Вслед за ним на гаражи вскарабкались еще два спецназовца, а Ведяхин рванул свою машину с места. Он быстро домчался до поворота, а это метров сто, влетел в соседнюю гаражную улицу, и тут же нажал на тормоза. На ней не было никого, если не считать карабкающегося на гаражи Шатева, и тут же спрыгнувших на землю спецназовцев. Опера поняли, что Симкин уже бежит где-то по крышам соседнего гаражного ряда. Олег сдал назад, и, развернул машину вдогонку шустрому беглецу. Лишь на третьей улице они увидели, как тот спрыгнул на землю, и тут же, перебежав улицу, с ловкостью Тарзана вскарабкался на следующий гаражный ряд. При этом, он бежал не по прямой, а, по диагонали, неуклонно сближаясь с машиной преследователей. Опера чуть, было, не перехватили его на следующей улице, но Симкин снова ушел из-под самого их носа.
- Сейчас мы его возьмем! - радостно крикнул Олег. Но, свернув на соседнюю улицу, Ведяхин резко нажал на тормоза. В этом месте два гаражных массива сходились, и получался тупик клиновидной формы, в котором едва поместилась их машина. Пока они пребывали в недоумении от этого географического чуда, на крышу машины обрушилось что-то тяжелое, потом мелькнула черная тень, тут же исчезнувшая на крыше соседнего гаражного ряда. Николаев понял, что своим визитом в этот тупик они невольно помогли беглецу, и ему стало смешно. Ведяхин открыл рот, чтобы выматериться, но тут на них, увесисто качнув амортизаторы, приземлилось еще одно тело. Олег, успевший выглянуть в окошко, заметил массивную задницу Шатаева. Комитетчик преграду преодолел хуже беглеца, он чуть не оборвался с крыши, и ему пришлось подтягиваться, чтобы переместить столь солидную часть тела на крышу.
- Толстожопый! - пробормотал Олег.
Но грохот следующего приземления заставил их втянуть плечи. Когда оба спецназовца благополучно стартовали на соседний гараж, машину закачало так, словно она попала в небольшой шторм. Опера переглянулись, и начали выбираться из автомобиля. То, что они увидели на стартовой площадке всего этого забега, им не понравилось. В результате всех этих приземлений, на крыше "девятки" образовалась громадная вмятина.
- Полковник нас за это… - пробормотал Василий, показав руками, какое именно действие совершит Шалагин.
- И не один раз, - подтвердил Олег.
- Особенно если они упустят его, - докончил Василий.
Ведяхин же вытащил из барсетки пистолет, и кивнул на машину.
- Выбирайся из этого тупика, а я пошел. Кажется, я знаю, куда он бежит.
После этого он уже сам взобрался на крышу "девятки" и лихо стартовал на гараж, правда, почему-то, в другую сторону. Василию показалось, что после этого "веселого старта" яма на крыше служебного автомобиля увеличилась еще больше.
Николай Симкин давно не тренировался, но навыки в легкой атлетике и скалолазанию, плюс малый вес и отсутствие тяжеловесной амуниции, отягощающих его невольный спутников, все-таки позволили ему оторваться от своих преследователей метров на тридцать. В результате забор железной дороги он перепрыгнул в гордом одиночестве, после чего выкинул пистолет, в котором кончились все патроны, и побежал вдоль железной дороги. Метров через сто он увидел то, к чему, собственно, и стремился. Это был маневровый тепловозик, вывернувшейся с боковой стрелки на основной путь. Прибавив ходу, Симкин вскочил на подножку, и тяжело дыша, оглянулся назад. Теперь все его преследователи безнадежно отстали. Довольно усмехнувшись, он пробрался вперед, и, открыв дверь, спросил удивленного машиниста.
- Шеф, "рябуха" свободна? Мне в Чертаново.
И машинист, и сцепщик, оба обладали чувством юмора, так что охотно засмеялись.
- Не получится, гражданин. Еду в парк, - поддержал настрой машинист.
- А на самом деле?
- На Казанский.
- О, это мне по пути!
