Диме хотелось ДОСМОТРЕТЬ этот странный, фантасмагорический фильм. Он не заметил, как в бар заглянул отец и, не обнаружив Наташи, поджал губы. Он не видел вообще ничего, кроме динамичного, яркого фильма. Без сомнения, это был привычный, известный даже школьникам "Гамлет", но поданный настолько своеобразно, что захватывало дух.
Когда Олег закончил читать, было десять минут четвертого. Миша торжествующе взглянул на Диму:
- Ну, что ты теперь скажешь?
- Согласен, - кивнул тот осторожно. Ему не хотелось втягиваться в длинный разговор. И так, наверное, Наташа уже обиделась. Бросил жену в первую брачную ночь. Молодожен называется. - Фильм может получиться очень хороший.
Миша торжествующе крякнул:
- Не то слово, старик! Шедевр, понимаешь? Шедевр может получиться! - И добавил на два тона ниже: - Если с деньгами не обломится.
- В деньгах все дело, - подтвердил разгоряченный Олег. - Были б деньги. Такой фильм можно было бы снять…
- Я понял, - Дима выбрался из-за стола. - Ребята, поговорим утром. Наташа ждет.
- Утром! - посмотрел на Олега Миша. - Понял?
Тот пожал плечами:
- Утром так утром.
Дима пошел к выходу. В голове у него все еще крутились картинки из только что "увиденного" фильма. Бармен проводил его долгим взглядом.
На лестнице он встретил Степана. Тот выглядел помятым и мрачным.
- Дим, - окликнул Степан. - Погоди.
- Да, Степ… - повернулся тот.
- Слушай… Ты это… Обидки не жарь, ладно? Если чего.
- Да нормально все, - улыбнулся Дима.
- Я не сильно буянил?
- Нормально буянил, - Дима засмеялся негромко. - В меру.
- А-а-а, ну, тогда ладно. - Степан помялся. - Слушай, Димыч, ты не заметил, в этой киношной компании была девушка… такая… В оливковом платье.
- Заметил, - кивнул Дима. - Такую девушку сложно не заметить.
- Я поспрашивал пацанов, они ее не знают, сказали, из киношных, наверное. Ты не в курсах?
- Нет, - Дима покачал головой. - Не из киношных. Наташа ее не знает. Сама удивлялась. Она-то подумала, что это подружка кого-нибудь из отцовских ребят, и спрашивала, почему она к киношным села. Боялась, как бы недоразумений не возникло. А что?
- Да, понимаешь, - Степан помялся. - Понравилась она мне. Очень.
- Утром увидишь, - пообещал ему Дима, бросая взгляд на часы. Половина четвертого. - До города-то ей все равно придется добираться. Увидишь.
- Ну да, - согласился Степан. - А я вот, понимаешь, выспался, гуляю теперь. Думаю, в бассейн, что ли, сходить? Окунуться, а то башка туманная.
- Сходи, - Дима хлопнул Степана по плечу. - Степ, я пойду. Меня Наташа ждет.
- Давай, - Степан вздохнул и побрел вниз по лестнице.
На втором этаже Дима замедлил шаг, секунду подумал, а затем решительно взбежал по лестнице, прошел по коридору и негромко постучал в двери "люкса".
Щелкнул ключ, створка приоткрылась, и в темном проеме обозначилась гигантская фигура отца.
- Дима? - на лице его было написано недоумение. - Что случилось?
- Пап, поговорить надо, - тихо, но очень решительно заявил Дима.
Мал о -старший посмотрел на него внимательно, отступил в сторону, пропуская в номер.
- Ну, заходи, поговорим.
Он прошел в гостиную, прикрыл дверь в спальню.
- Кто там? - услышал Дима голос мачехи.
- По делу, - отрубил отец. Он сразу приучил Светлану, что в его дела ей не стоит совать нос. Вячеслав Аркадьевич прошел к бару, достал бутылку мартини, спросил сына: - Будешь?
- Нет, пап. - Тот присел на краешек роскошного кресла.
