Проснулась она оттого, что затекла левая рука и надо было выйти в туалет. Хотела встать, больно дернула цепочкой левое запястье и все вспомнила. Долго робела нажимать кнопку, но в туалет хотелось все сильнее, наконец нажала. Пришел тот же военный парень, молча отстегнул наручник и проводил в туалет. Оказывается, вход в туалет и ванную был из той же комнаты, не надо было даже выходить в коридор. Он подождал, когда она выйдет, также молча проводил ее до кровати и снова пристегнул наручник.
Оставшись одна, Леночка огляделась. Комната больше всего напоминала больничную палату, чисто, светло, никакой мебели, только еще одна кровать, аккуратно застеленная покрывалом, и стол с тремя стульями у занавешенного окна. Потом она подумала о Леше и с этими приятными мыслями опять незаметно уснула.
* * *
Вечером все, как большая семья, собрались перед телевизором в той же Малой гостиной. Сидели парами - Костюков со Светланой на диванчике-канапе, мать и сын Черных - у накрытого для вечернего чая стола, причем Женя - в новеньком инвалидном кресле, старое, за непригодностью, было оставлено дома, а Киреев и Сергачев в стороне, тоже на диванчике, только они не гладили друг друга по коленкам и не шептали, как Кастет со Светланой, всякие глупости. Охранника Володи, видимо из-за отсутствия ему достойной пары, в гостиной не было.
"Криминальный Петербург" посмотрели молча. Только Светлана прошептала на ухо Кастету, что на фотографии он совсем не похож, и укусила его за мочку уха.
Так же молча посмотрели рекламу. В мире прокладок и кариеса ничего не изменилось, и Сергачев встал, чтобы выключить телевизор.
- Вопросы, замечания будут? - спросил он, подсаживаясь к столу. - Как фактически развивались события - мы знаем. Теперь знаем официальную версию правоохранительных органов, как профессионал, я вам скажу, что это - лучшее, что можно было придумать в такой ситуации. Самое лучшее! Так они убивают даже не двух, а целое стадо зайцев - и Чечня, и наркотики, и оружие, да одна геройская смерть мудаков-омоновцев чего стоит. Если они не раскроют эту кучу преступлений, а мы ведь сделаем все, чтобы они не раскрыли, все равно эта шумиха пойдет только на руку Исаеву и, извините за выражение, его шобле…
Сергачев посмотрел на Кастета и сказал с интонацией классного руководителя:
- Леша Костюков! Положи руки на колени и слушай спокойно! На свои колени положи, на свои. И вообще, Светочка, вы бы пересели куда-нибудь, вот, к господину Кирееву на диван, очень удобный диванчик и Леша туда не дотянется, он же не Юрий Долгорукий…
Он взял чашку с давно остывшим кофе, понюхал, поморщился.
- Дамы и господа, может быть, на сон грядущий по бокалу чего-нибудь этакого? Крепкий кофе на ночь излишне возбуждает, - он выразительно посмотрел в сторону Кастета, - а с рюмочкой хорошего ликера, скажем, "Драмбьюи"… Между прочим, искусство приготовления ликеров пришло из Италии, где в монастырях приготовлялись смеси из спирта, плодов и ароматических трав, и на этикетках было написано "Во славу Бога".
Он молитвенно сложил пухлые ручки и вознес очи горе.
- И только для настоящих мужчин могу предложить, даже настоять на этом - разговор у нас предстоит долгий, непростой, - по бокалу хорошего виски. Даже Всеволод Иванович еще не знает - друзья мне привезли из Шотландии подарочный набор известной фирмы "Matthew Gloag & Son" - бутылочка виски "Famous Grouse" - "Знаменитая куропатка" и стаканчики Old Fashion. Представляете, господа, из самой Шотландии, где горцы-хайлендеры, килты, волынки и Роберт Бернс - и вот - на нашем столе. Непременно испробуем, не отказывайтесь!
