* * *
Кастет проснулся от запаха кофе и свежеиспеченных блинов. Боясь разлепить глаза, он впитывал ощущения гладких простыней, пышного невесомого одеяла, мягких ароматных подушек.
- Гламур, - сказал он невесть откуда пришедшее в голову слово и открыл глаза.
В дверях стояла Светлана с чашечкой кофе и сигаретой в руках.
- Гламур, гламур, - подтвердила она, - вставай, герой-любовник, мы стынем!
- Мы - это кто?
- Блины и я…
Кастет смутился.
Ночью у них со Светланой ничего не было. Кажется, не было… Выходит, утром девушка проснулась, от неутоленной страсти блинов напекла, а он, любовничек хренов, дрыхнет без задних ног… Схватить, что ли, бабу, повалить на роскошную кровать, расплескивая кофе и роняя сигареты, и компенсировать бездарно проведенную ночь? Леха вдруг понял, что это было бы так же грубо, как наложить сейчас кучу дерьма на эту ароматную цветную простынь. Он хотел было встать, но ощутил собственную наготу и… Ну, в общем, стоял у него. Добротно так, надолго. И Кастет только натянул повыше одеяло и жалобно посмотрел на Светлану.
- Наш маленький друг тоже проснулся, - улыбаясь, констатировала Светлана, - лежи, сейчас я одежду принесу, высохла уже, наверное.
- Так уж и маленький, - слегка обиделся Кастет, - обычный, средненький!
Они опять долго пили чай и кофе, Кастет с блинами, Светлана с сигаретой. Молчали. Негромко пел какой-то иностранный певец.
- Это кто? - спросил Кастет.
- Джо Кокер. Нравится?
- Мне все у тебя нравится… И ты нравишься…
Кастет полез за сигаретами.
- А я, может, специально все делаю, чтобы тебе понравится. Я, может, охомутать тебя хочу! - Светлана говорила веселым, шутливым голосом, но глаза и лицо были грустными.
Она потушила только что начатую сигарету, тут же взяла новую и сказала:
- Спрашивай, ты же спросить что-то хочешь.
- А можно мне кофе? - спросил Кастет.
Светлана встала, потянулась за банкой кофе, достала кофемолку. Была она не в том, не вчерашнем халате, а в каком-то полупрозрачном творении, названия которого Кастет не знал, но чувствовал, что, если бы она расхаживала перед ним просто голой, это возбуждало бы его меньше. Длины халата хватало только на то, чтобы с трудом прикрыть ягодицы. Под тонкой гладкой кожей ног угадывалось движение мышц.
- Чего замолчал? - спросила Света, прекрасно понимая причину Костюкова молчания.
- Гламур, - не думая, выдохнул Кастет.
- Во-во, гламур, - согласилась Светлана, - а ты хоть знаешь, что это означает?
Кастет помотал головой. Как подросток, стыдящийся своего возбуждения, он нагнулся вперед, вцепившись в край стола.
- А означает это "колдовство", "очарование" и так далее. В общем, шик, блеск, красота… Я ж училка, мой юный друг. Английского языка училка. И французского…
Светлана присела перед ним на корточки, упершись круглыми загорелыми коленками в Лехины ноги, заглянула ему в глаза.
- Кстати, о французском.о Может, ты трахнуться хочешь, может, тебе невтерпеж, так давай… у меня, правда, месячные, но есть, знаешь ли, варианты…
Кастет помотал головой.
- Не сейчас. Давай поговорим.
- Давай. Ты вчера уже мялся, не знал, с чего начать. Пришел сам не свой, колбасу всю сожрал и спать завалился. Ты ж не спать ко мне приехал и не трахаться, значит, дело ко мне имеешь. Давай, говори.
- Ты мне поможешь? - неожиданно спросил Кастет.
- Помогу, - сразу согласилась Светлана, - если не страшно и если думать не надо. У меня, знаешь ли, два слабых места - передок и голова. Одно работает хорошо, другое - плохо.
