– Поехали. Пора приниматься за работу… цепного пса. А не то твой босс на дерьмо изойдет и повышения тебе не видать, как собственных ушей…
Наш "форд" припарковался где-то в районе площади Республики. Кроме Марио и меня, в машине был лишь водитель, сухощавый жилистый метис, похожий на мексиканца. Он даже не посмотрел в мою сторону – ни когда я садился, ни когда мы вышли. За всю дорогу от аэропорта в центр города никто из нас не проронил ни единого слова.
Мы поднялись на двадцатый этаж высотного здания из стекла и бетона. Возле лифта нас встретили двое. От них за версту перло запахом "профессии" – это были телохранители-быки, способные совершенно бездумно сворачивать шеи, ломать кости или пускать кровь любому, на кого укажет хозяин.
– Прошу тебя, будь с боссом поделикатней, – шепнул мне Марио, будто подслушав, что творилось в моих мозгах. – Он нормальный мужик.
– Буду…
Совет был и впрямь к месту. К черту эмоции, нужно стабилизировать внутреннее состояние. Еще неизвестно, чем закончится на-ше рандеву, а злоба и ненависть плохие помощники мастера хэсюэгун. В схватке он должен быть бесстрастным и хладнокровным, иначе в нужный момент, когда потребуется мгновенная концентрация всей энергии ци, она уплывет сквозь пальцы, как песок.
Когда нас наконец впустили в кабинет босса, я уже окаменел и сердцем, и душой, а мои эмоции плескались где-то так глубоко, что казалось, просто невероятно, что они могут когда-нибудь найти выход на поверхность.
– Мы уже встречались… – Босс Марио улыбнулся одними глазами. – Меня зовут дон Фернандо.
Я вспомнил, где, когда и при каких обстоятельствах мне привелось с ним общаться. И от этого у меня по спине прокатился холодок. Я мысленно замедлил сердечный ритм и снова стал невозмутимым – не хватало еще, чтобы этот худой и длинный как жердь мафиозо со змеиным гипнотизирующим взглядом заметил мою нервозность.
Я вспомнил… Это было первое задание в Синдикате, когда моим непосредственным шефом считался ныне покойный Крученый. То-гда я выкуривал из норы "клиента", своего земелю, смайнавшего в южноамериканские палестины с чужими деньгами. Моим напарником был Эрнесто. "Объект" оказался футбольным фанатом, и для того, чтобы вытащить его на свет ясный из крепостигасиенды, по моему замыслу, пригласили самого Диего Марадону, который без денег и влияния дона Фернандо даже не плюнул бы на вшивый занюханный городишко, где устроили товарищеский матч в честь "клиента". Правда, он об этом не знал…
– Как я уяснил из отчета Марио, вы поняли друг друга, – между тем продолжал дон Фернандо. – Это радует. И снимает массу вопросов, тем более что Марио за тебя поручился.
Он говорил на хорошем испанском, хотя в его речи и чувствовался едва заметный акцент. И еще я очень сомневался, что дон Фернандо – его настоящее имя.
– Да, дон Фернандо… – промямлил я, чтобы хоть что-то сказать.
– Радует и тот факт, что ты в отличной форме. Мне известно, как ты разобрался с бандой Красавчика Франшику и о твоих похождениях в сельве.
– Я вижу, что на некоторое время об отдыхе мне нужно забыть.
– Почему? – тонко улыбнулся босс. – Не исключен вариант, что вскоре ты сможешь посочетать приятное с полезным и нужным.
Я молча пожал плечами. Судя по его уверенным, но не господским манерам, он пробивался на вершину Синдиката не с помощью денег. А потому должен бы знать, как "отдыхается" ликвидатору на задании. Даже если это происходит и на самом фешенебельном курорте мира. Когда носишь смерть в своем кармане, она и спит с тобой, и пьет коктейли в баре, и загорает на пляже. Она в каждой мысли, в каждом движении, ее запах ощущается, даже когда плывешь под водой.
