Лехельт, фильтруя "терки" стажера о "правильной" и "неправильной" жизни, присматривался к немногочисленным посетителям, в основном помощникам депутатов. Этих крупных упитанных молодцев потчевали и обхаживали разносортные лоббисты. Именно в буфетах дворцов решается большинство вопросов… Взгляд разведчика упал на маленького, коротко стриженного человека восточной наружности, кушавшего в одиночестве за столиком. Андрей не успел его разглядеть, потому что человек, едва почувствовал чужое внимание, тотчас прикрылся салфеткой, а потом и вовсе пересел к ним спиной. Этот чисто профессиональный жест с салфеткой заставил Андрея призадуматься. Зимородок не зря подозревал в нем талант сыщика. Изучив спину, прическу, обувь, отметив небольшой кейс у ножки стола, Лехельт толкнул чревоугодствующего Ролика:
- Выходим!
В коридоре он быстро втолковал стажеру задачу и выставил его на позицию. Не прошло и двух минут, как человек с кейсом мягкими решительными шагами покинул буфет - и нос к носу столкнулся с Лехельтом! Как и ожидал Андрей, подозрительный посетитель тотчас чихнул, прикрываясь рукой, и разведчик Дональд не увидел личика загадочной "Гюльчатай". Его лицезрел Ролик, скрытый за портьерой окна в пяти шагах дальше по коридору. И не только лицезрел, но и запечатлел камерой, скрытой в сумке.
Человек, запоздало согнувшись, поспешно миновал ликующего стажера и почти бегом скрылся в кулуарах.
- Это он?! - запрыгал Ролик вокруг Андрея. - Это киллер?! Мы его выпасли?! Давай его задерживать! Уйдет ведь!
Стажеру уже мерещились наградные за сохранение жизни председателя комитета. А у него, возможно, тоже есть дочка…
- Пошли к машине! - охладил пыл супермена Лехельт. - Положено в таких случаях связаться с базой, получить добро опера, выдавшего заявку! И что у нас против него - одни подозрения! Мы и сами здесь, между прочим, нелегально… Мы с тобой разведка, а не штурмовая группа!
Он и не подозревал, как скоро ему придется изменить свое мнение…
Они покинули законотворческие апартаменты через запасной выход. Через высокое окно в роскошном сортире, то есть.
База взяла тайм-аут на прокачку вопроса. Через пять минут сам Завалишин вышел на связь с нарядом и активные действия запретил.
- "Протянуть" его сможете? - поинтересовался он.
- Как два пальца! - отозвался Лехельт и тут же поправился: - Простите, Виктор Петрович… Мы пометили его машину.
- Общение с Роликом не идет тебе на пользу. "Тяните"… сколько осилите, герои мои.
Некий скепсис прозвучал в голосе начальника отдела, но Дональд не придал ему веса. Отметка на экране держалась устойчиво, и "контры" (контрнаблюдения) у этого типа не должно было оказаться. Однако шеф оказался пророком: через двадцать минут маячок вдруг перестал подавать сигналы, так и не двинувшись с места.
- Что за фигня?! Ролик, ты куда маяк воткнул?!
- По инструкции… под брюхо. Жми, посмотрим, что он там с ним делает!
Но синего "фордика" в переулке и след простыл. Вместе с ним исчез безвозвратно и маячок.
Это была досадная пропажа. Частоты работы пеленгаторов "наружки" защищались весьма тщательно. Маячок мог попасть в умелые руки - и тогда…
Андрюха доложил о случившемся на базу, расстроился и призадумался. Маячок - это шайба из прочного радиопрозрачного материала, с магнитной присоской на одном боку. Делают их на совесть и сломать такой без инструмента не так просто - о бордюрный камень не расшибешь. А тут вдруг раз - и нет сигнала…
- Может, в нем аккумулятор сел? Ролик, ты проверял? Проверял, я спрашиваю?!
- А чего - Ролик?! Я разведчик, а не техник по спецснаряжению! Летчик же перед вылетом керосин не проверяет!
- Кляксе объяснишь!
