Успокаивало одно - были и деньги, и чистый паспорт кипрского гражданина с проставленными визами в три десятка стран. В том числе и в Россию. Оставалось вклеить собственную фотографию, приобрести билет на ближайший рейс на Москву и благополучно вылететь домой. Ясхар был крайне предусмотрителен. Когда был жив, разумеется.
Но прежде всего следовало добраться до аэропорта в Скопье. Как именно - биолог себе представлял смутно. Спасал только врожденный оптимизм.
Двадцать четыре ударных вертолета АН-64А "Апач" прибыли на аэродром в Градец в середине апреля. Сначала их доставили транспортником "С-5В Гэлэкси" до столицы Македонии, а затем они своим ходом добрались до военной базы. Вслед за ними приземлился и "С-141В Старлифтер", несущий в своем чреве две с половиной тысячи управляемых противотанковых ракет AGM-114B "Хеллфайр" с увеличенной до восьми километров дальностью пуска.
Руководство НАТО во главе с нервничающим Хавьером Соланой всерьез готовилось к наземной операции. "Апачи" должны были выполнить наиважнейшую ее часть - расправиться с югославскими танками, могущими встать непреодолимым кордоном на пути продвижения английского, американского, немецкого и французского контингентов. По мнению западных аналитиков, машины советского производства "Т-60" и "Т-72" не смогли бы противостоять новейшим ракетам Альянса.
Живущие в Градеце македонцы, сербы и русины не были в восторге от соседства с аэродромом и выразили свое отношение тем, что в первую же ночь изрисовали цветными надписями бетонное ограждение. Несмотря на грамматические ошибки, смысл лозунгов: "Yanki, go home!", "Klinton the Shit!" и "Fack Albaniya!" был совершенно понятен.
Через неделю случилось происшествие посерьезнее.
В баре, куда зашли выпить пива морские пехотинцы из батальона охраны военной базы, между американцами и местными юношами произошла стычка. Повод нашли самый наипримитивнейший - якобы один из натовских солдат не так посмотрел на невесту одного македонца. Завязалась перепалка, переросшая в драку. Морские пехотинцы оказались тоже не лыком шиты и разбили физиономии трем наиболее агрессивным славянам.
Но тут кто-то выключил свет.
В темноте на американцев обрушились стулья и бутылки, а одному рядовому засадили в бок сработанную из напильника заточку. Раненого срочно увезли в госпиталь, и полиция начала разбирательство.
Однако следственные действия окончились ничем.
Местные заявляли, что первыми на них напали выпившие американцы. Заточки никто не видел, дрались исключительно кулаками. Кто выключил свет - тоже неизвестно. Полицейские потоптались на месте, для вида попугали задержанных посетителей бара и прекратили дело за нерозыском подозреваемого.
Американец выжил и отправился домой в штат Айдахо. Как пострадавшего в боевой операции, его наградили медалью и премировали пятью тысячами долларов.
Охрана базы была усилена, а военнослужащие теперь выходили в город только в сопровождении офицеров и сержантов македонской армии. Натовцы держались с местными жителями подчеркнуто доброжелательно, все время улыбались и ни единым словом не упоминали об инциденте. В Градец доставили сборный луна-парк и бесплатно установили его в городском парке.
Взаимоотношения между американцами и македонцами постепенно разряжались. Детишки катались на каруселях, угощались сахарной ватой и гамбургерами, получали игрушки. Их родители вели себя сдержанно, но уже без прежней агрессии. Мало-помалу к фигурам в камуфляже, прогуливающимся по тенистым улочкам, стали привыкать…
Две темно-зеленые машины прошли на высоте ста метров, развернулись и опустились за серый ангар.
Ристо Лазаревски на секунду поднял голову от карт и проводил вертолеты внимательным взглядом.
- Мизер, - заявил толстяк Киро и подмигнул сидящему рядом Богдану.
- Принимаю, - согласился Ристо. Богдан нахмурился, рассматривая только что появившуюся у него даму червей.
- Уверен?
- На сто процентов, - Киро значительно улыбнулся.
Играющий в паре с Ристо Слободан тихонько хмыкнул.
- Десять пик, - Лазаревски сбросил первую карту.
Спустя две минуты красному от ярости Киро напихали шесть взяток.
Чай был выпит, шоколад съеден, сигарета из довольно скудных запасов выкурена.
Рокотов столкнул пустую банку в пропасть. Жестянка, разбрызгивая желтоватые сопли недоеденного желе, чиркнула по отвесной базальтовой стене, ударилась о выступ и по дуге исчезла в сумраке.
Пора.
До границы с Македонией - километров пять.
Владислав еще раз перепроверил свой арсенал. Пистолет-пулемет "Хеклер-Кох", снабженный глушителем и девятью полными магазинами на тридцать два патрона каждый, малокалиберный пистолет "Чешска Зброевка" с приличным боезапасом, три узких десантных ножа, мачете. Достаточно для того, чтобы дать хороший отпор десятку нападавших.
