Вахтанг почувствовал сильную усталость. Надо отдохнуть!
Он прошел в глубь пещеры, где на деревянном настиле, накрывшись спальным мешком, забылся тревожным, рваным сном.
Помощник последовал примеру хозяина, назначив сменное охранение пещеры. До утра, до восхода солнца все затихло.
Даже шакалы, видимо, разогнанные громом стрельбы и взрывов, не подавали ни единого голоса. Хотя сейчас было их время. Время их охоты. Но шакалы молчали. Ушли от реки, подальше от беды. Двуногие хищники намного опаснее любой стаи волков.
Небо затянули тучи, и вскоре пошел мелкий, нудный осенний дождь.
И только в поселке Соколовском, несмотря на ночное время, бурлила жизнь. Толпа "беженцев" заполнила обе улицы селения. Во всех домах горел свет. Между прибывшими из-за "речки" "гостями" сновали молодые люди в длинных халатах. То в одном месте из-под полы одежды мужчины, то в другом из платья женщины или детской коляски они принимали мешочки плотной ткани, растворяясь с ними среди толпы. "Беженцы" сбрасывали с себя героин, который молодыми людьми переносился по определенным домам. Там мужчины разрывали тару и пересыпали серо-белый порошок в заранее подготовленные плоские кожаные ранцы. Затем под навесами загонов для скота тонкими веревками, полностью скрывающимися в густой шерсти животных, крепили снизу ранцы к овцам и баранам, отчаянно блеявшим от нарушенного сна и странных действий с ними.
Люди Вахтанга в поселке Соколовском срочно готовили большую отару к ранней отправке ее на высокогорные пастбища. Отправке до того момента, как в селение войдут пограничники и начнется повальная проверка "беженцев", с последующим принятием по ним решения властями Таджикистана.
Наблюдатели "Виртуса", оставшиеся с генералом Борисовым, доложили в штаб погранотряда о срочной перегрузке наркотика.
Феликс удовлетворенно потер руки. Он подумал: готовитесь, голубчики? Готовьтесь, готовьтесь! Даже можете не торопиться и особо не маскироваться, утром вас в любом случае выпустят из поселка. И идите на свои пастбища, к вьючному каравану, который, по докладу группы слежения "Кавказа", уже был на подходе к месту встречи с отарой.
Все пока шло по плану. Без сбоев. Пройдет ли вся операция так? Дай-то бог!
До утра генерал так и не заснул, приняв таблетку против сна из арсенала специальной боевой аптечки спецназа. Сейчас главное - дело, операция, а отдохнет он потом, когда все закончится.
Мелкий нудный дождь, тихо зашелестевший по стеклу окна, стал приятным сюрпризом для Феликса.
Генерал любил дождь, любил ненастье. И любил такую погоду давно, с тех пор как впервые познал на себе все прелести беспощадной тропической жары еще на заре своей тяжелой службы. Службы, которую не прерывал, даже находясь на нелегальном положении, приговоренный к ликвидации в собственной стране теми чиновниками, кто и посылал его, молодого офицера, на сложные, сопряженные со смертельным риском задания. Да, было и такое время. Но и тогда Феликс Борисов не сложил оружия. Он продолжал борьбу и не только выжил в ней, он победил, заняв в конце концов одну из руководящих должностей в реанимированной новыми властями секретной спецслужбе Х-4 "Виртус".
Глядя на мокрое окно, боевой генерал мысленно окунулся в прошлое. Он вспоминал свою жизнь и соратников, с которыми выходил на боевые задания. Всех! И тех, кто продолжает оставаться рядом и сейчас находится либо в Афганистане, либо в Таджикистане и Киргизии, выполняя свою задачу общей операции "Цунами". И тех, кто уже ушел туда, откуда обратной дороги нет. Всех их вспоминал еще не пожилой, но совершенно седой генерал, глядя в черное, покрытое изморосью окно этой ночью. И было Феликсу и тепло, и в то же время грустно. Но, главное, отсутствовала непонятная, необъяснимая тревога, которая подсознательно всегда настигала генерала перед тем, как произойти чему-то катастрофически непредвиденному, что кардинально меняло обстановку и ввергало его или подчиненных в ситуацию реальной смертельной угрозы.
