* * *
С утра образцовый и дисциплинированный разведчик Андрюха Лехельт, натянув на уши шапчонку, сунув руки в карманы, поспешал по свежему покрову на базу - точно к назначенному сроку.
Было темно - и он не заметил, что у метро его ждут.
Настырный очкастый Рома обозначился за спиной лишь когда Дональд уже миновал дом-прикрытие с проходным этажом, который использовал в прошлый раз. Впереди видны были ворота базы, у которых, поджидая Андрюху, подпрыгивала боксерским степом на морозце знакомая широкоплечая фигура Вовки Черемисова.
Дональд перешел на противоположную сторону улицы - и Морзик усек, что дело нечисто. Он прекратил прыгать и присмотрелся внимательнее.
Лехельт на ходу приложил два пальца левой руки в перчатке к щеке - знакомый им обоим знак уголовников "двое сбоку <Означает предупреждение - "За мной слежка!".> ".
Потом остановился у продовольственного ларька, купил пачку финского печенья к чаю.
Морзик озабоченно показал на часы - они могли опоздать к началу инструктажа.
Дональд пожал плечами и поспешил обратно, к офисам, в которых якобы работал. Он надеялся, что привязчивый клиент отстанет от него, как и в прошлый раз.
Морзик, однако, расценил отступление Андрея как предоставление свободы действий. Недолго думая, он скатал снежок и запустил точнехонько в лицо неосторожно выглянувшему из-за угла Роме.
- Вот тебе, рожа очкастая!
Очки грохнулись на асфальт, золотая оправа треснула, стеклышко выпало.
Роман взвыл, тряся головой, выковыривая снег из-за ворота:
- Идиот пьяный! Они знаешь, сколько они стоят!
Он был на полголовы выше неизвестного хулигана, и, хоть в принципе не приветствовал физические методы решения спорных вопросов, посчитал необходимым побороться против разгула преступности на улицах.
Через пять секунд этой борьбы Рома уже лежал носом в сугроб, а Морзик, усевшись сверху, с остервенением макал его головой в снег поглубже, ухватив за красиво уложенные волосы. Он ни разу не ударил гражданина по лицу, только один раз толкнул в корпус - да и то по необходимости.
Дав Андрею время отойти подальше, Морзик схватил роскошную Ромину шапку, зашвырнул ее подальше вдоль улицы, чтобы Роман не скучал, когда поднимется, загреб широкой ладонью горсть чистого крупчатого снежка и с размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал, фыркал и прочищал глаза после полезного холодного обтирания, незамеченный Морзик скрылся за его спиной в проходной базы.
На улице остались лишь распластанный Рома, удаляющаяся сутулая спина сменившего типаж Дональда, подозрительно сотрясаемая истерическими приступами сдавленного смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз.
- Не видели - куда побежал?! - задыхаясь, спросил у него Рома, приняв вертикальное положение, сжимая в одной руке обретенную шапку, а в другой - загубленные очки.
- Туда. - показал прапорщик громадной рукой в рукавице в противоположный темный конец улицы. - Догнать хотите? Не советую. У нас тут район беспокойный… на прошлой неделе зарезали одного. Прямо на улице. Как вопил, сердешный, как вопил! С полчаса, наверное. Пока резали... И куда только смотрит милиция?..
Охлажденный сердцем и физиономией, Рома промямлил нечто невразумительное, проводил глазами неузнанную им далекую фигуру Лехельта, скрывшегося опять в фойе дома-прикрытия, и пошел к метро, близоруко оступаясь и поправляя всклокоченную прическу.
* * *
Группа захохотала.
- Печенье-то где? - воскликнул Волан, когда Андрей закончил повествование. - Дай бедному бомжику заместо сухого пайка! Знаешь, как на холоде жрать хочется!
- Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?!
- Купишь пирожок на заработанное!
- Я на пирожок не наберу.
- Правильно! Потому что ты безбожно фальшивишь. У наших граждан слух верный. Я бы с тебя за такое издевательство над музыкой с тебя еще пени брал.
- Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу!
- По классу игры на шаманском бубне, наверное!
- А у вас, гражданин, какое будет образование?
- Эх ты, сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не образование, а душа!
- Пополам? - сдался Лехельт, потрясенный "шаманским бубном".
- Валяй!
И они разделили пачку на двоих.
- Кстати, Дима, - Зимородок обратился к Арцеулову, - пора бы скинуться в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да и бутылочку старичку не грех в холодильник поставить. Согласитесь, он нас выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки.
- Нет проблем! - вскричал веселый Волан, бывший в группе хранителем общей кассы. - Подходите, граждане, по червончику… Нет, по червончику на бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем, товарищ командир...
- Теперь с тобой, Андрей. - продолжил Зимородок, со вздохом расставшись с полусотней. - Твой знакомый уже второй раз мешает нам работать.
