Но что толку, если его выпустят? Ему нужен самолет. Самолет до Москвы - немедленно! Но одна мысль, что придется спокойно и вежливо разговаривать с этими кавказскими ублюдками, от которых воняет казармой и дерьмом, приводила его в бешенство.
Андрей пытался укротить раздиравшую его ярость и найти оптимальное решение поставленной задачи. Он и правда был очень хорошим менеджером. "Не бывает нерешаемых задач, бывают неординарные пути решений" - это его кредо.
- Юра, мне удалось сохранить телефон, - шепнула Лена Гордееву, - я попробую позвонить.
Гордеев напрягся. Его все не отпускало утреннее раздражение на "геройствующих женщин". Сначала Ирина его рассказами о своих подвигах развлекала, теперь вот Лена рвется в бой. Понятно, что Лена Бирюкова - это не Оленька, которая сидит и тихо плачет. Выучка у нее не та, чтобы слезу пускать, когда есть возможность действовать. Однако как бы она дров не наломала.
Гордеев повернулся к Лене, посмотрел чуть ли не умоляюще:
- Лена, я очень прошу, пожалуйста, только будь осторожна! Предельно осторожна!
Лена улыбнулась ему:
- Конечно, Юра, мне же тебя еще надо из всего этого дерьма вытаскивать. Я сейчас попрошусь в туалет, может, оттуда получится позвонить.
- Ленок, я прошу, если там у тебя появится возможность сбежать - беги. От твоего побега пользы больше, чем от звонка. Ты на свободе сможешь объяснить спецслужбам ситуацию - обрисовать месторасположение, что-то посоветовать.
Лена уже не слушала его. Она подняла руку, и чеченец, направив на нее автомат, разрешил:
- Можешь говорить!
- Мне нужно в туалет. Можно выйти? - сказала прямо как примерная школьница младших классов. Лена чуть не фыркнула - она ничуточки не боялась. В ситуациях, когда опасность дышала ей в лицо, страх куда-то девался. Прилив адреналина только обострял ум и реакцию.
- Иди, - согласился боевик, отвел автомат и кивнул одной из "сестер": - Проводи эту!
Лена встала и в сопровождении чеченки вышла из зала. Гордеев с тревогой смотрел ей вслед.
Андрей Башкатов думал. Ему нужны были хоть какие-то козыри. Что-то, что поможет ему расположить чеченцев к себе, что выделит его из этой толпы. Андрей поморщился. От собранных в зале заложников пахло еще похуже, чем от боевиков, это был такой сладковатый, трусливый запах страха. Запашок. "Какие же тут собрались свиньи!" - брезгливо подумал Андрей. Ему был нужен какой-то повод, чтобы заговорить с боевиками. Просто так с ходу никто денег не предлагает. Нужна хоть какая-то зацепка. "Думайте, Андрей Александрович, думайте! - приказал он себе. - У вас мало времени". Андрей Башкатов всегда был с собой на "вы" и по имени-отчеству. Главное, относиться уважительно к себе, тогда легче добиться чего-то и от других.
Лена шла по коридорам аэропорта, так же как и Андрей Башкатов мучительно пытаясь выдумать повод заговорить. Лена шла впереди - чеченка следовала за ней. Внезапно Лена остановилась и обернулась. "Сестра" направила на нее пистолет и тоже остановилась.
- Скажите, а вам не страшно? - спросила у нее Лена. Конечно, ничего более идиотского для первого вопроса придумать невозможно, но Лене сейчас было не до остроумных сложносочиненных фраз.
Чеченка молчала, не опуская оружия, смотрела на Лену тяжело, сквозь прорези черного покрывала.
- Вы же понимаете, чем это может закончиться? Это же не первая подобная акция! Погибнете и вы и мы. Условия, которые вы собираетесь выставить, они невыполнимы.
Чеченка ткнула Лену в грудь пистолетом и жестом показала, чтобы она следовала дальше. "Она немая", - догадалась Бирюкова.