Виски, действительно, был изумительным, стаканчики Old Fashion оказались матерыми стаканами граммов по двести пятьдесят, а ликер и правда с сильным медовым привкусом, что не очень понравилось Кастету.
Наконец реверансы и щеголяние этикетом закончились, дамы разошлись, Кастет с Киреевым покурили у открытой форточки, и состоялся тот самый долгий непростой разговор, обещанный Сергачевым.
- Пока вы, Алексей, отдыхали, мы с Евгением Павловичем Черных обсудили план наших дальнейших действий. Сразу должен сказать две вещи. Во-первых, в целом план принадлежит Евгению Павловичу, я лишь внес некоторые коррективы, исходя, так сказать, из суровых реалий и наших возможностей. Во-вторых, Всеволод Иванович категорически против этого плана, называет его безумной авантюрой, американщиной и другими непотребными словами. Я же, напротив, считаю -только такой план имеет шанс на выполнение, все остальное просто, как сейчас говорят, не прокатит… Решать вам, Алексей. Вы - главный герой этой безумной авантюры, судите сами, сможем ли мы, а большей частью - вы, сотворить все это. А план наш состоит в следующем…
* * *
Выехать в девять, конечно же, не получилось.
Сперва всей командой пили кофе, потом впятером, пятым был охранник Володя, обсуждали последние детали, посидели на дорожку и в начале одиннадцатого отправились в путь.
Ехали на купленном Лехой "Гольфе", стараниями Петра Петровича получившем номера и должным образом оформленном на Ситтонена Арво Яновича, предпринимателя из Петрозаводска, владельца лесопилки и двух небольших заводиков стройматериалов.
Документы выправлял, конечно, Петр Петрович.
- Настоящие, - сказал он, вручая Кастету внушительную пачку бумаг и книжечек, - здесь все, что должно быть у нормального человека, включая загранпаспорт с шенгенской визой. Надеюсь - не удерешь. В Петрозаводске у тебя квартира, сейчас там ремонт, поэтому запоминать обстановку и расположение комнат нужды нет, но адрес, конечно, знать надо.
- Откуда у нас квартира в Петрозаводске? - удивился Киреев.
- Не у нас, у меня, - поправил его Петр Петрович. - Прикупил при случае. Жертвую вот на общее дело.
Ехали они в Москву, чтобы через два дня уже самолетом вернуться обратно, обеспечив таким образом алиби и вполне легальное проживание в Северной столице карельского бизнесмена Арво Ситтонена. Гаишники к таким иномаркам не очень придирчивы, на личности пассажиров им вообще наплевать, да и по показанной в телепрограмме фотографии Кастета можно было опознать, только обладая немалой фантазией и здоровым чувством юмора, а с тем и другим у сотрудников правоохранительных органов традиционная напряженка.
У Владимира Севастьянова, штатного сотрудника охранного агентства "Скипетр", был официально зарегистрированный пистолет Макарова, а единственным оружием господина Ситтонена был туго набитый бумажник, где, кроме российских и зарубежных дензнаков и кредитных карточек "Виза" и "Америкен Экспресс", лежали еще визитки нескольких очень важных людей, уже предупрежденных о возможном звонке Арво Яновича Ситтонена.
* * *
Интервью и. о. начальника Отдела по борьбе с организованной преступностью при ГУВД Санкт-Петербурга полковника Исаева В. П., данное программе "Бой криминалу" Первого канала ЦТ. Текст интервью на следующий день был напечатан во всех центральных газетах, видеозапись неоднократно повторялась различными российскими и зарубежными каналами:
Ведущий:
Господин полковник, вчера в средствах массовой информации появилось сообщение о крупной операции, проведенной Вашим Отделом. Если можно, сообщите нашим зрителям подробности этой операции.
