- Да, почти что. Зарегистрированы, но вовсе не там, не по тому адресу, а в Ингушетии, и платим по минимуму. Налоги у нас, брат, сейчас такие, что легче откупиться от ментов и рэкета, чем платить все налоги государству. Хозяин у нас дагестанец, Али, но сам пашет, как черт. Мы, как ныряем в этот чертов подвал часов в восемь утра, и до самой ночи. Кончаем то в шесть, а то и в восемь вечера. Время вообще летит незаметно. Только к вечеру оторвешься от горелки - весь черный, как негр: лицо, руки - все черное. Вытяжки почти нет, там вообще нужно движок ставить раз в десять мощней, чем у нас стоит, но он выть будет жутко, а тогда жильцы жалобами завалят.
- А где же вы золото добываете? - снова поинтересовался Юрий.
- В скупках. Нет, иногда покупаем и у государства, для отчетности. Но оно стоит очень дорого. А там же, в скупке, любое золото, любой пробы, принимают как золотой лом. Вот и получается, что нам лучше купить у частника, чем у государства. Сколько я за эти три года золота переправил, вы и представить не можете. А уже серебра! - Он махнул рукой. - Мешками иногда привозил. И столовое серебро, и медали. Народ ведь с голодухи прет в скупку все, что угодно.
После этого он перешел к лирике.
- Нравиться мне эта работа. Уж сколько я профессий в своей жизни перепробовал! Я, даже, менеджером в модном бутике работал, пока меня в пункте обмена валюты один козел ножом не поранул. Но эта работа - вообще!
Андрей даже закатил глаза.
- За эти три года к Али из Дагестана столько братьев его присылали. Попробует его в деле, полгода, год, и отсылает обратно домой. Не годен! Руки не той стороной пришили. Держит он там троих для простейшей работы. А у меня получается. Али обещает, что научит меня делать знаменитые кубачинские кинжалы. Таких мастеров в мире осталось всего десять человек. Вот Али как раз десятый. Я буду одиннадцатым.
Под легкий хмель он много рассказал о своей работе, и только под утро поинтересовался у Юрия, кем работает он. Узнав, что он мент, ювелир раскрыл от удивления рот.
- Ни хрена себе, - пробормотал он.
- Да, ты не бойся, - Юрий махнул рукой. - Я такими делами не занимаюсь. И вообще, - он обнял за талию все же присосавшуюся к пиву Ольгу, - мы в отпуске. Почти что в свадебном путешествии. Мы едем отдыхать.
Глава 4
- Он не называл во время разговора каких-нибудь имен? - спросил подполковник, выслушав рассказ Юрия. - Может, кто им угрожал?
Юрий чуть подумал, и кивнул головой.
- Мелькнуло там одно имя. Хаджи.
- И что этот Хаджи? - Заинтересовался Данилин. - Поподробней можно?
- Это было после того, как я спросил его, как дагестанцы относятся к чеченцам. Он сказал, что они их не любят. Чеченцы всегда были на Кавказе бандитами. Они и сейчас бандиты, воюют, а потом приезжают в Москву со своими порядками. Как-то он так сказал интересно… - Юрий чуть напрягся, припоминая, но его опередила Ольга.
"А потом приезжают такие как Хаджи и качают тут свои права", - процитировала она.
- Точно. Именно так он и сказал, - подтвердил Юрий.
- Хаджи? - подполковник переглянулся с прокурором. - Надо организовать запрос в ФСБ насчет этого Хаджи.
Между тем Зубко перебирал все те же, сделанные на месте преступления снимки.
- Что ты там хочешь увидеть, Виктор? - спросил его Шалагин.
- Да, с горелкой этой что-то мелькнуло. Была там какая-то горелка, еще новенькая, в бумаге, в масле.
- А они, эти двое ваших попутчиков, они обменивались адресами, телефонами?
- Да, и очень подробно, - подтвердил Юрий.
- Это интересно. Может, стоит разыскать этого Владимира, - Шалагин обращался уже к Зубко. - Если он действительно привез ювелиру горелку, то он был единственным человеком, кто посещал мастерскую в тот день. Где он, говорите, разместился?
