В низком свинцовом небе, словно по заказу, гулко бахнуло. Полил сильный дождь, смывая с земли следы крови. Рэмбо и старик, не произнеся ни слова, отволокли незваных гостей в стоящий за домом сарай. Влад забрал из карманов Чалого все, что там было, включая телефон, нашел моток веревки, связал его, начинающего приходить в себя и тихо стонать, по рукам и ногам. Не забыв затолкать в рот кусок тряпки. После чего они с бывшим председателем закрыли дверь снаружи на задвижку и вернулись в дом. Перевести дух и обсудить дальнейшие действия.
Первое, что сделал Невский – это позвонил Соколу. Сообщил, что с нежданными визитерами "удалось договориться по-плохому, пригласив главного в гости", дал отбой возврату ценностей барыге и переводу миллиона долларов на Каймановы острова, и попросил срочно прислать пацанов с двумя машинами. На что Сокол ответил, что он с группой вооруженных бойцов на трех тачках выехал в Ольховку сразу после их прошлого разговора, и сейчас они находятся уже на северном выезде из Питера, в Парголово.
– Хорошо, – сказал Рэмбо. – Тогда последнее, Сереж. Кто-то из моих псов, Фрол или Мангуст, а может, и оба сразу – стукачи Чалого.
– Это… точно? – глухо уточнил Сокол. – Ты не ошибаешься?
– Нет, не ошибаюсь. Именно через них он знал обо всем, что происходит в бригаде. Чалый последние три года живет в Стокгольме, а эти двое там учились на бодигардов. Скорее всего стукач Фрол. Ему позвонили на трубу сразу, как мы приехали. Умчался типа к больной дочке. И ни слуху ни духу вторые сутки. Телефон молчит. Короче, свяжись прямо сейчас с Медведем. Пусть пацаны аккуратно вяжут Мангуста, пока ничего ему не предъявляют, просто берут адрес бывшей жены Фрола и дуют в Выборг. Если девочка не больна, все, по ходу, будет ясно…
– Понял, босс, – сухо ответил Сокол. – Сейчас сделаю. Еще что-нибудь?
– Нет. Сам с братвой, как и собирался, ко мне. Давай, – Влад отключил связь. Поочередно посмотрел на старика и Светлану. Закурил сигару, предложив охотно взявшему диковинное заморское курево дяде Грише. Щелкнул зажигалкой и, не таясь, во всех подробностях рассказал соседу историю их со Светой вчерашнего знакомства. На что бывший председатель колхоза угрюмо поскреб обросший седой щетиной подбородок, покачал головой и сказал:
– Знаю я омут этот гнилой. Нет там рыбы. И травы нет. Ил один, жижа. Со дна в том месте газы вонючие идут. Вода смрадит. Не купается никто. Значит, машину не найдут. Ежели специально рыскать в озере не станут, так как им догадаться? Да, соколики, кашу вы заварили ядреную, неча сказать. Но, я так кумекаю, все правильно сделали, что мертвяка и тачку евоную в затоне утопили, с глаз долой. Лучшего места во всей округе не найти. Самое то. Пущай теперь рыскают. Менты – они все, сволочи, заодно. Круговая порука. За свово легавого горло перегрызут. Отмажут. И поди им докажи, что газом девицу сморил и снасиловать хотел. С убийством. Все правильно сделали. Все верно.
– Я тоже так думаю, батя, – сказал Рэмбо. Спросил, обращаясь к хлопочущей у электрической плитки девушке:
– Значит, это ты меня ошмонала, радость моя?
– Я, кто ж еще, – пожала плечами Света. – А что? Ты не рад?
– Рад, – спокойно ответил Невский. – Нашатырь где нашла?
– В комоде. Под телевизором. Там коробочка с лекарствами. Я еще вчера нашла, но ты вскоре очнулся, пробурчал чего-то и уснул. Решила до утра не будить.
– Бляха, – поджал губы Влад. Потер виски. – Ни фига не помню. Вообще. Как отрезало.
– Лекарства там, правда, старые все, просроченные. Выкидывать давно пора, – предупредила Светлана.
– Хозяин дома приедет, пусть он и выкидывает. Телефон с доку метами где?
– Документы и кошелек здесь, – девушка подошла к комоду, выдвинула ящик, достала пухлый лопатник и положила на кухонный стол перед Рэмбо. – А трубки у тебя с собой не было, – покачала головой Света. – Наверное по дороге с озера потерял. Когда падал.
