– Собирай технарей. – Наконец удовлетворенная Ольга принялась перебивать до блеска отшлифованный текст с бумаги в компьютер. – И отправляйся к гримерше. Надо припудрить носик, Забродин. А потом сразу на эшафот! Будем снимать.
…"На эшафоте", сидя на жестком студийном диванчике, я минут пять привыкал к непривычному свету софитов; примерялся взглядом к установленному около камеры монитору суфлера; упорно старался сделать серьезное, более того, мрачное, соответствующее моменту лицо, но с моих губ почему-то никак не желала сходить идиотская полуулыбка.
– Сбрось напряжение, – шлепнула меня по колену Ольга. – Это же не прямой эфир. Облажаешься – сделаем второй дубль. Третий, пятый, десятый. Сколько угодно, пока не получится. Подумай об этом и расслабься.
Я сосредоточился. Чуть прищурил глаза. Немного выдвинул нижнюю челюсть. Постарался полностью сосредоточиться на суфлере с текстом моего заявления.
Главное, чтобы не дрожал голос!
Главное, чтобы от перенапряжения не начал блестеть от испарины тщательно напудренный лоб!
– Приветствую вас, дорогие друзья! Я Денис Дмитриевич Забродин, программный директор реалити-шоу "Подстава", на данный момент самого злободневного и остросюжетного телепроекта России. Это не голословные эпитеты. И это не самореклама. Злободневный и остросюжетный, агрессивный и смелый – так оно на самом деле и есть. И одним из подтверждений этого наряду с высоким зрительским рейтингом нашего телеканала, наряду с мощным резонансом, который реалити-шоу вызвало в средствах массовой информации… – я выдержал короткую паузу, – одним из подтверждений этого, к сожалению, является ответная реакция тех, кого мы не в лучшем свете выставляем на всеобщее обозрение. То, что вы сейчас смотрите этот сюжет, означает: реакция не заставила себя ждать. К чему, впрочем, и я, и мои соратники были готовы. Потому-то и записали заранее это заявление.
Сейчас, – я демонстративно посмотрел на часы, –15 часов 29 минут 16 мая 2005 года. Накануне из надежных источников ко мне поступила информация, что против меня планируется провокация. Что она будет собой представлять, спрогнозировать невозможно. Фантазия моих противников безгранична, возможности их велики, опыт в подобных делах наработан огромный. Так что, каким бы осторожным я ни был, избежать ответной подставы, а именно о ней идет речь, мне вряд ли удастся. Но заверяю вас, дорогие друзья: предупрежденный о грозящей опасности, я сделаю все возможное, чтобы никому не дать повода обвинить меня хоть в малейшем проступке. С сегодняшнего дня я самый законопослушный житель Петербурга, который не превышает скорости и не переходит улицу в неположенном месте, который не ввязывается в склоки в публичных местах и не пытается стибрить в универсаме лимон. Я уже не говорю о чем-либо более серьезном.
Если меня обвинят в хранении наркотиков или ношении оружия, не верьте! Если меня обвинят в изнасиловании или пьяном дебоше, не верьте! Если меня обвинят в чем-то еще, не верьте! – трагическим тоном декламировал я. – Потому что это подстава! Потому что это ответные меры, направленные против реалити-шоу! Потому что я нахожусь в здравом рассудке, чтобы, зная о том, что на меня объявлена охота, допустить хоть малейшее правонарушение, не говоря уже о преступлении!
Я закончил свое выступление, даже не взмокнув от напряжения. Даже сумев одарить напоследок зрителей печальной улыбкой обреченного человека, которая, по-моему, здесь была очень уместна. И выдерживал ее секунды две-три, пока, как и было прописано по сценарию, оператор менял молочный план на общий, – в кадре появилась сидящая рядом со мной на диванчике Ольга.
– Привет, дорогие мои, – замурлыкала она. На этот раз топик и драные джинсы сменил относительно строгий, но от этого не менее сексуальный костюм. Недостаточной длины юбка не могла прикрыть аппетитные коленки, и можно было не сомневаться в том, что они сейчас были именно тем, что принято называть пикантной изюминкой кадра. – И опять с вами я, Ольга Латынина, ведущая реалити-шоу "Подстава" на Новом Российском Телевидении. Дени-и-ис, – эффектно пропела Оля, и я развернулся к ней вполоборота, – неужели, и правда, все настолько серьезно? Какие страхи! Тебе собираются пришить уголовщину?
