- Нет. Таких данных я не обнаружил. - Вчера Гордеев просмотрел медицинские освидетельствования Болотникова за последние несколько лет. По крайней мере, на бумаге гроссмейстер был психически здоров.
О том, что вчера, расставшись с Брусникиной, он вызвонил Щербака и попросил его еще раз обследовать квартиру Гуревича, а заодно выяснить, что за "милиция" туда приходила, Юрий Петрович рассказывать Заставнюку не стал. Не сказал он также и о том, что Щербак взялся проверить Болотникова и его семью по муровским каналам: не водилось ли за ними каких-нибудь грехов криминального характера. Он только поинтересовался иронично:
- А что, по-вашему, нужно было-таки растрезвонить об убийстве Болотникова для ускорения процесса?!
- Вам виднее.
Гордеев неожиданно для самого себя разозлился.
- Что значит, "мне виднее", объяснитесь, пожалуйста!
- Ладно, не заводитесь, - ответил Заставнюк, возвращаясь к своим бумагам.
- Спасибо за совет! Вот вы, Савелий Ильич, подойдя к двери своей квартиры и не обнаружив ключа в кармане, где он обычно лежит, что делаете? Проверяете, нет ли его в другом или сразу зовете слесаря?
- Я ключи всегда ношу в одном месте - в левом внутреннем кармане.
- Хотите, объясню почему?
- Что тут объяснять? Привычка еще с детства.
- Это не ответ, а перефразированный вопрос. Привычка - откуда она взялась?
- Сама собой образовалась, как все привычки. Дались вам эти ключи, Юрий Петрович. Все, давайте считать тему исчерпанной.
- Вас до смерти пугает момент, - сказал Гордеев нарочито размеренно, все еще продолжая злиться, - когда, не нащупав ключ с первого раза, вы с трепетом погружаете руку в другой карман - вдруг его и там нет!
20
Долгожданный звонок от Голованова последовал в обеденный перерыв. Тон у Севы был немного смущенный, Турецкий это сразу почувствовал.
- Александр Борисович, это действительно деликатная ситуация, - неуверенно начал Голованов.
- Все так плохо? - испугался Турецкий.
- Вот уж не знаю, это вам решать. Дело в том, что…
- Лучше не по телефону.
Договорились встретиться в ресторане "Пушкинъ" на Тверском бульваре. Это своеобразное место Турецкому показал один малознакомый фээсбешник, когда они несколько лет назад вместе работали над делом о пропавшем нобелевском лауреате , а позже его полюбили оба Грязновых - и старший, и младший, да и остальные оперативники "Глории". На первом этаже в "Пушкине" было кафе, на втором и на антресолях - ресторан.
Турецкий поднялся на второй этаж на лифте с кружевным литьем, а оттуда перешел в антресоль, где и ждал его Голованов. Турецкий ограничился чашкой кофе, а вот Сева решил пообедать основательно и для начала, заглянув в меню, стилизованное под дореволюционную газету с заголовком "Гастрономический вестник", заказал солянку и холодец.
- Ты только не тяни, - попросил Турецкий, - говори сразу, что узнал. У нее кто-то есть, да?
Сева отрицательно покачал головой, глядя куда-то за спину Турецкому. Александр Борисович машинально оглянулся. Позади него на стене висела "Сравнительная таблица скорости некоторых движений" - парохода, велосипеда, скаковой лошади, пушечного ядра и звука. Когда-то Турецкий тоже ее внимательно изучал.
- Ну, так что же? Чем она занята?
- М-мм…
- Сева!
- Ладно. Ирина Генриховна… играет в карты.
- Что она делает?!
- Вы только не нервничайте. - Впрочем, Голованов сам нервничал за двоих. Он понятия не имел, как отнесется Турецкий к предоставленной информации, а между тем его Сева уважал чрезвычайно и к его жене тоже относился с большой симпатией.
Выяснилось следующее. Ирина Генриховна Турецкая, образцовая жена, мать и педагог, увлеклась игрой в бридж. Теперь в свободное время она закрывается с подругами в учительской и играет там в карты. То же самое она делает после работы, когда все той же компанией они отправляются к одной из учительниц (завучу, между прочим!!) и усаживаются за карточный стол. Завуч - старая холостячка, и у нее дома игре ничто не мешает.
Голованов показал Турецкому снимки, сделанные через окно фотоаппаратом с мощным телеобъективом, а также в случае необходимости готов был предоставить кассету с записью разговоров в учительской.