Кастет замялся, говорить Светлане о своих делах или не говорить, впутывать совсем незнакомую бабу непонятно во что, скорей всего с кровью и смертью связанное, или, пока не поздно, отшутиться, трахнуть по-скорому и бежать. Бумажку с адресом-телефоном выкинуть, а кончится это все - жениться на Леночке и… Мысль о Леночке показалась ему пресной, как диетический стол в госпитальной столовке. Он поднял голову, увидел внимательные, умные Светкины глаза, словно читающие его мысли, и решился.
- Тут такое дело приключилось, Света… В общем, ты квартиру мою помнишь? Ну, где мы… Я в Москву уезжал, на пару дней, друзьям своим от квартиры ключи оставил, с ремонтом мне помочь. Приезжаю, друзей моих нет, девчонка знакомая сказала, что… Похоже, убили их. Что там на квартире случилось, не знаю… Я ведь к тебе просто ночь переспать приехал, о сексе и не думал, не до того было. Ты уж извини… Сегодня разбираться буду… Друзья… Понимаешь, у меня нет других таких, двое их было и обоих, наверное, нет уже, и получается - из-за меня. Если бы не попросил с этим ремонтом долбаным, ничего б и не было, а теперь…
Светлана поднялась с корточек, взяла сигареты, прикурила от смешной, в виде зайца, зажигалки и отошла к окну.
- Плохи твои дела, Лешенька. И мои - тоже. Не жильцы мы с тобой на этом свете.
Светлана говорила не поворачиваясь, в окно, чужим, бесстрастным голосом:
- Ты помнишь, как мы познакомились? Я стояла на набережной, ждала, долго ждала, потом пошла на Кировский, тачку ловить, а ты меня остановил… Я ж клиента ждала, Лешенька, ты не забыл, что я - проститутка, шлюха, блядь, как хочешь… А клиент этот, Лешенька, живет в твоем доме, в тридцатой квартире, зовут его Виктор Павлович Исаев, служит он в Главном управлении внутренних дел, в отделе борьбы с организованной преступностью, замначальника отдела, подполковник милиции. Откуда, спросишь, знаю я такие подробности. А оттуда, что в свободное от борьбы с преступностью время господин Исаев содержит ночной клуб под названием "Bad girls", не на себя, конечно, записанный, но это уже детали. Клуб этот находится на Васильевском, на Семнадцатой линии. Трехэтажный такой особнячок, со сквериком, с парковкой своей, все как в лучших домах. Первые два этажа неинтересные, все как везде - стриптиз, рулетка, столы карточные, ресторан. Кормят, кстати, вкусно, рекомендую. А вот третий-то этаж - занятный. На дверях табличка висит "Административный этаж", на двух языках табличка, потому что клуб престижный и клиент большей частью как раз на втором языке-то и разговаривает, но администрации там нет, в другом месте администрация находится, а на этаже расположены кабинеты, как прежде это называлось, где оказывают состоятельному населению нетрадиционные сексуальные услуги. И я, Лешенька, там работаю, в "группе поддержки садомазохистских настроений в обществе". Насчет "группы поддержки" я шучу, а вот все остальное, к сожалению, правда. Там не только "садомазо", но и геи, и лесбиянки, и мужики для бизнесвумен имеются, а в той части этажа, что в скверик выходит, там малолетки - пацаны и девчонки. Дети, настоящие дети, десяти, одиннадцати лет. В двенадцать-то девчонка уже в разряд взрослых переходит, у ней уже все, что бабе нужно, имеется, в том числе и опыт. Но и это еще не все. Господин Исаев контролирует, или, как бандюги говорят, держит большую часть вывоза за рубеж наших девчонок, в бордели тамошние. Да с местных какие-то деньги стрижет. А еще слышала я - он братве услуги всякие оказывает, за границу переправить, кому очень