– Похоже, – согласился Невский. – Других вариантов нет.
– Не по-людски сидим. Выпить найдется чего? – спросил дядя Гриша, кисло косясь на закипающий чайник. – В горле пересохло. С устатку. Напоить напоили, а похмелить?
– Нет ничего спиртного, отец. Но если очень хочется, скоро будет. Сейчас пацанам перезвоню, зацепят по пути. Я ведь теперь твой должник. Спасибо.
– Спасибо слишком много будет, мил человек! – без тени юмора, по-хозяйски буркнул почуявший прямую выгоду сосед. Взглянул на лежащий на столе увесистый бумажник Влада. – Вот ящика беленькой, с закусью, хватит! Только скажи своим орлам, чтоб не брали импортную, с вонью всякой разной! Простой русской, пущай купляют, нашеньской. Договорились?
– Хорошо, отец, – Рэмбо снова взял телефон и набрал номер Сокола. – Будет тебе ящик. Ты только все сразу не выпивай, ладно? Растяни на три недели. По пузырю в день, не сломаешься. Умеючи. А то устал я, батя, в последнее время на похороны ездить. Женился бы, что ли, кто-нибудь, для разнообразия. Хоть на свадьбе погулять…
Невский лукаво глянул на мгновенно смутившуюся, покрасневшую Светлану. С щемящей теплотой в груди подумал, что вчера, на берегу озера Отрадное, злодейка судьба свела его с самой очаровательной девушкой из всех, которые до сих пор встречались на его полном зла, лжи и предательства жизненном пути. Расставаться с ней после возвращения в Питер не хотелось даже в обмен на дюжину звездных мордашек Голливуда и все золото мира. Рэмбо чувствовал сердцем – это не морок, не иллюзия, не сиюминутное наваждение. И тем более – не так присущая мужикам банальная жажда секса и женской ласки после перенесенного стресса. Это была любовь с первого взгляда. Любовь из тех, что навсегда.
– Бинты и йод в коробке с лекарствами есть? – спросил Невский.
– Кажется, был один, начатый, – кивнула Света, разливая по кружкам горячий чай. – И зеленка, старая. Дать?
– Давай. Надо хоть грабку уроду перевязать, иначе весь кровью изойдет, – поднялся со стула Влад. – Обидно будет, если до приезда пацанов ласты завернет. Не правильно это будет. Слишком легко для такой сволочи.
Глава шестнадцатая
КОГДА ПОМОГАЮТ ДАЖЕ НЕБЕСА
Братва примчалсь в Ольховку через полтора часа, вооруженная до зубов, на двух перепачканных грязью джипах и исцарапанном, помятом где только возможно, но крепком на вид "Субару-Легаси". Семь человек, включая Сокола и Медведя. Марат с другой "группой захвата", без проблем выведав у взятого в оборот телохранителя адрес бывшей жены Фрола, в эту самую минуту мчался в Выборг, на поиски исчезнувшего стукача.
Лишь увидев лица пацанов, Невский смог немного расслабиться. Вышел, крепко обнялся со старшими, пожал руки пехоте, вкратце рассказал пацанам, что случилось, завел в сарай, продемонстрировал скрытые от посторонних глаз в дальнем углу трофеи – труп Мюллера и зашуганного, спавшего с лица, но продолжающего яростно стрелять зенками Чалого. Вручили дяде Грише обещанный ящик местной водки и два пакета с едой, на всякий случай предупредили, чтобы держал язык за зубами, и отправили с глаз долой – похмеляться. Если так можно назвать грядущий многодневный запой. Посовещавшись, решили не ждать до темноты, а поставить пацанов на шухер, подогнать "Субару" вплотную к воротам сарая, загрузить в багажник жмурика и, командировав двух бойцов с лопатами, отвезти его подальше в лес и там закопать. В одной яме с засвеченными стволами, ТТ и "береттой". А Чалого переодеть, чтобы кровь на рукаве не привлекала внимания, напоить до свинячьего состояния водярой – так же, как он собирался поступить с Невским, – и где-нибудь на северной окраине Питера передать с рук на руки жаждущей мести братве Кассиуса. Заодно с двумя до сих пор томящимися в погребе под гаражом насильниками племянницы боксера – Перцем и Рыбой. Их на стрелку с бывшими подельниками оперативно подвезут по звонку Сокола оставшиеся в городе бойцы.