– Не обязательно уголовщину, Оля. Те, кто мне противостоит, преследуют две вполне конкретные цели. Вопервых, хотят расквитаться со мной за то, что я выставил их на посмешище. Так сказать, в назидание другим, дабы не повадно было, – невесело усмехнулся я. – Во-вторых, надо заткнуть меня, чтобы не стоял на пути, чтобы не мешал кое-кому делать свой гнусный бизнес. И для этого не обязательно подводить меня под статью. Достаточно скомпрометировать так, чтобы я уже никогда не смог прийти в себя. Для этого у моих оппонентов имеется множество способов.
– Что за оппоненты, Денис? Кто эти люди? – Моя собеседница вскинула черные брови.
– Я не могу пока их назвать. Не потому, что не знаю, кто это. Я знаю, Оля, опасаюсь, неосторожно произнеся в эфире чье-нибудь имя, дать этому человеку именно тот повод, которого он только и ждет. Почему бы после таких заявлений не затаскать меня по судам? Так что пока молчок.
– Насчет источника, от которого ты получил информацию о возможном наезде, конечно, тоже молчок?
– Конечно. Имена своих информаторов никто никогда по доброй воле не разглашает. Поэтому могу лишь повторить: источник очень надежный.
– Дени-и-ис! Вот о чем я сейчас подумала! – Актриса Ольга изобразила на рожице радостно-удивленную гримасу: мол, и как это раньше не догадалась? – Почему бы телекомпании не нанять тебе телохранителя? Даже не телохранителя, простого охранника, который постоянно следовал бы за тобой и всегда мог бы подтвердить твое примерное поведение. Черта с два тогда удастся тебя подставить!
– Нет, охранник убережет, возможно, от хулиганов, но не от тщательно спланированной провокации. Ведь мне противостоят не зеленые дилетанты, а искушенные в подобных делах профессионалы. Таскай я за собой хоть целый эскорт, все равно отыщут лазейку, все равно дождутся момента, чтобы измазать меня какой-нибудь дрянью. С другой стороны, я не сторонник глухой обороны. Предпочитаю подготовиться к нападению и дать достойный отпор.
– Вот такой подготовкой отпора мы сейчас и занимаемся, – развеселилась Ольга. – Что же, удачи тебе в предстоящей схватке. Мы все будем болеть за тебя. И твои товарищи и сослуживцы; и, конечно, десятки тысяч наших дорогих телезрителей. Удачи, Денис! До свидания, друзья. Вы смотрели специальное интервью с программным директором реалити-шоу "Подстава" на Новом Российском Телевидении Денисом Дмитриевичем Забродиным. Запись от 16 мая 2005 года. Сейчас, – на этот раз уже Ольга демонстративно посмотрела на наручные часики, – 15 часов 38 минут. Время московское.
– Все, – с чувством выполненного долга облегченно потянулся я. – Оля, ну как?
– Супер! – продемонстрировала она мне поднятый вверх большой палец. Длинный ноготь был покрыт фиолетовым лаком с блестючками. – Обошлись одним дублем. Не понимаю, чего ты мандражировал?
– Я теперь тоже не понимаю. – Я отшпилил с лацкана пиджака микрофон, поднялся с диванчика и обнял оказавшуюся рядом Ольгу за тонкую талию. – Спасибо, детка, за то, что оживила мой скучный сценарий.
– Какие мелочи! Я просто выжала из него всю лишнюю воду. Это моя работа, делать синхроны емкими и динамичными. Забродин, – горячо дыхнула мне в ухо Ольга, – пошли ко мне, прикончим коньяк.
– М-м-м… – замялся я. – Будет запах, а мне еще предстоит за рулем возвращаться домой. Я ведь обещал быть примерным и законопослушным. – Но избежать искушения сейчас было выше моих сил. Я призадумался и в конце концов махнул рукой на все благие намерения: -А ладно, пошли!
Как-никак свой первый опыт выступления перед телекамерой следовало отметить.
* * *
И мы бы отметили. Еще как отметили бы! Неизвестно, чего начудили бы на столе, сдвинув в сторону микрофон!!!
Если бы на полпути в Ольгину келью нас не застиг сигнал тревоги.
– Внимание! – прозвучало по громкой связи во всех помещениях офиса. – Даем прямое включение "Подставы"! Всем службам! Выходим в эфир с прямым включением "Подставы"!
– Бегом! К микрофону! – Не задумываясь о том, что творю, я прилюдно напутствовал Ольгу плотным шлепком по упругой попке и шумно вломился в монтажку. – Что за сюжет?!! – протрубил в полную глотку.
– Со Светкой, – удивленно обернулся ко мне программный выпускающий Никита ("Чего, мол, орешь?").
– Наконец-то! – расплылся я в счастливой улыбке.
