Последовав совету Амирана-Мартали, Савелий решил на всякий случай по полной использовать личный сейф. Вернул назад видеокассету, к тому же запер там и папки, полученные от Малютина. Ко дню встречи с криминальными лидерами Савелий съездил в банк и забрал из сейфа видеокассету. К этому он пришел не без некоторых раздумий. Разум говорил, что факты, о которых шла речь на видеокассете, пригодятся для суда над Джанашвили, но сердце и интуиция подсказывали, что эта мразь ускользнет от суда и забьется на какие-нибудь острова, где и будет спокойно наслаждаться жизнью под южным солнцем. В конце концов интуиция взяла верх, и видеокассета поехала на сходку вместе с ним…
Через день Бешеный встретился с Ростовским на Смоленской площади, куда Андрей заехал за Савелием по его просьбе; после звонка Богомолова его старому приятелю в МИД России тот подготовил справку о том, в какие страны оформляет въездные визы Нугзар Джанашвили, какие визы уже оформлены и каковы сроки действия этих виз. Вот за этой справкой, естественно, без каких-либо пометок от руки и подписей, и заезжал Савелий.
Пожилой седоватый сотрудник был одет, как говорится, с иголочки. Трудно сказать, чем, скорее всего чем-то неуловимым для точного определения, дипломаты всех стран похожи друг на друга. И когда он вышел из здания МИДа ровно в три часа дня, Савелий узнал его сразу независимо от условного знака дипломат держал в руке ярко оформленный журнал "Лимузин".
- Добрый день, Вадим Владимирович! - подойдя к нему, поприветствовал Савелий и представился: - Сергей.
- И вам - добрый день! - радушно отозвался сотрудник. - Вот журнал, о котором я вам говорил. - Он протянул журнал. - Извините, но мне нужно возвращаться: дела!
- Спасибо вам…
Подземным переходом Савелий перешел на другую сторону Садового кольца, где его должен был подхватить Ростовский. Ждать долго не пришлось. Вскоре подъехал Андрей, посадил его в свой лимузин цвета "синий металлик" и повез Говоркова в южном направлении. Заметив, что Бешеный о чем-то напряженно думает, разглядывая одну и ту же страницу журнала, Ростовский не стал мешать, и всю дорогу они ехали молча.
А Бешеный на всякий случай запоминал сведения, предоставленные сотрудником МИДа. Выучив все наизусть, он сложил в несколько раз листок, сунул его в карман, перелистал журнал, после чего протянул его Ростовскому:
- Дарю!
Поплутав по окраинам, Костик, водитель Ростовского, припарковал машину у двухэтажной пристройки к новенькой ультрасовременной высотке. Они вышли из машины. Савелий огляделся: на пристройке не было ни вывесок, ни каких-либо надписей, которые бы сообщали о предназначении этого здания.
- Приехали, пошли! - сказал Ростовский. Они поднялись на небольшое крылечко и очутились перед массивной металлической дверью, над которой висел всевидящий глаз телекамеры. Андрей нажал на кнопку звонка у двери. Звонка Савелий не услышал - вероятно, сигнал раздался где-нибудь наверху, в глубине помещения.
Щелкнул замок, и Ростовский толкнул дверь.
Савелий зашел следом за Андреем - и поразился, насколько роскошь интерьера не соответствовала убогости внешнего вида здания.
- Тут что, общежитие королей? - пошутил Савелий.
- Нет, здесь просто казино для своих людей, - в тон ему ответил Ростовский.
По ковру, устилающему широкую мраморную лестницу, они поднялись на второй этаж.
- Мы к Вите Камскому, - буднично сказал Ростовский стоящему на лестничной площадке охраннику.
Тот молча и невозмутимо обыскал их одежду и, не найдя оружия, кивнул головой, показывая направление. Андрей отодвинул тяжелую бархатную портьеру и пропустил Савелия вперед. Бешеный сделал несколько шагов и очутился в небольшом и очень уютном зале. Здесь стояло несколько обеденных столов, окруженных креслами с высокими спинками. В глубине зала виднелась слабоосвещенная барная стойка. Неподалеку от бара за накрытым столом, который был побольше других, сидело человек пятнадцать. Все они были разного возраста, и некоторые из этих людей выглядели совсем как рядовые граждане.