Через десять минут, впереди показалась причудливая громада Казанского вокзала. Тепловоз пристыковался к стоящему составу, а Симкин, спрыгнув на перрон, не торопясь, двинулся вокзалу, думая о том, куда ему теперь податься. Планов было много, так что он задумался, и не успел среагировать, когда сидевший на парапете входа в метро человек за его спиной сложил газету, бросил ее на пол, и, подскочив, резко завернул правую руку за спину. Сделал он это с запасом, то есть, так сильно, что Симкин взвыл от боли, и уже не придумал ничего нового, чтобы оказать сопротивление. Когда обе руки беглеца были упакованы в браслеты, а сам он лежал на асфальте, придавленный могучим коленом Олега Ведяхина, подбежали и два патрульных милиционера.
- Все в порядке, мужики, - сказал опер, показывая свои корочки. - Помогите, кстати, отконвоировать хлопца. А то сильно шустрый парень.
Милиционеры подняли Симкина с асфальта, и повели к вокзалу. А Ведяхин, идущий следом, достал мобильник, и позвонил Николаеву.
- Василий, подъезжай к Казанскому. Я его взял.
Он сам опередил беглеца минут на пять. Вместо того, чтобы догонять Симкина по рельсам, он вернулся чуть назад, на ближайшую платформу, и успел впрыгнуть на отходящую электричку и прибыл на Казанский вокзал. Расчет его оказался верным.
ГЛАВА 21
На свидание с любовницей Али Юрий поехал один. С охраной, приставленной Жоховым, он разминулся минут на пять, и это сыграло свою нехорошую роль. Район, где проживала загадочная Надя, назывался Бирюлево, так что даже на такси добирался туда Астафьев больше часа. Надя оказалась очень высокой, полноватой девушкой с чисто русской внешностью. Курносая, русые волосы до пояса, красивые, темно-зеленые глаза, сейчас явно припухшие и покрасневшие. Одета она была в ситцевый халат, плотно обтягивающий тело девушки.
Юрий достал свои корочки.
- Это я вам звонил. Я из милиции, капитан Юрий Астафьев.
- С Али, это правда? - спросила она.
- Да, его убили. Там были какие-то разборки между кавказцами.
- Андрея тоже убили?
- Да. Вы знали и его?
Говорила она тихо, с какими-то безнадежными интонациями в голосе.
- Он нас с Али и познакомил. Я ведь тоже родом из Сызрани. Приехала сюда к родне, бабушка у меня тут жила, она вскоре умерла, квартира осталась мне. Работала продавщицей. Андрей меня случайно увидел, они зашли в магазин, а мы раньше жили на одной улице, так что он сразу меня узнал. Они пригласили в ночной клуб, ну, после этого у нас с Али и закрутилось.
- Когда это было?
- Два года назад.
- А когда он был последний раз?
- В прошлую среду.
- Он ничего не говорил вам про свои дела?
Она покачала головой. В этот момент в соседней комнате заплакал ребенок. Надя метнулась туда, и вскоре вернулась с ребенком на руках. На вид ему было не больше года, и одного взгляда Юрию стало понятно, что это сын дагестанца. Белая кожа лица, но черные глаза, черные же волосы.
- Сын Али? - на всякий случай спросил он.
- Да, мы назвали его Месхи. Он так радовался, что родился именно сын. Он сказал, что я уже никогда не буду работать, только рожать ему сыновей. Он ждал приезда отца, чтобы показать меня и сына ему.
Юрий вернулся к самому главному.
- Скажите, Надя, он не оставлял вам никаких кассет, или телекамеры?
- Да, оставлял. В последний раз он специально приехал, чтобы поснимать сына, а утром заторопился, и забыл ее.
Она открыла бар и достала оттуда небольшую, цифровую камеру. Юрий с недоумением покрутил ее в руках.
- Вы не знаете, как она работает? - спросил он.
- Нет, я в тот раз ее в первый раз видела. Если вам надо - возьмите.
- Хорошо, спасибо. Я верну вам, когда посмотрим, что здесь снято.