– На этот раз все будет гораздо сложнее, и в то же время гораздо проще, чем прежде. – Дон Фернандо кивнул Марио, и тот включил специальную глушилку, защищающую от подслушивания при помощи разного типа "клопов", "жучков" и прочая.
Скверно, подумал я. Отвратительно. Если уж в собственном офисе дон Фернандо прибегает к исключительным мерам предосторожности, когда речь должна зайти о моем задании, то можно представить, каким оно будет. И еще одно обстоятельство смущало меня: почему это такая большая шишка, как босс Синдиката, лично инструктирует какого-то киллера, человека без роду-племени, без имени и лица, перекати-поле, одного из множества скрывающихся в тени. В большой тени кровавого бизнеса.
– Для начала мне бы хотелось вернуться к истокам Синдиката. Немного истории, чтобы было понятно все остальное. В свое время нашлись умные головы, сообразившие, что людям нашей профессии необходима сильная организация. Не секрет, что наши наниматели чаще всего просто мечтают избавиться не только от своих врагов, но и от тех, чьими руками это будет сделано. Так ведется издревле, ничего тут не попишешь. Своего рода закон выживаемости. К сожалению, у тех, кто избрал наше ремесло, шансов уцелеть практически нет. Денежный мешок, человек власти – и киллер, в своем большинстве изгой, зарабатывающий, чтобы выжить в этом непростом и жестоком мире, несколько специфическими методами. Заказчик и исполнитель. На одной чаше весов богатство, на другой – нищета. Думаю, не нужно объяснять, какая перевесит…
Да уж, объяснять действительно не нужно… Рожденный адом после ликвидации должен быть низвергнут туда, откуда его призвали – в ад.
– Вот так и родился Синдикат, – между тем продолжал дон Фернандо. – Мы обеспечиваем защиту нашим парням от непорядочных нанимателей, помогаем стать настоящими профи, обеспечиваем самыми современными техническими средствами, что для ликвидатораодиночки, согласись, не под силу. Синдикат с его возможностями – своего рода укрытие от государственных структур, ведущих постоянную охоту на нашего брата. Мы призваны объединять и защищать членов нашей организации. Чтобы после выхода на пенсию, – дон Фернандо улыбнулся, – член Синдиката имел возможность дожить в полном довольствии до своего естественного конца. Мы даем ему новые, "чистые", документы, подтвержденные тщательно отработанной легендой, и заботимся, чтобы его никто не тревожил…
Ах, как он сладко говорил! Возможно, даже сам верил в свои слова. Единственное, о чем он "забыл" упомянуть – или не пожелал, – так это то, что путь практически любого киллера напоминает короткий след от падающей звезды. Едва его данные попадают в компьютерные системы Интерпола или спецслужб нескольких стран, дни охотника за головами сочтены. Рано или поздно он оказывается в сетях, раскинутых мощными государственными структурами, которые всегда сильнее Синдиката, как бы ни пыжился и не расписывал его достоинства и мощь дон Фернандо, и тогда вступает в действие главный закон всех организаций подобного рода – общая безопасность превыше всего. И незадачливый киллер "неожиданно" умирает в тюрьме от разрыва сердца, от инсульта или несварения желудка, а иногда от кусочка свинца, вылетевшего из ствола собрата по ремеслу.
Интересно, неужели дон Фернандо принимает меня за лоха?
Сделав вид, что усаживаюсь поудобней, я бросил быстрый взгляд на Марио. По его изуродованному лицу трудно было определить, что он думает в эту минуту, но я его уже изучил достаточно хорошо, чтобы понять – горбун пребывает в состоянии тихого бешенства. И понял почему. Видимо, данные на меня были предоставлены дону Фернандо кем-то другим – или другими, – где, скорее всего, я выгляжу недалеким малым, не шибко грамотным и, само собой разумеется, жадным до денег (а иначе зачем бы я избрал такую, с позволения сказать, "профессию").