Ростовский лишь приблизительно знал кто из уважаемых жуликов мог появиться на этой сходке, потому и сообщил Савелию только о тех, в ком был уверен, что придут наверняка. И дал каждому краткую характеристику. С некоторыми мы раньше уже встречались. Витя Камский, Семен Кирсанов - Киса, Миша-Батон, совсем недавно его наконец короновали в "Вора в законе", Никита-Баллон - "смотрящий" за общаком, и возможно, прибудет сам Гоча-Курды, родной дядя Амирана-Мартали. Этому обстоятельству Савелий порадовался больше всего: Амиран отзывался о нем в превосходных степенях и говорил, что именно он заменил ему отца.
"Представляю, как закипит грузинская кровь, когда Гоча-Курды узнает, кто виновен в смерти его любимого племянника! - с усмешкой подумал Савелий. - Вряд ли кто из присутствующих здесь захочет оказаться на месте Джанашвили…"
Осмотрев едва ли не каждого, Савелий подумал невольно вот о чем: в этом зале сейчас собралась самая крутая верхушка воровских и криминальных лидеров не только Москвы, но и России, однако, встретив кого-то из них на улице, он ни за что бы не принял их за видных представителей криминального мира: они ничем особенным не отличались от обычных людей. Хотя у некоторых, особенно у молодых, Бешеный увидел массивные золотые цепи на шеях и такие же массивные браслеты на запястьях.
- Вот, уважаемые, знакомьтесь, - сказал Ростовский, подводя Савелия к столу, - это тот самый Бешеный, за которого мы и вели базар. Прошу любить и жаловать.
- Привет честной компании! - проговорил Савелий, ни с кем персонально не здороваясь.
- Садись к нам, парень, - пригласил его один из сидящих во главе стола, лет пятидесяти пяти, с чуть заметной проседью на висках. По предварительному описанию Ростовского Савелий понял, что это Витя Камский: по всей вероятности, он и был здесь за председательствующего. - Закуси, чем Бог послал…
Савелий занял указанное ему место, находившееся через стул от Вити Камского. Ростовский присел рядом. Бешеный из вежливости ткнул пару раз вилкой в тарелки рядом с собой, потом выпил бокал "Нарзана" и вновь обвел изучающим взглядом участников сходки: кто молча что-то жевал, кто потягивал минералку (как правило, во время важных сходок алкоголь не употребляется), кто просто сидел, откинувшись в кресле, и смотрел в потолок…
Создавалось впечатление, что присутствия Бешеного никто не замечает. Но Савелий чувствовал, что именно сейчас его внимательно изучают: как он себя поставит среди них, что будет делать - начнет ли волноваться или, наоборот, борзеть и корчить из себя крутого парня. Неожиданно Савелий перехватил мысли одного из сидящих во главе стола: "Интересно, сколько этот Бешеный будет волынку тянуть?" Эмоциональная окраска этой мысли была очевидно иронической.
- Ну что, вы мне слово дадите или мне самому начать? - решительно спросил Савелий, нарушая общее молчание.
- Ну, говори, коли есть чего сказать, - разрешил Витя Камский.
- Для того и собрались, - добавил его кореш, синий "законник" - Семен Кирсанов, он же Киса.
"Эти точно за меня будут, - подумал Савелий, - а вот тех троих переламывать придется…"
Он мельком глянул на конец стола, где угрюмой компанией компактно сидели трое дородных мужчин кавказского типа.
- Долго я ваше внимание занимать не стану, - сказал Савелий, - хочу только перед своей речью предупредить, что лично я во всех ваших делах участия никакого не принимаю, доходов от этого не имею, и вообще, можно сказать, я довольно случайно оказался в курсе всех дел. Так уж случилось, что я коротко сошелся с Амираном-Мартали, он помог мне в одном, личного плана, деле, и я хочу в память об этом человеке помочь всем вам.
- Ты, парень, лапшу-то нам на уши не вешай! - сказал один из сидящих рядом с Витей Камским.
