Ну а далее Жорж должен воспользоваться тем же катером, что высадил на берег команду, и уже на нем перебраться непосредственно на яхту…
Любое нарушение их договоренности, предупредил Борткевич, в особенности же появление возле причала "Браво" каких нибудь подозрительных личностей, приведет к срыву переговоров.
На вопрос банкира, к чему все эти навороты и сложности, нефтяник заметил, что у него есть основания поступать именно так, а не иначе.
Захаржевский взял небольшую паузу на размышления – он посмотрел на находившегося рядом Андрея, и тот согласно кивнул, после чего сказал:
– Ладно, Игорь, можешь грести к берегу! В указанный тобой срок я вместе со своим сотрудником буду на месте.
* * *
Бушмин и Захаржевский подъехали к эллингам – на взятом в аренду джипе "Лексус" – минуты за три до указанного им срока.
У них на глазах из катера, причалившего к стенке ближе к основанию пирса, вышли двое мужчин, одетых в легкие куртки и бейсболки; один держал дорожную сумку в руке, у другого его сумка свисала с плеча.
Эти двое прошли мимо, не обратив, казалось бы, никакого внимания на припарковавшийся рядом с причалом "Браво" джип и на его пассажиров.
– Все, выходим! – сказал Андрей. – Время…
Андрей запер джип, механически щелкнув брелоком, активировав сигнализацию и охранные системы "Лексуса". Перешагнули с причала на корму катера: вначале Жорж, в руке у которого был портфель из кожи нильского крокодила, а затем Бушмин, у которого при себе сейчас не было никакого оружия, кроме собственных кулаков и серого вещества, упакованного в черепную коробку.
Движок катера завелся, что называется, с пол оборота. Андрей, предварительно выбрав оба конца, крепивших катер к причальной стенке, отвалил от причала "Браво" и взял курс на освещенную с бака и кормы яхту Игоря Борткевича.
* * *
Андрей вначале заложил широкий круг, чтобы осмотреть шестидесятишестифутовую яхту со всех возможных ракурсов, затем аккуратно пришвартовался к ее правому борту, там, где были предусмотрительно опущены до ватерлинии пара прорезиненных "кранцев".
На открытом пространстве кормы, сместившись к правому борту, их ожидали двое: сам владелец яхты, темноволосый, спортивного вида мужчина лет сорока двух, одетый в темные брюки, водолазку и короткую куртку на молнии – к вечеру чуть похолодало, – а также крепкий, рослый парень лет тридцати, обладающий характерными для "секьюрити" наружностью и повадками.
– Милости прошу, Георгий. – Хозяин радушным жестом пригласил вновь прибывших подняться на борт его собственной яхты (стоимость четыре миллиона фунтов стерлингов без "тюнинга", спущена со стапеля в Англии менее двух лет назад, куплена Борткевичем во время его посещения мегавыставки яхт в Монако). – Я думал, что сопровождать тебя будет дама…
– Мой хороший друг и компаньон, – сказал Захаржевский, вступив вслед за Бушминым на палубу яхты. – Познакомьтесь… господин Борткевич Игорь Леонидович… господин Михайлов Андрей…
– Просто Андрей, – уточнил Бушмин.
– Здравствуйте, господин Михайлов, – пристально глядя на незнакомого ему субъекта, который был едва ли не на голову выше Жоржа и, судя по всему, намного сильнее физически и его самого и тем более молодого банкира, сказал Борткевич. – Надеюсь, вы не будете возражать, если мой "секьюрити" проверит вас на наличие оружия и иных опасных предметов?
– Я "пустой", – сказал Андрей. – Впрочем, как вам будет угодно.
– Подыми руки на затылок! – зычно произнес "секьюрити". – А теперь замри!
Андрей, стоя с заброшенными на затылок руками, заметил, как из надстройки на корму вышел еще один крепыш – по виду и повадкам тоже "секьюрити".
– Игорь, мы вообще то так не договаривались, – спокойным тоном сказал Захаржевский. – Ты же говорил, что с тобой… с вами, вернее, будет только один охранник!
– Разве? – удивился Борткевич. – Да какая, Жорж, в сущности, разница, один или два.
"Пара "личников" и оба при стволах, – промелькнуло в голове у Бушмина. – Но это еще цветочки".
– При нем только сигареты, зажигалка "Ронсон" и ключи от машины, – доложил завершивший шмон охранник. – А теперь вы, господин! – Он посмотрел на Захаржевского.
– Даже и не мечтайте, – сухо сказал Михайлов. – И вообще, мы, наверное, погребем сейчас обратно!
Борткевич, коротко посмотрев на молодого банкира, который на фоне всех прочих присутствующих здесь мужиков выглядел сущим пацаном, вяло махнул рукой:
– Ладно, господа, милости прошу в салон!
В салон, отделанный ценными породами дерева, они прошли вчетвером: Михайлов, банкир, сам хозяин и один из двух "секьюрити", судя по обличью, уроженец Средиземноморья. Другой же охранник, который досматривал Кондора, типичный русак, остался снаружи: он привел в действие электроприводом сдвижную крышу из тонированного фибергласса, которая накрыла кокпит, затем поднялся на мостик, выполняя, очевидно, роль наблюдателя.