Исаев:
Вы ошиблись, назвав проведенную операцию просто крупной. Без преувеличения, это крупнейшая операция правоохранительных органов, проведенная в последнее время. Крупнейшая и по масштабам, и по значимости. Можно смело утверждать, что конечный результат операции будет иметь глобальные последствия - в ходе операции был уничтожен личный эмиссар террориста номер один Усамы бен Ладена некто Аслан Мозжоев. Человек, который координировал деятельность всех, подчеркиваю - всех, преступных группировок, действующих как на территории Чечни, так и в различных городах России. Именно под его непосредственным руководством, по разработанным именно им планам, были совершены все самые кровавые террористические акты последних лет. Я не буду приводить этот скорбный список, он всем нам хорошо известен. Как выясняется в процессе следствия, кроме взрывов, захвата заложников и других преступлений, направленных как против мирных жителей, так и против российских войск, дислоцирующихся сейчас на территории Чеченской республики, именно под его руководством были совершены практически все так называемые "громкие" политические убийства последних лет.
Ведущий:
Господин полковник, нам хорошо известны имена многих лидеров чеченских сепаратистов, таких, например, как Шамиль Басаев, но имя Аслана Мозжоева мы слышим впервые. Значит ли это, что он не был прежде известен нашим правоохранительным органам?
Исаев:
Это означает только то, что наши сотрудники умеют хранить служебную тайну! Аслан Мозжоев уже много лет находился в оперативной разработке, но, учитывая значимость этой фигуры, ее международный вес, мы не могли, не имели права озвучивать это имя.
Ведущий:
Вы уже неоднократно упомянули о международном значении этой операции. Какое место занимал Аслан Мозжоев в колоде международного терроризма?
Исаев:
Весьма и весьма значительное! В нашем распоряжении оказались фотографии, на которых Аслан Мозжоев запечатлен вместе с Ясиром Арафатом, руководителями движения "Хамас" и "Аль Каида", лидерами печально знаменитой ИРА- Ирландской республиканской армии. Кроме того, по непроверенным пока данным, он причастен и к американской трагедии 11 сентября. Как вы понимаете, территория Соединенных Штатов находится вне пределов нашей юрисдикции, поэтому конкретными документальными свидетельствами этого мы не располагаем. Но я думаю, что после того, как мы передадим нашим американским коллегам имеющиеся в нашем распоряжении материалы, они подтвердят эти предположения. Можно смело сказать, что уничтожением Аслана Мозжоева мы нанесли сокрушительный удар мировому терроризму.
Ведущий:
Вчера в выступлении по петербургскому телевидению майор Богданов упомянул о захваченном складе вооружения, боеприпасов и наркотиков. Расскажите об этом подробнее.
Исаев:
Вы ошиблись, назвав Юрия Васильевича Богданова майором, но эта ошибка - приятная. Министром МВД подписан приказ о присвоении майору Богданову внеочередного звания полковника, кроме того, руководством ГУВД Санкт-Петербурга он представлен к званию "Герой России". Полковник Богданов непосредственно руководил подготовкой и проведением этой сложнейшей операции, участвовал в завязавшейся с бандитами перестрелке и, как знать, не его ли пуля остановила Аслана Мозжоева. Как старому оперативнику мне немного жаль, что именно он, а не я участвовал в этом, без преувеличения историческом сражении со всемирным террором. Что касается ответа на Ваш вопрос, цифры, названные полковником Богдановым, - предварительные, сейчас на месте работает расширенная группа следователей, включающая представителей Отдела борьбы с незаконным распространением наркотиков, ФСБ и Генпрокуратуры. Предвосхищая Ваш вопрос, сразу скажу, что о личностях заложников и обстоятельствах их задержания я пока не могу сообщить ничего нового, скажу только, что они живы, здоровы - это не мое мнение, это мнение врачей, находятся сейчас в безопасном месте и, надеюсь, скоро вернутся к своим семьям.
Ведущий:
И в заключение, несколько слов об Алексее Костюкове, на квартире которого и был уничтожен Аслан Мозжоев.