- Жора Свердловский, "Вор в законе", с Урала, никому не верит даже себе… - быстро и очень тихим шепотом охарактеризовал его Ростовский, едва шевеля губами, но Савелий услышал каждое слово.
- Я лично уверен: должен у тебя какой-никакой, а резон быть! - продолжил Жора Свердловский.
- Ну, если хотите, могу назвать важную для меня причину: стремлюсь вывести на чистую воду одну гниду, которая, убежден, причастна к гибели Амирана-Мартали. Назовите это местью или еще как-нибудь, но других выгод у меня нет. Хотите верьте, хотите проверьте.
- Правэрым, абызатэлно правэрым! - подал свой голос один из кавказцев.
- Кочумай, Доля! - грубовато прервал его грузин, чьи глаза недобро сверкнули.
- Гоча-Курды… - услышал Савелий шепот Ростовского.
- Ты правда знаешь, кто убил Амирана-Мартали? - глядя исподлобья, тихо спросил Гоча-Курды.
- Исполнителя - не знаю, а о заказчике догадываюсь!
- Дагадываться - нэ знат! - вставил тот, кого Гоча-Курды назвал Долей.
- Погоди, Доля! Не будем волну гнать! - примирительно заметил Витя Камский. - Сперва выслушаем человека, а потом уж можно и решать! - Он повернулся к Савелию. - Ну, давай, Бешеный, выкладывай, с чем пришел.
Амиран-Мартали был его - любимчиком, и Витя Камский тоже, как Савелий и Гоча-Курды, жаждал отомстить виновным в его гибели.
- Сначала я считаю своим долгом вам рассказать о том, каков всем вам известный Нугзар Джа-нашвили на самом деле. Так вышло, что мне попали на сохранение важные документы, в которых Нугзар фигурирует не в самом выигрышном для себя свете…
Дальше Бешеный минут пятнадцать рассказывал криминальным лидерам о многочисленных делах Нугзара: о его доходах, планах, которые совершенно не вязались с воровскими "понятиями", о том, как Джанашвили, прикрываясь их авторитетом, на самом деле старается свести под корень старых "законников", тем самым укрепляя свое положение. Поведал он собранию и о своих догадках по поводу смерти Амирана-Мартали. Конечно, приказ исполнителям исходил от тайного Ордена, но и Велихов, и Джанашвили помогали этому Ордену уничтожить Амирана-Мартали. И поэтому - пускай косвенно - Лысого Нугзара тоже следовало назвать в числе убийц "Вора в законе" Амирана-Мартали.
Затем Савелий попытался убедить сходку в том, что Нугзар скрывает от них свои настоящие доходы, что он давно перешел на другой уровень преступлений и скоро станет недосягаемым даже для криминальных лидеров…
- Короче, Джанашвили загребал жар вашими руками, - сказал напоследок Савелий, - поднялся по вашим спинам и теперь потирает довольно руки, а вы, все время прикрывавшие его, остались на бобах. Те жалкие крохи, которые Нугзар вам отстегивает на общак, для него что работяге купить стакан семечек на базаре. Если вам угодно и дальше оставаться в авторитете и контролировать ситуацию, вам надо всерьез подумать о том, как поступить с Джанашвили. Его нужно остановить, и как можно скорее, а это можете сделать только вы, я уверен в этом. Иначе я бы к вам не пришел. Это все, что я хотел сказать.
- Красыво ты тут нам плол, савсэм как пракурор! - не унимался все тот же Доля. - Ростовский, ты каго к нам прывол? Это же мэнтовскый кадр!
- Я на ментов никогда не работал, - твердо сказал Савелий, - а если бы и работал, то не все ли вам равно, кто вам глаза на правду откроет?
- У нас ментам веры нет, парень! - подал голос еще один авторитет.
- Васька-Леший, из Питера, "В законе"… - заметил тихо Ростовский.
- Если бы мы и сами не знали почти все то, о чем ты луг нам сейчас говорил, - продолжил питерский, - ты бы заглох на второй минуте своего базара. А так вроде все сходится. Как, я прав, не так ли, граждане воры?