- Ты меня заложишь?! Андрюха, ты же мне друг! Костя - он монстр! Он меня сожрет морально! Я ему вчера жизнь спас, а он мне даже спасибо не сказал! Да не расстраивайся так. Задание мы выполнили, номер машины и портрет героя срисовали… Может, база даст наводку ментам - его тормознут на посту, вот маяк наши отыщется!
- Тебе легко говорить - а мне сегодня объяснительную писать… Мусорных баков тут нет поблизости? Мне Тыбинь рассказывал, как однажды объект маячок в контейнер металлический выбросил. Еле нашли потом…
- Вон стоит контейнер - но я туда не полезу ни за что! В таком прикиде! Хочешь - сам лезь!
- Но как он его нашел? - продолжал размышлять Лехельт. - Ты грамотно поставил? По инструкции?
- Да, да! В углубление днища, на вытянутую руку!
- Ты гонишь! Пришлось бы на колени становиться - а тебе западло было костюмчик марать! Ты его сбоку ткнул под крыло, да?!
- И не сбоку вовсе, а сзади, под багажник…
- А ну - лезь в контейнер! Лезь, говорю! - скомандовал Дональд и на всякий случай еще разок взлохматил волосы, чтобы избавиться от холуйского имиджа.
Уличенный в разгильдяйстве по всем статьям, Ролик вздохнул и, покорствуя судьбе разведчика, со вздохом выбрался из машины. Он все еще стоял в раздумье и нерешительности над мусорным контейнером, как над бездной, когда у Лехельта в кармане запищал мобильник. Опять звонила мама - и в этот раз голос у нее был очень испуганный…
III
- Скажите, профессор, это надежная маска? - спросил генерал Сидоров, прежде чем затянуть на модно выстриженном затылке тугие тесемки. - Она нас защитит от ваших микробов?
- Что вы, Игорь Станиславович! Она устроена как раз наоборот и фильтрует ваше губительное дыхание, чтобы мы с вами не внесли постороннего в исследуемые культуры. Погодите, я ультрафиолет включу.
Яркая вспышка на несколько секунд ослепила вошедших.
Сидоров и Шубин стояли в предбаннике, почесываясь от непривычной сухости на коже: им только что пришлось с ног до головы обтереться губкой, смоченной в спирте. Облаченные в одноразовые зеленые хирургические костюмы, в шапочки и сандалии, с марлевыми повязками, защищающими нежные микробиологические создания от "губительного дыхания" руководителей служб ФСБ, они с любопытством разглядывали друг друга, находя своего визави весьма забавным.
- Вам идет шапочка, Игорь Станиславович! - первым съехидничал Сан Саныч. - Светило! Вылитый генерал от медицины!
- На себя посмотри… медбратец. Санитар из психушки! Профессор, а зачем ультрафиолет в самой лаборатории?
- Когда нет персонала, кварцевые лампы дезинфицируют воздух. Ультрафиолет вреден для глазного дна, поэтому по приходу в лабораторию мы его отключаем.
Голубое мерцание по углам погасло, засветились обычные лампы. Тихонько подвывала под потолком вытяжная вентиляция. В обширном квадратном помещении рядами стояли лабораторные столы с микробиологическим оборудованием, вдоль стен - стеклянные шкафы с инструментарием. На стенах висели датчики системы влаго - и термостатирования .
- Это чашки Петри со средами, вон те маленькие пластиковые пробирочки - эппендорфы… Их вставляют в центрифугу, вот сюда… чтобы получить расслоение структуры.
Шубин взял в руки чашку, прочел бисерную надпись под пленкой:
- "Разделение эпидермиса на слои с помощью нагревания, обезвоживание в эксикаторе, хранение в заморозке, выдержка в растворителе, обезвоживание и фиксация образцов для электронного микроскопа…"
- М-м… да… - отозвался Сидоров. - Я из умных слов знаю только "гидроколонотерапия".
- Что это такое?
- Клизма, Сан Саныч. Вульгарная клизма - а как звучит!