Мал о -старший наполнил бокал, устроился в кресле напротив. Сквозь прорезь шелкового халата проглядывала поросшая густым волосом грудь, перечеркнутая, словно молнией, толстой золотой цепью. Вячеслав Аркадьевич отпил из бокала, шумно выдохнул, откинулся на спинку.
- Что за дело, говори.
- Пап, мне нужны деньги.
- Хорошо, - кивнул тот. - Сколько?
- Много, пап. Примерно полтора миллиона долларов.
- Сколько? - Мал о -старший засмеялся. - Ты что, шутишь?
- Нет, пап. Я серьезно.
- Серьезно, - Вячеслав Аркадьевич сделал еще один глоток и отставил пустой бокал. - Это связано с кино?
- Да, - честно ответил Дима. Он предполагал, что отец сразу поймет, в чем дело. Не глупый же человек, голова на плечах есть. - Я хочу сделать свой фильм.
- Брось, - Мал о -старший брезгливо махнул рукой. - Кино - это яма. Вкладывать в кино деньги - просто выбрасывать их на ветер.
- Не всегда, - возразил Дима. Он нечасто смотрел отцу в глаза. Не выдерживал жесткого, тяжелого взгляда, но сейчас посмотрел, заставляя себя, ломая собственную выдержку. - Кино может быть прибыльным, если это будет хорошее кино. Такое кино, которое станут смотреть не только "тут", но и "там". Тогда оно может окупиться и даже принести прибыль.
- И большую прибыль?
- Думаю, двести-триста процентов.
- А срок? - в голосе Мал о -старшего прорезались слабые нотки интереса.
- Год.
Вячеслав Аркадьевич задумался. Он сопоставлял и анализировал, прикидывал возможные "но", наконец цыкнул зубом.
- Нет. Слишком рискованно - раз. Слишком долго - два.
- Я не прошу тебя вкладывать в кино деньги, - спокойно и ровно заявил Дима. - Я прошу тебя дать мне их взаймы.
- Тебе? Взаймы? - Мал о -старший хмыкнул. Похоже, мальчик начал взрослеть, решил поиграть в серьезные игры, но тон взял хороший. Реальный тон взял, авторитетный. Только вот авторитетные люди взаймы не просят. - И на какой срок?
- На полтора года.
- Ты же говорил - год, - прищурился Мал о -старший.
Дима старался перенять стиль отцовского разговора, понять его психологию, подстроиться под поведение. Пригодится еще, да и уговаривать легче, когда ведешь беседу на одном языке. Он улыбнулся.
- Ты что это, пап? Разводишь меня, как лохов своих? Когда я говорил "год"? Год, это только чтобы фильм сделать, потом деньги отбить нужно. А реально вернуть долг я смогу через полтора.
Мал о -старший засмеялся. Не то чтобы ему было жалко денег. В конце концов, полтора миллиона - не такая уж большая сумма. Даже если Дима сумеет в конце концов выйти "на ноль" - все равно останется в плюсах. Жизнь - самая лучшая школа. Потрется среди реальных "волков" - по жизни легче будет с серьезными людьми общаться. Отечественный бизнес, конечно, в результате обретет человеческое лицо, да только случится это не так скоро, как хотелось бы. А характер нужно воспитывать с малолетства.
Вячеслав Аркадьевич перевел дух, поднялся, наполнил бокал.
- А как же институт твой?
- А я что, сказал, что ухожу из института? На заочное переведусь.
- Ладно. С этим решили. Чем за бабки ответишь? - спросил он.
- Чем? - Дима задумался. Ему было понятно, что набрать требуемую сумму он не сможет, но… в любом бизнесе долги требуют хоть какого-то обеспечения. - Квартира, машина, часы те, что ты подарил. Все. Больше у меня ничего нет.
- Больше и не надо, - Мал о -старший прищурился. - Тачка твоя - лом. Через год ее может и не быть. А остальное - сгодится. И учти: кинут тебя - не жалуйся. Прогоришь - не посмотрю, что ты - сын. Спрошу реально. Поедешь к тестю с тещей жить. Или в общагу, к этой своей, понял?
- Моя жена - не "эта", папа, - напрягся Дима. - У нее имя есть, между прочим.
