Константин изложил свою просьбу. Дима задумался. Он и так задержался в майорах, а недавно вдруг узнал, что ему светит стать подполковником уже через месяц. Если кто засечет, что он раздает секретную информацию… А, ладно, дружба превыше всего!
Значит, так! Приезжай часа через два. Только учти - никаких записей.
Сам служил - дело знаю, - произнес Константин свою любимую цитату из Гоголя.
Ну и чудненько. Жду!..
Сопровождая Константина по гулким коридорам ГУВД, Дима нервно вздрагивал каждый раз, как кто- то к нему обращался. Перед Константином он оправдывался:
Пойми меня, старик! Тут нам с этим чертовым Качурой, будь он неладен, всю плешь проели. Узнают, что я с кем‑то информацией поделился - одним выговорешником не отделаюсь. Отправят меня снова на "землю", в районный отдел, по помойкам шастать. А у меня машина новая, дача, жена, дети…
Константин согласно кивнул. Действительно, пользы от Димы "на земле" - ноль. Пусть сидит здесь и занимается своей статистикой.
Друзья заперлись в кабинете, включили компьютеры и погрузились в мир криминальных сводок…
Выкрасть человека в нашей стране - плевое дело. Это может даже непрофессионал. Да вот только для того, чтобы получить выкуп и не попасться - требуется немалая сноровка. Тот, кто сделал киднепинг своей профессией, побрезгует в следующий раз заниматься банальными уличными грабежами или воровством барсеток из остановившихся на светофоре автомобилей. Похититель остается верен своей преступной профессии. Постепенно у него вырабатываются навыки и привычки, по которым можно легко определить, кто же автор преступления.
Так и в деле с Качурой просматривались особенности, присущие банде некоего Джуры. В лицо никто этого Джуру не видел. На "дело" он сам лично не выходил, а направлял всякую мелкую сошку, предварительно тщательно проинструктировав. Он даже тренировки предварительные проводил, вроде репетиций. Для этого выбирались безлюдные окраины приход ящих в упадок подмосковных городков.
По всем признакам, и в случае с Качурой все указывало на банду Джуры. Во–первых, похитили предпринимателя прямо у входа в его контору. Во–вторых, странное совпадение: и в этом случае дополнительной машины с охраной не было, словно преступники об этом знали. В–третьих, в похищении была задействована отечественная машина, "Нива", без номеров. В- четвертых, традиционный набор, оружия: пара автоматов АКМС, пистолет, предположительно "Вальтер". В–пятых, никакой стрельбы и на этот раз.
Все указывало на Джуру, но кое‑что и смущало. Его банда никогда не замахивалась на людей такого, едва ли не государственного, масштаба. Крали мелких предпринимателей, иногда - удачливых представителей шоу–бизнеса. Самое шумное дело Джуры - похищение ребенка главы представительства израильской фирмы по производству кошерной еды для домашних животных. Джура всегда получал выкуп и возвращал пленников живыми.
Дима, а ты не думаешь, что кто‑то мог просто сымитировать почерк банды Джуры, чтобы направить следствие по ложному следу? - Константин задал вопрос, который давно вертелся у него на языке.
Я вижу, у нашего Эркюля Пуаро заработали маленькие серые клеточки! - радостно откликнулся милицейский статистик. - Собственно, почему бы кому- то действительно не скопировать работу Джуры? Правда, для этого нужно знать, как он работает.
- Следовательно, либо это человек, который хорошо знает Джуру, либо… - Константин на секунду задумался.
…либо тот, кто хорошо знает все о нем! - закончил Дима и тут же спохватился: - Надеюсь, ты не думаешь, что это кто‑то из органов? Вообще‑то главная версия сейчас - это политика. А ты сам понимаешь, что удалому джигиту Джуре "вэс этот полытык" до лампочки. Правда, его могли нанять для дела…
Константин пожал плечами. Почему бы и нет? Все может быть…
Придется еще раз опросить свидетелей, - без всякого энтузиазма проговорил вслух приятель.