Они снова шли коридорами, впереди был поворот. Лена ускорила шаги, завернула туда и, молниеносно обернувшись, поставила чеченке подножку, та упала, выронив оружие. Лена схватила ее за горло и, нажав известные ей точки, вырубила. Оглянувшись, она увидела небольшую дверь в подсобное помещение аэропорта. Лена открыла дверцу и затащила туда обмякшую "сестру". Это была комнатка уборщицы, тут хранились ведра, тряпки и швабры. Лена достала свой мобильный телефон и набрала номер Меркулова.
- Константин Дмитриевич! Это Бирюкова.
- Лена, ты где? Уже в Москве?
- Нет, слушайте, мне трудно говорить, мало времени. Мы с Гордеевым в Пулково, аэропорт захватили террористы. Чеченцы, да, как "Норд-ост", народу порядка трехсот человек. Всех держат в среднем зале. Я обезвредила одну из "сестер".
- Лена! Не смей! - голос Меркулова срывался. - Не смей ничего предпринимать и Юрию передай. Сидите там тихо. Стройте из себя добропорядочных граждан. Не смей!
- Константин Дмитриевич, сообщите питерским службам то, что я вам сообщила. Я отключаюсь.
Лена действительно отключила свой мобильный, мало ли, кто-нибудь перезвонит, да тот же Меркулов, и выдаст себя Лена этим нечаянным звонком с головой. А у нее были иные планы.
Лена быстро раздела чеченку, нацепила на себя ее тряпки и покрывала, перевязалась "поясом шахида", сделала из половой тряпки кляп и затолкала его чеченке в рот. Выбрала несколько тряпок по принципу их прочности и связала "сестре" руки и ноги. Закидала ее оставшейся ветошью, чтобы не заметил никто, заглянувший сюда случайно. Осторожно выскользнула из подсобки, плотно заложив между дверью и косяком сложенную газету. Если кто будет проверять помещения небрежно, то решит, что эта маленькая комнатка просто заперта. И нет там ничего интересного.
…Гордеев уже начинал беспокоиться о Лене. Она задерживалась. Хотя, может быть, это и к лучшему, может быть, эта задержка обозначает то, что Лене удалось бежать, следуя его совету. Однако в таком случае чеченка, сопровождавшая Бирюкову, давно бы уже подняла шум. А может быть, Лена ликвидировала террористку?
Группа людей, двигавшихся через зал в сторону летного поля, привлекла внимание Юрия. Среди чеченцев в камуфляже выделялся человек явно славянской внешности и в цивильном костюме. Его лицо смутно показалось знакомо Гордееву.
Так кажутся знакомыми телевизионные дикторы или звезды ток-шоу, которых видишь случайно в толпе. они выглядят совсем иначе, чем на телеэкранах и фотографиях - мельче, бледнее, проще, но все же ты ощущаешь что-то неуловимо знакомое.
"Батюшки! Да это же профессор Дублинский!" - ахнул про себя Гордеев.
Да, это был профессор Петербургского университета Сергей Владимирович Дублинский, тот самый человек, которого адвокат Юрий Гордеев должен был разыскать, будучи связанным договором с его супругой - Оксаной Витальевной.
"Черт подери! Самое главное, конечно, заключается в том, что Дублинский все еще жив", - пытался собраться Гордеев.
Дублинский вел себя спокойно, за руки его никто не держал, автоматом в спину не подталкивал. Казалось, что он заодно с бандитами.
"Этого быть не может! - решил Гордеев. - Тут что-то не так. Но то, что он в компании с чеченцами, говорит о многом. Они заставили его сделать бомбу!"
…Гучериев подошел к регистрационной стойке, возле которой сидел Гордеев, и стал держать речь:
- Говорил бы я со своими людьми, я бы сказал, обращаясь: "Братья и сестры!" Но вы мне никто! Я могу убить вас немедленно - у меня есть оружие для этого. Это не автоматы, которые убивают вас по одному, это гораздо сильнее… Но я не буду этого делать! Вы мои заложники - я буду вами дорожить! Если ваша власть не наделает глупостей, вы будете жить. Но если наши требования не будут выполнены - священный огонь джихада сотрет этот аэропорт с лица земли, а вместе с ним и нас всех.
К Гордееву подошла одна из "сестер", ткнула в него пистолетом. Юрий оторопел. Однако чеченка поправила покрывало, прячущее ее лицо, и Гордееев увидел, что под ним прячется… Лена.