- Деревня Зубовка, - подсказал Юрий. - В третьем вагончике слева.
- Есть такой поселочек, - улыбнулся Шалагин. - Несколько наших фигурантов там дома себе строят. Нехилые такие домишки, этажей по пять. Да, надо бы, тебе, Виктор, разыскать этого Володю, мастера по слип-системам.
- Хорошо, я займусь, но сначала я заеду в мастерскую, посмотрю ту горелку, - предложил Виктор. - Действительно она новая, или нет.
- Хорошо, согласен.
Шалагин лично провожал Юрия и Ольгу из кабинета.
- Спасибо большое за оказанную помощь, чувствуется профессионализм, - одобрительно сказал он. - Нам повезло, что этот ювелир ехал в столицу именно с вами.
Он даже приложился к ручке Малиновской, и Юрий всем своим мужским нутром почувствовал в подполковнике опытного ловеласа.
ГЛАВА 5
Уже на улице Зубко предложил: - Вы куда сейчас хотели пойти? Давайте я вас заброшу куда надо, да поеду туда, в этот подвал, на Сретенку.
- А Сретенка это что? - спросила Ольга.
- Это старинная улица, очень длинная, в центре старой Москвы.
- Ну и давай посмотрим твою Сретенку. Заглянем в подвал, а потом полюбуемся и старой Москвой.
Виктор засмеялся.
- Приятно иметь дело с такой женщиной. Попробуй, вон, мою Верку затащить на место преступление? Да она помрет, скорее, чем согласиться.
Через полчаса служебная "восьмерка" Зубко свернула под арку старинного двора. Мастерская, в которой работал покойный ювелир, располагалась именно так, как он и описывал. Довольно большой двор, организованный стоящими в каре старинными домами, двухэтажными и трехэтажными, с двумя арочными проездами на разные улицы. Внутри двора росли три древних, но уже сохнувших тополя, песочница в дальнем углу, несколько перекошенных, ветхих скамеек. Не украшал его и древний, горбатый еще "Москвич" со спущенными шинами. Сейчас, в самый разгар жары, во дворе не было никого, только из подъезда показалась фигура человека, в котором Астафьев безошибочно определил опера. Это было видно и по озабоченному лицу, и по легкой ветровке, лишней для такого жаркого времени года, но зато хорошо прикрывающей наплечную кобуру. А главное, в руке у него была черная папка, без этого атрибута не обходился ни один из милиционеров, работавших на "земле". Юрий спросил уже начавшего спускаться вниз по ступенькам подвала Зубко:
- Вить, а это, случайно, не твой кадр?
Тот оглянулся.
- А, да, именно мой. Николаев, Васька.
Тем временем Васька на всех парах спешил к ним. Это был невысокий мужчина лет тридцати, с худощавым лицом, особо отмеченным высоким лбом, все увеличивающимся в размерах за счет наступающих залысин.
- А, вот тут кто! А я думаю, что это за люди около мастерской крутится? А это, оказывается, свои, - сказал он, подойдя ближе, и здороваясь с Зубко за руку.
- Да, это мы. Знакомься, наши коллеги из славного города Кривова. Они, волей судьбы стали свидетелями по нашему делу, - пояснил Зубко. - Знакомься: это Юрий, капитан милиции, а это Ольга, его жена. Между прочим - следователь прокуратуры по особо важным делам.
Василия, как почувствовал Виктор, из коллег, особенно поразила женщина. Может, черные глаза Малиновской, а может синяя кофточка с глубоким вырезом, и черные, плотно обтягивающие все остальные прелести джинсы.
- Очень рад, - пробормотал он, - Василий.
- Ну, как ты тут? Что-нибудь накопал? - спросил Виктор.
- Пока только один факт, и только так, не знаю, что с этого будет. Ветеран один видел в тот день стоящую около подвала машину, красную "семерку", с будкой. "Пирожок".
- Это именно в тот день? А во сколько? - Заинтересовался Виктор.
- Да, днем, примерно в полдень. А в остальном - все глухо.
- Мы даже не знаем, во сколько произошло преступление, - пояснил Астафьеву Виктор. - К нам позвонили уже глубокой ночью, жена Андрея Арбузова обеспокоилась. Ну, пошло.