Света, одна из наших актрис, смазливая двадцатилетняя девочка, вот уже больше недели колесила на новом "Фольксвагене Гольфе" по местам наибольшей концентрации "дорожников".
Больше недели впустую!
К моему величайшему изумлению, наш блестящий "Фольксваген" не вызывал у преступников ни малейшего интереса, никто не пытался спровоцировать беззащитную девочку на небольшую аварию и раскрутить на бабло. И вот наконец, сообщил мне Никита, две минуты назад совершенно неожиданно начал поступать сигнал с экстерьерной камеры, установленной во второй нашей машине – неприметной белой "шестерке", постоянно сопровождавшей Светлану. И тут же из "шестерки" по сотовому вышел на связь наш оператор и сообщил, что дорожная подстава уже идет полным ходом, наш "Гольф" берут в клещи две иномарки, и с секунды на секунду Свету вынудят стукнуть задним крытом черный "БМВ". Реалити-шоу немедленно врезалось в сериал про освоение американского Дикого Запада, но ни о каком прямом (даже хоккейном) режиме не могло быть и речи. Слишком много было потеряно времени, мы безнадежно опаздывали, и пришлось вывести в углу экрана отметку "+2 мин 30 с".
– Попозже вырежем что-нибудь незначительное, – сказал мне Никита, – наверстаем секунд до пятнадцати. Смотри, – кивнул он на монитор, на который в прямом эфире выводилась картинка с экстерьерной камеры. – Началось!
Я не раз слышал о подставах на дорогах, но никогда не задумывался, по каким схемам это делается. И вот теперь имел возможность воочию наблюдать одну из них.
Белый "дэу" медленно нагонял двигавшийся в третьем ряду четырехрядной дороги наш темно-синий "Фольксваген". А в крайнем правом ряду к намеченной жертве уже пристроился большой черный "Бумер", причем так, чтобы оставаться в "мертвой зоне" – на участке дороги, который не просматривается в зеркала заднего вида "Фольксвагена".
Итак, все участники дорожной подставы были расставлены по исходным позициям. "Ничего не подозревающая" Светлана тихо-мирно катила вперед. Преступники, наверное, по сотовым телефонам последний раз согласовывали предстоящую атаку.
Пора начинать!
Первым сделал ускорение "Дэу". Опередив "Фольксваген" менее чем на корпус, он резко начал перестраиваться вправо, подрезая Светлану! Вынуждая ее резко вывернуть руль, чтобы избежать столкновения!
Темно-синий "Гольф" метнулся на соседнюю полосу – туда, где его уже поджидал ускорившийся на мгновение позже своего напарника "БМВ".
– Есть! – не сдержал эмоций кто-то из находившихся в монтажке. – Ну, мастера!
С этим нельзя было не согласиться. Подстава была проведена как по нотам. "Гольф" слегка задел правым задним крылом передний бампер черного "Бумера", притом контакт был столь незначительным, что жертва подставы, кажется, даже и не заметила аварии, в которую только что угодила. Как ни в чем не бывало, Света продолжала катить вперед.
Еще метров сто, не более.
Потом ее обогнал набравший скорость "БМВ", умело отжал маленький "Гольф" вправо на первую полосу. А через несколько секунд Светлане и вовсе пришлось затормозить у поребрика.
Я перевел взгляд на плазменную панель. Телезрители, получавшие картинку с отставанием в две с половиной минуты, сейчас еще только наблюдали за тем, как "Дэу" и "Бумер" занимают исходные позиции и берут темно-синий "Фольксваген" в клеши.
– Это где они? – повернулся я к Никите.
– На Пулковском. Ты что, не узнал?
– Я там бываю раз в год. Кирилл Анатольевич выехал?
– Уже, – кивнул программный вьпускающий. – Не беспокойся, все под контролем.
"Легко сказать "не беспокойся". Как бы не так!" – Я отыскал взглядом свободный стул, присел на уголок, продолжая смотреть по плазменной панели повтор событий, которые только что наблюдал в прямом эфире по монитору.
Эта подстава обещала быть не менее рискованной и сложной, чем сюжет про ментов на обочине.
Риск заключался в том, что один раз подстава с "дорожниками" – теми, которые поцарапали нашу "Тойоту" карщеткой – уже провалилась. И причиной провала была прямая трансляция. После этого случая я долго колебался, а не попрать ли разок наши принципы, не перестраховаться ли, не дать ли сюжет со Светланой в записи. Меня отговорили. И теперь я уже привычно дергался, нахлобучивал себя, что вот сейчас кто-нибудь позвонит разводящим Светлану на бабки "дорожникам", предупредит, что они светятся на НРТ, и парни резко отвалят, загубят нам шикарную тему.
