Элка сказала, что возле обменного пункта сейчас картина была точно такой же, как накануне. Никого народу, входная дверь в сам пункт открыта, но "окошко" не работает. И на нем висит все то же объявление: "Технический перерыв". Такая же табличка болтается на веревочке, повешенная на гвоздь, вбитый в деревянный дверной косяк снаружи. Более того, подъезжая к обменному пункту по малой дорожке, они даже успели заметить, как из дверей вышел мужчина и быстрым движением нацепил на гвоздь эту табличку, после чего исчез за дверью.
Антон отметил, что действия его при этом были странные, как у знаменитого голубого воришки Альхена, - целенаправленно вкрадчивые. Вроде и не хотел вешать ее, но обстоятельства требовали, а вот свидетели при этом были бы нежелательны.
В общем, механизм мошенничества стал Антону понятным. Подъездная дорожка одна, если едет машина, то определенно к "обменнику", больше тут свернуть некуда. Потенциальных клиентов мальчики, сидящие в кассе, естественно, видят. Ну а дальше механика уже отработанная. Следом за разочарованным покупателем появляется "благодетель", нуждающийся в рублях либо в валюте, в зависимости от обстоятельств. И фальшивые "менты" тоже где-то здесь, уже наготове. Вот и вся технология. И знают о ней люди, а все равно "покупаются", как дети малые.
"Что ж, раз уже сходу предлагаются прежние условия, значит, они ничего не боятся. Попробуем сыграть по их правилам", - сказал себе Антон и обернулся к женщинам.
- Сидеть и не рыпаться! И носа наружу не высовывать. И к стеклам не липнуть! Иначе кто-то из них может вас узнать, и тогда, считайте, наши усилия - впустую.
Он вышел из машины. "Тойота" его была далеко не новой, что знал сам Антон. Зато внешне она выглядела чистенькой, отмытой и производила впечатление дорогой машины. В данном случае это было ему на руку. Медленной развалистой походкой, придерживая под мышкой туго набитую большую барсетку, Антон направился ко входу в обменный пункт. На табличку он, разумеется, не обратил внимания. Вошел внутрь, прочитал про технический перерыв и требовательно постучал в окошко. Никто не откликнулся, хотя шаги внутри он вроде бы услышал. Но они не приближались к двери, а удалялись, или так показалось.
Ворча и сплевывая, он вышел за дверь и увидел, как с проспекта на ту же дорожку сворачивает зеленая "девятка". У того мошенника была черная "ауди". Значит, другой. Ну да, тут же наверняка целый синдикат пашет…
Из-за руля вышел водитель - крепенький такой мужичок годам к тридцати, но явно не Ричард Гир и не Бельмондо, хотя одет прилично - в длинном, модном таком плаще. Он остановил свою машину за Плетневской "тойотой" и, проходя мимо нее, не удержался, кинул взгляд на тонированные стекла в салон. Потом стремительно перепрыгнул через две ступеньки у входа и исчез за открытой дверью. И так же стремительно вышел обратно и остановился, оглядываясь. Явно сделал вид, что "неожиданно" увидел Плетнева и повернулся к нему.
- Вы тоже сюда?
Антон молча кивнул. Может, этот и не "кидала", но кругом, что называется, сплошные совпадения. Как в заранее срежиссированом спектакле. Ну вот, сейчас должен последовать вопрос: что меняете? Вернее что вам требуется? В зависимости от ответа "клиента" и будет сделано конкретное предложение.
- Давно ждете?
Антон снова неохотно кивнул.
- Черт возьми! - воскликнул мужчина. - Такой район, а обменников - раз, два и обчелся!.. У кинотеатра был, тоже не работает…
"Это он как бы предупреждает, что соваться в другие места не стоит…"
- И чем они, эти бездельники, занимаются?… - мужчина оглянулся на обменник, недоуменно пожал плечами и достал из кармана сигареты. Похлопал себя по карманам.
- Огоньку не найдется?
"Налаживает контакт…", - сказал себе Плетнев и достал из кармана зажигалку.
- Я, кажется, свою в машине забыл, - сказал тот, наклоняясь в огоньку.
"Не хочет уходить…".
- У вас тоже срочно? - небрежно спросил мужчина, выпуская струйку дыма.