горячо здесь становится, еще что-то, по основной своей, так сказать, специальности. И вчера узнала я, что сейф у господина подполковника вскрыли. Получается, из твоей, Леша, квартиры вскрыли. Стену продолбили и с задней стороны, где у сейфа металл не такой прочный, вскрыли и все, что в сейфе было, унесли. Вот и думай теперь, Леша, долго ли тебе ждать осталось, пока вся питерская милиция тебя найдет, а как найдет - ты уже, считай, труп. Потому что не нужен подполковнику Исаеву человек, который про его сейф знает и про то, что в этом сейфе находилось. Ты, может, и знать ничего не знаешь, тебя, может, и в городе в это время не было, но квартира-то - твоя! Значит - лишний ты в этой жизни человек и исчезнешь из нее незаметно, хорошо, если безболезненно исчезнешь. Да и я вместе с тобой, как подружка твоя, в делах твоих запутанная. Вот такие мы с тобой Бонни и Клайд российского разлива получаемся…
Глава 7
НА ВСЯКОГО ПСА НАЙДЕТСЯ ВОЛК
Кирей сидел на веранде каменноостровского дома, пил тошнотворный сок заморского плода - грейпфрута и грелся в лучах апрельского, не жаркого еще солнца. Из невидных колонок доносилось тихое бормотание хорошей иноземной музыки-в отличие от остальной братвы Кирей не уважал "Русский шансон". Все располагало к спокойной радости жизни, а Кирей жизни не радовался - он ждал Сергачева.
Петр Петрович появился тихо и внезапно, словно воплотился из куста или стоящей неподалеку березки.
- Беда у нас, - сказал вместо приветствия Сергачев. - Не уберегли мы Леночку.
- Бля! - выругался Кирей и отшвырнул в кусты стакан с невкусным, но полезным соком. - Что случилось? Костюков живой? Что с этим, как его, доктором?
- Нет нигде доктора, жена его в панике, к ней не приходили, но у дома замечены два топтуна, явно исаевских. Я тоже там пару человечков оставил, на всякий случай.
- Не мало двоих-то будет?
- Мои человечки покруче исаевских будут, одного бы хватило, я уж подстраховался. А Леночка… У нее вчера выходной был, так к ней домой приехали, документ какой-то показали и увезли, для беседы, на пару часов. Матери сказали, чтобы не беспокоилась. Уточним, сказали, ряд вопросов и привезем в целости и сохранности. И все, с концами. Думаю, жива. Но держат где-нибудь на хате, как заложницу. Костюкова нет. К ментам он не попал, я бы знал об этом, значит, живой пока. Ребята мои в диспетчерской, в рабочем журнале нашли записку для него.
Сергачев протянул было бумагу Кирею, но тот отстранился:
- Сам читай, я без очков.
- Да читать-то особо нечего. Что-то про тайник школьный, сам, пишет, свяжусь. Значит, заныкался где-то. И подпись - Петр Чистяков. Выяснил я - они учились вместе с Костюковым, еще со школы дружат, так что, надо думать, это главный фигурант в нашем деле, его искать надо.
- Ну так ищи, ети твою мать, ищи!
- Ищем, Всеволод Иванович.
- Плохо, значит, ищете, если эти суки впереди нас идут… А Исаев… Война будет, Петрович, не с ментами война, а с этим волком позорным и бандой его продажной, вот он у меня уже где.
И Кирей резанул ладонью по горлу.
* * *
Светлана сидела за столом, охватив плечи руками. На забытой сигарете нарос столбик серого пепла, Кастет осторожно взял из руки сигарету, невольно коснувшись тонких холодных пальцев, задержал ладонь, некрепко пожал.
- Что делать будем, Леша?
Кастет пожал плечами.
- Перво-наперво, мне тачка нужна, мобильник и ствол.
- У меня деньги есть, - оживилась Светлана, - тысяч десять, наверное…
- Это хорошо. У меня вообще-то свои имеются, но и твои в случае чего не помешают. Я отдам, ты не думай.