Он попрощался, но когда Юрий только ступил на лестничную клетку, и за ним захлопнулась дверь, как Астафьев увидел, что навстречу ему поднимаются три человека с явно кавказской внешностью. Астафьева и раньше бы насторожило такое явление подобной публики в столь странном месте, но был и еще один повод встревожиться. Тот, что шел впереди, молодой, носастый, с коротко постриженной челкой, при виде его удивленно открыл рот, а потом обернулся назад и, тыча в сторону Астафьева пальцем, что-то горячо начал говорить второму, более опытному чеченцу. Юрий понял, что его узнали. После этого Астафьев не медлил ни секунды. Юрий с места рванулся вверх по лестнице, на ходу вытаскивая из кармана пистолет. Снизу загомонили кавказцы, раздался дружный топот ног. На лестничной площадке Астафьев остановился, и, укрывшись за бетонной шахтой лифта, вытянул руку вперед. Как только первый из преследователей показался на лестнице, Юрий нажал на спуск. Чеченец с челкой был моложе и быстрее остальных двоих, так что он и попался под пулю Астафьева. С пяти метров пуля его не только остановило, но и отбросила назад. Он еще падал, а Юрий продолжал стрелять вниз, где только появились черные тени преследователей. Кто-то из них болезненно вскрикнул, послышалось явное ругательство. В сторону Юрия прогремели два неприцельных выстрела, за его спиной зазвенело разбитое стекло. Юрий, не давал чеченцам высунуться, стрелял по каждому, кто пытался появиться из-за поворота. Когда в обойме закончился последний патрон, Юрий услышал, как торопливо стучат снизу уже удаляющиеся шаги.
Чуть отдышавшись, Астафьев вернулся к квартире Наде, позвонил.
- Кто там? - испуганно спросила женщина.
- Это я, Астафьев. Откройте, пожалуйста.
Чувствовалось, что женщина была напугана всем происходящим.
- Что это было? - пролепетала она.
- Это были незваные гости, - ответил Юрий, и подбежал к окну. Он увидел, как в лабиринте многоэтажек стремительно удался красный "Фольксваген".
Тогда Юрий достал мобильник.
- Андрей Андреевич? Это Астафьев. Я нашел ту камеру Али. Если вам интересно, то приезжайте в Бирюлево.
Он продиктовал адрес.
- Да, кстати, тут, свежий труп, - Юрий вышел на лестничную площадку, около тела чеченца уже топтались два человека. Не обращая на это внимание, он задрал у покойника рукав, - все с тем же волком на плече.
Через два часа около особняка в Подмосковье остановилось такси. Юрий вышел из машины, глянул на телекамеру, расположенную над забором, помахал рукой. Через полминуты калитка распахнулась, в ней показался Расул, за ним Ренат, еще какие-то люди с кавказкой внешность. Астафьев успел заметить, что несколько из них были при оружии, а у одного из них, мелькнувших в глубине двора, в руках был даже автомат. Юрий кивнул Расулу на вылезшую из машины Надю, с ребенком на руках.
- Вы, кажется, жалели, что Али не оставил наследников? Вы ошибались. Это Надя, а это сын Али. Их надо укрыть на время.
ГЛАВА 22
Тем временем в районом отделении милиции шли первые допросы задержанных. Почему их было нужно допрашивать именно здесь, Ведяхин не понял, но об этом его попросил лично приехавший Жохов. При этом он предложил всем муровцам представиться именно операми местного отделения милиции.
Самым крепким орешком, как и ожидалось, оказался Симкин. На все вопросы он только скалил в перекошенной улыбке свои редкие зубы, при этом морщинистое лицо его делалось похожим на морду шорпея.
- Не кати зря колеса, начальник. Ничего я говорить не буду, - заявил он сразу.