- То есть, выстрелов никто не слышал? - спросила Ольга.
- Нет, - охотно ответил Василий, - может, стреляли с глушителем, а, может, и стены заглушили. Подвал здесь тот еще, дореволюционный. Стены метровые. Бомбоубежище можно спокойно делать.
В подвал вели восемь ступенек, дальше была, железная дверь, покрашенная черной, молотковой эмалью, с большим, панорамным глазком. Юрий невольно вспомнил, как его попутчики договаривались о сигнализации в случае возможного визита.
- Слушай, а как они все-таки проникли в подвал? Им что, открыли дверь? - спросил он. - У дагестанцев с этим все было строго.
- Не знаем, но у меня было такое впечатление, словно их застали врасплох. А потом, когда мы приехали, она была просто не до конца прикрыта.
Виктор отодрал бумажку с печатью, открыл дверь своими ключами, зажег свет. Первое, что бросилось в глаза Юрию, черный, закопченный потолок. Зайдя, они захлопнули дверь. В обширном помещении помещалось нечто среднее, между кузницей и аптекой. Был довольно большой горн, набор тиглей, все это подогревалось газовой горелкой. И тут же, в углу стояли точные медицинские весы с набором крайне малых гирек. В ряд, на длинном верстаке, стояло несколько тисочков, над ними нависали кожухи вытяжки. Что в этом помещении было самым неприятным, так это несколько белых силуэтов на полу. Кивнув на самый большой, крайний рисунок, Астафьев спросил:
- Это Андрей?
- Да, он лежал здесь. Он был с краю, первым, и в него всадили целую обойму из пистолета. Вообще, похоже, что они опасались чего-то похожего. У их главного, Али, под верстаком был приклеен скотчем автомат, АКМС. Но, воспользоваться он им не успел.
Виктор обошел нарисованный контур, и показал рукой на верстак.
- Вот, видишь, та горелка, про которую я тебе говорил?
В самом деле, рядом с тисочками лежала новенькая, еще в масле, газовая горелка, небольшая, и очень аккуратная. Юрий протянул к ней руку, но взять не успел. Сзади, у входа, щелкнул дверной замок. Они переглянулись, Юрий бросился в сторону, резко увлекая с собой Ольгу, а Виктор наоборот, громадными прыжками рванулся к двери. Она чуть приоткрылась, но, очевидно, увидев в помещении свет, незваный гость тут же решил захлопнуть ее. Василий же, стоявший как раз с другой стороны, резко дернул дверь на себя, и когда, после секундного сопротивления она распахнулась, они увидели на лестнице только ноги убегающего человека.
- Стой! - закричал Зубко. - Стрелять буду!
Он и в самом деле уже выхватил из кобуры пистолет, но, стрелять все же не решился, а рванулся вслед за незнакомцем. Вслед за ним побежал и Василий, Юрий же пристроился вслед за ним. Он был еще в самом низу лестницы, когда услышал сверху выстрелы. Судя по звукам, это была самая настоящая перестрелка. Бежавший впереди него Василий неожиданно упал. Юрий подумал, что в того попали, но в этот момент Николаев, расположившийся на лестнице подвала как в окопе, открыл огонь. За какие-то секунды он выпалил целую обойму, и ему ответили не меньшим количеством выстрелов. После этого Николаев сполз на ступеньку ниже, и, перевернувшись на спину, начал перезаряжать пистолет. Юрий, воспользовавшись этим, приподнялся, и осмотрел поле боя. Первое, что он увидел, это Виктора Зубко, прячущегося за стволом ближнего к ним дерева. Он не стрелял, лицо его было искажено гримасой боли, а пистолет лежал на земле. Левой рукой он зажимал рану в правой руке, чуть повыше локтя. Юрий с облегчением подумал, что это не так страшно. Затем, в глубине двора, метрах в двадцати, Юрий увидел двоих людей в черном. Один явно был ранен, а второй тащил его на себе в сторону арки проходного двора, на ходу продолжая отстреливаться. Даже отсюда было видно, что оба они были явными кавказцами. Решение для Юрия пришло само собой. Он рванулся вперед, подбежал к Виктору, и подхватил его пистолет.