Не было только гранат. Все они были израсходованы в подземелье.
"Ничего страшного", - решил биолог. Он не собирался вступать в конфликт с македонцами и взрывать их дома и машины. В крайнем случае можно обойтись и стрелковым оружием. Хотя доводить дело до крайности Рокотов очень не хотел. Он немного устал от постоянного напряжения и желал одного - тихо и незаметно прокрасться до окраины Скопье. В идеале - не встретив никого по пути. Для этого Влад избрал ночной режим передвижения, сверился с подробной картой и наметил пролегающий по пустынной местности маршрут.
Сначала - до реки Вардар, потом - мимо плато Сува Гора, обогнуть город Бояне, затем - миновать поселок Матка, форсировать речку Треска и выйти на восточную окраину македонской столицы. А там до аэропорта - рукой подать.
Оставить оружие, переодеться, побриться и на такси доехать до аэровокзала.
Легко на словах.
Или когда сидишь в кресле-качалке с пледом на ногах и рассуждаешь о том, как бы ты сам повел себя на месте русского биолога.
Но иного выхода у Владислава все равно не было. Скопье был единственным городом, куда следовало держать путь.
- Э, зачем так говоришь? - Абу Бачараев, мелкий коммерсант, промышляющий поставками в Санкт-Петербург турецкого ширпотреба и некондиционных итальянских сапог, вперил свои маленькие бегающие глазки в пожарного инспектора.
- Таковы правила, - чиновник меланхолично закурил, не обращая никакого внимания на валяющиеся неподалеку горы упаковочной стружки. - Должен быть пожарный выход. Иначе - штраф и приостановление деятельности вашей фирмы.
Инспектору было скучно. Раз за разом одно и то же. Приходишь в офис или на склад к бизнесмену и обнаруживаешь, что огнетушителей нет, запасного выхода нет, специально отведенного для курения места нет, инструкции по противопожарной безопасности нет. Ничего нет. А есть только жуликоватый и жадный спекулянт, выжимающий последние соки из того дрянного товарца, что нормальный человек даже в руки взять побрезгует. Повсюду бардак, проходы завалены полупустыми ящиками, оберточной бумагой, в углах громоздятся груды окурков и пустых бутылок.
Бизнес по-русски, понимаешь… Вернее, по-советски, ибо русских среди торгашей можно по пальцам пересчитать. Либо азербайджанцы, либо кавказцы!
Встречаются еще евреи, но их тоже немного. Кто поумней, давно свалил на Запад. В России коммерцией могут заниматься или полные лохи, или криминалитет.
Вот и приходится инспектору изо дня в день гонять горластых и носатых горцев.
- Может, договоримся? - осторожно предложил Абу.
- Хватит, надоговаривались, - пожарник почувствовал нарастающее раздражение, - я у вас уже третий раз. Вы что мне в прошлом месяце обещали?
- Что? - наивно спросил Бачараев.
- Можно подумать, вы и не помните! - ехидству чиновника не было предела.
- А-а, слушай, дорогой, столько дел, столько дел! - привычно запричитал бизнесмен. - Ты скажи, я все вспомню.
- Огнетушители повесить - раз, - инспектор загнул палец, - дверь во двор прорубить - два, мусор убрать - три. Достаточно?
Абу тактично промолчал. Претензии чиновника были полностью обоснованными. Просто Бачараев о них забыл, занятый более насущными и интересными делами - ресторанами, девочками и сигаретками с "травкой". Денег, которые коммерсант утаивал от налоговой инспекции, вполне хватало и на оплату услуг "крыши", и на развлечения.
- Ну?! - пожарник начал злиться на маленького чеченца.
- Все сделаю, Аллахом клянусь! Завтра же… С утра с самого рабочие придут и начнут дверь делать. Огнетушители тоже куплю.
- Где купишь? На рынке? - саркастический тон инспектора не предвещал ничего хорошего.
Абу кивнул, лихорадочно соображая, где в словах пожарника скрывается подвох.
Чиновник злобно оскалился.
- Я тебе дам - на рынке! Приду послезавтра и проверю каждый! И молись своему богу, чтобы хотя бы один заработал! Ишь, нашелся хитрец! О рынке забудь. Поедешь в магазин, потом мне чек покажешь. И чтоб без глупостей!
Бачараев затряс головой. В магазине - так в магазине. Дешевле потратить деньги на огнетушители и рабочих, чем прерывать процесс торговли.