Исаев:
Вы знаете, я был против того, чтобы предавать гласности имя этого человека. Я и сейчас считаю, что это преждевременно, но - слово не воробей… Больше я ничего добавить не могу, просто не имею права… Мы работаем, мы его ищем, и нет никакого сомнения, что найдем. Это вопрос даже не дней, часов. Я вижу, что отведенное нам эфирное время заканчивается, но не могу не сказать о двух героях-омоновцах, погибших при исполнении своего профессионального долга, о сержанте Челкине и старшем сержанте Копытове, они сражались до конца и умерли с оружием в руках. Светлая им память! Надеюсь, что Центральное телевидение найдет возможность посвятить отдельную передачу подвигу этих скромных мужественных парней!..
Ведущий:
Только на один вопрос полковник Исаев отказался отвечать в прямом эфире. Дело в том, что в дни проведения этой операции в послужном списке Исаева появились две новых строчки. Он получил звание полковника и стал и. о. начальника УБОП ГУВД Санкт-Петербурга. На наш вопрос полковник Исаев ответил, что приказ о присвоении очередного звания был подготовлен уже давно и то, что он пришел именно в эти дни, - чистая случайность. А вот случайность или нет скоропалительный уход в отпуск его начальника, Виктор Павлович Исаев комментировать не стал. Как не стал он упоминать о том, что тоже представлен к высокой правительственной награде.
Глава 2
ПРЕЛЕСТИ ПОЛКОВНИЧЬЕЙ ДОЧКИ
До Москвы они добрались нормально. Тормознули только дважды - на выезде из Питера и уже в Москве, в Черкизово. Сергачев был прав - зажравшихся гаишников на трассе Е-95 интересовали только крутые иномарки.
Охранник Володя всю дорогу молчал, только проезжая очередной пост ГАИ, вспомнил историю, случившуюся с ним в прошлом году.
10 ноября, аккурат на день милиции, ехал он куда-то за город, к другу на дачу, где намечалась грандиозная пьянка, и вез по этому поводу две коробки водки - в салоне, а в багажнике ящик пива. Тормознули его гаишники ни за что, просто деньги нужны праздник праздновать, лениво пошмонали машину и, вместо штрафа, забрали пол-ящика пива, водку брать постеснялись, что ли…
Поехал Володя дальше к своему другу, видит - гаишники его догоняют на своей гаишной телеге.
Фиг вам -подумал Володя и ударил по газам, те тоже поднажали, в общем, поиграли немного в Формулу-1, потом Володе это надоело, и он остановился. Вылетают из машины два взмьшенных гаишника и к нему.
- Багажник открывай, - говорят.
Все! - думает Володя - последнее пиво сейчас отберут.
Но багажник открывает, куда денешься. Менты-гаишники туда, оказалось, один из них, когда пиво-то брал, автомат там оставил, хорошо - не сильно пьяный был и вовремя рюхнулся.
Посмеялись от души над жадностью и тупостью ментов и опять до самой Москвы молчком ехали. В столице Сергачев заказал для них номера в комплексе "Измайлово", еще к Олимпиаде построенном.
- Жить надо скромно, - ответил Петр Петрович на робкие упоминания о "Балчуге" и "Рэдиссон-Славянской".
Оба дня в Первопрестольной у Кастета были загружены до предела.
Как преуспевающий бизнесмен, он должен был встретиться со своими деловыми партнерами и якобы обсуждать с ними перспективы делового сотрудничества. Поэтому он мотался из конца в конец города, оставлял коробки шоколадных конфет и визитки у секретарш, пил кофе с начальниками служб безопасности - друзьями Петра Петровича, которые в случае чего должны были подтвердить, что, да, приезжал карельский бизнесмен по фамилии Ситтонен, решал какие-то свои дела. Обозначив таким образом свое присутствие в столице, последний вечер Кастет провел в знаменитой "Метелице", оттянувшись там по полной программе.