Сейчас этой тревоги не было, а значит, и близкой опасности тоже!
Феликс не раз пытался понять, почему его охватывает предчувствие беды перед тем, как ей свершиться. Но ответа не находил. Психолог объяснил кратко и заумно - выработанная за долгое время нахождения в экстремальных, стрессовых условиях, опережающая событие подсознательная защитная реакция организма.
Так оно было или нет, но она, эта реакция, бывала поистине спасительной не для одного десятка его бывших и настоящих подчиненных.
Он откинулся в кресле, переведя мысли на свою супругу Танюшу, с которой и познакомился все в той же экстремальной ситуации. Тогда она, по сути, спасла ему жизнь. После этого, несмотря на разницу в возрасте, они вместе. Хотя это "вместе" понятие весьма условное.
Его мысли были прерваны.
Операция набирала ход, и благоприятная на данное время обстановка в любой момент и в любом месте могла внезапно измениться. Но на этот раз ничего экстраординарного, требующего принятия немедленных мер не произошло. Его вызвал полковник Железнов:
- "Феликс"! Я - "Кавказ"! Как слышишь меня?
Борисов ответил:
- "Феликс" слушает!
- Наблюдение за вьючным караваном продолжаем. Он выдвигается в расчетный квадрат.
- Я в курсе этого. Что еще?
- На дороге Бендал - Форог у одного из поворотов на горный серпантин остановились два бортовых тентовых "сто тридцатых" "ЗИЛа".
- Их номера?
- Форогские, в кабинах по два человека. На отдых устраиваться пока не собираются.
- Наблюдай за ними, возможно, это и есть часть автомобильной колонны…
- Извините, генерал, меня вызывают наблюдатели.
Феликс отключился.
Спустя минуту полковник Железнов возобновил сеанс связи:
- Прими, "Феликс", уточнение обстановки на дороге.
- Давай!
- К "ЗИЛам", о которых я докладывал, подошли еще три машины: один такой же "ЗИЛ", "ГАЗ-66" тоже с тентом и "УАЗ-469".
Борисов произнес:
- Понятно! Это транзитная колонна Вахтанга. Она использует собственную связь?
- Пока нет. Мои ребята следят за эфиром.
- Добро! Значит, задача тебе ясна? Только контроль за встречей, перегрузкой наркотика и скрытное сопровождение автомобильной колонны. У тебя как с техникой?
Железнов доложил:
- "Жигуль"-"пятерку" для непосредственного сопровождения колонны по трассе подогнали. Два "шестьдесят шестых" должны вот-вот подойти из мотострелкового полка. Здесь недалеко до него. Но часть отряда все равно придется оставить у шоссе.
Генерал задумался. Но держать на связи командира "Кавказа" не стал, приказав временно прекратить сеанс, но быть в готовности в любой момент продолжить его.
Положив рацию на стол рядом с картой, Феликс прошел к окну, продолжавшему плакать мелкими каплями затяжного дождя. Неожиданная мысль пришла в голову генерала. Он вернулся к столу, убрал карту пограничного района, разложив вместо нее карту Северного Афганистана.
Кайрабад - Гайдуз, Гайдуз - Кайрабад!
Сердце внезапным щипком зацепила неожиданно родившаяся тревога. Но почему? И отчего он вдруг подумал о "Барсах", когда только что вел переговоры с "Кавказом"? Ведь по Афгану все просчитано и пересчитано, продумано, и все же…
Кайрабад - Гайдуз!
Где-то там затаилась опасность!