- Ладно, не щерься, - Вячеслав Аркадьевич допил мартини. - Это все? Или ты еще чего-то хотел?
- Когда я смогу получить деньги?
- Завтра, - ответил Вячеслав Аркадьевич. - Сам понимаешь, я такие лаве с собой не ношу. Не Буратино. Утром заедешь в офис, составим расписку, как положено, и получишь.
- Договорились, - Дима поднялся.
- Все?
- Все, - кивнул Димка. - Спокойной ночи.
- Молодой ты еще, - вздохнул вдруг Вячеслав Аркадьевич. - Неопытный. Вместо того, чтобы жену ублажать, приходишь ко мне о делах тереть. Да и характером ты не вышел. Со мной, конечно, побазарить можешь, а люди реальные тебя задавят, даже глазом не моргнут. Кинут, как лоха. Вот увидишь.
- Это мои проблемы, - вдруг резко заявил Дима. - Я их сам решать буду.
- Ну-ну, - Мал о -старший усмехнулся криво. - На словах-то ты крут, посмотрим, что по жизни собой представляешь.
- Ты что, передумал уже? Насчет денег?
- Я за свой базар отвечаю, - нахмурился Вячеслав Аркадьевич. - Я беспокоюсь, чтобы ты за свой ответить смог.
- И я за свой отвечу, если придется, - заметил Дима и вышел из номера.
- Волчара, - пробормотал Мал о -старший и направился в спальню.
- Кто это был? - спросила сонно Светлана.
- Мужчина реальный это был, - ответил Вячеслав Аркадьевич, скидывая халат и забираясь под одеяло.
- Ааааа, - протянула Светлана и через пару секунд снова провалилась в сон.
А Вячеслав Аркадьевич еще не меньше получаса лежал, глядя в черный, бездонный потолок и размышляя о том, не ошибся ли он, решив дать сыну деньги.
* * *
Степан проснулся в полной темноте и долго пытался сообразить, где он находится. Потом сообразил, что вчера вечером гулял на Димкиной свадьбе. Похоже, там и остался. Ныли ребра, нудно гудела голова. Насчет головы - понятно, а вот что с ребрами? Дрался он вчера, что ли? Хотя… Нет, братва не позволила бы. Драка на свадьбе брата - явный косяк.
Дима на ощупь поискал на прикроватной тумбе лампу, не нашел и со вздохом сел. Не составило большого труда сообразить, что спал он в одежде, даже кроссовки не снял. Интересно, что это за номер? "Люкс"? Наверное, "люкс". Если это "люкс", то в нем должен быть холодильник. Нет, если не "люкс", то тоже должен, но маленький. Кто-нибудь из актерской братии вполне мог заявиться сюда вечером и потырить все бухло. А чего? Вся эта публика бухнуть любит, дело известное. Да и кто не любит? На халяву-то?
Держась за голову, Степан прошел во вторую комнату. Точно, "люкс". Холодильник внушительный, солидный. Степа потянул дверцу, осторожно, стараясь не трясти лишний раз головой. Две полки - нижняя и средняя - были заставлены выпивкой умопомрачительных сортов и различного уровня крепости. На верхней ждали своего часа две пластиковые упаковки с баночным пивом. Степан достал пиво, сдернул кольцо и жадно припал к банке губами. Он осушил банку, тут же достал вторую. Боль отступила, сознание заволокло приятным ватным туманом. Нормально.
Степан присел в кресло и выпил вторую банку уже не торопясь, смакуя горьковатый напиток, ощущая приятную, прохладную испарину под пальцами. Часы на телевизоре показывали три утра. Степан щелкнул пультом. Экран расцвел картинкой - какой-то эротический фильм. То ли спутниковый канал, то ли видеозапись. Что-то довольно целомудренное, вроде Залмана Кинга. Крутогрудая стильная блондинка под сладкую саксофонную мелодию занималась сексом с безликим модельным красавцем. Красавец имел стероидно-накачанные мышцы и манеры явного педика. Степан пару минут смотрел в экран, попивая пиво, затем покрутил головой. Да, шлюху бы сейчас какую-нибудь в номер. Но, скорее всего, подобные услуги в прейскурант не входят. Разве только к кому-нибудь из обслуги обратиться? Девчонки тут есть приличные. Коридорные, горничные. Наверняка хоть одна из них да трахается за бабки. А ему больше и не надо.