Антон покивал с безнадежным видом. Бросил взгляд на свою машину и увидел прильнувшее к лобовому стеклу лицо Элеоноры, которая, похоже, хотела ему что-то сказать, но не решалась выйти из машины.
- Чего ей надо? У-у, зануда! - вслух произнес Антон, вызвав улыбку у мужчины, и пошел к машине, открыл дверцу и заглянул: - Что случилось? - он хотел уже отругать ее за то, что она без нужды "светится"
- Антошенька, милый, это не он! - выпучив глаза, горячо зашептала Элка.
- Знаю, - отрубил он. - Их тут, я чую, целая бригада работает. Так ты-то чего хочешь, чтоб я искал вашего, или ждал, когда он сам тут появится? А он, может, теперь только через месяц соизволит объявиться!
- Нет-нет, что ты!
- Тогда сидите и не высовывайтесь! И не отсвечивайте!.. Вот интересно, что я ему сейчас скажу? Бестолковые вы, ей-богу!
Он сердито захлопнул дверцу и вернулся к обменнику. Мужик по-прежнему курил и уходить не собирался.
- А вы стучали? - с усталой интонацией спросил Плетнев.
- Конечно. Тишина, мать их…
- А у "Лужников" не знаете? Не проезжали?
- У ярмарки, что ли? Не был. Но там, мне сказали, курс грабительский. Да оно и здесь не лучше…
- Да, и здесь, согласен с вами, - Антон покачал головой. - А по телеку называли совсем другой, гораздо выше.
- А какой на сегодня? - с интересом спросил мужчина.
- Двадцать пять с копейками. А этот - вон, почти полтинник на каждой тысяче "наваривает". В центр, что ли, поехать, так там тоже нарочно занижают. Нет, наверное, отправлюсь подальше, на Вернадского… - И Антон, не прощаясь, повернулся, чтобы идти к машине.
- Куда, вы сказали?
Ага! Не выдержал мужик… Нельзя же позволить потенциальному клиенту свалить! И Антон, не оборачиваясь, лишь махнул рукой в сторону, противоположную от центра.
- А вы, собственно, в чем нуждаетесь-то? В валюте или в "деревянных"?
"Ну, вот, наконец!.."
- Мне рубли нужны, - Антон поморщился, как от зубной боли, и сделал еще пару шагов к машине.
- Погодите! Может, мы между собой? Мне-то как раз валюта - в любом виде! И "баксы", и "еврики", - один черт! Может, столкуемся? Я готов и по хорошему курсу.
- Это ж по сколько? - Плетнев остановился и обернулся, глядя недоверчиво.
- Ну, вы слышали по двадцать пять? А чего, вполне, я считаю. Вам много надо-то?
- К сожалению, много, в этом и вся проблема, - обреченно махнул рукой Плетнев, отворачиваясь, чтобы идти дальше.
- Ну… как много?
Мужчина вмиг насторожился, интонация выдала его жгучий интерес. И теперь, как бы Антон ни крутил и не вилял, он не отвяжется, больше того, он будет готов даже нереальный курс предложить, лишь бы не упустить "клиента", ибо сам, в конечном счете, ничем не рискует.
- Так там не двадцать пять, там больше получается, - проявил "жлобскую" жадность Плетнев.
- Ну, ведь не больше двадцати шести? - резонно возразил мужчина. - Такой курс весной был. А сейчас? Ну, двадцать пять - тридцать… сорок даже. Но не больше.
"Ага, торгуется…"
- А что? - всерьез "задумался" Антон. - По сорок я бы, наверное, уступил…
- У вас при себе?
- Нет, в машине. Но… - Антон оглянулся на свою "тойоту". - Мне бы не хотелось при супруге, понимаете?…
- Отлично понимаю! - даже обрадовался мужик. - Разница курсов… все правильно, зачем ей знать истинную стоимость сделки, верно? Давайте в моей посчитаем. Какая сумма?
- У меня… - Плетнев помялся, оглядываясь на свою машину. - Сто пятьдесят тысяч.
- Это нормально, столько наберу. Давайте тогда, забирайте ваши рублики и пойдемте в мою машину, там у меня есть калькулятор, посчитаем, лады?