Там, в "Метелице", Кастет познакомился с импозантным, в летах человеком, тоже по делам приехавшим из Питера. Несмотря на вечер понедельника, традиционно неудачного дня для торговых и увеселительных заведений, ресторанный зал был полон, поэтому метрдотель, похожий на сотрудника дипломатического представительства в развитой капиталистической стране, принеся Кастету немыслимо вежливые извинения, подсадил к нему за столик этого импозантного господина.
- Арво Ситтонен, - представился Кастет.
- Виктор Павлович, - ответил господин. - Вы хорошо говорите по-русски, почти без акцента.
- Спасибо, - сказал Кастет. - У вас акцент тоже почти не чувствуется. И рассмеялся:
- Я же - русский. Нет, по паспорту я - карело-финн, но ни хрена не знаю ни по-карельски, ни по-фински. В молодости девок клеить было хорошо. Представишься - Арво Ситтонен, что-нибудь про Хельсинки или Лаппенранту наплетешь - все, девчонка твоя!
Кастет успел уже немного принять на грудь, поэтому расслабился и легко вошел в образ карело-финского бизнесмена. Главное было не перестараться, но Володя, мрачно пивший за соседним столиком безалкогольный коктейль, присматривал за своим "шефом".
- Приехал вот в столицу нашей Родины, хочу в Кондопоге новую поточную линию поставить, завод там у меня, - пояснил Кастет. - Один. А второй - в Лахденпохья.
По дороге в Москву Кастет от нечего делать полистал Атлас автомобильных дорог, справедливо полагая, что карельскому бизнесмену надо знать свой родной край, и запомнил эти два названия. Кондопогу он слышал до этого, а Лахденпохья - просто красивое слово, с местным колоритом.
- А вы чем занимаетесь?
- Служу, - просто ответил Виктор Павлович, - на государевой службе.
- А! - Кастету стало неинтересно, вот если бы свой брат, бизнесмен…
- Вы в субботу телевизор не смотрели? - почему-то поинтересовался Виктор Павлович.
- В субботу? В субботу - нет. В субботу мы пилили по трассе, в Москву. Надоели, знаете ли, эти самолеты, летаешь на них, летаешь, туда-сюда, туда-сюда. Вот они уже где! То ли дело на машине…
- Да… - вяло согласился Виктор Павлович, - на машине хорошо.
Однако вечер продолжался, тосты за нерушимую дружбу карельского и русского народов сменились тостами за прекрасных дам, коих в зале было предостаточно, на любой вкус и кошелек, а потом поступило предложение перейти от слов к делу, и Виктор Павлович спросил:
- Ты, Арво, Москву хорошо знаешь?
- Нет, - честно признался Кастет. Хорошо он знал только Крылатское, где когда-то служил боксером.
- Есть тут одно уютное местечко, "Bad cats" называется. Для избранных, но тебя со мной пустят. Поедем?
- Поедем, - охотно согласился Кастет. Название "Bad cats" что-то смутно ему напоминало, но размышлять не было ни времени, ни желания.
Вчетвером они тронулись в путь - Виктора Павловича тоже сопровождал молодой человек, как и Володя, уныло пивший соки за другим столом.
О пребывании в "Дурных кошках" сохранились смутные, но приятные воспоминания. Виктор Павлович куда-то сразу исчез, и встретились они только в самолете, летевшем обратно в Питер. Продолжать знакомство не было никакого желания. Они раскланялись и сели в разных концах салона первого класса.
В "Пулково" Арво Ситтонена ждал его "Гольф", еще в воскресенье пригнанный из Москвы сергачевскими ребятами, а Виктора Павловича - целое стадо толстых золотопогонных милиционеров на машинах с матюгальниками, и мигалками.
- Важная шишка, наверное, - вяло подумал Кастет и велел Володе ехать в "Невский палас".