– А с девчонкой и синяком старым что делать? – заглянув в глаза Рэмбо, спросил Медведь, ярый сторонник самых радикальных мер по отношению к свидетелям. – Ты уверен, что они будут молчать? Может, лучше, – он чиркнул ребром ладони по шее, – от греха? Подумай хорошо, Влад. Один раз ты уже шлюху пожалел, и что вышло?
– Не лучше. Дядя Гриша хоть и алкаш, но мужик правильный. Сам в теме замазан, болтать не будет. Девчонка – тоже. И вообще, предупреждаю… Кто ее тронет или не дай бог языком чего гнусное сболтнет – горло перегрызу! – странно вильнув взглядом, сказал Невский. И Серега с Медведем – тертые ловеласы – сразу все поняли, без лишних слов. Усмехнулись, мол, влип бригадир.
– Свету возьмем с собой, в Питер. Она на Охте живет, сюда к тетке приезжала. В гости…
– Как скажешь, – пожал плечами Медведь. – Раз ты за обоих мазу тянешь – базаров нет.
– Там, возле магазина, – Влад кивнул в сторону калитки, – должна стоять тачка Чалого. Типа "Ниссан-Патрол", семилетний. На лоха какого-то древнего, по фамилии Прошин, записан. Девятьсот семнадцатого года рождения. Ключи и документы у меня. Где наш нотариус – сами знаете. Кто-нибудь хочет забрать? Или пехоте отдадим?
– Видел я их джип, когда мимо проезжали, – кивнул Медведь. – Укороченный, спортивный вариант, красного цвета. Выглядит ништяк, но мне не по кайфу. Я такие квадратные гробы не уважаю. Это не "Паджеро", никаких удобств. Чисто по ухабам рассекать.
– И мне не уперся. У меня свои породистые лошадки в стойле копытом бьют, – фыркнул Сокол. –
Пацанам на каждый день по бордюрам и люкам прыгать – в самый раз, – решил судьбу трофейного внедорожника Сергей. – Возражения есть?
– Нормальный ход, – согласился Рэмбо. Тронул вдруг Сергея за плечо, сжал пальцы, на секунду прикрыл и вновь открыл глаза.
– К лепиле тебе надо, босс, – нахмурился Медведь, на всякий случай подхватив бригадира под локоть. – Не отдохнул ни дня после зоны. Да еще шарахнуло дважды. По ходу, закончилось все. Теперь будет время спокойно подлечиться.
– Хрен там закончилось! – катнул желваки Влад. Обвел старших тяжелым взглядом. – Чалого, считай, стерли. Повезло. Чужие проблемы разрулили, с братвой Кассиуса конфликт сняли. Тоже хлеб. Война еще никого счастливым не делала. Но к убийству Индейца со Слоном и взрыву на кладбище Чалый – я ему верю! – действительно ни с какого бока. Это других рук дело. Я…
По лицу Рэмбо пробежала тень, он опять закрыл глаза, но пацаны были уже начеку, прочно поддержав его с двух сторон.
– Пипец. Это уже никуда не годится, – покачал головой Сокол. – Как хочешь, а я немедленно звоню профессору.
– Что-то мутит меня реально, братва, – вынужден был признаться Невский. Но руки старших все же оттолкнул. Направился к крыльцу дома, изо всех сил держа равновесие. Тело было ватным, в голове шумело. К горлу снова подкатывала тошнота.
– Все, командуйте. Жмура грузим, переодеваем Чалого и сваливаем, к ебеней матери. Иначе, чую, крыша точно уедит… Медведь, забивай Винту стрелку у Парголово, в перелеске, где в девяносто первом чеченов Аслана расстреляли. Звони шестеркам, пусть гоблинов из ямы достают и на точку подвозят. Серый, вызывай лепилу. Часа через три у меня, на Садовой.
Потом отзвони Марату, спроси, добрался он до Выборга или нет.
Помолчав Рэмбо вдруг взорвался. Рявкнул так, что оглянулись все бойцы:
– Ну, что встали, как обосранные?! Шустрее, бля! Медведь! Стой…
– Ну? – хмуро бросил тот, обернувшись. Псих Невского задел его – гордого и импульсивного – за живое. Только что Влад допустил ошибку. Бригадир не должен публично кричать и тем более унижать старших. Наоборот – ради жесткой дисциплины всячески поддерживать их авторитет перед рядовой братвой.