Она поманила его рукой, он встал и пошел за ней.
Гучериев между тем продолжал:
- Если не будут выполнены наши требования, власти увидят, на что мы способны. Смерть, быстрая смерть сейчас и медленная - на протяжении нескольких поколений, - вот что они получат. Страшное оружие, которое есть у нас и которое мы приведем в действие, приведет в ужас Россию. И не только Россию, но и все страны.
Он поманил одного из чеченцев, который стоял рядом с Дублинским, держа в руках небольшой чемодан.
- Вот, - сказал Гучериев, указывая на чемодан, - здесь содержится смерть для вашего города. Сейчас мы потребуем пригласить сюда съемочные группы российского и иностранного телевидения, чтобы профессор, который разделяет наши идеи и создал это смертоносное оружие, подтвердил, что это не просто слова. Мы взорвем бомбу и вознесемся на небеса… Аллах акбар!
Чеченцы трижды повторили за своим вождем эту формулу, потрясая над головами автоматами. Люди в зале оцепенели от страха. Где-то заплакал ребенок, где-то завизжала женщина…
Лена выводила Гордеева из зала под дулом пистолета. На них никто не смотрел - все, затаив дыхание, слушали Гучериева. Юрий осторожно оглядывался, ему казалось, что на них никто не обращает внимания. Но он ошибался.
Андрей Башкатов случайно заметил, как высокий светловолосый мужчина, который только что так бесстрашно говорил с чеченцем, теперь перемолвился парой слов с одной из женщин в черной одежде. О чем они могли говорить?.. Андрей вдруг до боли под ребрами позавидовал этому бесстрашному блондину - вот ему удалось выделиться из толпы, обратить на себя внимание. Впрочем, какие это даст результаты, не знает никто. Вот боевики только что расстреляли какого-то сумасшедшего или пьяного парня, который вдруг вскочил на кресло и стал выкрикивать какой-то бред. Нет, блондин ведет себя умнее, он о чем-то тихо переговаривается с чеченкой.
Вдруг она чуть приоткрыла черный платок, прикрывающий лицо. Буквально на долю секунды. Но этого оказалось достаточно, чтобы Андрей убедился, что это никакая не чеченка. Вполне русская внешность. Более того, она была похожа на спутницу блондина, которая только что сидела рядом с ним…
Вот оно! Вот его счастливый шанс! Вот повод, который позволит и ему, Андрею Башкатову, выделиться из толпы, сделать попытку спастись. Это многого стоит.
Только вот как использовать этот шанс, чтобы получить максимум дивидендов? Он не придумал ничего лучше, как подозвать проходящего боевика.
- Э-э… Послушайте, можно вас на секунду?
Боевик без всякого интереса повернул к нему голову. Башкатов увидел стеклянные, ничего не выражающие глаза бандита, и ему стало страшно.
- Что хотел? - спросил боевик.
- Там… Понимаете, там вместо вашей… женщины, другая женщина, - как можно тише произнес Башкатов.
- Что? - нахмурился боевик.
- Ну там была ваша женщина, а теперь вместо нее - другая. Переодетая.
- Глупости не говори… - только и произнес боевик.
- Это правда… А ваша, может быть, где-то сидит. Или убита!
- Что-о?! - при слове "убита" глаза боевика начали дико вращаться. Он схватил Башкатова за грудки, приподнял и бросил на пол. - Что ты сказал?
Впрочем, ответить Башкатову так и не удалось, так как он получил носком тяжелого ботинка в челюсть. Ощутив во рту острые края выбитых зубов и соленый вкус крови, он счел за благо промолчать.
Боевик посмотрел на кровавые пузыри на полу, покачал головой и пошел своей дорогой. Андрей Башкатов с трудом поднялся, сел на свое место, где и просидел до самого конца…
Гордеев под конвоем лены вышел в коридор аэропорта, который перешел в другой коридор, поуже, а потом и вовсе закончился лестницей.
- Как это тебе удалось? - спросил Гордеев, убедившись, что поблизости никого нет.
- Ловкость рук, Юра, - проговорила Лена сквозь черный платок.