Бизнесмен покопался в столе и нашел приготовленный на случай появления проверяющих конверт. В нем похрустывали пять двадцатидолларовых банкнот. Пожарники, эпидемиологи и санэпиднадзор много не брали. В отличие от хамоватых налоговиков и вечно поддатого участкового. Последний так вообще повадился приходить через день, каждый раз требовал талон регистрации и удалялся только тогда, когда Абу или его помощник вручали стражу порядка две бутылки водки и сто двести рублей на опохмелку. Милиционер уже так всех достал, что окрестным коммерсантам не раз приходила в голову идея подсунуть лейтенанту Петухову емкость с метиловым спиртом. Останавливала лишь перспектива назначения нового участкового, который мог оказаться еще хуже. И муторное многомесячное следствие с бесконечными вызовами на допрос в районное отделение и угрозами со стороны коллег убиенного. В том, что следствие будет, не сомневался никто. Участковый был изрядным пошляком, вел себя, как дворник Тихон из "Двенадцати стульев", но он и только он олицетворял Закон в заплеванных дворах микрорайона.
Пожарник привычно спрятал конверт во внутренний карман куртки.
- По сто грамм? - предложил повеселевший Абу.
- Благодарю, - сурово отказался разбогатевший инспектор и вновь перешел на "вы". - Итак, я послезавтра к вам зайду и проверю.
- Какие вопросы! - Бачараев картинно развел руками. - Все сделаем в лучшем виде!
- Тогда до послезавтра! - Районный чиновник откланялся.
Абу посидел еще минут десять, выпил полстакана коньяка, скривился от резкого вкуса, выдававшего подделку, но остатки из бутылки не вылил, а заботливо спрятал заткнутый свернутой газетой пузырь в нижний ящик стола. Напитком можно будет расплатиться с грузчиками из числа окрестных бомжей или налить на посошок участковому.
Бачараев открыл засаленную записную книжку с выпадающими страницами, пододвинул к себе старенький телефон с допотопным крутящимся диском и набрал номер.
- Але! Мне Виталия Владиленовича! Кто говорит?.. Скажите, Абу беспокоит… Он знает… - Подождал минуту, бросил в рот таблетку "антиполицая". - Але! Виталий Владиленович? Вышел, да? А когда будет?.. Понятно… Нет, я перезвоню… Ах, на территории!.. Ладно. Он никуда сегодня уезжать не собирался?.. Нет? Тогда скажите ему, что я подъеду… Да, Абу… Спасибо… Да, через час. Да, знаю… Хорошо.
Положив трубку, коммерсант потянулся, зевнул, обнажив давно не чищенные зубы, поскреб себя по животу. Снова сел нормально и принялся запихивать в папку бумаги, которые ему надо было отвезти своему человеку на таможню.
У Госсекретаря США вновь случился приступ хандры.
Операция "Решительная сила", на которую возлагалось столько надежд и в Администрации, и среди военных, и у промышленников, пробуксовывала. Бомбардировки длились уже полтора месяца, а конца края этому процессу видно не было. Сербы вместо того, чтобы сбросить режим Милошевича и вознести на престол управляемого из Вашингтона Вука Драшковича, сплотились вокруг своего одиозного Президента и даже начали довольно успешное контрнаступление на юге Косова. Батальон "Тигры" под руководством легендарного Аркана выбил косоваров с равнины и запер три с лишним тысячи террористов на узкой полосе возле гор.
По албанцам лихо била сербская артиллерия, уничтожая в день до сотни бойцов УЧК. Если так будет продолжаться и дальше, от албанских сепаратистов скоро ничего не останется. Несмотря на то что албанцы со всех уголков мира ехали на помощь собратьям, силы освободительной армии таяли. Сербы организовали множество мелких партизанских групп и вполне профессионально резали косоваров почти по всему Косову. Причем к сербам тут же присоединились русины, египтяне и даже цыгане.
На такой масштаб сопротивления мадам не рассчитывала.
По ее мнению, война должна была продлиться максимум неделю. Потом измученные бомбежками сербы попросят пощады, откроют границы для входа натовского контингента и с распростертыми объятьями встретят миротворцев. Заодно выдадут международному трибуналу по бывшей Югославии десяток наиболее активных генералов. Прежде всего - Желько Ражнятовича по прозвищу Аркан. С Арканом у Олбрайт были свои счеты. Еще с Боснии, когда этот сербский патриот разгромил элитный отряд хорватских усташей и лично вздернул на ближайшем клене американского инструктора, приходившегося Мадлен троюродным братом.
А тут еще пропала связь с Ясхаром. Проект, на который затратили миллионы долларов и несколько лет работы, оказался под угрозой. Албанец дисциплинированно выходил в эфир раз в три дня. И вдруг все оборвалось. Посланные на разведку косовары попали в засаду и были уничтожены, даже не дойдя до точки назначения. Вторая группа под видом беженцев добралась до ворот и сообщила, что все завалено обломками скал. Судьба лаборатории пока оставалась неизвестной. Непонятно было также, где Ясхар с Хирургом.
