- Ты хочешь сказать, что Медельинский картель везет устаревшие удобрения из России в Колумбию, чтобы там поливать ими свои кусты коки? - окончательно взвился Бобби Муди. - А сахар в Южной Америке вообще кончился, его тоже надо из-за океана доставлять, чтобы разбавить порошок, который переправляют в Нью-Йорк люди Бакатина?
- Я согласна, согласна! Это действительно все очень странно, - простонала Кэт Вильсон.
13
Когда Лада подошла к двери в маленькую бруклинскую квартирку Грингольца, ее сердце забилось. Она даже сама себе удивилась. Дверь была приоткрыта.
- Есть кто-нибудь дома?
Молчание.
- Можно войти? - Лада толкнула ее и оказалась в прихожей, обильно забрызганной каплями крови. Быстрым движением Лада расстегнула плащ и сунула руку под жакет, нащупав под мышкой теплую рукоять своего "бульдога" в кобуре, но доставать его не стала. Она поняла, что опоздала, в квартире никого уже нет. И опоздала, может быть, совсем немного, на какие-нибудь полчаса или даже на двадцать минут - капли крови на стенах и на полу едва-едва начали подсыхать.
Одна стена в комнате была орошена брызгами крови, стол опрокинут, на полу осколки пивных бутылок и тарелок. Упавший на пол телевизор не отключен, изредка он подавал признаки жизни голубоватыми полосками и потрескиванием. Лада отключила телевизор и обратила внимание на то, что телефонный шнур обрезан, причем и на проводе засохли капли крови, значит, шнур перерезали уже после того, как… После того как убийца полоснул маленького русского по горлу? После того как вырезал сердце или, может быть, выпустил кишки, если судить по той огромной луже крови на желтом линолеуме посреди комнаты. Скорее всего, Грингольца вначале пытали, он сопротивлялся, бросился к телефону…
Правда, на кухне и в ванной комнате был относительный порядок, во всяком случае, при беглом осмотре никаких капель крови Лада не увидела. Вернувшись в комнату, она подняла с пола раскрытую книжку Майкла Фрая: "Русская мафия на Гудзоне", пролистнула пару страниц, увидела встречающиеся на полях пометки на русском, кинула книгу на стол и вытащила из сумочки рацию:
- Чак, я была права. Я в квартире Грингольца, тут все в крови.
- Угу, понял, - ответил из рации невнятный голос добродушного толстяка Чака Харриса, который, видно, уже принялся за свою ежедневную обязанность. Примерно через час после появления в отделе полиции Чак всегда доставал пластиковую баночку, приготовленную дома женой, и, ссылаясь на диабет, медленно и блаженно около сорока минут жевал куриную грудку.
- Извини, я не испортила аппетит?
- Нет, ничего. Я не понял, что ты говоришь, кто в крови?
Лада решила, что не стоит отвлекать Чака от его священнодейства.
- Кэт Вильсон где?
- Она только что вернулась от босса и не в настроении. Не рекомендую.
- Отлично, переключи меня, это срочно.
- Но…
- И никаких "но"! - разозлилась Лада.
- Я попробую, но она закрыла дверь и опустила жалюзи.
- Значит, выломай дверь и сунь ей рацию под нос! - заорала Лада.
- Я все понял, что-то серьезное, да? Сейчас попробую…
Связь отключилась. Лада начала листать отмеченные замечаниями Григория (почерк его Лада прекрасно помнила) страницы "Русской мафии на Гудзоне".