- Третий. - сказал Лехельт. - Он уже раз следил за мной.
- Давай-ка я запишу его имя и фамилию… Где он учится? В ближайшее время мы что-нибудь придумаем для удовлетворения его неуемного любопытства. Например, намекнем военкому города, что в Романе пропадает отличный солдат-стройбатовец. Или моряк. Да, пожалуй, моряк... Так, всё, собирайтесь, поехали. Время "Ч". Шпионы и террористы уже повылезли из нор вершить свои грязные дела. Пора и нам, богатырям, размяться. Разведка, по коням!
Хорошее начало этого обычного для большинства россиян декабрьского дня никак не предвещало дурного конца.
ГЛАВА 7
ЕСЛИ МАЛЬЧИК ЛЮБИТ МЫЛО И ЗУБНОЙ ПОРОШОК, ТО У ЭТОГО ДЕБИЛА БУДЕТ ЗАВОРОТ КИШОК...
- Люд, а Люд! Ну брось дуться! Ну чего ты хотела, а? Что я должен был - предложение тебе делать? Ребята нас просто разыгрывали, а ты…
Людмила резко развернулась направо - но опытный Морзик был начеку.
Он хорошо помнил, как симпатичный Пушок отправила в нокаут Урюка, и размашистая пощечина пролетела у него над головой. Промахнувшись, девушка бессильно ткнула его кулаком в чугунное плечо и опять отвернулась в сторону.
- Очень жизненно изображаете влюбленных! - загудел шмелем в ССН у обоих голос Старого. - Только лишнего внимания не надо привлекать... И смотреть надо не по углам, а все же за объектом. Нам повезло, что он полный лох, но вы не расслабляйтесь.
Старый был доволен.
Прикатив в Гатчину, он зашел по адресу, не мудрствуя, позвонил в квартиру и спросил Гришу.
Заодно и Гришиных домашних отснял.
Жили они недалеко от станции, рядом с рыночком, носившим странное название "Аэродром". Это было все, что осталось от знаменитого гатчинского летного поля, колыбели русской авиации, с которого взмывали в высь первые русские асы, в том числе и автор "мертвой петли" Нестеров.
В рабочий день Винтик-Пивненко, естественно, был на заводе.
"Наружники" встали колесами за углом заводской бетонной ограды, просматривая небольшую площадку перед проходной, которую украшал памятник летчику Ефимову - в шлеме, летчицких очках и перчатках, созерцающего белое зимнее небо.
Вскоре объект вышел из стеклянных дверей проходной и почти бегом поспешил на станцию, до которой ходьбы было три минуты.
- Молодежь, вперед! - скомандовал Тыбинь. - Я за вами! Электричка на Питер через пять минут. Жду вас на площади Балтийского вокзала. Если сойдет раньше - тяните сами, только на базу доложитесь. Они мне подскажут, где вас подхватить...
Пушок молча выбралась с заднего сидения, хлопнула дверью и гордо и независимо зашагала к станции в одиночестве. Морзик побежал следом.
Старый скептически покачал головой.
Людмила поперлась было в тот же вагон, что и Винтик, но Владимир удержал ее за рукав.
- Стой, не светись! Соображать же надо... Видишь - людей почти нет. Постоим в тамбуре, подождем, а когда народ подсядет - незаметно войдем.
- Сама знаю! - уязвленно ответила Пушок, страдая, вырвала руку. - Не учи!
- Детский сад какой-то! Мы, между прочим, не на прогулке, а на задании. Хочешь мороженого?
- Отстань!..
Так они, не разговаривая, доехали до Питера.
На площади Винтик, рослый стройный парень приятной наружности, щелкнул пальцами самому шикарному частнику и на серебристо-сером "мерсе-190" покатил по Питеру. Тотчас из задних рядов извозчиков вывернула постовая машина Тыбиня.
- Быстрее вы! Ползете, как сонные мухи, а я его сейчас потеряю!
Воссоединенный экипаж протянул "мерса" до казино "Вавилон" на Ленинском проспекте.
- Ого! - мурлыкнул Тыбинь. - А ведь с виду и не скажешь!
Здесь объект, широким жестом отпустив таксиста, принялся прохаживаться у входа, а Морзик с Пушком стояли неподалеку и "изображали влюбленных".
- Подойдите к машине. Оба! - раздалась в ушах команда Тыбиня.
Они приблизились порознь, глядя в разные стороны. Черемисов уже тоже злился.
- Вы только что зевнули контакт. - сурово сказал Старый. - Я за вас работать буду, что ли?
- Какой контакт? - хмуро спросил Морзик.
- Половой, мать твою перетак! Прямо у тебя перед носом!
Когда флегматичный Тыбинь заводился, лучше было его не дразнить.