Но дон Фернандо, босс из боссов, входивший в совет иерархов Синдиката, давно оторвался от реальной жизни простого киллера и как-то упустил из виду один момент – все течет, все изменяется, с годами приходит опыт, а к умному человеку – и мудрость. Возможно, не пройди школу Учителя Юнь Чуня, сидел бы я сейчас перед ним как болван, глупо хлопал глазами и с удовольствием глотал ту лапшу, что дон Фернандо извергал в количестве, достаточном для доброго десятка двуногих ослов без царя в голове.
А Марио знал, что я уже далеко не тот неприкаянный олух, каким он меня увидел впервые. И потому треп дона Фернандо вызывал в нем острое желание заткнуть пасть своему боссу, большому любителю потрепаться в по-зе священного оракула. Впрочем, при первой встрече дон Фернандо вовсе не был похож на болтуна, скорее наоборот. Но тогда он, похоже, играл одну из своих ролей – обладающего огромной властью вождя, с непререкаемым авторитетом и неограниченными возможностями. И он действительно произвел на меня большое впечатление…
– Но кроме заботы о наших парнях, мы выполняем и иную функцию – карательную…
Это уже ближе к истине.
– Иногда в нашей среде появляются отступники. Это не только те, кто изменил Синдикату. Кроме таких, есть еще и другие, начинающие плясать под чужую дудку, тем самым ставя под угрозу само существование нашей организации…
Камень в мой огород? Неужто узнали, что мне пришлось работать на ГРУ? Нет, невозможно. Иначе я бы не сидел перед боссом Синдиката и не слушал его бредни.
– Таких мы истребляем под корень – чтобы другим было неповадно. Поэтому тебя мы так усердно и разыскивали, – совершенно нелогично закончил он свою мысль.
Неожиданно дон Фернандо преобразился. Болтун исчез, и передо мной возник жестокий, самолюбивый босс, пожирающий меня беспощадным змеиным взглядом.
– Надеюсь, твои объяснения по поводу Крученого соответствуют действительности.
Он меня буквально гипнотизировал. Хрен тебе! Как же, сейчас расколюсь… Глядя прямо ему в глаза, я спокойно кивнул.
– В будущем такие казусы нужно исключить. – Это он уже обратился к Марио. – У всех должны быть запасные, дублирующие каналы связи с центром.
– Я предупреждал… – буркнул горбун.
– К сожалению, не очень настойчиво, – парировал дон Фернандо. – Но в этом есть и моя доля вины. Перестраховались.
Марио молча пожал плечами. Судя по тому, как он независимо держался, горбун и впрямь занимал не последнее место даже среди боссов Синдиката. Если считать их генералами, то Марио был по меньшей мере полковником. Да, Братство Божественного Красного Ягуара действительно имеет серьезные намерения распространить свое влияние на другие континенты…
– Нам понадобился человек, хорошо знакомый с реалиями нынешней России. С соответствующей подготовкой, отменным знанием языка, психологии, обычаев и нравов. Ты – самая подходящая кандидатура. Работать придется в Европе. Начало операции – еще вчера. Время не терпит.
Он не удосужился спросить, согласен ли я. Впрочем, ему это и не было нужно. Мой отказ в глазах Синдиката был равносилен предательству. С соответствующими оргвыводами.
– После развала Советского Союза, когда рухнул "железный занавес", мы стали принимать в Синдикат и русских специалистов. Многие из них работают отменно. Но часть совершает абсолютно непредсказуемые поступки. Наши аналитики говорят – менталитет. Мол, так уж русские устроены – по природе они анархисты. Мне плевать на такие доводы! Порядок есть порядок. Это для Синдиката незыблемо. Иначе нас просто затопчут. И мы не намерены таким "анархистам" спускать их расхлябанность, а тем более неподчинение приказам и предательство.
Он требовал только положительного ответа, и я благоразумно кивнул.