Турецкий слушал это все, открыв рот. Когда же почувствовал, что выглядит нелепо, он закрыл рот и тут же засмеялся. Даже захохотал. Боже, какой он все-таки дурак! А играть в бридж Ирину, между прочим, научил не кто иной, как Воскобойников, прошедшим летом на курорте на Кипре.
Теперь, когда камень с души упал, Турецкий начал чувствовать к этому совершенно постороннему человеку некоторую симпатию, словно тот оказал ему какую-то значительную услугу. Что ж, в определенном смысле, так оно и было.
Отсмеявшись, он спросил у Севы:
- Не знаешь, что там у Гордеева, он вас еще не запряг?
- С шахматистами-самоубийцами?
- Ну.
- Вы же вроде терпеть не можете шахмат? - удивился Голованов.
- Да, не люблю…
Шахматы Александр Борисович действительно давно и стойко не любил, не играл в них и не интересовался тем, что в этом своеобразном виде спорта происходит, несмотря на то что был яростным болельщиком многих других. И нелюбовь его зародилась лет пятнадцать тому назад. В юности он поигрывал, как и многие в советские времена, и, видимо, довольно неплохо, потому что на любительском уровне - где-нибудь на пляже, среди приятелей или случайных знакомых - выиграть у него мало кому удавалось. Постепенно Турецкий уверовал в свой талант, тем паче, что побежденные говорили, что играет он на уровне второго разряда. Льстили они или нет, теперь неизвестно, тем более что слишком уже давно Турецкий не брал в руки пешек. Но пятнадцать лет назад, еще во времена работы в Мосгорпрокуратуре, случилось ему ехать в командировку в Иркутск. Дорога занимала больше трех суток, в купе были только мужчины, двое из них, помимо Турецкого, оказались довольно компанейскими, а вот третий - бирюк бирюком. Он лежал на своей полке и ни в какие разговоры не встревал, плохо оказалось и то, что полка его была нижняя, что мешало остальным нормально общаться. К концу вторых суток пути все нехитрые и возможные дорожные развлечения оказались перепробованы. И тут откуда-то возникли шахматы. И всю ночь напролет трое здоровых мужиков по очереди сражались друг с другом. Усталости никакой не было, азарт, напротив, все нарастал - сейчас Турецкому даже вспоминать об этом было странно. Турецкий обыгрывал обоих раз за разом, а попутчики друг друга - с переменным успехом. Уже глубоко за полночь пришла спасительная мысль сыграть на пиво - Турецкий против двоих. Коллективный разум оказался более эффективным, и игра выровнялась. К утру счет был равным, и к утру же их четвертый попутчик окончательно дозрел до того, чтобы вступить в контакт. Надо сказать, что они и прежде пытались привлечь его, но он категорически отказывался и пытался спать. Турецкий уговаривал его залезть на любую верхнюю полку - все равно ведь пустуют, но некоммуникабельный попутчик был упрям как осел. Однако под утро все-таки сломался, видимо, так и не заснув. Часов в пять он согласился сгонять с Турецким партийку. Решено было играть не просто так, не на интерес (не на пиво то есть), а поставить более серьезный, "взрослый" приз. Скажем, ящик коньяка. Армянского. В конце 80-х армянский коньяк - это была не шутка, впрочем, попутчики знали, на что спорили: в вагоне-ресторане им накануне наливали "Ахтамар". И Турецкий согласился. Было решено играть серию из пяти игр - до трех побед. Неприятный попутчик с красными от бессонницы глазами сел напротив Турецкого. Первый мат следователь Мосгорпрокуратуры получил на пятнадцатом ходу. Второй - на тринадцатом. В третьей партии Турецкий сдался после десяти ходов, он уже понял, что нарвался. Пословица "не буди лихо" здесь оказалась уместна в буквальном смысле: надо было, наверно, все-таки дать человеку поспать. Турецкий вывернул карманы, и все равно денег не хватало. Слава богу, что в вагоне-ресторане оказалось только тринадцать бутылок коньяка. Турецкий был расстроен, но утешал себя мыслью, что по крайней мере теперь таинственный незнакомец, так здорово играющий в шахматы (он так и не представился, между прочим), наконец потеплеет, угостит своих попутчиков халявным коньячком и все станет на свои места. А деньги, ну что ж поделаешь, черт с ними, в конце концов! Однако ничуть не бывало, незнакомец совершенно спокойно, даже как нечто само собой разумеющееся, принял неполный ящик "Ахтамара", засунул его под свою полку и снова завалился спать. Так они и проехали до конечной станции - в гробовом молчании. Первое, что в Иркутске сделал холостой тогда еще Турецкий, - это дал отчаянную телеграмму своему приятелю, муровскому оперу Славке Грязнову: "Вышли хоть что-нибудь на обратный проезд!" Уже в Москве Грязнов вместе с Меркуловым долго и обидно смеялись над незадачливым шахматистом. И с тех пор все, как отрезало, Турецкий фигуры не передвигал.