Степан допил пиво. Томление в низу живота становилось все более сильным.
- А, - Степан выключил телевизор. - Г…вно.
Он погасил свет и вышел в коридор. Словно вымерло все. Да и то… Народ с вечера гулял. Он спустился на первый этаж, встретив по дороге Димыча. Извинился. Ссориться с братом было не с руки. Отец узнает - рыло начистит похлеще, чем вчера утром. В семье Мал о -старший распрей не любил и пресекал их на корню. А Димыч торопился к своей благоверной. М…к. Будь Степан на его месте, уже полночи пер бы ее так - весь пансионат на ушах бы стоял.
Степан прошелся по первому этажу. Дежурили в холле охранники, за барной стойкой скучал бармен. Наверное, ждал смены. В банкетном зале было пусто. Обслуга убирала со столов, наводила порядок, накрывала к завтраку. В дальнем углу ужинали музыканты.
Степа подозвал официанта.
- Слушай, брат, где бы тут телку снять? - Официант вежливо улыбнулся, помотал головой. - Да ладно, не шугайся, я не мент. Я тебе бабок дам, ты мне только телку найди…
- Боюсь, что ничем не смогу помочь, - улыбнулся официант. - У нас это не поощряется. - Он оглянулся. - Кое-кто из девчонок-коридорных этим занимается, но их сегодня специально убрали. Свадьба, люди собираются серьезные. Кто же знал?
- Блин, - Степан зло сплюнул. - Что, совсем телок нет, что ли?
- Телки есть, - усмехнулся официант. - Проституток нет.
- Ты пургу только не гони, ладно? - Степан зло огляделся. - Блин.
- В баре посмотри, - посоветовал официант, улыбаясь. - Может, там кто-нибудь из ваших сидит.
Сидели. Два киночучмека. Базарили о чем-то между собой и дожирали халявную выпивку.
- Во, блин, окопались, - мрачно процедил Степан. - Как в доте.
Словно бы противясь судьбе, он еще минут пятнадцать бродил по коридорам пансионата, отыскивая хоть кого-нибудь. Под конец ему уже было наплевать, хоть какая, лишь бы трахнуться. Дело не в желании, просто он не хотел признавать, что обстоятельства оказались сильнее его.
Степан и сам не понял, каким образом его занесло в бассейн. Он совсем не собирался туда идти. Но, уже будучи на грани уныния, толкнул толстую дверь, прошел через пустынную, холодную душевую и оказался во внушительном зале. В углу находился бар, но бармена не было. Зато на стойке стояло несколько початых бутылок и музыкальный центр. Сливаясь с плеском воды, негромко звучала музыка. Благодаря прекрасной акустике она обволакивала зал, словно невидимое облако. Кондиционеры поддерживали заранее заданные температуру и влажность.
Бассейн имел форму морской раковины. Края засыпаны золотисто-белым песком. При большом желании и толике соображения несложно было представить себя на берегу тропического острова, тем более что сразу за бассейном раскинулся зимний сад с пальмами, рододендронами, искусственными лианами и какими-то тропическими цветами, совершенно Степану незнакомыми. Плескалась о голубовато-зеленый кафель подсиненная, насыщенная морской солью вода. Дизайнеры подобрали кафель такого оттенка, что он совершенно сливался с водой, и от этого создавалось ощущение, будто бассейн не имеет дна. Впечатление усиливали скрытые в стенах агрегаты, поднимающие на водной глади небольшие волны.
Но не это великолепие поразило Степана. Он смотрел на плещущуюся в бассейне девушку. На ней не было даже намека на одежду. Впрочем, никто ведь и не рассчитывал на купание на свадьбе, верно? Девушка обернулась, и Степан узнал давешнюю актриску-свидетельницу.