Профессор покосился на них и сказал Шубину:
- Протрите руки спиртом, милейший… Как вы заметили, мы не пользуемся перчатками. Не чувствуется инструмент, а работа весьма тонкая. Перенос сред со стола на стол крайне нежелателен, поэтому после каждого касания протираем руки спиртом.
Хозяин сам тотчас проделал это, пояснив:
-Уже привычка. Дома надо мной подшучивают, когда я, включив телевизор, иду мыть руки… Итак, господа, вы хотели посмотреть, каким образом можно получить соответствующую среду, используя исходный биологический материал? Я вас правильно понял?
Шубин и Сидоров дружно кивнули.
-Это процесс длительный и может занимать до нескольких недель. Я покажу вам основные операции последовательно, а проделывать все в полном объеме, наверное, излишне?.. Предположим, в этом контейнере размещен исходный образец…
(Здесь авторы по вполне понятным соображениям опускают технологию изготовления опасных для жизни бактериальных сред).
Когда процедура закончилась, заняв добрых полтора часа, лица у Сидорова и Шубина сделались весьма мрачными. Они даже почесываться перестали.
- И это все? - спросил Игорь Станиславович. - Это же можно проделать у меня на кухне!
- При наличии навыков - да, - пожал плечами хозяин. - Конечно, есть риск заражения…
- Когда вы говорили мне, что это весьма просто, я не предполагал, что настолько просто…
- Кто может проделать это, по вашему мнению? - спросил Шубин.
- Любой человек с медицинским образованием. Если вас интересуют фамилии, то список составит десятки тысяч человек, включая и меня. Вы нас всех пересажаете?!
Профессор повернулся и достаточно нервозно направился к выходу. Погасил свет, включил ультрафиолетовую подсветку, дав понять, что разговор окончен. Сидоров, сделав знак Сан Санычу поотстать, догнал его.
- У вашего товарища очень неприятный взгляд! - пожаловался ему профессор, выходя в коридор. - Тяжелый такой… Взгляд филера, я бы сказал! Соглядатая!
- Вы преувеличиваете, док! - по-свойски обратился к нему Сидоров. - Сан Саныч - милейший человек и к чужим тайнам вовсе даже нелюбопытен! Они ему знаете, как надоели! Больше, чем мне! Он канцелярская крыса, сидит себе, перебирает бумажки… У нас много таких. Успокойтесь и вспомните, что я вам говорил. Нам крайне необходима ваша помощь. Она… она вам самим необходима!
Они продолжили разговор в старом захламленном кабинете, весь вид которого удивительно контрастировал со стерильной чистотой лаборатории. Профессор угощал их чаем, то и дело механически протирая руки бесполезной бумажной салфеткой.
Вел беседу Игорь Станиславович. Шубин сидел полубочком, стараясь не хмуриться и напуская на себя изо всех сил благодушное рассеянное настроение. Губы он принудительно растягивал в дурацкую улыбку.
- Поймите, профессор, - убеждал Сидоров, запрятав поглубже привычные начальницкие нотки. - Если нельзя выйти на преступников по признаку технологии, надо отыскать какой-то другой признак. Образование, место работы, склад характера, наконец… Нам надо за что-то зацепиться!
- Мне незнаком склад характера массового убийцы! Я в свое время отказался от работы над бактериологическим оружием и немало за это потерпел от вашего ведомства! И программы мои закрывали, и учеников увольняли! А по всем остальным признакам мне придется перечислять весь круг моих родственников, друзей и даже просто знакомых! А ваш товарищ их - на карандаш!
- Да что ж вы его так невзлюбили-то! Такой список мы можем составить и без вашей помощи! У нас не хватит сил проверить его! Чем конкретнее будет наводка… - простите, рекомендация, - тем легче нам будет работать, и тем меньше будут обеспокоены непричастные к этому делу люди.
- Ваша работа - не моя забота!.. простите за каламбур.
- Эх, если бы так… - вздохнул Сидоров.
