- Все может, быть! - убежденно откликнулся Молоканов.
Ему нравилось, когда его хвалили люди, которых он считал умнее себя.
- От души поздравляю, дорогой Аристарх!
- Спасибо. Так что, уважаемый Александр Викторович, выкладывай все начистоту. Что там наболело?
Позин подумал, отпил немного чаю. Помолчал секунду–другую, наслаждаясь волшебным ощущением покоя и благополучия, и начал свой рассказ. Начал, как всегда, издалека.
- Про китайцев в Москве известно еще меньше, чем про домовых, барабашек и привидений. Их много, но они отличаются удивительно стойким чувством корпоративности, иными словами - коллективизма, воспитанного тысячелетней борьбой за выживание. А еще им на руку тот непреложный факт, что для европейского человека, а для русского тем более, все китайцы на одно лицо. И ничего обидного в этом этническом факторе нет. Так уж распорядилась матушка природа.
- С этим ничего не поделаешь, - важно констатировал Молоканов.
- Нежелание китайцев ассимилироваться, вступать в смешанные браки труднообъяснимо, - продолжил Александр. То ли здесь возобладали многовековые принципы, вдолбленные сотнями поколений, то ли просто чувство осторожности, как у зверька, угодившего в чужой лес.
- Как точно сказал!
- Об отношении китайцев к русским очень хорошо говорит следующий анекдот. Китайца, побывавшего в Москве, спрашивают:
- Как тебе показалась Москва?
- Хороший город! Тихий, а главное, людей мало!
- В Москве людей мало? - Молоканов явно не понял главной мысли анекдота.
- Дело в том, что по сравнению с любым перенаселенным китайским городом Москва запросто может показаться глухой деревней, - пояснил Александр.
В разговоре с Молокановым Позин упомянул занятный факт. Вступив во Всемирную торговую организацию в декабре 2001 года, Китай уже в январе 2002–го взял для анализа всю документацию по истории присоединения РФ к ВТО и запросил пакет российских предложений по доступу на рынок товаров и услуг.
- Наши отечественные бизнесмены, прослышав про это, взвыли в полный голос. Еще бы! Стоимость труда китайского работника известна. Она практически равна нулю, потому что в производстве участвует прорва народу.
- Естественно! - подхватил Молоканов.
- Знаешь, один китайский император династии Цинь сказал: "Чтобы понять, как велик мой народ, надо использовать не сложение, а умножение".
- Как это? - нахмурился Аристарх.
- Представь себе, если китайские работники действительно получат доступ на рынок товаров и услуг России, то вытеснят отсюда всех: азербайджанцев - с рынков, чеченцев и армян - из автосервисов, корейцев - из сельского хозяйства, а молдаван, украинцев я белорусов - с нелегального рынка строительных услуг. Согласен?
- Вероятно, - вздохнул Молоканов.
- В результате нам придется поменять таблички на государственной границе, заменив слово "Россия" на Маленький Китай", - сообщил Позин.
Аристарх слушал не перебивая. Он пока не понимал. куда клонит его собеседник.
Позин продолжил:
- Не так давно Пекин "размял мускулы", пригрозив начать антидемпинговое расследование против российских поставщиков каучука, капролактама, полиэтилена. Тогда проблему удалось перенести на уровень совместной комиссии, договорившись впредь устранять лротиворечия "в рабочем порядке", не доводя дело до торговых конфликтов. Но гарантий от повторения столкновений в этой сфере нет.
Позин размеренно, с чувством сделал несколько глотков душистого чая и продолжил:
- Китай активно развивает свою нефтехимию, опираясь на многомиллиардные инвестиции западных конлернов. Совсем скоро новые китайские производители начнут борьбу за свой собственный рынок с российскими нефтехимиками.
- Кошмар! - покачал головой Аристарх. Постепенно он начал понимать, к чему клонит его собеседник.
- Следующий момент - защитные пошлины на сталь, угрожающие и российским производителям. Тем не менее сам факт показателен: Китай все активнее и методичнее начинает защищать свой рынок, при этом усиливая натиск на рынки чужие.
- Да, ты всерьез занялся этой темой…
- Как заметил заместитель министра внешней торговли и экономического развития Лун Юнту: "ВТО - это важнее, чем набор правил, это состояние ума". Судя по всему, идеи ВТО начинают овладевать широкими китайскими массами.
- А наши что, ушами хлопают: просчитать не могут, что ли? - начал раздражаться Молоканов.