Та опасность, которую им так и не удалось просчитать. А может, это не так? Но чувство тревоги! Оно не напрасно, оно что-то предвещает. Что? Где? Они говорили с Железновым об автомобильной колонне и… о том, что половина его отряда вынуждена будет остаться вне игры. Так! А в Афгане может произойти все, что угодно. Хотя разведка ни о чем угрожающем "Барсам" не сообщала. Или пока не сообщала? И сообщит позже? Когда уже что-то изменить будет нельзя? Такой вариант вероятен? Теоретически вероятно все. Разделенный "Барс" ограничен в своих боевых возможностях, а у Борисова вне акции две полноценные группы отряда "Кавказ", которые здесь, в Таджикистане, даже в качестве резерва генерал применить не сможет. Для них просто нет целей! А "Барс" ограничен… И отряд, вполне возможно, может оказаться в сложной ситуации. Что-то подсказывает Феликсу об опасности именно там, за "речкой". Надо страховаться. Это не помешает, а помочь "Барсам" сможет существенно. Итак, что мы имеем в Афгане?
Борисов наклонился над крупной картой, начал квадрат за квадратом снова изучать ландшафт, по которому проходили маршруты "Барсов".
Черт! Кругом горы, горы, горы! Ущелья, перевалы, ручьи, грозящие в секунды превратиться в беснующиеся, ревущие, непроходимые потоки.
Вот! Феликс увидел то, что искал. Небольшое плато в пяти километрах от Кайрабада, невысоко, между двух начинающихся перевалов. Так! Это уже неплохо. А что у нас в этом плане у Гайдуза?
Прошло еще пять минут изучения карты.
Наконец генерал отстранил ее от себя, потер уставшие от напряжения глаза.
Возле Гайдуза такого плато не оказалось. Но была равнина прямо за поселком, и "зеленка" с пастбищем. Как экстренный вариант эту равнину использовать можно. Рискованно, но можно при выполнении ряда условий в плане прикрытия.
Он связался с подполковником Сотниковым.
- "Гроза"! На связи "Феликс"!
- "Феликс"! "Гроза" слушает! - ответил командир эскадрильи штурмовиков.
Борисов спросил:
- Володя, на аэродроме твоего базирования есть "вертушки", кроме тех, что запланированы нами на эвакуацию отрядов, отработавших свои задания?
- Так точно! Эскадрилья машин огневой поддержки "Ми-24" и несколько "Ми-8", в том числе один санитарный борт. А что?
- У тебя есть возможность связать меня с командиром авиационного полка?
Некоторое молчание.
- Соединить могу, только вот… время?
Феликс взглянул на часы: 3.37, приказал:
- Давай выходи на командира полка, обеспечь его нашей связью и соединяй со мной, я жду! А время? Черт с ним, со временем, передашь полковнику, кто его вызывает, встанет без разговоров.
- Есть, товарищ генерал! Как вам работа моих штурмовиков на границе?
- Отлично, Володя, молодцом! Но об этом после. Сейчас мне нужен командир полка, разбор полетов и раздача подарков после игры. Работай!
За то время, пока Борисов ждал связи с аэродромом российской военной базы в Таджикистане, тревога в груди усилилась, и Феликс уверился: все, что он сейчас предпринимает, своевременно и правильно. Хотя спроси его, почему он принял подобное решение, генерал обоснованно объяснить не сможет.
Сигнал вызова на аппарат Борисова прошел в 4.40, генерал ответил:
- "Феликс" на связи!
- Я - "Гром", вы хотели меня слышать?
- Командир авиационного полка полковник Смоленский?
Тот спросил:
- Мы можем общаться по связи так открыто?
- Да! Нами применена специальная связь, так что наш разговор ни перехватить, ни запеленговать невозможно.
Полковника удовлетворил ответ высокопоставленного чина спецназа:
- Я слушаю вас, товарищ генерал-лейтенант!
- У меня к вам вопрос, Семен Яковлевич!
- Готов ответить, если, конечно, смогу.
- Вам передавали по команде, что в случае необходимости ваша часть может быть временно переподчинена Федеральной службе Х-4?
- Так точно, такой приказ от своего командования я получил.
- Хорошо, - сказал Феликс и тут же приказал: - Передайте в распоряжение подполковника Сотникова еще четыре "Ми-8", в том числе санитарный вертолет, полностью снаряженный штатным вооружением!
Полковник ответил:
- Есть! Это все?
- Все пока. Дайте мне Сотникова.
- "Гроза" на связи, "Феликс"!