И Ведяхин был готов поверить ему. К этому времени он достаточно ознакомился с биографией своего "крестника". Бывший спортсмен, стайер, и мастер спорта по скалолазанию, тот родился и вырос на Кавказе, так что когда в девяносто первом его посадили за пьяную драку, с ножевым ранением, он достаточно быстро освоился в криминальной среде и близко сошелся с осетинами, братьями Гасаховыми. Через два года, когда все трое вышли, они уже пошли на более крупные дала, но снова неудачно. Пару раз они успели ограбить на Ростовской трассе большегрузные автомобили, но потом влетели в засаду, устроенную ментами, и сели уже серьезно. Симкин получил червонец, остальные по восемь лет. Очередная амнистия в прошлом году подровняла их срок, и на волю они вышли почти одновременно. Так что все трое снова встретились в Москве, и уже здесь начали крутить свои криминальные дела. До времени им везло, особенно повезло, когда Симкин встретил своего друга по отсидке Ваньку Фомичева. Узнав о нынешнем промысле Фомки, Симкин быстро понял, что тут можно хорошо поживиться. К его удивлению, уперся сам Фомка. Он лепетал про то, что завязал, потом нес какую-то ересь про неземную любовь к подруге жизни, и наотрез отказывался рисковать своей свободой. Но Симкин умел говорить. Сочные картины возможного обогащения с последующей процедурой купания любимого человека в роскоши заставили Фомичева сдаться. Но он поставил непременное условие: все ограбления должны проходить не ранее, чем через месяц, после окончания армянами работ по установки дверей. Фомка, большой специалист по вскрытию всевозможных дверей, даже проинструктировал Симкина, как уродовать замок, чтобы отвести от него подозрение. Сначала он и в самом деле свято выполнял его наставления. Но потом, начал лениться, да и обстановка при краже не способствовала вдумчивому ковырянию в уже открытой двери. Нужно было, как можно быстрей выносить товар и делать ноги.
После трехчасового допроса Олег сдался, и велел увести Симкина. С усталым видом он сидел в чужом кабинете, когда в него сначала заглянул, а потом вошел Шалагин.
- Ну, как дела, сирота?
- Почему сирота? - не понял Олег.
- Да, в чужом хозяйстве, да на чужого дядю батрачите.
- Да, кстати, а что за конспирация-то, я не пойму?
Подполковник пожал плечами.
- Комитетчики так попросили. Они там всей гурьбой навалились на этого чеченца из "Кавказа". Что им от него надо не знаю, но и они все тоже канают под местных оперов.
А в соседнем кабинете действительно шла большая игра. Вадим Шатаев смачно изображал не очень умного, но напористого опера.
- Ты мне тут туфту не гони! - Орал он на вспотевшего кавказца. - Не знал он, что кассовики левые! Так тебе без документов их и продадут!
- Мамой клянусь, не знал, - стучал себя кулаком в грудь кавказец. - Они обещали потом их подвести, сказали, что они в дороге застряли.
- Слушай, как тебя там - Вахид? Так вот, Вахид. Ты эти сказки в суде расскажешь.
Он откинулся назад, на спинку стула, и самодовольно начал рассказывать.
- Ты, что думаешь, мы тебя так просто взяли? Мы за этими жоржиками три дня следили. Чуть, было, в кафе их не взяли, да чуть опоздали, зарезали они парня, наводчика, успели. Ну, им же хуже будет. Еще статью на себя навесили.
Тут в кабинет вошел Жохов. На нем был несколько мешковатый китель майора, и он начальственным тоном обратился к подскочившему с места Шатаеву.
- Ну, что тут у тебя, Вадим?
- Да, в несознанку играет гражданин. Говорит, что не знал, что кассовики ворованные.
- Кто такой? - спросил Жохов, беря протокол допроса.
- Азаев, Вахид.
- Чеченец?
- Карачаевец я, карачаевец, - торопливо зачастил Вахид.
- В Москве живете?
- Да, у меня тут бизнес, - подтвердил кавказец. - Я честный бизнесмен, я все делаю по закону, плачу налоги.
- Какой?
- Что какой?
- Бизнес какой?
- Две закусочных и магазин.
- Судимости?
- Не было, я честный бизнесмен.
Вахид прижал к груди руки.
- Я не знал, ей богу не знал, что это все ворованное. Мамой клянусь! Отпустите меня.
- Ну, счас! - полковник заржал. - Легко хочешь отделаться. Посидишь ночь в обезьяннике, почувствуешь, что такое сидеть в тюряге.
Жохов отвернулся к Шатаеву.
- А так, можешь оформить ему подписку о невыезде. Хрен он от своего магазина сбежит.