- Конечно отдашь, Лешенька…
- Добро. Будь дома, я позвоню. Хотя нет. У тебя есть кто-нибудь, ну, переждать день-два?
Светлана задумалась.
- Есть. Комендантша общежития на Наличной. Я же не питерская, когда в Герцена училась - в общаге жила, с комендантшей дружила очень, чаи вместе гоняли… Сейчас.
И она взялась за телефон.
Кастет тем временем окончательно оделся, перед зеркалом провел ладонью по лицу - побриться бы, вспомнил, что видел в ванной бритву, но, сообразив, что используется она для совсем других частей тела, решил оставить модную щетину на месте.
- Порядок! - крикнула из кухни Светлана. - Пиши телефон.
Самое простое дело сейчас в Питере - купить мобилу, так же просто, как водку - на каждом углу. Вот на углу Бассейной и Московского Кастет мобильник и купил. Оплатил все, что положено, причиндалов всяких зачем-то набрал - сумочку, шнурок, чтобы на шею вешать и еще что-то, что сейчас, как сказал продавец, все носят. Для пробы прямо из магазина позвонил Светлане, поцеловал ее в трубку на прощание и пошел ловить тачку.
Добравшись до авторынка на проспекте Энергетиков, приобрел поношенный, но вполне приличный "Гольф", серо-синий цвет которого менеджер мудрено назвал то ли "мокрая лаванда", то ли "душистый асфальт", что-то, в общем, напоминающее строку из песни. Неброский, но радующий глаз цвет.
Заправил полный бак и, отъехав в сторонку, позвонил в "Скипетр" - достать ствол он мог только там. На счастье, к телефону подошел один из его знакомцев, тех, что помогли когда-то с работой.
Молча выслушал замысловатые намеки, понял, о чем идет речь, подумал и предложил встретиться через полчаса у Пяти углов.
Пока Кастет добирался через полгорода на перекресток, известный в народе, как Пять углов, охранник позвонил Сергачеву, так, на всякий случай, не зная ничего о событиях на Карповке и повышенном интересе, проявляемом самим Киреем к особе Кастета.
- Молодец, - сдержанно похвалил охранника Сергачев и набрал номер Кирея.
- Молодец, - обрадовался Кирей, думая о Кастете, желавшем купить пушку, - мочить их всех надо, сволочей.
И Сергачеву:
- Не упусти, Петрович!
К Лехиному приезду Сергачев успел подобрать пару надежных стволов и проинструктировать охранника. Сам же встал у газетного ларька на Владимирском, откуда хорошо просматривался перекресток, и приготовился ждать. Был он, конечно, не сыскарем, но и в его работе приходилось ждать, и ждать подолгу, поэтому он не суетился, устроился поудобнее, привалившись плечом к стене и газетку развернул.
Чтобы время убить и лицо прикрыть в случае чего.
Костюков знал его в лицо, но вряд ли помнил, однако, как говорится, береженого Бог бережет. Ждать долго не пришлось - Костюков приехал даже чуть раньше, оставил машину за углом, на Рубинштейна, и вылез, ища глазами дружка-охранника.
Машину купил, отметил Сергачев. Бумага на заднем стекле "номера в ГАИ". Нашел, значит, тайник, о котором Чистяков писал. Тайник школьных лет, небольшой, наверное, кроме денег, Чистяков туда ничего не положил, а взял ведь из сейфа два хороших ствола, мог бы и оставить, не поместились, значит.
Охранник сел в кастетовскую машину, и они отъехали. Куда они направились, Сергачев знал, его люди уже ожидали там Костюкова, чтобы сесть на хвост. На всякий случай перезвонил старшему группы, описал Лешкин "Гольф" и еще раз повторил:
- Из виду не упускать и беречь от плохих людей!..
Двор, где стояла машина Кости-охранника, был проходным, прямо на Фонтанку. На Рубинштейна, на Фонтанке и прямо во дворе в машинах ждали сергачевские ребята, так что упустить Кастета было невозможно.