- Значит так. - сказал Старый Морзику. - Садись в машину. Будешь на связи с базой. Первый, кто выйдет из этих трех - твой.
- Ой, это те самые! - впервые за последний час подала голос Пушок, глянув на фотографии, грубо сунутые Старым в нос Морзику.
- Те самые, только вы их пропустили! Они уже давно в казино - и махали Винтику из фойе. Это он к ним пошел... При серьезной работе вас так вычислят за минуту - и убрать могут. У них встреча. Надо идти внутрь, поснимать, раз опер просил. В таком настрое от вашей сладкой парочки толку мало... Поэтому пойду я с Пушком. Еще раз говорю, Морзик: первый, кто выйдет - твой, остальные - наши. Если связь будет тянуть - мы тебе шумнем готовность, понял? Лопухнешься - уши оборву и в одно место засуну!
В отличие от Кляксы, Старый придерживался милицейских методов руководства.
- Я никогда в жизни не была в казино! Я боюсь, я не справлюсь! - пискнула Пушок.
- Не бойся. - хмыкнул Тыбинь. - Я тебе помогу. Теперь я буду изображать влюбленного. Садись на связь, Казанова!
- Казанова в переводе с испанского - новый дом. - хмуро отшутился Морзик. - А Стивен Кинг - Степа Королев.
Эти сомнительные сведения он почерпнул из бесед с Димой Арцеуловым.
Пушок удивленно открыла было рот, но вовремя вспомнила, что она вся в гневе, и отвернулась.
Тыбинь подхватил ее пониже талии.
- Ой, Михаил Тарасович! - Людмила аж подпрыгнула от неожиданности. - Что вы делаете?
- Просто Миша. Запомни: просто Миша... Я работаю - и люблю делать это с удовольствием. Пошли. Только улыбайся, Люда. С таким видом, как у тебя сейчас, люди обычно выходят из казино.
- Мы и одеты совсем неподходяще!
- Н-н-да… Ты действительно никогда не была в казино. Там всяк одет кто во что горазд. Это же не Лас-Вегас, Людочка. И даже не Монте-Карло... К тому же еще не вечер.
Они весело побежали по ступенькам к высоким дверям, оставив Морзика терзаться смутными сомнениями и зарождающейся ревностью.
* * *
Миша Тыбинь, конечно, лукавил, но делал это безупречно.
Он действительно умел превращать задание в удовольствие, только для этого требовались подходящие условия.
Объект должен быть невооружен. Он должен быть при деньгах и находиться в увеселительном заведении или вблизи него. Наконец, в напарниках желательно иметь симпатичную молодую женщину.
Они с Пушком в обнимку побродили по залам и вскоре нашли всю троицу за "американкой". Ребята-инженеры смеялись, катали разноцветные шары по бильярдному столу. У них, видимо, был удачный день.
Старый, превратившись на глазах Пушка в спокойного состоятельного прибалта с отчетливым тягучим акцентом, угостил ее коктейлем, выпил сам и принялся за соседним столом обучать ее премудростям бильярда.
Людмила поплыла.
Процесс обучения больше напоминал легкий петтинг. Она уже не обращала внимания на свой спортивный наряд, кровь приливала к голове и порой ей казалось, что Михаил напрочь забыл, зачем пришел сюда. Лишь когда он вынимал портсигар и звонко щелкал крышкой, она понимала, что Тыбинь фотографирует соседей, но происходило это настолько естественно, что самой Людмиле с трудом верилось, что Старый не за ней ухлестывает, а делает свою работу.
Он давал ей советы, как держать кий, столь двусмысленные и остроумные, что к ним поневоле прислушивалась молодежь за соседним столом.
Пушок ничего не смыслила в бильярде, багровела от шуточек и улыбок проклятых объектов, с тоской вспоминала Морзика, одиноко томящегося в машине у входа. Изощренные замечания об игре, свойствах шара и лузы все чаще задевали соседей и, наконец, Винтик, самый заводной среди них, не выдержал и предложил Тыбиню сыграть на коктейль.
Людочка радостно вырвалась из цепких лап Михаила, села в кресло в полутьме зала и с некоторым злорадством созерцала, как Тыбинь проиграл партию.
- Уви! - невозмутимо пожал он плечами. - Это есть некорошее сукно. Качестфо не моей мануфактуры, как любят гофорить у фас. Я принесу коктэйл - и ми продолжим.
Вторую партию он предложил сыграть на деньги - и вскоре все четверо, сбросив пиджаки и свитера, развязав галстуки, красные и возбужденные азартом, ходили вокруг стола, прищуривались, целились, не выпуская залитые наполовину свинцом, тяжелые кии из рук.
Про Людмилу забыли и она не знала, радоваться этому, или огорчаться.
Было слегка обидно.
Незаметно пролетел час, затем другой. Народу в зале прибавилось, один за другим мужчины останавливались у их стола, некоторые даже со спутницами, понимающими толк в игре.