Сложность же заключалась в том, что в подставе снова были задействованы совершенно неискушенные в актерском промысле люди. Студентка театральной академии Света, конечно, была главной героиней сюжета. Но во втором акте спектакля предстояло выйти на сцену дилетантам – сотрудникам службы безопасности телекомпании во главе со своим шефом, Кириллом Анатольевичем Сахно, который, как и два дня назад Константин Иванович, тоже должен был сыграть роль "папы". Как-то так получалось, что "папы" у меня были в большом дефиците, и их приходилось привлекать со стороны. Я очень боялся, что они могут запороть какой-нибудь косяк: перестараться, переиграть, проявить ненужную инициативу. Константин Иванович меня не подвел, со своей ролью он справился просто блестяще. Теперь дело было за нашим шефом службы безопасности, который с несколькими своими подчиненными уже выдвинулся на двух дорогих иномарках к месту событий. Кстати, оставив на время телекомпанию практически без охраны.
"Надеюсь, про это не пронюхают разбойники или террористы. И не нападут на нас, беззащитных, за те два часа, пока наши секьюрити будут находиться в отлучке", – улыбнулся я, во второй раз наблюдая по плазменной панели за тем, как "БМВ" прижимает "Фольксваген" к поребрику.
Это были последние кадры, которые я две с половиной минуты назад уже видел в режиме он-лайн, это были последние кадры, снятые со стороны. "Шестерка" с нашим оператором проехала мимо "Гольфа" и "Бумера", и режиссеру оставалось только переключиться на камеру, скрытую в массивном колье у Светланы на шее. Все, теперь у нас никаких альтернатив – ракурс не сменить, другой камеры, на которую можно было бы переключиться, нет и не будет до того момента, пока со своей командой не прибудет Сахно. Еще одна сложность. Впрочем, дело привычное. Давать картинку только с одной скрытой камеры, без подстраховки, нам приходится в каждом втором сюжете.
Не поднимаясь со стула, я дотянулся до блока селекторной связи, нажал на нужную кнопочку.
– Оля, как ты? Готова?
– Ага.
– Картинку получаешь?
– Ага.
– Коньяк не допила?
– Не-а.
– Умница. Не забудь включить микрофон.
"Подстава"
Дорожная подстава (сюжет второй)
Светлана не спешит вылезать из "Фольксвагена", которому перекрыл путь большой черный "Бумер". Сейчас телезрители могут глазами нашей актрисы наблюдать через лобовое стекло ее машины, как распахивается правая дверца "БМВ" и наружу выскакивает один из "дорожников", подбегает к прижатому к поребрику "Гольфу". Молодой, прилично одетый парень довольно приятной наружности, он не спешит начинать общение с жертвой, а сначала осматривает правое заднее крыло ее машины. При этом разыгрывается настоящая пантомима – паренек понимающе округляет глаза, сокрушенно качает головой, разводит руками. Его приятель, покинув водительское место "БМВ", не менее артистично исследует повреждения в районе левой фары своей иномарки. Наблюдать за кривляющимися "дорожниками", зная, что они сейчас всего лишь разыгрывают спектакль, довольно занятно. Но ведь представление рассчитано на неподготовленного зрителя…
Тем временем Светлана наконец "осознает", что это не похищение и не разбойное нападение, а всего лишь какая-то дорожная непонятка, и отваживается вылезти из машины.
– Алло, ребята! В чем дело? Не поняла! – раздается ее голос. Настройки микрофона, как обычно, просто великолепные. Звукач "Подставы" в очередной раз поработал на славу.
– Чего ты не поняла? – отрывает расстроенный взгляд от своей окривевшей на одну фару машины водитель "Бумера". Это мужчина лет тридцати пяти в щегольском белом плаще, с зачесанными назад длинными волосами. У него внешность представителя шоу-бизнеса, артиста или художника, но никак не преступника. – Не поняла, как сейчас меня саданула?
– Когда?!! – интересуется Света вызывающим тоном эдакой избалованной и охотно готовой влезть в любые разборки девицы. – Чё ты мелешь, мужик?!! Кто тебя саданул?!!
– Ты, красавица, – раздается спокойный, чуть сипловатый, можно сказать, даже сексуальный голос за кадром. Света резко поворачивается, и в обзоре ее камеры вновь возникает закончивший изучать повреждения "Гольфа" пассажир "БМВ". Ему не более двадцати. Из-под добротной кожаной куртки выглядывает белая рубашка и аккуратно повязанный галстук. – Что, даже и не заметила? Ну-у-у! Да ты только что въехала в нас! Метров двести назад, даже меньше. Чего тебе вдруг приспичило дернуться вправо?