Для порядка поломавшись, Дима разузнал для него пару адресов, взяв при этом страшную клятву, что в управлении об этом не узнают…
Оба свидетеля проживали в одном доме на Рождественском бульваре. Старинный особняк, густо облепленный каменными цветами, фруктами и виноградом, смотрел окнами прямо на автостоянку и парадный вход концерна "Норд–Норд–Вест–Ойл". Константин оценил замечательный вид, выглянув из окна, когда поднимался по облупленной мраморной лестнице. Огромный гулкий подъезд оказался изрядно загажен. В нем отсутствовали лампочки и стоял запах кошек и мочи. Вероятно, где‑то из‑за прав на этот дом не один год стрелялись бандиты. А местные жители пока мирно коротали время до выселения.
В первой квартире, находившейся на втором этаже, Константина встретила милая старая бабушка, которая помнила еще первых хозяев дома. Она много еще чего помнила и буквально замучила Константина историями из жизни обителей дома. Но главного она не вспомнила. Ни одной новой детали к тому, что она уже успела рассказать "чекистам", она добавить не смогла. Константину осталось лишь поблагодарить за чай и покинуть уютную бабушкину норку.
Второй свидетель проживал на шестом этаже, а лифт, к несчастью, не функционировал. Шестой в старом доме означал по высоте минимум восьмой для новостроя. Константин перевел дух у двери (бабушкин чай и варенье давали себя знать) и нажал кнопку звонка. Тишина. Никого.
Воспользовавшись уроками старого друга Савелия, Константин напрягся и попытался взглянуть сквозь дверь. Либо он не сумел воспользоваться знаниями, либо в квартире действительно никого не было. Пришлось отложить визит на завтра. Константин отступил от двери и заглянул в лестничный пролет. Головокружительная пропасть! Далеко внизу виднелся подъездный пол, выстланный квадратными плитками. Хорошо хоть перила высокие, не свалишься…
На улице его поджидал сюрприз в виде двух крепких парней. Один стоял, прислонившись к стене дома, и курил, не отрывая взгляда от двери подъезда. Второй стоял спиной к Константину. Но, судя по тому, как спина напряглась, он знал, что Константин уже вышел.
Прошлый опыт подсказал Рокотову, что должно произойти. Он не стал сворачивать в сторону - неизвестно, какая опасность поджидает в темном переулке. Он пошел прямо на парней. Тот, что курил, выплюнул сигарету и что‑то неслышно произнес. Второй парень еще больше напрягся. Когда Константин почти поравнялся с ним, произошло то, что он и ожидал.
На бешеной скорости из‑за угла вывернул потрепанный "Форд" и рванул вдоль тротуара, прижимаясь к самой кромке. Константин не стал дожидаться момента, когда изготовившийся парень спихнет его под колеса. И едва тот чуть качнулся в его сторону, Константин присел, принял на себя его тяжелую тушу и перебросил через себя в сторону дороги.
Водитель "Форда" не был готов к такому крутому повороту событий. Тяжелое тело тренированного спортсмена рухнуло на капот и пробило лобовое стекло. Машина резко дернулась влево и врезалась в стоявшую у противоположной обочины "Газель". Парень стремительно скатился по капоту и въехал головой прямо в металлическую застежку кузова "Газели". Константину показалось, что его голова взорвалась. Осколки кости и серые ошметки мозга брызнули на витрину соседнего магазина. Дико завизжал женский голос, залаяла собака.
Водитель "Форда", с окровавленным лицом и темным пятном на месте правого глаза, возился с ручкой двери. Но когда открыл, его оставили силы. Он бессильно свесился с сиденья, касаясь руками мостовой. Из‑под воротника белой рубашки струилась кровь, капая на асфальт и ручейком стекая сквозь решетку канализации.
Второй парень исчез, лишив Константина возможности вытрясти из него признание; кому же это он успел перейти дорогу?..