Напротив восклицательного знака на полях она прочла:
"Русские гангстеры по своему вооружению и богатству уже чрезвычайно близко подходят, а по некоторым показателям даже опережают, колумбийские картели, японскую якудзу, китайские триады, итальянскую мафию, став с середины 90-х годов основным противником ФБР. Они приехали в Америку не для того, чтобы осуществить американскую мечту, они нагло приехали украсть ее…"
…И на другой странице, против написанного на полях по-русски "ха-ха":
"Еще в конце 80-х русская и итальянская мафии серьезно объединились на аферах с бензином. "Бензинщики" ловко уходили от акцизных налогов, нанеся ущерб американской казне на миллиарды долларов. Бензиновая мафия покупала горючее через подставные фирмы, которые мгновенно исчезали, не заплатив налоги, составляющие до трети стоимости бензина. "Бензинщики" не решались конфликтовать с итальянской мафией и отдавали ей по полцента с литра, что составляло до 100 миллионов в год. Причем "бензинщики" сами искали выходы на итальянцев, ведь им нужна была "крыша" от наездов своих же, менее удачливых группировок, за что тоже платилась дань итальянцам. Затем было изменено законодательство об акцизах, и золотая бензиновая жила иссякла.
Но не иссякла русская мафия, на сегодняшний день в Северной Америке действуют около 30 синдикатов русской мафии, которые сосредоточились в 17 городах: на первом месте стоит Нью-Йорк, затем Майами, СанФранциско, Лос-Анджелес, Денвер. И масштабы преступлений просто огромны - махинации с бензином, бриллиантами, медстраховками и перевозка наркотиков в общей сумме превысили 1 миллиард долларов ежегодно, такого "успеха" добивалась только итальянская мафия в свои лучшие "бутлегерские" годы времен "сухого закона", такого Америка еще не знала…"
- Я на связи, - послышался из рации довольно бодрый голос Кэт Вильсон, - что там у тебя?
- Вся квартира Грингольца в крови.
- А где труп?
- Трупа нет.
- В холодильнике смотрела?
- Нет.
- Так посмотри.
- Кэт, если это юмор, то неуместный.
- Никакого юмора. Вспомни прошлогоднее дело с расчлененным китайцем в холодильнике. Наверняка твой русский парень там же - голова в морозильной камере, яйца - на соответствующем месте, где и положено быть яйцам в холодильнике, - вроде бы совершенно серьезно говорила Кэт.
- Хорошо, посмотрю, - ответила Лада, не отключая рацию.
Естественно, холодильник был практически пуст: замороженная пицца, пара бутылок с пивом и… авиабилет. На внутренней стенке дверцы холодильника магнитным держателем был прикреплен авиабилет на вчерашний рейс: аэропорт им. Джона Кеннеди, рейс на Москву, Шереметьево-2. Лада кончиками ногтей, чтобы не стереть отпечатки, подцепила его и вернулась в комнату.
- Ты была права! - воскликнула она, взяв рацию.
- Ты нашла яйца? - обрадовалась Кэт.
- Нет, зато в холодильнике висел авиабилет до Москвы на имя Григория Грингольца. Кэт, сюда нужен судмедэксперт и бригада криминалистов, снять отпечатки, выяснить, чья кровь на стене…
- А кого они будут обследовать, тараканов? Ну ладно, не ной, пришлю тебе парочку криминалистов. Да, если снова появится убийца этого русского, мой тебе совет - прячься всегда в холодильнике! - И Кэт отключила рацию.
Лада совершенно явственно представила сейчас, как улыбается Кэт у себя в кабинете, показывая почти все свои белые зубы, и наверняка думает, что шутка получилась удачной. Но это значило нечто совершенно иное, потому что удельный вес юмора у Кэт увеличивался в десятки раз, когда возникали трудные жизненные ситуации. Однако Ладе сейчас было не до смеха, она очень привязалась к своему мышонку-коротышке и сейчас чувствовала в груди жгучую боль утраты.
- Чак, ты еще завтракаешь? - спросила Лада, вновь включив рацию. В ответ послышалось невнятное урчание. - Ну, извини. Когда закончишь, срочно свяжись с телефонной компанией и выясни все о междугородних звонках Грингольца за последнюю неделю, хорошо? - В ответ снова урчание, но, кажется, вполне утвердительное.