- Патроны тут есть? - спросил он Зубко.
- Три, - сдавленно ответил тот.
Маневр Астафьева не остался незамеченным. Издалека снова зазвучали выстрелы. Сзади, от подвала, на них начал отвечать Василий. Когда Юрий высунулся из-за дерева, он увидел, что раненого теперь к арке тащат уже двое.
- Прикрой! - крикнул он Николаеву, а сам бросился в сторону ближайшего укрытия, древнего "Москвича", навеки вросшего в эту землю. По пути он заметил, что в их сторону стрелял только один, этот, недавно появившийся джигит. Делать это ему было неудобно, на шее висел раненый, и он палил, назад, в сторону милиционеров, практически, не целясь. Тогда Юрий совершил еще один рывок, к другому дереву, по пути выстрелив в сторону противника. Он ни в кого не попал, как раз в этот момент все трое его врагов оказались под аркой, так что Юрий уже смело перебежал поближе, и осторожно выглянул из-за угла арки. В трех метрах от него виднелся зад черного внедорожника, задняя дверь была открыта, и в него как раз грузили раненого. Вслед за ним в салон забрался еще один кавказец. После этого Астафьев выпрыгнул из-за угла, и, вскинув пистолет двумя руками выстрелил в сторону последнего, оставшегося вне машины парня в черном. Он попал точно, Юрий даже видел, как дернулась его голова, и кровь брызнула из разбитого виска. Парень упал. Тут же открылась передняя дверца, появилось лицо человека, он мельком глянул на лежащего на земле, потом повернулся в сторону Астафьева. Тот поймал белое пятно его лица на мушку, и, когда уже был готов нажать на курок, в узком проходе между машиной и стеной арки появилась женская фигура. Тоненькая девушка в небесно-голубом платье шла, весело, помахивая сумочкой. Рука Юрия дрогнула, он опустил пистолет. На секунду они встретились с кавказцем взглядами, затем машина дернулась, и понеслась вперед, быстро скрывшись за поворотом. Одновременно Астафьев услышал за своей спиной топот и тяжелое дыхание нескольких человек. Обернувшись, он увидел Николаева, и еще двух милиционеров в форме, с автоматами.
- Что, ушли? - спросил Василий.
- Да, но одного я подстрелил, - пояснил Юрий. Все трое проследовали к лежащему на земле телу. Мимо, недоуменно оглядываясь на них, прошла девушка. Она задержала взгляд своих голубых глаз на высоком, симпатичном парне с лицом типичного киногероя. На этот имидж играл и небольшой, поперечный шрам на его лице, и пистолет в руке незнакомца. А Юрию почему-то больше всего запомнились редкие веснушки на ее лице, и длинные, распущенные по плечам волосы. Когда девушка прошла, он вытащил обойму, и убедился, что там оставался один единственный патрон. Покачав головой, Юрий, вытащил его, и сунул в карман.
ГЛАВА 5
- Меткий выстрел, - похвалил Шалагин Юрия. При этом он каждую минуту потирал подбородок рукой, что по наблюдениям Юрия, было одой из тех привычек, что приклеившись, уже не отстают от человека на всю жизнь.
- Мог бы подстрелить еще одного, но тут девчонка одна помешала, завернула в арку, - пояснил Юрий. - Как раз на линии огня оказалась.
Василий, обшаривавший карманы убитого, протянул своему начальнику паспорт.
- Ну, и что мы тут имеем? - заинтересовался тот. - Хасанов Алибек Измаилович. Прописан. Город Клим, улица Сорокина тридцать один.
- Знакомый адресок, встречался он уже мне, - заметил Николаев. - И город, и улица. Там этих чеченцев прописано в каждом доме человек по сорок.
В это время к ним подошла Ольга.
- Иван Антонович, - обратилась она к Шалагину. - Там Зубко не хочет ехать в госпиталь, а это ему необходимо. Он и крови много потерял, и рану надо обработать.
- Что это еще за мальчишество! - рассердился подполковник. - Где он?
К Виктору они пришли уже втроем. Лицо Зубко было бледней обычного, на лбу выступила явная испарина.