– Группа, которой было поручено особо важное задание, вышла из-под контроля. – Дон Фернандо уже не журчал весенним ручьем, как совсем недавно, а чеканил фразы. – И как результат, половина группы ликвидирована. Дьябло! Сколько угрохано денег на подготовку операции – и все коту под хвост. Операция под угрозой провала! Впервые за многие годы мы можем сорвать важный заказ. Нам этого не простят.
Похоже, у Синдиката и впрямь хреновое положение. Интересно, что это за заказчик такой, если его боятся даже боссы организации? И кто "клиент"? Судя по обмолвкам дона Фернандо, в операции задействованы большие силы, что вообще не характерно для Синдиката.
– В группе только твои земляки. – Последнее слово босс выговорил с омерзением. – Их ктото перекупил. Возможно, лишь для выполнения фрагмента какой-то операции. Но нам от этого не легче. Группа практически "засвечена" и ее остатки подлежат немедленной ликвидации. Немедленной!
Неужто придется заниматься "братками"? Ладно, это еще куда ни шло. В Синдикат берут только тех, у кого руки по локоть в крови, так что большого греха не будет, если я отправлю их вперед ногами. Хотя… весьма сомнительная отговорка, чтобы притупить свою совесть. Ладно, мне бы до Европы добраться, а там посмотрим.
– Но прежде чем ликвидировать этих мерзавцев, нужно узнать, кто их нанял. Кровь из носа нужно! Мы понимаем, что в сложившейся ситуации это очень опасно, но иного выхода просто нет. Нельзя позволять кому бы то ни было наступать нам на пятки. Поэтому в Европу вы отправитесь вчетвером: Марио – старший, ты, Эрнесто и Кестлер. Это ядро. При необходимости будут задействованы и наши региональные подразделения. Вылет – сегодня вечером. Остальную информацию вам предоставят через десять минут. Ознакомьтесь, не выходя из офиса. У меня все. – Дон Фернандо резко встал. – Удачи…
Прощание славянки… Всех на хрен, дайте спокойно попсиховать. Покеда, дон Фернандо… Даст Бог, больше никогда не придется свидеться.
Хочу в Европу. Надоели все эти ягуары, гринго, реликтовые индейцы и боссы Синдиката. Доберусь до Европы, а там – куда глаза глядят.
Прощай, Бразилия. Я не был ни твоим сыном, ни желанным гостем; так, всего лишь еще одна частичка мусора, принесенная ветром странствий. Этого добра везде хватает, в том числе и в Южной Америке.
Прощай, Бразилия, и прости…
Волкодав
Да, аппарат был круче некуда. Умеют же наши мужики, замороченные по самое некуда трахнутым молью недостроенным коммунизмом, перезревшим до гнильцы социализмом и рожденной до срока непотребной девкой демократией, варганить такие классные вещи. Куда там всем этим ноу-хау сытого и самодовольного капиталистического зарубежья до гения полуголодного, затюканного и забитого своими "небожителями" русского Ивана-дурачка. Почему дурачка? Да потому, что только человек не в своем уме может безропотно гнуть спину, месяцами не получая зарплату, и верить речам чиновных оборотней, спрятавших свои партбилеты до лучших времен. Естественно, лучших для них, но не для всех остальных, кого они держат за быдло, а с высоких трибун звучно величают народом.
Собственно говоря, элегантное суденышко представляло собой странный гибрид парусной яхты и сверхскоростного катера на подводных крыльях, утопленных в корпус и искусно замаскированных; они занимали рабочее положение только тогда, когда этот водный суперлайнер выходил на редан, парус автоматически убирался, а телескопическая титановая мачта складывалась. Все это делалось для того, чтобы скрыть возможности судна. А скрывать там было что.