- Ответ на вопрос о выгодности или невыгодности вступления КНР в эту глобальную торговую организацию надо искать не в цифрах, а в области психологии, - заявил Позин. - В Пекине понимают, что ставят под удар архаичные госпредприятия и слабые фермерские хозяйства нашей страны.
- А ху–ху не хо–хо?
- В переданном России запросе китайцы требуют полностью снять барьеры, которые мешают доступу на рынок услуг, отменить экспортные и значительно снизить импортные пошлины, а также обеспечить свободный доступ в Россию китайской рабочей силы и применить льготные условия учреждения и функционирования китайских компаний.
- Губы раскатали! Надеюсь, наши ответили им достойно?
- Получив столь жесткие требования Китая, в Минэкономразвития надеялись, что китайцы просто "задирают планку", которая будет постепенно опускаться до приемлемого уровня. Однако ни в Москве, ни затем в Пекине китайцы на попятную не пошли. Они выразили поддержку вступлению России в ВТО. При этом, ссылаясь на свой трудный опыт присоединения, пообещали не отступать от своих требований.
- Да, Восток - дело тонкое, как сказал один из моих любимых киношных героев!
- Российским бизнесменам и политикам удалось продвинуться в согласовании импортных тарифов, смягчить требования по открытию нашего рынка услуг только для тех видов, которые Китай сам может экспортировать, соблюдая тем самым принцип коммерческого интереса. Даже пообещали "подумать" над изменением своего требования о неограниченном доступе рабочей силы в Россию.
Позин допил чай и отодвинул от себя чашку. Маленький китайчонок тут же налил ему другую.
- Судя по всему, на сегодняшний день конкретных достижений в переговорах явно недостаточно, в основном одни обещания. Наверное, отсюда и общие места в официальных отчетах о "позитивном и конструктивном" характере переговоров и их "важных позитивных результатах", правда, не названных. Постепенно проблема с министерского уровня перемещается на высший межгосударственный уровень.
- А не послать ли их?
- Посылать уже поздно. Вот тебе несколько цифр, - сказал Позин. - Сегодня фактически три миллиона китайцев живут на нашей земле, а никто никаких договоров на этот счет не заключал. Так что надо смотреть не на форму, а на реальные обстоятельства. Если их присутствие выгодно стране и за это можно получить хорошие деньги, чтобы освоить наш Дальний Восток с его миллионами гектаров неосвоенной земли, значит, нужно пойти на этот шаг.
- Да, тут нужно думать…
- Пока мы думаем, китайцы просто захватывают наши дальневосточные территории явочным порядком. Просто приходят, селятся и ставят таблички "Только для китайцев". Начинают выпускать собственные газеты, выращивают только те виды продовольствия, которые традиционно являются главной составляющей в их рационе, и категорически отказываются предоставлять работу исконно проживающим в этих местах русским.
- А мы что, сидим и ждем?
- В ответ Россия ужесточает въездные визы для иностранцев. Миграция китайцев на Дальнем Востоке, безусловно, приобрела массовый характер и очень пугает российские власти. Только легально на территории Сибири проживают триста тысяч китайцев. Нелегально же их еще больше, многие уже стали гражданами России.
- Так, может быть, не имеет смысла противодействовать этому потоку? - осторожно осведомился Молоканов. - Если это имеет естественные причины, если мы не в состоянии сами управиться с освоением этих территорий? За последние полтора десятка лет экономика там пришла в полный упадок. Так пусть китайцы ее и поднимают!
Позин тонко улыбнулся.
- Отчасти ты, разумеется, прав. Китайцы выполняют сегодня в России большую часть черновой работы, в то время как коренное население предпочитает пить и бродяжничать. Кроме того, нынешняя миграция китайцев на север является естественным фактором. На южном берегу Амура плотность населения в 50 раз больше, чем на северном. На российской стороне также имеется огромное количество невозделываемых плодородных земель. Миграцию на север, таким образом, можно было бы остановить только с помощью оружия.
- Только не это! - испуганно воскликнул Молоканов.
Он живо представил себе ворвавшиеся в Россию орды китайцев, до зубов вооруженных автоматами и ракетами, изготовленными по российским лицензиям, в форме, пошитой по советским лекалам, и во главе с командирами, обученными в советских военных училищах. Воображаемая картина так впечатлила его, что он побледнел.
От Позина не укрылся откровенный испуг Молоканова. И он решил подбавить жару.