- Слушай сюда, Володя! Как примешь технику у Смоленского, уберешь со всех "вертушек" опознавательные знаки, заменив камуфляжем, то же самое сделаешь и со своими "Су-27", с двумя звеньями. С экипажами провести инструктаж по их применению в Афганистане, соблюдая режим секретности. Особое внимание пилотам вертолетов на возможные их посадки на площадки, крайне ограниченные по размерам, с высадкой десанта и дальнейшим подбором людей в условиях ведения отходящего боя. Цели: либо Кайрабад, либо Гайдуз, либо и то и другое, как получится. Экипажи перевести на собственный режим боевой готовности "Полная" и держать при себе неотлучно! Применение авиации по моему личному приказу, с уточнением персональной задачи "вертушкам" и штурмовикам! Вопросы ко мне?
Сотников, подумав, ответил:
- Пока все ясно. Вопросов не имею.
- Возникнут какие проблемы, сразу связывайся со мной! Конец связи, "Гроза"!
Тут же генерал переключился на командира отряда "Кавказ":
- Иван? Феликс!
- Слушаю, генерал!
- Ты говорил, у тебя две группы остаются вне операции?
- Так точно!
Борисов приказал Железнову:
- Поставь им задачу укрыться возле трассы Бендал - Форог, в квадрате 32-10, и готовиться к применению в Афганистане!
Полковник удивился:
- Где?
- В Афганистане, Ваня, в Афгане! С задачей поддержки действий групп "Барса". Все понял?
- Понял!
- А понял, выполняй!
Отключив рацию, Борисов потянулся, встал, прошел к дивану, стоящему в углу кабинета. Прилег на него, слушая заунывную песню дождя.
Поднялся он с рассветом и тут же получил сообщение группы наблюдения за поселком Соколовский. В нем говорилось, что чабаны выгнали из селения большую отару.
Генерал ответил:
- Добро! Сопровождать отару, но аккуратно, ни в коем случае не быть замеченными ни из поселка, ни чабанами отары!
Феликс побрился, умылся, сделал несколько общефизических упражнений. Из-за приема ранее транквилизаторов его тянуло в сон, но Борисов умел управлять собой и сел за рабочий стол собранный, готовый к координации действий подчиненных ему отрядов.
И все же, как и вчера, больше его мысли были за Пянджем, где к целям пробивался отряд спецназа "Барс".
И группы "Барса" шли к объектам ликвидации короткими переходами в десять километров и получасовым отдыхом между ними.
Шли тяжело. Преодолев отметку в 4000 метров над уровнем моря, почувствовали нехватку воздуха. Применили специальные индивидуальные кислородные ранцы.
Генерал Кауров с капитаном Лопатиным продолжали идти с передовым дозором. Чтобы убить время, разговаривали сквозь маски.
Каракурта заинтересовала судьба разведчика, заброшенного в Афганистан:
- Слушай, Виктор! Ну, внедрили тебя к Масуду, понятно, ислам принял, тоже ясно, да и невелика беда, какая разница, обрезан ты или нет, у нас пол-России таких обрезанных. Но вот с женитьбой у тебя как получилось? Вынужден был по легенде? Приказ сверху?
Капитан, облаченный в одежду афганских таджиков, ответил:
- Да нет! Никто не заставлял и не приказывал. Мог и дальше оставаться холостым, только вот таджичка одна понравилась! Ну, совсем на нерусскую не похожа. Она санинструктором ранее в моем батальоне служила. И, как говорится, слово за слово, и сошлись! Они, я имею в виду афганок, дамы гордые, обычаи чтут, мужикам, если что, ни в чем не уступят. Надо, и оружие в руки возьмут. А мне такие по душе! Знал, что измен они не допускают, мужей своих слушают во всем. А тут и сам шах, уж не знаю, как до него дошло, что я на Айлу глаз положил, спрашивает меня: что, Фархад, - это мое мусульманское имя, - люди говорят, девушка таджикская тебе приглянулась? Отвечаю: да, приглянулась, и что? Он: ничего, только учти, разные вы, как бы любовь твоя потом не остыла, а унижать женщину тебе не позволят. Как и развод по одному твоему желанию. Подумай, пока холостой! А вообще, я не против, родителей ее лично знал, девушка хорошая, если она тебя полюбила, то на всю жизнь! Изменишь ей, убить может, такой уж у нее род. Гордый, знатный и своеобразный, измены и предательства не прощают. И многоженства не разрешают в отличие от других мусульманских кланов. С этим и отпустил. Короче, через неделю делаю ей предложение. Айла соглашается, родственники ее тоже, и вот уже три года, как семьей живем. Дом, детей заимели! Любит она меня, и вообще, неизвестно почему, русским симпатизирует. Почему? Не знаю! Спрашивал, ответить не смогла. Ну, и я ее люблю!