Во-первых, как будто не очень и нужный парус на самом деле являлся последним писком наших космических технологий. Это была солнечная батарея нового типа, и в случае каких-либо непредвиденных ситуаций ее мощности вполне хватало и для функционирования электронного оборудования, и для работы аварийных электрических ходовых двигателей, правда, в аварийном режиме.
Во-вторых, в днище яхты имелся специальный люк для скрытного выхода на задание боевых пловцов. Плюс соответствующее водолазное снаряжение – как обычного типа, так и совершенно экстравагантное. К нему относилась и блестяще замаскированная мини-подлодка для трех человек, способная незаметно покидать борт судна и возвращаться. Ее корпус и начинка были изготовлены по технологии "Стелтс". Подлодка-невидимка могла находиться в автономном плавании почти сутки.
В-третьих, в борта "Сидни" – так называлась яхта – умельцы заводаизготовителя вмонтировали ракетные и торпедные установки. В данный момент в трюме боеприпасов не было, но по нашему сигналу их могли доставить. Титановый корпус и водонепроницаемые переборки делали наше "русское чудо" практически непотопляемым.
И наконец, главное, для чего, собственно, моей группе и предоставили возможность совершить "круиз" по Средиземному морю на этой суперсовременной посудине – ее электронная начинка. Там такое было наворочено, что пусти нормального человека на центральный пост управления, у него приключился бы родимчик. Нельзя сказать, что я вообще ни в чем не кумекал, но и у меня голова пошла кругом, когда мне показали этот секретный отсек. Ультразвук, лазеры-мазеры, сонары, космическая связь, приборы ночного видения, пульты управления ракетными установками и торпедными аппаратами, видеои аудиосвязь с подлодкой, управление инфрагенераторами и "мухами" – крошечными летательными механизмами, несущими на себе сверхчувствительные микрофоны и телеглаза, и так далее, и тому подобное. Короче – мечта идиота, бред сумасшедшего, полный аут. Если вершина цивилизации вот такие железки, то пусть меня зароют в землю у ее подножия.
При всех своих несомненных достоинствах яхта тем не менее не бросалась в глаза. Собственно, так было и задумано. Да – солидная, да – недешевая, но ничего из ряда вон выходящего. Естественно, внешне. По крайней мере по сравнению с яхтами мультимиллионеров "Сидни" выглядела как бедная, но не потерявшая былой шарм родственница. Зарегистрирована она была на имя Майкла Робинсона, а спущена со стапелей, понятное дело, Портсмута. Если верить бумагам и фабричной маркировке. Короче – не подкопаешься, все чин-чинарем. Правда, в отличие от наших родных таможенников и погранцов, их зарубежным коллегам было глубоко плевать, где и что построено и кто хозяин яхты. Вежливая улыбка, руку под козырек – и гуляй, Вася, по морям, по волнам. Впрочем, истоки такой обходительности лежат, что называется, на виду – среди владельцев яхт и современных скоростных катеров представителей так называемого среднего класса не наблюдается. А связываться с денежными мешками – себе дороже.
Группу мне подобрали – закачаешься. Если к трем боевым пловцам из команды "Дельфин" – Тому, Гарри и Биту – у меня претензий почти не было, то физические кондиции остальных, мягко говоря, не впечатляли. Особенно двух задохликов из команды "Сириус". Их и звали соответственно: Трейни и Слоули.
Влепи мне наше руководство один из этих псевдонимов, я немедленно прыгнул бы с высоты пять тысяч метров без парашюта.
Морячки, команда яхты тоже, на мой взгляд, были не блеск. Кэп, Боб Миллер, страдал манией величия – он считал себя ходячей энциклопедией парусного флота. Его помощник, которого звали Хуго, втихомолку надирался до положения риз, что в нашей системе каралось жестоко и беспощадно, особенно во время операций. Из механика Курта Полански нельзя было выдавить ни одного лишнего слова, а рядовой состав в количестве четырех пропащих душ составляли "торпеды" папы Кончака – такие же хмурые и бесчувственные чурбаны, как и их "родитель".