Госсекретарь постучала карандашом по столу. Помощник поднял голову от бумаг.
- Продолжайте, - проскрипела мадам, делая вид, что внимательно слушает доклад молодого дипломата.
- Удерживать журналистов оказывается все труднее. Вчера французы привезли из края запись захоронения мирных жителей. Прогнали ее на монтажном стенде и выяснили, что фон и звук подмонтированы. Из-за того, что район, где производилась съемка, был рекомендован нашими специалистами, назревает большой скандал. - Помощник отчеркнул нижний абзац документа и передал его Мадлен. - Особенно усердствуют финны, шведы и французы. Они практически в открытую обвиняют пресс-центр НАТО в подтасовке данных о беженцах и числе потерь среди населения. Группа из организации "Врачи без границ" проверила лагерь возле Блаце. Из восьми тысяч заявленных беженцев обнаружили лишь тысячу сто. В дополнение к этому - совершенно чудовищное разворовывание средств, которые выделяют европейские страны на гуманитарную помощь.
- Вы приняли меры?
- Да. Насчет количества беженцев заявили, что большинство из них уже отправлены в другие лагеря. С хищениями хуже - мы не смогли вовремя изъять документы, и корреспонденты успели снять ксерокопии.
Мадам покрутила головой, словно сова, вылезшая из своего дупла в неурочное время, когда солнце стоит в зените.
- Без оригиналов копии ничего не стоят.
- Не скажите, - помощник позволил себе не согласиться, - для анонса на первой полосе хватит. А при существующих настроениях европейцев для нас это будет крайне неприятным фактом.
- Сколько всего беженцев?
- Чуть более двухсот тысяч. Мы сообщаем о восьмистах.
- Где остальные?
- Триста пятьдесят тысяч ушли в Сербию, около двухсот - в Черногорию, часть - в Албанию. - Помощник сверился с таблицей: - Даже в Болгарии сейчас примерно пятьдесят тысяч. Сербы пропустили их через свою территорию в конце апреля.
- Это очень плохо! - выдохнула Госсекретарь. - Они должны были идти в Македонию.
- Ничего не попишешь, - дипломат развел руками, - албанцы бегут туда, куда ближе. Сербы их не трогают. Косоварам это прекрасно известно.
- Надо усилить нажим авиации, - решила Олбрайт. - Я переговорю с Кларком. Хватит миндальничать! Бегущих в Сербию албанцев не должно существовать по определению. Только в Албанию или в Македонию…
- Но мы же не можем перекрыть границу Косова с Сербией! - удивился помощник. - Если только вы не имеете в виду высадку сухопутного десанта.
- Не имею, - отмахнулась Мадлен.
- Тогда как?
- Этот вопрос не входит в сферу вашей компетенции.
- Но мне надо отвечать на бриффинге, - осмелился высказаться дипломат, - и там могут возникнуть вопросы… Что мне сообщать журналистам?
- Ничего, - Госсекретарь взяла из вазочки засахаренный орех. - Эти писаки ничего не узнают. Продолжайте в уже выработанном ключе. Основное внимание обращайте на зверства сербов. Документальный ряд вам обеспечат. Кстати, кто курирует работу CNN в Македонии?
- Гендерсон, из ЦРУ.
- Прекрасно. Сориентируйте его на увеличение объема интервью с беженцами. Побольше деталей о том, как у них отбирают деньги и документы, выгоняют из домов, расстреливают… Вы сами знаете.
- Есть проблема, - помощник насупился, - все дело в том, что сербы только проводят регистрацию на границе. Деньги отбирают бойцы УЧК. Они организовали промежуточные контрольно-пропускные пункты и шерстят всех подряд. Средства якобы собирают на освободительную борьбу.
- В любом деле есть накладки, - беспечно заявила мадам.
Помощник уставился в стол.
Ситуация полностью повторяла разговор двухнедельной давности, когда встал вопрос о том, что лидеры УЧК вербуют для работы проститутками наиболее привлекательных молодых албанок и на военно-транспортных самолетах отправляют их в Прагу и Гамбург. Тогда Госсекретарь тоже заявила про "накладки". И перевела беседу на другую тему, давая понять, что не видит в подобных действиях своих подопечных ничего особенного.
И немудрено!
Проституцию и содержание публичных домов Мадлен считала делом нестыдным и прибыльным. Ее маман имела в довоенной Чехии один из самых престижных борделей, и маленькая Мария с самого детства видела в "ночных бабочках" лишь источник дохода. Заодно сей бизнес позволял не увеличивать расходы на вооружение и оснащение сепаратистов, мотивируя это немалыми доходами с торговли живым товаром. Албанцы такой подход одобряли и не требовали от США слишком многого.
Мадам потянулась за следующим орехом.
- Записи переговоров Милошевича со спецпредставителем русских еще не прибыли?