- Согласен.
Антон забрался к себе в машину, взял сумку и сказал женщинам, притихшим на заднем сиденье, словно замерзшим голубям на карнизе:
- Сейчас я пересяду к нему. А вы закройте все двери - нажмите все кнопки, и, что бы ни происходило, молчите и никому не открывайте, даже если потребует милиция. С ними я сам разберусь. Ясно? - жестко закончил он.
- Мы будем слушаться, - робко произнесла Элеонора, но в глазах ее, заметил-таки Плетнев, вспыхивали "чертики". Ох, и баба!..
Мужчина сидел за рулем, перед ним, на приборной панели, лежал калькулятор. Плетнев открыл дверь и сел рядом, положив сумку на колени. Сказал нетерпеливо:
- Только давайте поскорей, у меня серьезное дело горит, понимаете?
- Хы! Как не понять! У меня у самого - товар пришел, а оплата только рублями. Теперь же про "баксы" даже говорить запрещено! Вот дурь, а? Как это говорят? Слова нет, а жопа есть! - И он облегченно захохотал, почувствовал уже, видно, что "обул"-таки очередного лоха, отчего ж не расслабиться? - Так доставай, тебе сколько?
Уже на "ты" заговорил, значит, потерял уважение к "клиенту": рыбка сама нырнула в сети…
Антон полез во внутренний карман куртки и достал красные "корочки". Раскрыл, сунул мужчине под нос и сказал спокойно:
- Прокуратура. Следователь по особо важным… Читать умеешь? Молодец… Значит, договоримся.
- Чего?! - опешил тот.
- Прокуратура, баран! А теперь заткнись и внимательно слушай. Вчера…
Мужчина вдруг резко дернулся и попытался ударить Плетнева кулаком левой в лицо. Неудобно это было ему: в правой он держал калькулятор. А его левую Антон легко перехватил и свой правый кулак с резким поворотом вогнал ему под дых. Как раз под рулем кулак прошел. Очень удобно получилось.
Мужик утробно "гыкнул" и навалился грудью на руль. Но Антон сбил с него шляпу и откинул его голову на подголовник спинки сиденья. Потом двумя пальцами взял за кадык и несильно сжал. Тот задергался.
- Ну, ты понял? Или повторим?
- Не надо… - одним горлом просипел мужчина.
- Тогда слушай меня внимательно, - Антон отпустил его голову, и тот стал делать быстрые глотательные движения. - Вчера тут твои подельники "кинули" женщину. А через час ее нашли в парке убитой, сечешь? Если ты мне прямо сейчас называешь их имена, ну, тех, что работали у этого обменника вчера, я тебя, пожалуй, отпущу. А будешь молчать, везу прямиком в прокуратуру. Но сперва хорошо с тобой побалакаю, на нашем языке, на профессиональном.
- Не понимаю, о чем речь… - совершенно искренне заверил мужчина.
Другой бы усомнился, но не Антон.
- Не понимаешь… - печально сказал он и неожиданно, с новой силой ударил того в живот. Под рулем, так удобно. Водитель громко рыгнул и снова улегся на баранку. А Плетнев защелкнул у него на левом запястье наручник и пристегнул его к рулевой колонке. Потом пару раз с силой "приложил" ладонь к его загривку, и тот пришел в себя.
- Ну, что ж, мужик, не хочешь по-человечески, буду как всегда. - Антон достал рацию, включил, и из нее донеслось громкое шипение. - Береза?… Я - тополь, подгоняй транспорт, пакуем клиента. И налоговиков давай, будем шмонать обменник. Все в цвет, сошлось! - и выключил шипящую рацию.
Мужик, наконец, допер, что игрушки не прошли.
- Погоди… - выдохнул он.
- Те, - сказал Плетнев.
- Чего - те? - не "врубился" мужик.
- Погоди-те надо говорить.
- А-а… ладно… Я скажу.
Рация в руках Антона снова зашипела.
- Береза, пока отбой.
- Тут, наверное, "турист" вчера работал. Его дела, я к ним отношения не имею, клянусь.
- Легко клянешься, не верю, - спокойно сказал Антон и покачал в руке рацию. - Как он выглядит? Давай фамилию и адрес! Номер его черной "ауди"! Ну? Соображай быстрее, а то там, за углом, твои козлы в белых "Жигулях" в недоумении, почему мы так долго деньги считаем.