Генерал прервал капитана:
- И она даже не догадывается, что ты человек здесь временный?
Лопатин ответил твердо:
- Естественно, Айла не знает, кто я на самом деле, но отзовут, уходить вместе с семьей буду! Не оставлю их! Знаю, уволят за это, но… по-другому поступить не смогу. Не смогу предать ту, которая мне всю себя отдала. Нет, не предам!
Наступило молчание. Капитан, видимо, не в первый раз думал о своем будущем. Каракурт обдумывал что-то свое.
Пауза затянулась.
Наконец Кауров неожиданно и так же твердо сказал:
- Не волнуйся, капитан. Даст бог, останемся живы и вернемся в Россию, я помогу тебе. Никакого увольнения не допущу. С разведкой, понятно, придется расстаться, но служить будешь, и Айлу свою любить, и детишек воспитывать. Это мое слово! Слово генерала Каурова!
Капитан посмотрел на генерала:
- Благодарю вас. Я много слышал о Каракурте, среди разведчиков о вас слава еще та идет. О вас и о Борисове. Сейчас убедился, то, что слышал раньше, правда. И для меня большая честь работать с вами… Один вопрос можно?
- Конечно.
- Вот вы - генерал, а отрядом по штату командует максимум полковник, я не говорю уже о группе. По идее сводную группу должен был бы возглавлять подполковник, почему вы оказались на его месте?
Кауров посмотрел на капитана:
- Знаешь, Витя, иногда во время проведения акции обстановка складывается так, что в составе отряда просто необходимо присутствие опытного человека, который пользовался бы у бойцов непререкаемым авторитетом, я говорю не только о себе. Чтобы шли они в бой, уверенные в успехе, а не сомневались в исходе операции. Поэтому и было решено одну сводную группу подчинить мне, вторую командиру отряда. Задание у нас своеобразное. С виду обычное, на которое выходили не раз и без всякого усиления, а с другой стороны, ребятам приходится впервые работать за "бугром", да еще в Афганистане. Это сильный психологический раздражитель, способный повлиять на поведение бойцов. Вот чтобы избежать случайного, но губительного сбоя, и было решено, что поведу сюда людей я! С полного моего согласия.
Лопатин кивнул головой:
- Понял! И считаю, что решение принято верное. Я вижу, как напряжены офицеры и прапорщики группы. Но вижу и то, что они идут без страха, уверенно. А значит, не сомневаются, верят в командира. Это залог успеха.
Сказав это, капитан остановился:
- Минуту, генерал!
Он развернул карту, бросил быстрый взгляд на нее, перевел взор на горы, ориентируясь, произнес:
- Так! Проходим еще с километр, вон до того поворота, - Лопатин указал на выступ правого склона ущелья, - и устраиваем привал на два часа. После чего поднимаемся на левый хребет. Он крут, придется применять "гарпуны".
Генерал, взглянув в свою карту, сказал:
- Но я не вижу в этом квадрате какого-либо изменения направления маршрута.
Капитан объяснил:
- Да, мы должны были бы идти и дальше по ущелью, но делая при этом приличный крюк, а перевалив за хребет, мы сразу окажемся вот тут.
Лопатин указал Каурову на его карте точку, куда они по графику должны были бы выйти через десять часов.
Генерал согласился с изменением маршрута:
- Добро! Пусть будет по-твоему, ты - проводник, тебе виднее.