- В условиях глобальной мировой экономики Россия сумеет сохранить Дальний Восток только при полной реализации его экономического потенциала, что возможно исключительно с помощью китайцев. Если же Россия закроется от своего южного соседа, Пекин, несомненно, начнет оказывать давление на Москву и в итоге, скорее всего, победит. "Рэнд корпорейшн", серьезная американская исследовательская организация, обладает довольно точным представлением обо всем происходящем. У них отличная разведывательная сеть. Корпорация уверена, что России выгодно было бы вернуть часть территории Китаю, как это сделала Великобритания, вернув Гонконг. Тем более что чис–ленность российского населения на Дальнем Востоке за последние пятнадцать лет сократилась в десять раз и продолжает снижаться.
- И к чему же это приведет? - недоверчиво поинтересовался Молоканов. - Это же катастрофа!
- Смотря для кого, - уклончиво ответил Позин. - Есть мнение, что, если бы Россия открыла дальневосточные границы для китайцев, это стало бы залогом процветания для региона. Хабаровский и Приморский края стали бы более привлекательными для россиян из других областей и из СНГ. С развитием инфраструктуры в регион потянулись бы инвестиции. Освоение богатейших природных ресурсов принесло бы прибыль в бюджет страны. Сами китайцы стали бы гарантом стабильности российского Закона на Дальнем Востоке. Именно такую роль китайцы выполняют во многих других странах, считаясь одной из самых дисциплинированных наций. Однако для реализации всего вышеизложенного России надо окончательно победить ксенофобию.
По выражению лица Молоканова Позин понял, что тот не знает, что такое "ксенофобия".
- Иначе говоря, - осторожно растолковал Позин, - надо найти способ заставить наших сограждан полюбить китайцев или хотя бы научиться терпеть их присутствие.
- И что же для этого требуется? - Молоканов понял, что Позин приближается к главному.
- Управление по делам миграции ГУВД Москвы располагает данными (и это официальная милицейская статистика), что в Москве проживает около ста тысяч китайцев. В то же время, по оценкам экспертов, численность китайской диаспоры в столице может в ближайшее время, за считанные недели, дойти до пятисот тысяч человек. Если разрастанию китайской диаспоры ничто не помешает, то за год–другой она сможет разрастись до миллиона человек. Если говорить о Москве, то здесь давно уже наблюдается экспансия китайцев. Можно говорить, что это отражает общемировую тенденцию, хотя "чайна–таунов", китайских этнических кварталов, в Москве пока нет, чего не скажешь о приграничных с Китаем городах. В целом на сегодня в России наблюдается региональная миграция, то есть приезд переселенцев на постоянное местожительство в приграничные районы. Это Нижнее Поволжье, куда приезжают мигранты из Таджикистана и Туркмении, Дальний Восток, где живет огромное количество китайцев.
- А что же городские власти? - едва не закричал Молоканов.
- Если незаконных мигрантов не начать выдворять за собственный счет, их число может превысить критическую массу. "Критическая масса" китайцев - это когда город будет не в состоянии обеспечивать исконных горожан водой, теплом и электричеством, которые начнут нелегально потребляться приезжими.
- Но это же означает… - начал было растерянно Молоканов.
- …бунты, восстания, резню и еще бог знает что за ужасы, - спокойно закончил Позин. - Если искать историческое сравнение, то Москва погибнет, как реальный Карфаген или мифический Вавилон, если библейские аналогии близки вашему сердцу. Если к тому времени Россия еще будет существовать, то столицу перенесут в Санкт–Петербург или еще куда‑нибудь, а наш несчастный город отдадут на поругание варварам.
- Ужасную картину ты нарисовал, Александр, - с чувством произнес Молоканов. - Неужели никто на самом верху, ни такие советники, как ты, не видите никакого выхода?
- Выход есть! - бросил Позин.
- Депортация? - предположил Молоканов.
При слове "депортация" Позин скривился так, словно ему в чае попалась горошина черного перца. Стоявший за его спиной маленький китайчонок, внимательно следивший за выражением лиц собеседников и не понимавший ни слова, тут же схватил чашку Позина и заменил ее другой, плеснув в нее свежего чаю.
- Посмотритека на него! - предложил Позин Молоканову, ткнув пальцем себе за спину, в сторону китайчонка в бело–синей сырцовой национальной китайской кофте.
Тот стоял и улыбался одними глазами. Едва ли Позин и Молоканов заметили бы, что оба они просто ненавистны китайчонку.
- Могу поспорить с тобой на любую сумму, что у этого ловкого парня не то что карточки мигранта, а даже паспорта нет. Я уверен, что выиграю. Поэтому на споре не настаиваю. Да и твоего профессора, как его…
- Чжао Бин.
- Ну, да… Вот его не хочется ставить в неловкое положение.