Мужик сгорбился, словно ожидая нового удара, помолчал и, наконец, сморщившись, сказал:
- Фамилии не знаю. Просто "турист". Но он не убивал. Мы никого не убиваем. Лажа, начальник!
- Лажа? - удивился Плетнев. - Ну, что ж, тогда едем в прокуратуру. Надоел ты мне. Пусть с тобой сперва мои хлопцы побеседуют. Сейчас я обойду машину, а ты пересядешь на мое место.
Он взялся за ручку двери, чтобы выйти наружу, и в его руке снова зашипела рация.
- Я вспомнил! - воскликнул мужик.
- Вот это другой разговор, - констатировал Плетнев, выключая рацию. - Говори, слушаю.
- "Ауди"-сотка. В 162 АН 177. А где живет, не знаю…
Плетнев скривился и медленно отвел кулак с зажатой в нем рацией - острием антенны вперед - словно примерился, в какое место в животе у мужика воткнуть ее. И красноречивого жеста оказалось достаточно, чтобы тот заторопился:
- Снимает квартиру в районе Пресни. В общем, Прокудинский переулок, где аптека. Квартиру не помню, ей-богу, но как раз над аптекой. А зовут Серегой…
- Дальше!
- Чего - дальше?
- Фамилию говори! - рявкнул Плетнев.
- Акимов… Серега Акимов…
Плетнев резким движением снова прижал затылок мужика к подголовнику спинки сиденья и залез во внутренний карман его пальто. Достал бумажник с правами. Приказал:
- Сидеть тихо!
Он вынул из бумажника права, прочитал. Техталон на машину и водительское удостоверение, сравнив фотографию с "оригиналом", сунул к себе в карман. Бумажник же швырнул ему под ноги.
- Значит, так, Борис Краснов, - как бы подвел он итог. - Обыскивать и забирать твой паспорт я не буду, он наверняка у тебя липовый. Прав твоих мне вполне достаточно. Ты теперь будешь сидеть тихо и не рыпаться. Тогда, возможно, для тебя как-нибудь еще и обойдется. Надеюсь, не надо объяснять также, что если этого туриста Сереги Акимова не окажется на месте, если ты вдруг захочешь его предупредить, то отыскать через наши службы некоего Бориса Краснова мне никакого труда не составит, - это понятно?
- А вдруг он выехал? - испугался-таки Краснов.
- Если выехал, тебе, солнышко, не светит. Повесим "мочилово" на твою шею. И хрен отбояришься, ферштеешь? Ну, соображаешь, наконец, двоечник?
- Понял, - пробурчал Борис Краснов, морщась и налегая грудью на руль.
- А раз понял, сиди спокойно… - Плетнев отстегнул наручники и сунул их в карман. Забрав сумку, добавил: - А этим гаврикам своим, когда я уеду, пойдешь и скажешь, что клиент передумал. И если я за собой "хвост" увижу либо по указанному тобой адресу не обнаружу Серегу Акимова, "туриста", ты сам понимаешь, что я с тобой сделаю, не маленький. Давай, диктуй сюда номер своей "мобилы", когда закончу, позвоню и, может быть, верну тебе права. Мы ж тоже люди, зря никого не обижаем. Если с нами по-человечески. Усек, Краснов?…
Тот продиктовал, и Плетнев, достав ручку, записал на листке от блокнота, прикрепленного на присоске к лобовому стеклу. После чего оторвал его и, словно бы неуклюже, устало так, вылез из "девятки" и потопал к своей "тойоте". Надо было торопиться, времени оставалось в обрез.
Он сел, нагнулся, чтобы закрыть противоположную дверь, и из его кармана выпало на пол красиво оформленное удостоверение "следователя прокуратуры". Антон усмехнулся, поднял его и, понимая, что больше оно ему сегодня не понадобится, ибо вопрос придется решать исключительно силовым способом, кинул красные "корочки" в бардачок.