Осмотрев более тщательно всю квартиру, Лада так и не нашла орудия, которым была выпущена кровь и вынута душа Грингольца. Вскоре подъехала полицейская машина с двумя дюжими полицейскими и двумя криминалистами, которые сняли отпечатки пальцев и следов ботинок на полу, собрали окурки, соскребли образцы крови со стен и пола. Вместе с ними Лада тщательно перебрала немногочисленные неоплаченные счета Григория, и никаких записей, естественно, и никакой записной книжки она не нашла. По темному налету в унитазе несложно было понять, что в нем совсем недавно жгли бумагу.
Лишь ближе к вечеру Лада оказалась в своем отделе Департамента полиции. И первое, что она услышала от толстяка Чака, связавшегося с телефонной компанией, так это то, что Грингольц звонил в день гибели Бакатина в Москву, звонил несколько раз, причем последний звонок был уже после двенадцати ночи. Это было уже какой-то ниточкой.
- И знаешь, кому он звонил? - хитро сощурился Чак.
- Не знаю, но хочу узнать. Постой, ты хочешь сказать, что тебе это известно? - удивилась Лада.
- Не зря я же штаны тут просиживал! Я вышел на московское отделение Интерпола, и мне сразу, без всякой канцелярской волокиты, без заполнения бланков и заявок, по личному знакомству, определили этот московский номер. Грингольц звонил по номеру, который принадлежит… - Чак сделал многозначительную паузу.
- Я перестала дышать и слушаю, - улыбнулась Лада.
- Майе Рогачевской! Гражданской жене, то есть теперь уже вдове нашего безвременно почившего друга Бакатина. Если хочешь, можешь меня поцеловать вот сюда, - ткнул Чак пальцем свою пухлую щеку, что Лада с превеликой радостью и сделала.
- Может, ты еще знаешь, о чем они и говорили?
- Увы, я не Бог, - развел руками Чак.
Но уже и этой информации было вполне достаточно для размышления долгой бессонной ночью, которая, как Лада чувствовала, определенно ей предстояла.
Взглянув на застекленную дверь с уже поднятыми жалюзи, Лада увидела, что Кэт Вильсон в своем кабинете усиленно поедает пончики с кофе.
Пресловутые пончики являются непременным атрибутом приема пищи любого полицейского Нью-Йорка, но только не Кэт. В отделе все давно знали: если Чак с утра жует свою курицу - значит, все идет как положено, но если начальница вдруг нервно поглощает пончики, которые ей абсолютно противопоказаны, это вернейший признак того, что случилось нечто экстраординарное. Вдобавок к пончикам Лада разглядела, что по черным щекам Кэт медленно катятся две крупные слезы, норовя упасть в кофейную кружку. Никогда не унывающая Кэт не плакала на службе, такое на глазах Лады сегодня случилось впервые. Мгновенно в голове у нее пронеслись самые страшные предположения: значит, скончалась Лу-Лу - любимая кошка Кэт Вильсон, или несчастье с мужем Кэт - героем-пожарным, отличившимся на ликвидации последствий теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года.
В порыве женской солидарности Лада рывком распахнула дверь и ворвалась в кабинет Кэт:
- Я могу чем-нибудь помочь?
- Меня хотят уволить без Почетного диплома… - равнодушно ответила Кэт, проведя пальцем по щекам.
- И все? О, нельзя же так пугать! - облегченно вздохнула Лада.
- А Бобби Муди и не пугал меня. Я его знаю, как он сказал, так и сделает. Но это так несправедливо. Я столько лет, столько сил отдала полиции… Я не заслужила! - слезы вновь были готовы покатиться по ее иссиня-черным щекам, и только огромным усилием воли Кэт не позволила себе расплакаться в голос. - Это все долбаный новый мэр Блумберг, который сует свой нос туда, где ничего не понимает, не то что старый добрый Рудольф Джулиани, как с ним хорошо было!.. И вообще, до одиннадцатого сентября все у нас было спокойно: что-то раскрывали, кого-то сажали, все шло своим чередом, теперь словно другая эпоха…
- Но из-за чего?