- Есть один очень информативный признак, профессор, - сказал вдруг Шубин довольно жестко, согнав глупую улыбку и отбросив бесполезные попытки миндальничать. - За такую работу человеку, которого мы ищем, должны очень хорошо заплатить. Очень хорошо. Я даже затрудняюсь назвать цифру. Припомните… если захотите, конечно, нет ли среди ваших знакомых микробиологов кого-нибудь, кто бы в ближайшие месяцы вдруг необъяснимо разбогател?
И он развернулся к столу, сложив перед собой короткие большие руки, заглянул в глаза профессора исподлобья, не скрываясь.
- Вы знаете такого человека? Назовите его имя. Обещаю вам - мы проверим его так, что комар носа не подточит. И если он чист - ни один волос с его головы не упадет!
- Да не в этом дело! - раздраженно воскликнул не молодой, усталый профессор.
- А в чем?
- Вам не понять!
Возмущенный Сидоров открыл было рот, чтобы вмешаться, но Шубин остановил его вежливым жестом на полуслове.
- Ну почему же не понять? Не у вас одного есть желание оставаться чистеньким. Вы, скорее всего, опасаетесь, что кто-то скажет, будто вы клевещете из зависти. А может, вы и впрямь ему завидуете?!
- Ну, знаете!..
Профессор встал, судорожно обтирая руки салфеткой, отвернулся от стола к окну. Шубин и Сидоров молчали, переглядывались. Сидоров показывал глазами: давай, мол, дожимай!
- Мы пытаемся предотвратить несчастье, - медленно, с расстановкой заговорил Шубин. - Гибель многих и многих людей!
- Дурацкая арифметика, - вздохнув, сказал профессор. Он, как истинно интеллигентный человек, умел быстро взять себя в руки. - В нашем с вами возрасте смешно апеллировать к высшим ценностям… Вы просто хотите выполнить свою работу. Меня мало волнует спокойствие этого человека… мне и самому казалось кое-что подозрительным… Есть такой микробиолог… Басаргин. Заведует лабораторией в институте экспериментальной медицины. Занимается иммортализацией клеток.
- Простите?
- Бессмертием, проще сказать. Он выкупил лабораторию… месяц назад. Говорит, что получил хороший гранд… но я проверял - среди известных мне стипендиатов его фамилия не появлялась. Я старался не задумываться… мало ли чем сегодня зарабатывают на жизнь ученые… не суди, да не судим будешь. Хотя своя лаборатория - мечта поэта…
- Вряд ли это он, - со вздохом разочарования сказал Шубин.
- Почему? - искренне изумился профессор, откинув голову, подняв брови над очками.
- Если бы он в это ввязался, не стал бы вкладывать деньги в недвижимость. Больше никого не припомните?
- Нет… так вот с ходу - никого… Странно… мне казалось, вы сразу ухватитесь…
- Напрасно вам так казалось. Посади мы хоть тысячу невинных - теракт все равно состоится. Этот след, по-моему, бесперспективен.
- Нет, мы его, конечно, проверим! - возразил Сидоров. - Ты, Сан Саныч, специалист опытный - но проверка здесь не помешает. Может, он выполнил лишь часть работы… может, сдавал лабораторию внаем или что-то в этом роде… А вы, если что-нибудь припомните, звоните мне прямо домой. А то, если дам вам служебный телефон, пожалуй, решите, что мы вас вербуем в агенты, ха-ха-ха! Шутка!
Сидоров торопился в управление. Экскурсии, подобные сегодняшней, он предпринимал редко. Это напоминало ему далекую молодость оперативного работника. Они с Шубиным откланялись и ушли, оставив профессора мучиться вечным вопросом культурного россиянина советских времен: сделал он подлость или нет? В новых временах вопрос этот, к счастью, отменен за ненадобностью.
Был уже восьмой час, когда они вернулись в управление, но верный референт Антонина еще работала с документами за своим столом в приемной. Она была романтической девушкой. Сидоров, однако, не обратил на это никакого внимания. Он скорее возмутился бы, если бы референта не оказалось на месте в любое время дня и ночи. Так у него было заведено, все это знали - и никто не роптал.