Поразмыслив, Константин пришел к выводу, что не только он решил дополнительно опросить свидетелей. Кто‑то еще, какая‑то могущественная неведомая сила пыталась обойти его. Или просто уничтожить, чтобы не путался под ногами и не вынюхивал, что не следует. Эх, Качура, Качура! И зачем ты дал себя украсть? Сколько людей ты заставил заниматься своими поисками. А может, и не крали тебя вовсе?
Оставалось придумать, как подобраться ко второму свидетелю. Константин позвонил этому человеку и договорился о встрече. Чувствовалось, что тот не возражает против разговора, только просил приходить одному, вечером, как стемнеет. Рокотову–младшему показалось по его тону, что тому не терпится поведать частному детективу то, что он не успел (или не хотел) рассказать официальным органам правопорядка.
Как же подобраться к зданию? Может, купить шкаф, договориться с грузчиками, залезть внутрь, и пусть они его доставят вчерашней говорливой бабушке? Слишком заумно. Использовать грим? Константин поморщился. Он всегда был чужд дешевой театральщины: накладные бороды там всякие, парики, усы… Смешно все это!
Просчитав варианты, решил использовать фактор внезапности. То есть лезть напролом, в открытую.
На следующий день, вечером, подъехав к известному дому на Рождественке, Константин некоторое время находился в машине, осматривая окрестности. Внешне ничто не внушало опасений. Вынув пистолет из плечевой кобуры, он заткнул его за ремень за спиной. Под легкой темной курткой оружие не просматривалось. Близилась осень, и никого бы не удивило, что человек гуляет в куртке.
Константин набрал номер домофона, услышал переливчатый перезвон и, не дожидаясь ответа, толкнул тяжеленную металлическую дверь. В подъезде осмотрелся. Все тихо. Только высоко наверху хлопнула дверь. Он вступил на первую ступеньку лестницы и уверенно стал подниматься наверх. На шестом этаже остановился, передохнул и протянул руку к кнопке звонка. Но звонить не стал, - что‑то в этой тишине показалось ему подозрительным…
Только сейчас он заметил, что дверь приоткрыта. Очевидно, кто‑то пытался ее прикрыть, но в старых домах все двери разболтаны. Как ни прикрывай, все равно останется щель. Константин осторожно надавил на дверную ручку. Дверь медленно, со скрипом отворилась.
В квартире царил полумрак. Только где‑то в отдалении был заметен неяркий свет. Константину не дали возможности освоиться в незнакомом месте. Сзади на него молча навалилась массивная туша. Горло Рокотова сдавили огромные ручищи, в которых чувствовалась звериная сила. Константин попытался ослабить хватку, но все напрасно. Тогда неимоверным усилием он немного отогнулся назад, просунул руку за спину, извлек пистолет и, не колеблясь, выстрелил три раза подряд в упор в живот душившему его чудовищу.
Огромное туловище нападавшего сработало как глушитель. Выстрелов практически не было слышно. Так, хлопки какие‑то… Сначала Константину даже показалось, что он стрелял холостыми. Но вот чугунная хватка ослабела и тело с грохотом свалилось на паркет. Константин оглянулся. Ну и размеры у этого типа! Разлегся, словно морж на льдине… Раскинув руки–бревна, человек уставился в потолок остекленевшими глазами. Константин ткнул его ногой. Мертв. И слава богу.
Второй появился не сразу. Но он был, вероятно, менее опытен. Пытаясь прыгнуть на Константина из темноты, он задел какую‑то мебель и с шумом растянулся на полу. Не медля ни секунды, Константин достал его точным ударом рукояткой пистолета по голове. Противник, издав стон, замер.
Своего свидетеля он обнаружил в самой большой комнате. Мужчина лет тридцати пяти сидел на стуле, спеленутый широкой упаковочной лентой. Увидев в дверях человека с пистолетом в руке, он замер, не зная, чего ожидать.
Это я звонил вам, мы договорились о встрече. - Константин спрятал пистолет на прежнее место и попытался распеленать мужчину.
Оставь эти путы и слушай сюда, парень. - Человек явно торопился: куда и зачем? - Сейчас могут другие прийти. Сначала послушай меня.