- Но существует же механизм штрафов, механизм принудительного выдворения за пределы страны! - Молоканов возмущался так, словно это не просто в его страну нагрянули миллионные толпы незаконных мигрантов, а у него в квартире и загородном доме поселились несколько китайских многодетных семей, требующих прописать их на его жилплощади.
Позин устало отмахнулся, словно этот вопрос его мало интересует.
- Все это липа. Игра на публику. Способ показать гражданам Москвы, что их налоги идут на "дело", хотя толку от этого ноль, уж поверь мне. В этих условиях единственной действенной мерой естественного сокращения числа нелегальных переселенцев остается их выдворение из страны. Но сам механизм выдворения работает плохо, тем более что, похоже, многим представителям правоохранительных органов "сотрудничество" с нелегалами крайне выгодно с финансовой точки зрения. Законодательство также крайне либерально. За нарушение порядка пребывания в России предусмотрена только административная ответственность. Если и говорить о гастарбайтерах, то меры воздействия на них - штраф от пяти до десяти минимальных месячных зарплат с последующим выдворением из страны. Кроме того, штрафуются лица, нанявшие незаконного мигранта, причем на более существенную сумму - от десяти до двадцати МРОТ.
- Ну и порядок! - оживился Молоканов. - Я слышал про чартерные рейсы, которые нанимаются специально для вывоза незаконных мигрантов, про запломбированные спецпоезда…
Позин замахал руками так, словно отгонял назойливых мух.
- Об этом невозможно говорить всерьез! Выдворить незаконного мигранта труднее, чем его выявить. Для выдворения мигранта из страны необходимо решение суда. По закону до вынесения судебного решения, а этот срок может занимать и два месяца, мигрант должен быть изолирован от общества. Кроме того, на протяжении всего времени изоляции от общества мигрантов нужно кормить, обеспечивать теплую камеру и так далее. На все это нужны деньги, которые выделяются как государственным бюджетом, так и бюджетами местных органов власти в федеральных округах. Но у России нет средств на экстрадицию всех нелегалов. Именно поэтому максимум, что можно сделать сегодня, - это выдворить мигранта за счет посольства его государства. Перед выдворением незаконного мигранта из страны уведомляется посольство страны, и если оно согласно взять на себя эти расходы, депортация происходит за их счет. Толку от этого мало. С января по июль 2003 года из России были выдворены всего семьсот человек. Фактически власти заявили о том, что проиграли войну с нелегальными мигрантами. .
Внезапно Молоканов хлопнул себя по коленкам. Ему в голову пришла некая мысль. Китайчонок понял это по–своему и кинулся к Аристарху с чайничком. Молоканов отогнал его раздраженным движением руки.
- Нечего им просто так по камерам прохлаждаться! - возбужденно крикнул Молоканов.
Он мог не стесняться в выражениях и говорить сколь угодно громко: терраса располагалась так, что легкий ветерок относил его слова далеко за реку, где они растворялись над крышами нового квартала домов–гигантов для элиты московского общества.
- Пусть зарабатывают себе на обратный билет сами! Надо создать специальные трудовые лагеря. Пусть желтолицые да косоглазые вкалывают на заводе, на поле или стирают засранное белье в прачечной. Так и заработают деньги на билет!
Молоканов был в восторге от собственной идеи. Позин посмотрел на приятеля с некоторым сожалением.
- Да, логично, если бы сами мигранты, после того как их незаконное пребывание в России будет установлено, выдворялись из страны за свой собственный счет, - согласился Позин, но тут же продолжил: - Данная мера будет тем более действенной, что у людей, отбывших определенный срок в подобных местах, вряд ли в будущем появится желание возвратиться в Россию. Особенно если лагеря организовать по принципу сталинских "зон". Однако при нынешнем законодательстве это сложно осуществить на практике: необходимы новые законы, решение суда. Поразительно, но факт: по закону мы не может разрешить им работать, так как незаконный мигрант этого права не имеет.
- Так где же выход? - растерянно спросил Молоканов. - Нанимать учителей китайского и самим становиться китайцами?
- Похоже, к этому идет, - уныло согласился Позин. - В конце горбачевской эпохи был популярен такой анекдот: "Оптимист учит английский язык. Пессимист учит китайский, а реалист осваивает автомат Калашникова". Только вот едва и китайцам понадобятся русские со знанием китайского, когда они по всем экономическим показателям нас уже обставили так, что нам за ними угнаться трудновато будет. Здесь нужно что‑то другое, более радикальное…
Молоканов понял, что Позин подошел к самому главному.