Пока комитетчики ломали комедию, Шалагин и Ведяхин ломали голову над тем, как им расколоть Симкина. Как раз зашел Жохов. Увидев полковника в таком наряде, Шалагин удивился.
- Вас что, Андрей Андреевич, понизили в звании?
- Понизят, если мы не сыграем все, как надо, - ответил тот, стягивая китель. - Ну, что, молчит ваш этот скалолаз?
- Как полено папы Карло.
- Ну, обстругайте его получше, может и заговорит.
Дверь открылась, и в кабинет робко заглянул истинный его хозяин, Сергей Котелевский.
- Вот вы где. А там вас этот ищет.
"Этим" оказался Василий Николаев.
- Ну, что? - в два голоса спросили его коллеги.
- Есть! - ответил Василий и показал завернутый в носовой платок пистолет. - Далеко он его, гад, закинул. Еле нашли.
- Давай, вези его на экспертизу, может, хоть с этим его прижмем, - велел Шалагин. - А ты, - он повернулся к Ведяхину, - займись его квартирой.
ГЛАВА 23
Звонок Ольги настиг Астафьева в кабинете Жохова. Они уже в который раз просматривали найденную в видеокамере Али пленку. Собственно, всех интересовала только первая ее часть, а не умильные кадры первых шагов черноглазого Месхи. Снимали явно где-то за городом. Вот автомобильная стоянка, подъезжают машины одна за одной. Автомобили были самые разные, мелькнула даже одна "десятка", но в основном были иномарки, и все довольно дорогих марок. Это явно была какая-то встреча кавказской диаспоры. Все приезжающие были выходцами с Кавказа, но все хорошо и дорого одеты. Первым в кадре появился уходящий от автомобиля, из которого велась съемка, сам Али. В живом виде Астафьев видел его впервые, так что он сразу оценил и высокий рост, и широкие плечи, и какую-то удивительно гордую посадку головы ювелира. "А, красивый парень", - подумал он, и сразу вспомнил Надю, так сильно запавшую на этого кавказца. В один из моментов Юрий опознал еще одного человека.
- О, сам Ахмад Шакир!
Взглянув на напрягшееся лицо Жохова, Юрий пояснил: - Турецкий миллиардер. Я вам про него уже рассказывал. Занимается продажей золота по всему миру. Его магазины открыты по всем европейским столицам. На банкете у озера он был фигурой номер один. Кстати, именно он там сидел, и мило беседовал не с кем иным, как с самим Хаджи.
После этого место съемки сменилось. Пошли кадры, увидев которые Юрий не мог не воскликнуть: - Ба, знакомые все места! Это же тот самый ресторан "Озерный рай". Вот этот понтон, вот сам ресторан. По стоянке я его и не опознал.
Похоже, что Андрей снимал сборище сверху и сбоку. Прикинув, Юрий вспомнил там небольшую беседку, заросшую плющом. Листья этого плюща то и дело попадали в объектив. А на понтоне шел серьезный разговор. Полтора десятка прибывших гостей внимательно слушали сначала Ахмада Шакира, потом высокого парня в черной рубахе. Лица его не было видно, лишь только раз он обернулся в профиль, выслушивая чей-то вопрос, но Юрию этого было достаточно.
- Хаджи! - вскрикнул он, показывая пальцем на экран. Жохов тут же остановил пленку, перемотал ее обратно, и замер, рассматривая профиль своего неуловимого врага.
- Ага, вот ты какой, - пробормотал он. - Ну, по-моему, похож он на мой портрет.
- Вполне, - согласился присутствующий при разговоре Вадим Шатаев. Они прокрутили всю запись до самого конца, но больше кадров с Хаджи не было. Один раз он должен был попасть в кадр, но его лицо заслонил попавший в объектив лист плюща, а когда Андрей переместил объектив, он уже развернулся к ним спиной. Жохов не выдержал, и выругался.
- Как нарочно, а?!
- Да, везет этому черножопому принцу, - поддержал начальника Шатаев.
Как раз в это время позвонила Ольга.
- Ну, ты когда появишься в гостинице?
- А что, я, разве, нужен?
- А как же! Забыл, что ли, что мы сегодня едем к Юльке на фуршет, к ней на квартиру.