- О, привет, - без тени смущения заявила девица, подплывая к краю бассейна. - А я думаю, появится кто-нибудь или так и буду скучать. Слушай, налей мне чего-нибудь выпить, а? Вылезать ломает. Вода теплая…
- Я тебе чего, халдей, что ли? - буркнул Степан, сглатывая. - Сама налей.
- Фу, какой ты грубый…
Не моргнув глазом, девица выбралась из бассейна, прошла по песчаному "пляжу" и остановилась у бара. Вообще-то ей было что показать. Фигурка у нее и в одежде смотрелась - дай бог, а уж без одежды…
Налив себе шампанского, девица сделала глоток, хитро взглянув на Степана, облизнула губы. Получилось очень возбуждающе. Покачивая бедрами, она вернулась в бассейн, поинтересовалась, невинно лупая красивыми глазищами:
- А ты чего не спишь? Все спят…
- Знаю, - ответил Степан, торопливо стаскивая с себя одежду.
- Ты что, собираешься меня трахнуть? - прежним наивным тоном спросила девица.
- Нет, песни с тобой петь буду. Хором. Дура.
Степан спустился в воду, мощными взмахами сильных рук пересек бассейн, подплыл к девице.
- А фигура у тебя классная, - заявила девица, опуская под водой руку Степану на бедро.
- Слышь, - выдохнул он, - ты помолчать можешь, овца?
Степан ухватил актриску за плечи, развернул спиной, одну руку положил на затылок, другой притянул к себе ее бедра.
Она сама охотно прижалась к нему, вздрогнула. Ее тело было теплым, упругим, нежным. Распутным.
- Ну, давай! - сказала девица громко и засмеялась с хрипотцой. - Трахни меня, м…к. Давай!
Степан ткнул ее лицом в песок. Рывком раздвинул ей ноги, вошел в нее, прижался, повел рукой вверх, поймав ладонями высокую грудь, сдавил изо всех сил, желая только одного - чтобы она завопила от боли. Но, вопреки его ожиданиям, девица застонала. Задышала тяжело, прижалась к нему спиной.
- Давай, трахни меня! Сука, козел!!! Трахни!!!
Степан попытался развернуть ее к себе лицом, но она не повернулась к нему, заупрямилась, навалилась еще сильнее, словно падая назад, всем телом.
- Я чувствую тебя! Чувствую! Давай! Трахни меня, изнасилуй! Ну же! Давай!!!
Она закинула руки назад, обхватила его бедра, сдавила их и потянула на себя. Степан вдруг расхотел ее. У него возникло ощущение, что это не он, это его трахают в с…ном бассейне. Какая-то сука, потаскуха киношная. Он с удовольствием дал бы ей по роже, чтобы заткнулась, чтобы поняла, кто хозяин положения, но не лупить же ее по затылку. А девица повела бедрами, чтобы его орган вошел в нее целиком, всхлипнула горлово и, заведя ноги ему за спину, сплела их, беря его в плен. Закачалась в противотакт разбивающимся о кромку волнам.
Опрокинулся фужер, и шампанское впиталось в песок, оставив после себя клочья белой пены.
Степан попытался вырваться, но девица была опытной, держала крепко, резко дергала бедрами, вздрагивая всем телом. И он поплыл, поплыл…
- Ну же! Грубее! Злее! Давай, трахай меня, трахай! - постанывала она, тяжело и сладостно вздыхала, покачивалась в такт.
- Сука, проб…дь дешевая, ты заткнешься когда-нибудь, нет? - сипел он.
- Укуси меня! Ну! Укуси! Я прошу тебя! - стонала она. - Ах, как это классно, когда тебя любят силой, когда тебя берут вот так!
Он согнулся и впился зубами в ее плечо, у самой шеи. Она завизжала, но не от боли, а от наслаждения. Мазохистка долбаная. Степан почувствовал солоноватый привкус крови на языке.
- Вот так! Как хорошо, - стонала она. - Хорошо… Хорошо…
Оргазм накатил такой мощной волной, что Степана выгнуло дугой, свело мышцы. Затрясло, забило так, что он испугался. Сердце зашлось, свернулось тугим жутким жгутом, выдавливая кровь. Застонала протяжно и долго девица, дернулась, сжала сильнее его бедра.