- И ты не можешь догадаться? - грустно усмехнулась Кэт.
- Нет. Из-за несчастного случая с Бакатиным тебя не могут уволить. В его гибели нет никакой недоработки отдела.
- Из-за русского кокаина. Русские научились выращивать кусты коки где-то в снегах Сибири, среди белых медведей.
- Я не уверена, что в Сибири есть белые медведи.
- А где они, по-твоему, обитают?! - немедленно взвилась Кэт. - На Аляске и в Сибири. А плантации кустов коки твои соотечественники ограждают от медведей колючей проволокой под током. - И она нервно захохотала.
- Кэт, как ты можешь смеяться?
- А что мне делать, я уже плакала сегодня, хочешь, специально для тебя еще поплачу? Я не знаю, где русские выращивают кусты коки, а вот ты поедешь в Россию и все узнаешь.
- О не-ет! - протянула Лада, хотя тут же подумала, что путешествие может оказаться довольно-таки любопытным. Ведь она, объездив в студенческие годы почти всю Европу, еще ни разу так и не была на своей исторической родине.
- Я понимаю, что вышесказанное невероятно, но ФБР утверждает, будто Нью-Йорк завален кокаином, который не произведен ни в одной из стран Южной Америки, а родом откуда-то из российского региона. Кстати, ты нашла труп Грингольца?
- Пока никаких следов. Результаты экспертизы группы крови будут завтра утром.
- Я так и предполагала! Впрочем, результаты экспертизы, чувствую, уже не важны, кровь, естественно, его, и нам с этим русским придется попрощаться. Сейчас он уже догорает где-нибудь в газовой котельной китайской прачечной, а через сутки и пепла от нашего осведомителя не останется, потому что весь пепел улетит в воздух над Нью-Йорком, которым мы дышим, так что незачем даже интересоваться, где он захоронен. В наших легких, вот где! - с пафосом закончила Кэт.
Лада даже содрогнулась.
- Важно другое: о чем Грингольц говорил с московской женой Бакатина? И вопрос номер один: кто займет место шефа в русской наркомафии?! Я просто уверена, что ты запросто добудешь всю эту информацию в Москве, как ты это прекрасно умеешь делать, а заодно и окажешь Нью-Йорку еще одну маленькую услугу - ты не допустишь появления у нас нового русского крестного отца. Как тебе мое предложение? При таком раскладе я в положенное время уйду на пенсию с большим почетом, чего вполне заслуживаю.
- О, Кэт! Не могу поверить, что ты серьезно думаешь, будто я… А с кем ты меня хочешь отправить в Москву?
- Вместе с твоим прекрасным русским языком. Я все уже продумала: в России тебе будет предоставлена высокопрофессиональная команда детективов, я сделаю это по своим каналам, мы не будем обращаться в Интерпол, чтобы не тянуть время на оформление всех заявок на розыск. Договорились? Нет?! - рявкнула Кэт. - Я так и думала! С самого первого дня, как ты появилась в отделе, ты метишь на мое место! Что ж, твоя мечта скоро сбудется, всего через месяц, когда меня вышвырнут…
- Кэт! - буквально завопила Лада. - Это совершенно недозволенный прием психологического шантажа! Ты же знаешь, что это неправда! Хорошо, я на все согласна!
- Ну вот и отлично. Значит, недозволенный прием сработал. Тогда прямо сейчас я звоню своему московскому другу в Генеральную прокуратуру.
Вместо ответа Лада лишь безжизненно махнула рукой, а мгновенно приободрившаяся Кэт стала быстро нажимать кнопки телефона.
На счастье Кэт Вильсон, Александр Борисович Турецкий все еще находился в своем кабинете. Он лежал в ботинках на длинном кожаном диване с папкой изучаемого дела на груди и мирно засыпал, так и не дочитав упомянутое дело. За окном едва начинался поздний осенний рассвет. Время приближалось к пяти утра. И тут настойчивый международный звонок.