Все чаще и чаще Старый склонялся к сукну, все реже и реже доставалось сыграть его соперникам - и вдруг он, удачно положив последний шар в дальний угол, выпрямился и раскланялся. Столпившиеся зрители зааплодировали.
Тыбинь выгреб из лузы ставку - комок стодолларовых купюр. Лица у его противников изрядно вытянулись и поскучнели.
- Мерси!
У Винтика на поясе запищал мобильник.
- Да! Сейчас иду. Жди меня там... Да, да, я все сделаю, как договорились.
Винтик попрощался с расстроенными друзьями, раскланялся с вальяжным самодовольным Тыбинем.
Тот, вытирая выпачканные мелом руки, неотрывно смотрел на забалдевшую под музычку Людмилу, потом приблизился, наклонился к ней и со скабрезной улыбочкой сказал на ушко негромко, угрожающе:
- Ты что, девочка - сдурела?! Свяжись с Морзиком, предупреди, что Винтик выходит! Да не здесь, люди кругом! К туалету иди.
Людмилка, стряхнув наваждение, вскочила, заторопилась в темный угол, нашаривая в рукаве ССН.
Ей было стыдно.
Михаил так отработал, просто высший пилотаж - а она пробездельничала за коктейлем, даже вовремя предупредить Морзика не догадалась!
Когда она вернулась, суровая и готовая к выполнению задания, Тыбинь уже аккуратно уложил выигрыш в объемистый кожаный портмоне с замысловатым тисненым вензелем, представляющим собой сцепившихся в нешуточном поединке единорога и крылатого медведя.
- Ребята при хороших деньгах. Думаю, это неспроста.
- А мы разве за ними не пойдем?
- Зачем? Личности их известны... Задание выполнено даже с лихвой, контакт заснят во всех ракурсах. Мы с тобой примелькались, работать по ним нам нельзя - засекут. К тому же будет подозрительно, если мы сразу смоемся отсюда... Нам по соображениям оперативной маскировки крайне необходимо побродить здесь еще часа два, а чтобы не скучать, я угощу тебя коктейлем по собственному рецепту и мы поиграем в рулетку... Ты играла когда-нибудь в рулетку?
Логика Старого была нерушима, как Великая китайская стена.
Следующие два часа оперативник и стажер резвились напропалую. Тыбинь был безупречно галантен, корректен и не позволил себе ни одной вольности. И Людмилка-Пушок опять не могла понять, радует ее это или огорчает.
Жизнь была сложнее, чем о ней рассказывала мама.
* * *
Обозленный Морзик, между тем, психуя и дергая рычаг коробки передач, гнался за юрким трехдверным "фольксвагеном-гольфом", доставившим Винтика на Московский вокзал.
Застряв на светофоре, Владимир с бессильной злобой созерцал, как объект вышел из машины и поспешно вошел в здание вокзала.
- Ну давай, давай! - мычал Морзик проклятому светофору.
Он проскочил площадь Восстания, ткнулся к бордюру, хлопнул дверцей и побежал, расталкивая встречный люд, подпрыгивая, как кролик в высокой траве, чтобы обозреть окрестности. Винтика нигде не было видно. Он прочесал один зал ожидания, затем второй, выбежал на перрон. Здесь толпа ждала электричку - и у Морзика опустились руки.
- Невезуха! - буркнул он себе под нос.
Не желая сдаваться, он глянул на табло и заторопился к платформе, с которой через пять минут уходил поезд на Москву.
Стало посвободнее - и внезапно впереди, в просвете между пассажирами и носильщиками мелькнул Винтик, пожимающий руку человеку в кожаной куртке и шапке-жириновке, с чемоданчиком в другой руке. Изо всех сил Морзик рванулся вперед, промчался мимо Винтика, даже толкнул того плечом, и на последнем издыхании настиг неизвестного:
- Билет до Москвы не нужен?! Билет продаю!
Человек с чемоданчиком испуганно поднял голову, злобно взглянул на Морзика снизу вверх и, не ответив, юркнул в вагон.
Черемисов успокоенно перевел дыхание.
Он успел.
Он увидел.
Он сделал все, что мог...
Напевая, он неспешно вернулся к тому месту, где оставил постовую машину, и вдруг узрел, что дверца ее открыта, а из салона торчат чей-то тощий зад и ноги.
- Ах ты, гад!
Морзик сгреб воришку и без труда вытащил его из машины.
Тут же трое верзил - группа прикрытия автомобильного вора - из темноты рванулись к ним. Свистнула складная титановая дубинка, взлетел на замахе кулак с кастетом.
Заслонившись жуликом, получившим первый удар металлическим прутом поперек прыщавой рожи, оперативник привычно уклонился, отпрыгнул, отбросил стонущее тело, освободил руки - и понеслось!..