Да вас же в больницу надо везти!
Мужчина нашел в себе силы улыбнуться. Крепкий, ничего не скажешь! Чувствуется армейская закалка.
В Афгане хуже было. И ничего, жив… Скажи мне, приятель, ты что, тоже насчет этого, украденного типа?
- Да.
Так вот: никто его не крал.
Хотя обстановка не располагала к проявлению чувств, Константин все же удивился:
Как же так? Вы же сами дали показания…
А я на ментов свой зуб имею. Потому им всей правды никогда не скажу. А ты свой, вроде меня - тоже себе на жопу приключений ищешь…
Мужчина снова закашлялся, но продолжил через силу:
У меня окна на обе стороны выходят, на Рождественку, и на двор. Так я рассказал о том, что видел на Рождественке.
А что еще?
А еще… когда "Нива" пошла на поворот, я побежал к другому окну, на кухне. И видел, как "Нива" остановилась и вылез из нее тот же самый деловой мужик…
Качура?
Во–во, он самый, мать его нефтегазовую… Он себя там вел как начальник. Там машина стояла, здоровенная такая. Ему дверцу открыли, он сел этак важно. А остальные покидали в эту машину оружие, а сами разбежались кто куда.
Константин понял, что такого ценного свидетеля надо немедленно увезти и спрятать, иначе не увидеть ему завтрашний день. Куда везти? Неважно, главное, подальше из этого жуткого дома. Может, к отцу? Константин полез в карман и вдруг сообразил, что мобильник остался в машине.
Телефон где?
Мужчина сплюнул.
Эти сволочи первым делом его расколотили. Гикнулся телефон…
Тогда я сейчас, один момент…
Стой, стой! Не уходи!
Да я на секунду, позвоню…
Константин выскочил за дверь и помчался вниз по лестнице, считая пролеты. Добравшись до первого этажа, услышал невнятный шум и крики наверху. И затем рядом с ним на квадратные плитки пола с мерзким хрустом грохнулся стул вместе со все еще привязанным к нему "афганцем". Одна ножка стула отломилась и сейчас торчала из груди мужчины, вывернув наружу несколько ребер. Лужа крови вокруг трупа стремительно росла. Константин сообразил, что оглушенный им бандит оклемался и первым делом быстро подчистил за собой территорию.
Оставалось одно - бежать…
Проверяя вечером электронную почту, Константин обнаружил в списке полученной корреспонденции сообщение, которое особенно ждал, от содержательницы московского публичного дома мадам Милены.
Для нужд своего шикарного заведения эта прожженная дамочка зарегистрировала специальную страничку в Сети. Бродя по Интернету и наткнувшись на картинку с фотографиями привлекательных девушек, несведущий человек решит, что это очередная брачная контора. Но те, кто в курсе дела, знают, что достаточно набрать в нижней части страницы некое слово, и перед вами появится бланк заказа.
Многие уважаемые люди Москвы пользовались услугами борделя мадам Милены. Кто только не перебывал в койках ее прелестных девушек: политики, крупнейшие бизнесмены, звезды кино и эстрады. Даже служители культа иногда позволяли себе расслабиться в объятиях наемных жриц любви. Все знали: Милена умеет хранить чужие секреты.
Некоторое время назад Константин помог мадам Милене избавиться от крепко насевшего на нее рэкета. Заведение только–только открылось, а бандюки уже потребовали ежемесячной дани плюс "субботники". Последнее - это не день недели, а бесплатное обслуживание всей шайки рэкетиров по полной программе в означенный день всем персоналом заведения, включая саму его хозяйку.
Тогда при непосредственной помощи Костика бандитов "уговорили" больше не совать нос к Милене. В благодарность мадам устроила "субботник" для него одного. Константин и сейчас с удовольствием вспоминает, как занимался любовью по очереди со всеми девицами подряд. Незабываемая ночка была, ничего не скажешь!