Позднее он случайно узнал - увидел по телевизору знакомое лицо, - что его противником в фирменном поезде "Байкал" был какой-то международный гроссмейстер, и он тогда был в самом расцвете, хотя большой спортивной карьеры не сделал, только однажды выиграл чемпионат Советского Союза, но это так и осталось локальным успехом. В тот раз гроссмейстер ехал в Иркутск на какие-то межзональные соревнования, в которых, кстати, не преуспел. А Турецкий к шахматам окончательно охладел. Было почему-то неприятно их даже просто видеть, не то что играть.
- Не люблю. Но просто я как бы за Гордеева поручился…
- Что вы, ей-богу, Александр Борисович? Гордеев на высоте, мы сейчас прощупываем для него некоего Гуревича, шахматного тренера, инфаркт его проверяем.
- Гуревича?
Странно, фамилия того гросса, что обыграл его пятнадцать лет назад, тоже была на "ич", Гаевич? Амарцевич? Может, даже Гуревич…
Турецкий поднялся.
- Ладно, не буду мешать тебе обедать. Хоть и говорят, что оперативник, как и художник, должен быть голодным, но я в это не верю… И знаешь что, Сева?
- Что?
- Я у тебя в долгу, если что-то понадобится…
- Забудьте об этом, Александр Борисович, лучше удовлетворите мое любопытство и позвольте задать нескромный вопрос, ладно? Что вы предпримете теперь, когда все знаете?
- А ничего. Ровным счетом ничего.
- Даже не покажете супруге, что вы знаете, что происходит?
- Конечно, нет.
Выйдя на Тверской бульвар, Турецкий снова засмеялся. Ну надо же какая ирония судьбы! Бридж…
21
На работу, конечно, пришлось ехать на такси. Даже без визита в парикмахерскую Женя добралась только в начале первого. Но Савелий Ильич ни словом не выразил своего неудовольствия, наоборот, тут же бросился поить ее чаем.
- Я уже просмотрел все, что прислал Воскобойников, - кивнул он на две толстенные папки на своем столе. - К сожалению, из биографических данных, списка поединков и прочей статистики очень сложно сделать выводы о предрасположенности Болотникова к суициду. В принципе он был еще очень молодой, перспективный и, главное, очень честолюбивый. Собирался в этом году драться за звание чемпиона мира в классических шахматах по версии ФИДЕ. Ума не приложу, зачем бы ему сознательно все пускать под откос.
- Эти пять кило макулатуры - всего лишь биография и список поединков? - удивилась Женя.
- А то вы не знаете, что такое шеф. А вчерашний ящик с видео? - усмехнулся в ответ Савелий Ильич. - Он прислал все, что нашлось в анналах федерации. От результатов всех медосмотров - а их даже у шахматистов, сами понимаете, сколько бывает - до графиков, отражающих динамику ставок на Болотникова в двух десятках букмекерских контор по всему миру.
- И какие же ставки были на его поединок с компьютером?
- Низкие. Шансы Болотникова и компьютера оценивались примерно как равные.
- А что в Интернете?
- в Интернете? Юрий Петрович попросил подборку об играх с компьютером - там ничего по-настоящему интересного. Компьютеры становятся все мощнее, люди - все хитрее. В принципе пока люди еще держатся, но, видимо, скоро компьютеры победят людей окончательно и бесповоротно. Отзывы об игре с компьютером самые разные, но большинство сходится в том, что с машиной играть легче, чем с живым соперником. И каких-либо упоминаний о психологическом воздействии компьютера на шахматистов во время партий я не обнаружил.
- А Болотников раньше с компьютерами играл? - спросила Женя.
- Официальных партий не было. Но в принципе играл, наверное. Я думаю, он мог себе позволить даже дома завести весьма приличную машину для тренировок…
- Давайте я еще в Интернете поковыряюсь, - предложила Женя. - может, мне больше повезет? Что там, кстати, наш Юрий Петрович?
- Был сегодня, перетащил свои вещи, будем сосуществовать.
- А по делу? С Гончаровой не разговаривал еще?
- По-моему, Юрий Петрович решил вначале обрубить все шахматные "хвосты" Болотникова, а потом уже приниматься за его частную жизнь.