- Черт возьми! - сказал Игорь Станиславович, поспешно закрыв дверь в кабинет и яростно почесываясь. - Что значит применять спирт не по назначению! А это что такое?!
На столе его красовался согнутый в три грани лист белого картона с лозунгом "Для руководителя роднее и ближе подчиненного и Отечества нет!".
- Антонина! Откуда эта мерзость?! - с удовольствием гаркнул генерал в полную силу легких. Он любил прикидываться солдафоном.
Референт это знала и обычно слегка подыгрывала шефу.
- Из отдела по правовой и воспитательной работе принесли, Игорь Станиславович. Директива пришла - всем руководителям иметь на столе лозунг. Даже Ястребов у себя поставил.
- Да? - недоверчиво скривился генерал, брезгливо косясь на безвинную бумагу. - Знаешь, ты это… ты забери его и у себя в приемной поставь. Это как бы продолжение моего рабочего места. Береги его, смотри, чтоб не порвали… но если кто на него кофе прольет, я буду не в претензии… Ступай. Ну - что у тебя?
- Наши ребята возвращаются из командировки, Игорь Станиславович, - улыбнулась Антонина. - Нестерович, Веселкин…
- Да-да-да! - оживился Сидоров. - Молодец, что на помнила! Завтра же ко мне на оперативку! Подготовь для них обзоры… Сашку Нестеровича - на микробиологов, он интеллигент, Веселкина - на бомжей… Чего ты скалишься, Шубин?
- Лозунг вам нужно поближе поставить, Игорь Станиславович! Он специально для таких генералов написан!
- Дурацкий лозунг… не понял, что ты имел в виду. Убирай его, Антонина, убирай. Ладно… организуй встречу… пусть начальник первого отдела подъедет на вокзал… По три дня отдыха… по три, больше не дам! Через три дня - у меня всем быть. Сообрази предложения в приказ по управлению… премии там, наградные листы… ну и обзоры по делам, как я сказал. Все, беги, беги… и вообще, домой иди. Ты мне сегодня не понадобишься больше. Нечего тут молодость просиживать.
Сидоров воссел, наконец, за стол, почувствовал себя увереннее.
- Нечего дыбиться, полковник Шубин! А ты как за ботишься о своих подчиненных?
- Мы люди скромные… - уклончиво ответствовал Сан Саныч, - по три выходных за три месяца в Чечне не даем… и грамотами не разбрасываемся…
Начальник службы "закоси-бэ-тэ" нахмурился и закрыл тему. Вместо нее он открыл папку, верхний лист в которой был от руки разделен на две графы. Первая была озаглавлена "Что мы знаем о них?", вторая - "Что они могут знать о нас?". Записей в каждой графе было примерно поровну - и это огорчило Сидорова. Он взял ручку с резиновым шпионским ухом на колпачке, призывающим к бдительности, помурлыкал напряженно - и добавил в первую колонку несколько емких резюме по результатам сегодняшней беседы с микробиологом. Достигнув таким образом информационного перевеса над эвентуальным противником, Игорь Станиславович закрыл папочку.
- Московские опера у тебя? - спросил он Шубина. - Тогда на Басаргина их сам наведешь. Пусть пошерстят его… у них неплохо получается. А там я своих подключу, мне со своими работать проще.
- В каком направлении рыть?
- Я думаю - на архивариуса. Они могли быть знакомы. Ну и на заказчика, конечно. Источник средств выявить… да ребята сами разберутся. Да, вот еще! Поручи своей разведке раздобыть фотографии всех работников архива. И пусть все наряды их отсмотрят внимательно. Вдруг кто-то нарисуется внезапно, где мы его и не ждем. Заронил ты мне сомнения в прошлый раз… подстраховаться хочу.
-В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть, - согласился Шубин, помечая сказанное в крошечный детский блокнотик.
Сидоров хмыкнул.
-Тебе органайзер подарить?
- У меня есть… Это привычка от прежних времен осталась. По улицам с органайзером не натопаешь… Что еще мы можем сделать?