- А тебе идет, между прочим, - сказал Гордеев. - Черный - твой цвет.
- Спасибо, друг. Ну что будем делать? Я, кстати, поговорила с Меркуловым.
- Ого! И что он сказал?
- Чтобы мы ничего не предпринимали, естественно, - пожала плечами Лена.
- А что ты ожидала услышать? Впрочем, я сам на месте Меркулова сказал бы то же самое… Ну да ладно, мы теперь находимся тут, что предпримем?
- Можно попытаться выбраться отсюда, - предложила Лена.
- Можно… Но не лучше ли остаться и попытаться сделать что-нибудь, чтобы нейтрализовать кого-то из чеченцев?
Лена покачала головой:
- Они устроят большую стрельбу, погибнут невинные люди.
- Конечно, я бы попробовал нейтрализовать не чеченцев, а самого Дублинского, - задумчиво проговорил Гордеев. - Главарь бандитов сказал, что он разделяет их идеи. Как ты думаешь, это правда?
- Сомневаюсь. Скорее всего, это было сказано для того, чтобы придать авторитет своим словам. Впрочем, неизвестно, возможно, дублинского так обработали, что он теперь разделяет любые идеи, которые ему будут предложены…
- Да. Но главное не это. Главное, что он действительно сделал взрывное устройство. И сдается мне, устройство это может вполне оказаться ядерным.
- На это явным образом намекал главарь.
- Так что будем делать?
- Вряд ли мы что-то сможем сделать. Смотри на вещи реально, Юра.
На лестнице раздались шаги. Сверху шел боевик с автоматом. Спрятаться Лена с Гордеевым не успели, и боевик, увидев их, нахмурился. Подошел поближе и обратился к Лене с несколькими фразами на чеченском языке.
Гордеев кинул на нее быстрый взгляд. Лена резким движением бросила пистолет в лицо чеченцу. Тот от неожиданности поднял руку, пытаясь защититься, но тут Гордеев нанес ему несколько ударов в челюсть и солнечное сплетение, отчего чеченец сделал шаг назад и сполз по стене.
- Браво! - одобрительно сказала Лена. - ты, Гордеев, форму не теряешь.
- Это ты хорошо сообразила - бросить ему в лицо пистолет, - ответил Гордеев, связывая руки чеченцу, вставляя ему в рот кляп и оттаскивая в темный угол. - Хорошо, что не применила по прямому назначению. Выстрелы бы услышали боевики, и тогда нам каюк.
- Ладно, бери автомат и пошли. Кстати, возьми его финку, пригодится…
- Может, переодеться в его шмотки? - предложил Гордеев. - Будет у нас с тобой сладкая парочка - чеченец и чеченка.
- С твоей шевелюрой тебя все равно никто за чеченца не примет, Гордеев. Так что пойдем так.
- А куда? У тебя есть какой-то план?
- Нет…
- Я думаю, сначала нужно узнать, где будет храниться бомба, в зале или в какой-то отдельной комнате. А для этого нам нужно выбрать наблюдательный пункт.
Они поднялись этажом выше и пошли по коридорам, осторожно выглядывая из-за углов. Вдруг откуда-то спереди раздался выстрел, и прямо у уха Гордеева прожужжала пуля. Он резко лег на пол и пополз за угол. Лена, к счастью, не успела из-за него выйти.
В коридоре появились два чеченца, которые выкрикивали:
- Стой! Будем стрелять!
- А вы и так стреляете… - бурчал под нос Гордеев, скрываясь за углом.
- Бежим! - Лена схватила его за руку и они побежали по коридору. Сзади загрохотали тяжелые армейские ботинки, в которые были обуты чеченцы.
- Нам от них не уйти, - говорил Гордеев на бегу, - рано или поздно мы окажемся в тупике. Нужно где-нибудь спрятаться.
Они забежали в одну из комнат и заложили дверь стулом. Спустя минуту в дверь забарабанили, а потом снаружи донеслись удары, от которых посыпалась штукатурка.
- Они все же заметили, куда мы забежали! - с досадой проговорила Лена. - Что будем делать? Отстреливаться?
- Нет… Лучше обойтись без стрельбы.