В сообщении мадам Милена лишь просила приехать к ней, на Страстной бульвар, называла точный день и время. Кое‑что проясняло одно–единственное слово, стоявшее в самом конце электронного послания: "Качура".
Несколько дней назад Константин обзвонил своих информаторов, в число которых входила и мадам Милена. Она как содержательница самого шикарного дома терпимости в городе могла что‑то знать. Уж очень важные персоны удостаивали посещением ее девушек.
Значит, Милена что‑то выяснила. Значит, надо собираться и ехать. Причем немедленно.
Заведение Милены располагалось в старинном доме, имевшем среди старых москвичей прозвище "Баулинский". Здание имело довольно любопытную историю. Оно было построено матерью одного из московских купцов для своего сына, Прокопия Баулина. Матушка надеялась, что сынок, болтавшийся преимущественно по номерам да трактирам, приведет в новый дом жену, остепенится. Да не тут‑то было!
Купчишка Баулин жутко обрадовался подарку и немедля превратил его в притон, где происходили самые гнусные оргии в Москве. Гулянки "у Баулина" отличались на редкость мерзким характером. То гости купят в складчину дорогой гроб, положат туда певичку из кафешантана и ну ее отпевать, причем "по полному чину", с дьяконами и певчими. При этом все, естественно, перепьются. То купят несколько дорогих немецких роялей и топоры и давай соревноваться: кто быстрее расколотит рояль на самое большое количество кусочков. Проигравших не было, потому что все напивались на равных.
Видя такое дело, матушка взбеленилась, отобрала дом у сына и продала его владельцам газеты. Редакция просуществовала здесь недолго, и дом был снова продан. Новый владелец без всякой рекламы открыл здесь бордель. С тех самых пор так и повелось, что в "Баулинском" доме, кроме редакций газет да публичных домов, никто не обитал…
Здравствуй, Миленочка, здравствуй, - с порога приветствовал Константин хорошую знакомую.
Ой, Барсик, ты совсем не изменился! Давненько не заглядывал! - По бордельной привычке Милена всех приветствовала одинаково. Но, спохватившись, сменила тон: - Как же я рада тебя видеть, родной ты мой, ненаглядный! - И расцеловала в обе щеки. Константин едва не чихнул от терпкого аромата Милениных духов.
Вокруг столпились девицы. Константину показалось, что кое–кого он узнал. Впрочем, едва ли. Раз в год Милена полностью меняла контингент заведения.
Как твой бизнес, Милена? Процветаешь?
Что ты, Костик, столько расходов! - Разговор о делах всегда расстраивал мадам. - Придется, видимо, продавать заведение. Тут редакция одной демократической газеты желает приобрести помещение…
Извини, дорогая, но дел у меня - по горло. Тороплюсь. Так в чем же дело?
Это у моих девушек дел по горло… - съюмори- ла Милена. - А ты садись и послушай, что за сюрпризец я для тебя приготовила…
Сюрпризец стоил того, чтобы из‑за него приехать.
Некий сибирский нефтяной предприниматель регулярно наведывается в Москву. Прилетает один, живет в собственных апартаментах. Является постоянным клиентом заведения мадам Милены. Правда, отличается своеобразными пристрастиями. Его сексуальные фантазии довели девушек Милены до того, что при одном упоминании его имени их бросает в дрожь и они берут больничный. Однажды кое‑кто из ее девиц сильно пострадал во время его экспериментов. Дело удалось замять исключительно благодаря стараниям мадам Милены, которая подключила к этому свои самые важные связи.
Изуродованная девица получила крупные отступные и открыла собственный "веселый дом" в Киеве. А нефтяник преисполнился благодарности к верной Милене и готов для нее на все.
Когда ты ко мне обратился с просьбой что‑то выяснить насчет Качуры, я вспомнила, что мой клиент тоже занимается этой черной вонючей гадостью - нефтью. Позвонила я ему и попросила об ответном одолжении. То есть рассказать, что он знает о Качуре такого, что не знает никто. Тот сначала упирался, потом согласился. - Милена гордо замолчала.
Ну, и…