В принципе, эту красиво выполненную в виде солидного удостоверения личности "туфту" можно купить у любого современного "офени" возле метро "Арбатская" либо на самом Старом Арбате. И "действовали" такие книжечки лишь на определенную категорию публики, - вроде таджикских дворников, кавказских выходцев на базарах и прочих представителей Юго-Восточной Азии. Ну, еще на бомжей. В то время как подлинное удостоверение сотрудника частного охранного агентства ни на кого, даже из вышеперечисленных "господ", впечатления не производило. Никто толком и не понимает, что такое частный сыск. Но поскольку сыщик не знает, в какой среде он может оказаться в данный момент в связи со своей разыскной нуждой, то и приходится таскать "следователя прокуратуры", "старшего оперуполномоченного" или еще кого-то подобного, обладающего несколько устрашающими правами. А на нормальных людей подобные "ксивы" производили действие лишь в тех случаях, когда те, кому тыкали ими под нос, были уже запуганы до такой степени, что ничего не соображали. Антон изредка брал с собой "следователя", но, как правило, не пользовался этими красными корочками с золотым тиснением "Прокуратура". При его солидной фигуре ему хватало обычно простого упоминания места своей службы. Ну и… определенные физические данные, отточенные в спецназе, быстро ставили "сомневающегося" на место.
Объезжая зеленую "девятку", Плетнев поглядывал в зеркальце заднего обзора. Его интересовало, что станет делать этот Краснов: подождет, пока несостоявшийся клиент уедет и потом двинется к своим фальшивым ментам, которые, вообще-то говоря, вполне могут оказаться вовсе и не фальшивыми, а обычными - продажными, или кинется сразу, следом, чтобы не упустить своего обидчика? Но тот сидел, не выходя из машины, возможно, еще не пришел в себя. И белые "Жигули" Антон тоже нигде не увидел, значит, ловко маскируются, хорошее место знают, опытные ребятки.
Зато, когда Плетнев свернул с малой дорожки на 2-ю Фрунзенскую, он заметил, что точно так же, следуя за ним, повернула и черная машина с помятым справа передком. Это была либо "восьмерка", либо "девятка". Но милиция на такой ездить не могла. Кто же тогда, сообщники? Не отстала она и при повороте на набережную. Так и висела "на хвосте" до самого Садового, вызывая у Антона томительное беспокойство: был бы еще один - ладно, куда ни шло, а когда позади у тебя две дамы с неустойчивой психикой? Им же только новых приключений и не хватало на их ненормальные головы!
Но уже на Зубовской площади Плетнев потерял "черного" из виду. Еще пару раз оглянулся, естественно, вызвав беспокойство Элеоноры, но, так и не заметив больше преследователя, успокоился. Наверное, обознался. Но всегда лучше обознаться, чем не углядеть вовремя…
Глава пятая
ШТАБНЫЕ ИГРЫ
Турецкий позвонил в "Глорию", был самый разгар рабочего дня. Алевтина, находившаяся на "хозяйстве", обрадовалась появлению "в эфире" ее обожаемого Сашеньки - Господи, и эта туда же! - и немедленно выложила все последние новости.
Голованов с Володей Демидовым утрясали в МУРе детали уже фактически оконченного ими расследования. Началось с поиска гражданина, признанного в суде безвестно отсутствующим, а чисто разыскное дело вскоре вылилось в элементарное уголовное преступление, расследовать которое в дальнейшем положено было уже официальным органам. Так что скоро их ожидать не приходилось.
Николай Щербак привычно охранял "нервную" супругу какого-то, средней руки, "бизнес-перца" и тоскливо таскался за ней по арбатским бутикам, мечтая о том, чтоб она поскорей убралась вместе с "крутым" муженьком в свой заштатный Кислодрищенск. Этим названием в "Глории" именовался любой провинциальный городишко, выступавший со "столичными претензиями".
Макс, как обычно, "ночевал" у своих компьютеров и был недоступен для обычных человеческих эмоций.
И, наконец, Филипп Агеев - вот он отдыхал. Варил кофе и развлекал Алевтину своими бесчисленными байками из времен службы в спецназе ГРУ Генштаба МО СССР. Так выглядел адрес бывшего его, как и его коллег в агентстве, "работодателя".
Ну а Плетнев - тот где-то мотался со своими "девушками", и сведений ни о нем, ни от него с утра пока не поступало.