- Ты прав, Леший, мы и сами много о чем догадывались, - сказал Киса, - я, еще когда он решил во власть рвануть, говорил вам: ссучится Лысый Джан, забьет на нас и на "понятия" наши воровские… А Бешеный правду нам сказал, не постеснялся: скоро мы все у него в шестерках бегать будем. Эта лысая тварь поднимется на наших костях, а потом нашлет ментовку и нас поодиночке всех замочат. А потому прав Бешеный: нам нужно поторопиться осадить его, пока он совсем не зарвался! Потом поздно будет.
- Что, Сэмэн, мало он тэбэ падарков дэлал? - ехидно усмехнулся Доля. - Нугзар дэло дэлаэт, нэ нада эму мэшат! Я так думаю! Он о сэбэ нэ забываэт и о тэбэ нэ забудэт, нэ валнавайся! А у парня, эслы он нэ мэнт, на Нугзара зуб ымээтся ыз-за Амырана-Марталы, вот он на нэго бочку ы катыт. Развэ это по "понятыам"?
- А по "понятиям" кореша своего за колючку вместо себя совать? - вскинулся Витя Камский. - По "понятиям" тоннами рыжье за границей иметь, а в собственной стране работяг без куска хлеба оставлять? С такими, как Нуга, нам всем скоро за кордон перебираться придется, в России воровать нечего будет, все чинуши под себя утащили!
За столом разгорелся жаркий спор. Савелий молча сидел и следил за происходящим. Кроме троих кавказцев, в защиту Джанашвили высказывался еще один авторитет - молодой, по-модному одетый парень, которого все называли Конем. Все остальные были явно настроены против Нугзара.
Савелий был удивлен тем, что Гоча-Курды, дядя Амирана-Мартали, сидел молча и угрюмо слушал, что говорят другие. Но вдруг, словно ему передалась эта мысль Бешеного, громко спросил:
- Слушай, Доля, неужели ты готов за сраную "капусту" забыть, что Лысый Нуга замешан в гибели "Вора в законе"?
Обвинение было недвусмысленным, и Доля обязан был среагировать, но он был от рождения трусоват, и потому его хватило только на то, чтобы посеять сомнения у жуликов.
- Это эщо нужно доказат! - нервно ответил он.
- Что скажешь, Бешеный? - повернулся к нему Витя Камский.
- Дорогой, - обратился Савелий к дяде Амирана-Мартали, - не ты ли Гоча-Курды? - спросил он.
- Да, откуда знаешь? - Гоча-Курды был несколько удивлен.
- Амиран-Мартали много хорошего рассказывал о тебе и описал так красочно и точно, что мне не составило труда сразу узнать тебя, дорогой Гоча-Курды. Твой племянник рассказывал, как погибли его жена и дочка?
- В доме сгорели…
- Это не случайная смерть: их убили! - убежденно заявил Бешеный и добавил: - Причем по приказу…
- На куски порежу этих блядей! - разъяренно вскричал Гоча-Курды и даже вскочил со стула, готовый, кажется, прямо сейчас броситься на того, кто виновен в этом злодеянии. - Ты знаешь, кто приказал? Только намекни!
- Зачем намекать, когда можно услышать прямой ответ? Да ты сам и услышишь его… - Савелий сделал эффектную паузу, и в зале наступила мертвая тишина: все ждали ответа. - От их убийцы! - спокойно договорил он.
- Что-о-о? - взревел дядя Амирана-Мартали. - Где этот сын вонючего шакала? Говори!
- Не рви душу! - громко воскликнул и Витя Камский. - Засвети паскуду!
- Вот. - Савелий достал из кармана видеокассету, подошел к Гочи-Курды и отдал кассету ему. - Эту запись сделал сам Амиран-Мартали и передал мне на хранение, на всякий пожарный, если с ним что-нибудь случится! На этой кассете ты услышишь и голос Амирана. Мне кажется, что он бы хотел, чтобы эта запись оказалась у его дяди, его единственного родственника…
- Ты даже не можешь себе представить, Бешеный, какой ты мне сделал сейчас подарок, - прочувствованно и тихо проговорил старый вор.
- Почему не знаю? Знаю. Амиран-Мартали, несмотря на то что мы не очень долго были знакомы, незадолго до смерти пожалел, что мы не братья, но мы настолько сблизились, что, останься он в живых, мы бы наверняка стали настоящими друзьями! - Голос Савелия тоже был тихим и искренним.