- Беспокоит Департамент полиции Нью-Йорка, мистер Алекс Турецкий?
- Да. А это черная жемчужина Кэт Вильсон? Хай, узнал, узнал… - зевая, ответил Турецкий на неплохом английском.
- Мне нужна твоя помощь. Мне надо залезть в черную задницу к одной русской, имя которой Майя Рогачевская, и перебрать все ее грязные потроха.
- Куда залезть? Ты меня, что ли, посылаешь? - не понял Турецкий. - Пожалуйста, Кэт, говори на чистом английском, а не на вашем американском слэнге, я же ничего не понимаю.
Прикрыв трубку рукой, Кэт Вильсон коротко ругнулась:
- Прости, дорогой коллега, это у меня черная задница. Я почему-то решила, что Майя Рогачевская - тоже черная. Я забыла, что у вас в России не водятся афроамериканцы.
- Негры-то? - переспросил неполиткорректный Турецкий, припоминая упомянутую часть тела Кэт, с которой некогда он был неплохо знаком. - Да в Москве их пруд пруди. Только, конечно, не с фамилией Рогачевская. И потом, они довольно смирные, насколько я в курсе. А Рогачевский - был такой генерал, только он, наверно, давно копыта откинул.
Кэт молча проглотила "негров".
- Да? А у нас в Нью-Йорке все беды от арабских террористов, ниггеров и русско-итальянских мафиози, и для меня все они - одна большая черная задница!
- Кэт, у меня был вчера трудный день, я хочу спать и не стану ломать голову над твоими поэтическими сравнениями. Говори, будто отправляешь телеграмму, - потребовал Турецкий.
- Да, сэр! - радостно согласилась Кэт. - Ваша русская мафия… я понятно выражаюсь?
- Вполне, - буркнул в трубку Турецкий и снова сладко зевнул.
- У меня поперек горла! И я прошу, мистер президент русских сыщиков, дай мне шанс залезть в мозги к Майе Бакатиной, которая живет в Москве. Это имя тебе о чем-то говорит?
- Абсолютно ни о чем.
- Как?
- Так. Я не знаю и знать не желаю эту Майю.
- Ты меня огорчаешь, друг.
- Извини.
- Но ты должен был о ней хотя бы слышать! - настаивала Кэт.
- А я почему-то уверен, что не должен.
- Это вдова недавно погибшего крупного босса вашей русской наркомафии в Нью-Йорке.
- Не нашей, а вашей, - поправил ее Турецкий. Грубоватая Кэт уже начала его доставать, и если бы не приятные воспоминания, Турецкий давно бы уже положил трубку.
- О нет, это ваша русская мафия!
- Которая действует не в Москве, а в Нью-Йорке. Стало быть, это не московская мафия, а ваша, нью-йоркская русская мафия!
- Мистер Турецкий, ты решил забросить меня, как баскетбольный мяч, в корзину под названием Интерпол? Мы же столько лет помогали друг другу… Скажи, что это у тебя просто плохое настроение.
- Уже говорил, что у меня был трудный день.
- Это ничего! - успокоила Кэт.
- Ну конечно, для тебя это ничего. Ты там сидишь на своей черной заднице, и у вас там вечер, а я после сумасшедшего трудового дня еще не спал, несмотря на то что в Москве утро! - чуть не закричал в трубку Турецкий.
- О, наконец ты проснулся, мистер первый следователь России! Скажи, через пару дней ты сможешь встретить в Москве нашего лучшего агента и помочь ему поддержкой самой высокопрофессиональной команды? И никакого Интерпола с его бюрократией, все расходы оплачивает полиция Нью-Йорка. Только не говори, что ты всегда рад оказать мне любую услугу, я и так давно это знаю, дорогой Алекс!