– Ладно, не бычься. И зыркалами не сверкай, день на дворе! – примирительно, уже почти нормальным тоном, сказал Рэмбо, понимая, что надо было держать себя в руках, и не давать волю нервам. – И без твоих молний тошно. Проехали. Короче, на, возьми техпаспорт и ключи от "патрола". И еще. В доме, в комоде под телеком, целая коробка лекарств просроченных. Спусти эту отраву в толчок. И позови, пожалуйста, Светку. Я ей сказал, чтобы не мельтишила, она на кухне сидит. Я здесь подожду, на лавочке. Давай, брат…
Влад присел на покосившуюся мокрую после дождя скамейку, вытянул ноги, закурил. Откинулся на почерневшую от старости бревенчатую стену дома, поднял глаза к низкому небу, по которому быстро проплывали серые рваные тучи. Скрипнула дверь. На крыльцо вернулся и направился к братве Марат. Потом вышла Света. Причесанная, накрашенная, благоухающая хорошими духами, с сумкой в руке. Спустилась, провела пальцем по мокрой доске, садиться не стала, чтобы не мочить джинсы, встала рядом. Спросила, глядя как Сокол отдает бойцам распоряжения относительно трупа и живого пока еще Чалого:
– Это все твои бандиты? А ты у них главный?
– Не все, – затянувшись сигарой, честно ответил Рэмбо. – Десятая часть, примерно.
– Большая у тебя банда, – вздохнула Света.
– Бригада, – поправил Влад. – Банда у блатных, у урок. А у нас – бригада.
– И как же кличут твою бригаду? Ну, там, "тамбовские", "казанские", еще какие-нибудь? Так ведь у вас друг перед другом представляются. Или враг перед врагом.
– Откуда такие конкретные познания?
– От верблюда. Телевизор смотрю. Криминальную хронику…
Невский повернул голову, посмотрел на девушку. То, что он увидел на ее красивом лице, ему не понравилось. От былой благодарности за спасение от насильника-легавого теперь, после убийства Мюллера, не осталось и следа. Света выглядела опустошенной, холодной и абсолютно безразличной ко всему происходящему. Неудивительно. Можно в общих чертах, представить, как себя чувствует юное создание, на долю которого всего за сутки выпало больше стресса, чем за всю предыдущую жизнь. Влад отлично знал – если ты не конченый отморозок, то убить человека первый раз очень трудно, даже когда тебе самому угрожает смертельная опасность. Это могут подтвердить все, кому приходилось стрелять в людей. От ветеранов Великой Отечественной войны и "афганцев" до псов легавых и рядовых быков. Мужикам, которым природой предначертано охотиться и проливать кровь – трудно. А что тогда говорить о восемнадцатилетней девчонке?
– Так как зовут твою бандитскую армию? – повторила вопрос Светлана. – Или это страшная тайна?
– Зачем тебе? – глухо произнес Невский.
– Любопытно. Должна ведь я знать, с кем меня судьба столкнула, – пожала плечами девушка. – Не каждый день такое шоу в жизни случается.
– Меня зовут Рэмбо, – помедлив, сообщил Влад. – Ты знаешь, слышала. Значит, пацаны – "рэмбовские". Или просто – бригада Рэмбо.
– Бригада Рэмбо, – повторила девушка. – Красиво звучит. Как название занюханной бульварной книжонки. В мягкой разноцветной обложке. А откроешь – внутри куча опечаток, орфографических ошибок и дешевые серые страницы из макулатурной газетной бумаги.
В ее дрогнувшем голосе проскочили ехидные нотки. Да и само сравнение было, говоря мягко, вызывающим.
– Света, – позвал тихо Невский. – Что?
– Ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Нет, – холодно, без малейших раздумий ответила девушка. – Глупости это все. Пустые красивые слова. С первого взгляда можно захотеть только секса. Это называется страсть. На древнерусском – похоть. А любви с первого взгляда быть просто не может. Это – совсем другое. Это… А ты почему спросил? Может, хочешь сказать, что влюбился в меня?! – В глазах Светы сверкнули лукавые и совсем недобрые огоньки. – С первого взгляда. Это значит – там, на озере. Когда подонок Чухнин меня, в наручниках и с кляпом во рту, за ноги из "козла" своего вонючего на землю выволок? Хорошенькая я тогда быта, наверно. А?! Вся такая беззащитная, доступная. Что хочу – то и делаю. Как с куклой. Прямо-таки мечта маньяка! – Света коротко, нервно рассмеялась, тут же замолчала, стиснув зубы. Словно от боли.
– Это глупо звучит, – кивнул, грустно улыбнувшись, Рэмбо. – Особенно здесь и сейчас. Я сам понимаю. Но что поделать, если это правда? Ты… ты нужна мне, Света. Очень нужна. Не знаю, что это, любовь или… что-то другое. Только это не сиюминутное. Не похоть, как ты выразилась. У меня до зоны было много… подружек, я могу сравнивать. Хотя, чего уж тут врать, как девушка ты просто супер. И сама это отлично знаешь. Небось, класса с пятого мальчишки проходу не давали?
– С седьмого, – поправила Светлана. – Я тогда за одно лето из гадкого утенка в девушку превратилась. Выросла на десять сантиметров. Хотя уже и не надеялась. Думала, так коротышкой и останусь. Фигура изменилась. И грудь стала видна, даже без лифчика с ватой. А в пятом классе я еще чистая пацанка была, тощая и страшненькая, метр с кепкой. – Она замолчала. Потом оценивающе глянула на Невского. Так, словно видела его впервые. Спросила равнодушно, с легкой ухмылкой:
– И давно ты понял что влюбился?
– Только что. Минуту назад. Не важно, при каких обстоятельствах мы встретились. На улице, в метро, на дискотеке, в компании у друзей. Или вообще – по объявлению в газете. Главное, это произошло. Я тебя нашел и не хочу терять. Никогда. Ты мне очень нравишься, малыш.
– Ага. Зайка, рыбка, солнышко! Ну и что? – вздохнула Света. – Я многим парням нравлюсь. Почти всем. Только мало кто нравится мне. К тому же я не хочу, как мама, залететь в восемнадцать лет. И бояться сделать аборт, потому что есть риск, что потом вообще не будет детей. Я не синий чулок. Я – нормальная современная девушка. Люблю веселые компании, выпить, травку чуть-чуть курнуть, потанцевать. Люблю, когда я нравлюсь парням… и не только это. У меня был близкий друг. Еще два года назад, в девятом классе. Его звали Никита, на пять лет старше меня. Ему было двадцать один. Сын наших очень дальних родственников. Встречались полгода, потом его отец – дипломат – получил новое назначение и семья уехала в Англию. Предполагалось, что на три года, но отец неожиданно попросил политического убежища. И англичане ему сразу предоставили. Теперь им нельзя возвращаться в Россию. Потом, после Никиты, тоже были парни. Не скажу, что много, но… были. Я не серая мышь, Владик. Я женщина. Я знаю, что такое наслаждение. И не намерена, как дура, до замужества сидеть дома и листать учебники. Но и не собираюсь заводить серьезных романов, до тех пор пока не закончу университет и не получу красный диплом. Чтобы, как мама, не ломать себе будущую карьеру по глупости. И тем более… тем более я не хочу встречаться с бандитом, неделю назад вышедшим из тюрьмы.
– С зоны. Я откинулся с зоны. Три года, от звонка до звонка, – прищурился Рэмбо.
– Не важно. Я не хочу быть рядом с человеком, который зарабатывает деньги на горе и страданиях других людей. Даже если… даже если он мне тоже очень сильно нравится. Как мужчина. А еще я ценю и уважаю мнение своих родителей, мамы и отчима. Они за меня трясутся, как за грудного ребенка. И такого позора просто не допустят. Хочешь знать, кто мой отчим?
– Позора, значит, – Влад катнул желваки. Жадно затянулся дымом и резко отшвырнул сигару. – Теперь ясно. С этого и надо было начинать. Я тебя понял, рыбка. Вот, типа, и поговорили. Базаров нет. Ты сама только что решила свою судьбу…
Рэмбо встал со скамейки и так пронзительно взглянул на Светлану, что у девушки мгновенно перехватило дыхание, а по спине побежали ледяные мурашки. Дура! Какая же она дура! Нашла с кем откровенничать!