Гоча-Курды приложил кассету к сердцу и сказал:
- Амиран был для меня как сын, а потому, если ты не против, ты займешь его место в моем сердце! - Он повернулся к присутствующим: - Братья! Все слышали? - И вновь к Савелию: - Если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь, считай, что Гоча-Курды сделает все, что сделал бы для своего сына, все, что сделал бы для Амирана-Мартали! Гоча-Курды всегда отдает свои долги!
Савелий взглянул на Ростовского, и тот одобрительно, чуть заметно кивнул.
- Ты, Гоча-Курды, мне ничего не должен, но я с благодарностью принимаю твое предложение, тем более что я слишком рано потерял своего отца! - решительно заявил Савелий.
- Благодарю тебя! - Гоча-Курды протянул Савелию руку, и когда их ладони встретились, старый вор неожиданно крепко обнял его за плечи и тихо прошептал: - Я понял, что в тебе нашел мой племянник!
- Что? - также шепотом спросил Савелий.
- Человека!
- Надеюсь… - Бешеный чуть смутился и тут же шепотом добавил: - В кармане найдешь информацию, которая может пригодиться! - Потом повернулся к присутствующим: - Ну, я оставляю вас, не буду больше мешать вашему уважаемому собранию…
Все сразу притихли и посмотрели на него: уходить приглашенному в качестве гостя без разрешения сходки было не по "понятиям", однако недвусмысленное заявление уважаемого вора не позволяло делать Савелию замечание. Придя просто гостем, Бешеный уходил, как бы приобретя совсем иной статус.
- Я свое дело сделал, - пояснил Савелий. - Спасибо, как говорится, за внимание…
В зале повисло молчание. Никто не брал на себя право отпустить восвояси человека, который так независимо держался. Савелий чувствовал это и, чтобы не обидеть "законников", не пошел к выходу, а задержался на своем месте, выжидая, что кто-нибудь выскажется.
Неожиданно эту роль взял на себя старый "законник" Киса: он попросил Ростовского:
- Братан, проводи человека. Андрей кивнул Савелию. Тот пошел к выходу вслед за Ростовским.
- Бешеный, постой! - услышал он голос за своей спиной.
Савелий остановился и повернулся к столу: это его окликнул Витя Камский.
- Спасибо тебе! - уважительно сказал он.
- Не за что! - улыбнулся напоследок воровскому собранию Савелий и пошел за Ростовским.
Они вышли на улицу.
- Ну ты красавчик! - хлопнул Савелия по плечу Андрей. - Вовремя ты подсуетился с Гочей-Курды: я уж, грешным делом, подумал, что этот Долидзе тебя живьем съест!
- Долидзе? - переспросил Савелий. - Это тот, который меня в менты определил?
- Ага, Доля.
- Так он же у Джанашвили в партнерах ходит. У меня и на него кое-чего из документов припасено.
- А ведь точно! Года три назад Доля у Лысого Нуги правой рукой был, - вспомнил Ростовский. - Сейчас в Дагестан подался: икру, наркотики контролирует… Он жутко злой, ты лучше поосторожней с ним, Бешеный.
- Пусть он меня опасается, а я уже пуганый… - улыбнулся Савелий.
Они сели в лимузин Ростовского и поехали в центр города.
- Как ты думаешь, навалятся авторитеты на Джанашвили или все останется, как оно есть? - поинтересовался Савелий.
- Не знаю… - задумчиво проговорил Ростовский. - Думаю, что если и не примут сегодня решения разобраться с ним, то Гоча-Курды, насколько я слышал о нем, никогда не простит ему смерть своего племянника!
- Представляю его гнев, когда он услышит исповедь этой мрази! - со злостью заметил Бешеный.
- Да, не завидую я Лысому-Нуге! - Ростовский довольно рассмеялся. - Помнишь, как вскочил со стула Гоча, когда ты только намекнул об убийцах жены и дочки Амирана? Так что поживем - увидим!
- А когда ты сможешь узнать о решении?
- Наверное, скоро.