– Жорж, я хотел бы поговорить с тобой тет а тет, – сказал хозяин яхты, покосившись на Бушмина. – Ведь речь у нас, как я понимаю, пойдет об оч чень деликатных вещах.
– Господин Михайлов в "теме", – сказал банкир. – Без его участия переговоры лишены смысла… Кстати, Игорь, а ты не опасаешься, что твой "секьюрити" может услышать здесь кое что, что не предназначается для ушей сотрудника охраны?
– Нет, не опасаюсь, – посмотрев на "бодигарда", занявшего позицию возле трапа, усмехнулся Борткевич. – Он не из наших – и по русски говорит пока слабовато. Зато он – это не угроза, господа, а констатация факта – превосходно владеет оружием…
* * *
Переговорщики сняли плащи и куртки, сели за стол, за которым, при необходимости, нашлось бы место как минимум для восьмерых человек.
– У кого нибудь есть желание промочить горло? – поинтересовался хозяин. – В баре имеются напитки на любой вкус.
– Не сейчас, Игорь, – сказал банкир, укладывая портфель себе плашмя на колени. – Потом, может, обмоем, если, конечно, у нас возникнет для этого повод.
– И то верно, – Борткевич согласно покивал. – Хочу сразу уточнить один важный вопрос, Георгий…
– Да?
– Я так понимаю, что присутствующий здесь "господин Михайлов"… – последовал сдержанный кивок в направлении упомянутого им господина, – является представителем твоей "крыши"?
– Да, причем полномочным.
– Гм… А нельзя ли сообщить что нибудь более конкретное по данной теме?
– Можно, но не стоит.
– Вот как?
– Есть такая мудрая пословица, Игорь: "каждая избушка своей крышей крыта"… Давай ка лучше поговорим о делах.
– Хорошо… Слушаю тебя, Георгий… Александрович.
– Нет, – усмехнулся Захаржевский, – это я тебя оч чень внимательно слушаю, Игорь Леонидович! Итак, что ты надумал? Только давай конкретно и по существу!
Борткевич на какое то время задумался, потом, пожав плечами, сказал:
– В принципе, я могу на определенных условиях передать тебе или людям, на которых ты укажешь, свою долю в "дочках". Передать тебе контроль над активами и вернуть реестры вместе с сертификатами акций. Я сам заинтересован, чтобы будущая наша сделка была проконвертирована в пакет взаимных гарантийных обязательств.
– Это уже неплохо, – неожиданно сухо произнес Захаржевский. – На тему возврата активов и перемещения ценных бумаг мы поговорим позднее. Сейчас пока речь о другом. Ты говорил, Игорь Леонидович, что в наших переговорах должен принять участие еще один пайщик? Я хотел бы в первую очередь поговорить о "вандомской коллекции".
– Этот человек сейчас подтянется, – посмотрев на часы, сказал хозяин яхты. – Я просто хотел сначала обсудить свой вопрос, ну а потом – все прочие, коллективные, или, если угодно, "корпоративные", интересы.
– Тогда ближе к "телу", – жестко сказал банкир. – Я тебя предупреждал, что наша сделка без того, чтобы ты передал или же перепродал мне свой перстень – он у тебя с розовым алмазом, верно, – не состоится?
– Да, такой разговор у нас был.
– Ты взял перстень с собой в эту поездку?
– Ну… допустим.
– Мне надо знать точно! Или ты мне его показываешь прямо здесь и сейчас, или на этом заканчиваем базар… Ну а дальше, Игорь, живи, как знаешь!
* * *
Борткевич, казалось, уже принял какое то решение, как вдруг запиликал его сотовый.
– Минутку, – сказал Борткевич, затем, прислонив трубку к уху, отозвался: – Да, я слушаю… Да, они уже здесь… Да, их двое… Конечно, мы их просветили… Ладно, но более двух людей с собой не бери! Хорошо… Выходите к причалу, сейчас я за вами катер пришлю…
Он дал отбой и положил трубку на стол.
– Жорж, сейчас подтянется еще один наш общий знакомый. Не удивляйся, но это Голубев. Мы еще вчера с ним подгребли к Антибу, но Вадим предпочел провести эти сутки не на яхте, а на берегу.
* * *
Судя по звуку, катер отвалил от борта и ушел к причалу за очередным переговорщиком.
– Проблема заключается в том, Георгий, – нарушив повисшее было молчание, сказал Борткевич, – что не один только ты предлагаешь мне заключить сделку.
– Вадим Анатольевич? – догадался Захаржевский.
– Да. У него имеется довольно любопытное предложение. Бизнес есть бизнес, Жорж. Поверь, ничего личного, хотя я и в курсе, с кем ты сейчас путешествуешь… Ты же финансист, а следовательно, должен понимать, что там, где спрос превышает предложение, неизбежно начинается торг, причем на повышение.
Они втроем – а также торчащий у входа "секьюрити" – насторожили уши: да, к яхте подходил катер, звук работающего движка стал перемещаться… Значит, вновь прибывшие, как и ранее Бушмин, решили, прежде чем высадить своего пассажира на яхту, обойти ее по окружности и как следует осмотреться.
Описав еще один круг, катер наконец пришвартовался к белоснежной красавице яхте, стоящей на якоре в знаменитой антибской "бухте миллионеров".