- Что еще за дела, капитан? - с ходу начал Шалагин. - Что еще за мальчишество?
- Ну, товарищ подполковник, меня же там сейчас положат. А пуля же прошла насквозь, меня перевязали, что мне там сейчас делать?
- Капитан, марш в машину! - рассердился подполковник.
- Меня Верка убьет, если я домой сегодня не приду, - честно признался Виктор. - Она и так разводом грозит. А как узнает, что я в больнице, это же все!
- А если ты придешь с этим пулевым ранением, то она не заметит, так, что ли? - окончательно рассердился Шалагин.
- Я скажу, что царапина. Что это не страшно.
- Не дури, Витя, она же у тебя по образованию медсестра, все сразу поймет, - поддержал подполковника Астафьев.
- Езжай, а я ее подготовлю, - пообещала Ольга. - Все равно мне теперь ехать, переодеваться придется.
Да, ее выходной наряд был испорчен безнадежно. Кровь Виктора запеклась и на блузке, и на штанах.
- Ну, ладно, поеду, - нехотя согласился Зубко.
Виктор поднялся и пошел к "скорой". Подполковник, проследив, чтобы он действительно сел в машину, обернулся к Николаеву.
- Василий, ты отвези женщину домой, а нам с Юрием надо еще поговорить.
Но Николаев задержал его, показав подполковнику ключи.
- Вот, товарищ подполковник, в замке торчали. Я проверил, это не отмычки, это точные дубликаты настоящих ключей.
- Интересно, - пробормотал Шалагин. - Знаешь что…
Они отошли в сторону, закурили. Шалагин хотел что-то сказать, но как-то поперхнулся, и показал пальцем вперед.
- О, контора приехала. Сейчас либо отстранят от дела, либо на них пахать будем.
К ним шли три человека с крайне серьезными лицами. Тот, что шел в центре, высокий, моложавый, с правильными чертами лица, с зачесанными назад русыми волосами, первым протянул руку подполковнику.
- Добрый день, Иван Антонович. Снова у нас проблемы с кавказцами?
- Да, есть немного.
- А помните, два дня назад я говорил, что это только первая ласточка? - фээсбэшник кивнул головой назад, в сторону подвала.
- И вы оказались нехорошей девочкой Кассандрой, - признался Шалагин.
Комитетчик неожиданно для предыдущей серьезности, звонко рассмеялся. Теперь он казался еще моложе, чуть ли не ровесником Астафьева. Юрий никак не мог понять, сколько ему лет. Морщинки около глаз, и тонкая линия рта подразумевали возраст уже солидный, а вот глаза были совсем как у юноши.
- Разрешите познакомить, - Шалагин кивнул на Юрия. - Юрий Астафьев, капитан милиции из славного, волжского города Кривова. Волей судьбы главное действующее лицо последних событий. Приехал к другу в столицу, моему оперу, и вот, попал в переплет.
Он ткнул пальцем позади себя, в сторону арки.
- Кстати, этот труп его рук дело.
Комитетчик сразу стал серьезным.
- Полковник Жохов, отдел по борьбе с терроризмом, - подавая руку Астафьеву. - Давайте посмотрим, капитан, кого вы там подстрелили.
Они подошли к телу кавказца, благо и эксперты, и медики уже свое отработали.
Жохов пару минут всматривался в лицо убитого, потом перевернул его, посмотрел в профиль.
- У него уникальная память на лица, - шепнул на ухо Астафьеву стоящий за ним Шалагин. - Помнит всех, кто, когда-либо засветился на пленке.
- Слух у меня тоже хороший, подполковник, - не оборачиваясь, заметил Жохов. После этого он сделал нечто неожиданное. Взявшись руками за черную майку, он разорвал ее в сторону левой руки, и бесцеремонно перевернул тело убитого на бок.
- Ну, вот. Это много объясняет, - заметил он, поднимаясь на ноги. Теперь и все увидели на плече убитого татуировку: черного, чеченского волка.
- Особый батальон стражей исламского правопорядка. Но что он больно молодой для стражей? Такие наколки они делали году в девяносто четвертом. Потом, когда мы их начали ловить и сажать, как-то эта мода прошла.
Жохов обернулся к Юрию.