Он поставил "Гольф" мордой к воротам, чтобы в случае чего не терять время на разворот, внимательно оглядел двор. Как и во всех питерских дворах, стояли машины, большинство помигивало сигнализацией, только в одной - долбаных "Жигулях" с пятнами шпаклевки на капоте и крыльях, - потягивая пивко, сидели совсем молодые пацаны. Когда к ним из парадной вышли две накрашенные девицы, Кастет окончательно успокоился.
- Куда пойдем?
Костя показал взглядом на новенький "Рено Кангу".
- Ого! Хорошо живешь!
- А то! Пошли, я же на службе…
Кастет еще раз оглядел двор, компания в битых "Жигулях" веселилась вовсю - визжали девчонки и попса, ржали над чем-то непотребным парни. Все было нормально.
Пересели в хрюкнувший сигнализацией "Рено", пахло свежей кожей сидений и немного, для знатока, оружейным маслом. Костя перегнулся и достал из-за сиденья добротный "дипломат", потом спортивную сумку.
- Я не понял, чего тебе надо, взял вот…
Он раскрыл "дипломат", и Кастет увидел аккуратно разложенные в поролоновых ячейках автомат, глушитель, прицел, запасной магазин и разные оружейные приспособь!.
- Что это? - удивился Кастет. В армейской жизни с подобным оружием он не сталкивался.
- "Гроза", - коротко ответил Костя, видимо, полагая, что этим все сказано.
Кастет только пожал плечами. Костя посмотрел на него с сожалением.
- Отстал ты от жизни, братан… Штурмовой автомат "Гроза", сделан на базе АК-74, патрон 9 мм, для тебя - полной комплектации - с подствольным гранатометом, глушителем, по науке - прибором бесшумной стрельбы, оптическим прицелом, прицелом ночного видения, лазерным целеуказателем… вроде все перечислил, чего не упомянул -там найдешь.
Он похлопал по чемоданчику.
Кастет почувствовал мужской, охотничий зуд в ладонях, приоткрыл "дипломат", погладил автоматную сталь, осторожно погладил пальцем курок.
- Вещь! -завороженно глядя на "Грозу", прошептал он.
- Вещь, - подтвердил Костя, - на вооружении только у самых специальных войск, ну, и у тебя еще будет.
- Сколько? - осторожно спросил Кастет.
- Договоримся, - коротко ответил охранник, получивший строгий приказ Сергачева продать оружие за любые деньги.
- А для штучной работы… - он открыл сумку и показал лежащий на коробках с патронами массивный револьвер, - служебный револьвер "Кобальт", автор изделия Стечкин, Игорь Яковлевич, калибр 9 мм, под тот же макаровский патрон, заряжается обоймой, по шесть патронов, гильз, сам понимаешь, не оставляет, что тоже удобно. Чего мусорить-то для мусоров!
Оба засмеялись невольному каламбуру.
- Сколько? - опять спросил Леха, внутренне холодея от мысли, что не сможет обладать всем этим богатством.
Костя наклонился к его уху и почему-то шепотом назвал цену.
- За один? - ужаснулся Кастет.
- За все! - быстро ответил охранник. - Вместе с патронами.
И постучал по туго набитой сумке.
Цена была минимальной, но Сергачев приказал отдать даже в долг, если денег у мужика не хватит. Имел, значит, какие-то виды на Кастета.
- Годится! - сразу согласился Леха.
Он тут же отсчитал купюры, передал их под торпедой охраннику и, собираясь выходить, оглядел двор. "Жигулевская" компания разделилась - одна парочка устроилась на заднем сиденье, другая деликатно курила, сидя на пятнистом капоте, и ожидала своей очереди.
- Там в сумке шлейка еще, ну, кобура подмышечная, и еще что-то.
Не мог же Костя сказать, что сумку собирал не он и потому не очень-то и помнил, что там лежит.
- Не-не, -запротестовал он, видя, что Кастет лезет за деньгами, - подарок от фирмы, как оптовому покупателю.