- Боюсь, с шахматными "хвостами" он завязнет по уши на долгие месяцы.
- Знаете, Женя, я тоже этого боюсь.
Она бродила по Интернету часа три кряду. О Болотникове писали много, иностранцы осторожно хвалили, наши тоже хвалили, но взахлеб. Имелся и его личный сайт с фотографиями, анкетой, даже антропометрическими данными. Кроме того, на сайте был форум - не слишком посещаемый, но несколько занятных реплик там обнаружилось:
"Vita. Никакое это не самоубийство, а самое настоящее заказное убийство";
"Spider. Эта сучка ему изменяла, и в самый момент, когда ему покой был нужен, она с кем-то трахалась. Вот у него и поехало в башке все";
"Natulechka. Он был пьяный в жопу и просто вывалился, а от журналистов это скрывают, чтобы не позориться, что у нас такие чемпионы";
"SanSanЫЧ. А он вообще кто, народ? С чего все за ним так упадают? Типа крутой перец?";
"Zaya. Ему вначале череп проломили стулом, а потом из окна выкинули. А менты, уроды, и не знают ничего";
"Nik. Не стулом, а гирей. И не череп, а шею сломали и ноги. А ваще он был казел и так ему, казлу, и надо".
Судя по манере выражаться, версии в основном исходили от тинейджеров - любителей початиться. Скорее всего, забрели они на сайт Болотникова случайно или из любопытства. И, разумеется, слепо верить высказанным ими обвинениям не стоило. Но, с другой стороны, глас народа все-таки. И народ даже мысли не допускает, что виной суициду шахматы.
Не там ищет блестящий адвокат Гордеев, не там.
- Кстати, Женечка, вы пойдете смотреть на Мельника? Партия через час уже начинается.
- Не-а, пусть Юрий Петрович идет. Я лучше делом займусь: позвоню, например, Гончаровой или поищу независимого психиатра, чтобы кассеты посмотрел.
22
Матч "Человек - Машина", в котором против английского компьютера "Джонатан Свифт" играл предпоследний чемпион мира болгарин Тодор Бойков, закончился ничьей. По окончании матча Бойков дал небольшой комментарий в Манчестере, где проходило соревнование.
- Подводя итог матчу, хочется сказать, что, по сути, интересной была только 1-я партия. Партия, характерная для противостояния человека и компьютера. И, по шахматным меркам, то была партия приличного уровня. Во второй все решилось моим грубым зевком, третья не оправдала надежд на борьбу - поначалу она складывалась многообещающе, был разыгран интересный дебютный вариант, и вдруг машина свернула игру и - быстрая ничья. Зато в четвертой ход борьбы удалось изменить…
- Каковы шансы Болотникова и Мельника на победу в игре с компьютером "Владимир I"?
- Ничтожно малы. В игре Болотникова не чувствуется былой мощи. И это неудивительно. В минувшем году Болотников и Мельник сыграли на двоих более 80 партий с классическим контролем (каждый вдвое больше, чем я, например, или Сатьянджит Бэй), и я уверен, что у них элементарно не хватает энергии. Кроме того, известно, что сопротивляемость игрока, попавшего в полосу неудач, заметно падает.
- Неужели вы совершенно не верите в возможность даже ничейного исхода? Почему? Вам ведь неизвестны способности "Владимира".
- Попытаюсь пояснить на примере. Например, вы начинаете играть в турнире после трудной дороги или вы немного устали. Поэтому до партии вы можете предложить ничью, но немудрено, если получите вежливый отказ. Как действовать в таких случаях? Возможны две стратегии. Первая: вы разыгрываете какой-нибудь ничейный вариант и смотрите, как соперник будет пытаться разрушить ваши бастионы. Скорее всего, он начнет ошибаться, ну, и тогда… Вторая: вы играете очень агрессивно и стараетесь заматовать оппонента. Он может почувствовать некоторую печаль по поводу своего решения. Вы пытаетесь вызвать быстрый кризис, чтобы не играть 4 или 6 часов. Вопрос: какой из двух вариантов возможен при игре с компьютером? Ответ: никакой.
- Значит ли это, что вы думаете, будто русский шахматный компьютер не слабее того, против которого играли вы сами, или даже сильнее?
- М-мм… Как говорят в России, не стоит бежать впереди паровоза. Поживем, увидим.
- Простите, вы много времени проводите в России, неужели там все еще ездят паровозы?!
- Да, и на них катаются медведи. С гармошками.
14.01.2004.
Роман Исаев специально для журнала "Белый слон"