Гордеев окинул взглядом комнату в поисках какого-нибудь выхода. В комнате даже не было окна. Кроме вентиляционной решетки.
- Гляди! - Гордеев подбежал к стене и снял вентиляционную решетку. За ней была труба, плавным изгибом уводящая за поворот. - Давай быстро сюда. Другого выхода нет!
Долго упрашивать Лену не пришлось, она мигом встала на подвернувшуюся тумбочку и влезла в трубу. Следом за ней последовал и Гордеев. Решетку закрыть не удалось.
Через минуту, когда они уже свернули за поворот трубы, сзади явственно послышалась чеченская речь. Затем резко стихла. Чеченцы, видимо, не найдя их в комнате, решили, что обознались. Гордеев благодарил судьбу за то, что они не догадались заглянуть в вентиляционную трубу…
Лена и Гордеев ползли по пыльной трубе, стараясь производить как можно меньше шума. Но вот впереди послышались голоса. Вдруг Лена остановилась. Гордеев не понимал, в чем дело, и спросить не мог, поскольку подошвы туфель Лены почти упирались ему в лицо, и вопрос бы пришлось выкрикивать.
- …Требования выполнены не будут. - Гордеев слышал голос, который показался ему знакомым. Ну конечно, это был голос главаря чеченцев. - поэтому нам придется привести в действие взрывное устройство. Будьте готовы к этому, профессор.
- Мы так не договаривались. - в голосе профессора звучали довольно истерические нотки. - я сделал вам бомбу, что вы еще хотите? Я не собираюсь вместе с вами умирать. Отпустите меня!
Главарь рассмеялся:
- Вы разве не отдаете себе отчет в том, что теперь вы наш соучастник? И вне зависимости от того, будут вас судить или нет, ненависть народа вам обеспечена. Ведь это именно вы сделали бомбу, которая унесет сотни, а то и тысячи жизней. Кроме того, вы только что вместе со мной выступили перед камерами и подтвердили, что бомба настоящая. Вы выступили вместе со мной, чеченским полевым командиром Ахметом Гучериевым! Поэтому теперь мы с вами заодно. И умирать будем вместе.
- Но я не собираюсь умирать! Я сделал все, что вы хотели!
- Нет, - жестко ответил чеченец, - если надо будет, вы умрете вместе с нами.
- Вы забываете, что я могу отказаться привести в действие взрывной механизм! А ваши люди не справятся.
- Не волнуйтесь, справятся. Мои люди не такие дураки, как вам может показаться. А если надо, я сам взорву бомбу!
- Вы же получили все, что хотели… Отпустите меня! - голос профессора звучал умоляюще.
- Нет, вы нам еще можете понадобиться. Сейчас нам предоставят самолет, и мы вместе вылетим в Пакистан.
На этих словах Гордеев услышал впереди странный треск. Подошвы туфель Лены как-то странно дернулись, труба изогнулась и рухнула! Гордеев остался в отрезке трубы, который уходил в стену, а Лена уже была на полу комнаты, в которой находились Гучериев, Дублинский и еще один боевик.
Гордеев передернул затвор автомата и приготовился стрелять, но очередь прошила трубу в миллиметре от его носа. Он пополз назад, оказавшись в соседней комнате, выбил ногой вентиляционную решетку и соскочил на пол…
И тут же кинулся к двери. Можно было попытаться, ворвавшись в комнату, освободить Лену. Конечно, это было нереально, рискованно, означало почти верную гибель, но ничего другого Гордееву не оставалось.
Дверь оказалась запертой. Гордеев пнул ее раз, другой и убедился, что у нее не только надежные замки, но и в том, что сделана она из стали, которую просто так не выбьешь.
Что делать? Снова воспользоваться вентиляционной трубой? Исключено. Его снимут очередью, как воробья из рогатки. Выломать дверь, как уже говорилось, не удастся. А других выходов не было. Подумав, Гордеев решил все же попытаться воспользоваться вентиляционной трубой.
Лена… Ее одежда не оставляла сомнений в том, у кого именно она ее позаимствовала. Кроме того, у лестницы так и лежал связанный боевик… Все это означало только одно - Лену немедленно расстреляют. И он должен этому воспрепятствовать!