"Каковы ваши предложения? Сам я в ближайшее время собираюсь вывести из строя устройство, инициирующее взрыв по радио. Постараюсь сделать это так, чтобы по его виду никто не догадался, что в нем что-то неладно. Само по себе это несложно, главное - попасть в вертолет, но он освещается днем и ночью и хорошо охраняется. Все же я попытаюсь. Возможны крайние меры. Пока все".
- Вы упомянули крайние меры. Что имеется в виду? - спросил адмирал Ньюсон.
- Я знаю об этом не больше вас и могу только догадываться. Что имел в виду Ревсон, знает только он. Хочу, чтобы у каждого из нас была копия этого доклада, поэтому я сейчас отдам его размножить. Через несколько минут у всех участников дискуссии будет свой экземпляр.
Выйдя из комнаты, Хендрикс нашел Джекобса и велел ему сделать десять копий.
- Последний абзац не копируйте. И ради Бога, верните мне оригинал - он ни в коем случае не должен попасть в чужие руки.
Скоро Джекобс принес в комнату готовые копии. Раздав присутствующим шесть из них, остальные четыре и оригинал он отдал своему начальнику. Последний документ Хегенбах тут же сложил и сунул его во внутренний карман. Потом все семеро принялись внимательно изучать доклад Ревсона. Они читали его снова и снова.
- Ревсон так все изложил, что не осталось места для игры воображения, - пожаловался генерал Картер. - Возможно, у меня сегодня просто спад умственной активности.
- У меня, видимо, тоже, - отозвался адмирал. - Судя по всему, ваш агент основательно все продумал. Хорошо иметь союзником подобного человека.
- Это верно. Но даже Ревсону нужны возможности для маневра. А у него их нет.
- Как я понимаю, это не в моей компетенции, но, мне кажется, все дело в вертолетах. Мы можем их уничтожить? - осторожно спросил Квори.
- Уничтожить вертолеты - не проблема, - ответил Картер. - Для этой цели можно использовать самолеты, пушки, ракеты, управляемые противотанковые ракеты. Но почему именно вертолеты?
- Брэнсон и его команда могут покинуть Золотые ворота только с помощью вертолетов. Пока эти люди на мосту, они не станут его взрывать. Иначе что же будет с ними?
Картер был явно не в восторге от соображений секретаря казначейства.
- Во-первых, Брэнсон прикажет прислать ему кран и скинет неисправные вертолеты в воду, а нас заставит срочно прислать замену. В противном случае мы получим уши президента. Во-вторых, при использовании ракет и снарядов обязательно пострадают люди. В-третьих, вам не приходило в голову, что при этом будет уничтожено устройство, которым Брэнсон собирался инициировать взрыв на расстоянии, и в результате Золотые ворота окажутся взорваны? Лишившись поддерживающих тросов с одного конца, мост провиснет. Угол провисания может оказаться таким, что люди не удержатся на его поверхности. Узнай президент и его гости, чья это идея, и их последними мыслями будут проклятья в ваш адрес.
- Нет, уж лучше считать деньги! Я же говорил, что военные операции - не моя область, - вздохнул Квори.
- Предлагаю всем двадцать минут молча подумать, потом обсудить возникшие идеи, - предложил Ричардс.
Его предложение было принято, и дискуссия возобновилась двадцать минут спустя.
- Итак, господа, какие есть идеи? - обратился к собравшимся Хегенбах.
Наступило молчание.
- В таком случае я предлагаю начать обсуждение наиболее приемлемых предложений Ревсона.
Машина "скорой помощи" вернулась на мост около шести часов вечера. Встретили ее очень доброжелательно и с интересом. Брэнсону нечем было заняться, кроме организации телешоу, делать ему было абсолютно нечего. Сейчас его не слишком радовала даже возможность появиться на телеэкранах всего мира, а середина моста сама по себе не слишком веселое место.
Когда бледная Эйприл нетвердой походкой вышла из машины, первым ее приветствовал Брэнсон.
- Как вы себя чувствуете?
- Полной идиоткой, - девушка закатала рукав и показала следы от уколов, которые ей сделал О'Хара несколько часов назад. - Два укола, и я готова прыгать, как зайчик.
Чуть покачиваясь, девушка прошла и тяжело опустилась на один из многочисленных стульев. Ее тут же окружили коллеги.
- На мой взгляд, здоровой она не выглядит, - заметил Брэнсон, обращаясь к доктору.
- Ну, полностью выздоровевшей ее считать нельзя, - согласился доктор. - При одинаковых симптомах причины нередко оказываются различными. Мои догадки подтвердились: у девушки эмоциональная травма. Ей ввели успокаивающее, и последние два часа она спала. Сейчас Эйприл все еще под действием лекарства. Наш психиатр, доктор Герон, не хотел, чтобы она возвращалась, но малышка подняла такой шум! Заявила, что это единственная в ее жизни возможность наблюдать чрезвычайную ситуацию и что она ни за что ее не упустит. Доктору пришлось уступить. Не волнуйтесь, я привез столько лекарств, что нам хватит на неделю, если не больше.
- Будем надеяться, что мы не останемся здесь больше двух суток.
Ревсон подождал, пока коллеги пообщаются с Эйприл и отправятся смотреть телевизор. В этот момент как раз повторяли утренний репортаж с моста. Ревсон ничуть не удивился тому, что именно Брэнсон больше всех заинтересовался передачей. Других развлечений, кроме телевизора, на мосту не было. Единственным занятым человеком в этой компании был Крайслер, который периодически навещал третий автобус. Его регулярные визиты очень заинтересовали Пола, и ему захотелось узнать их причину.
Наконец Эйприл осталась одна. Ревсон подошел к ней и сел рядом. Девушка холодно посмотрела на него.
- Что с вами? - спросил он.
Она не ответила.
- Можете ничего мне не говорить. Я и так вижу - кто-то настроил вас против меня.
- Да. Вы сами. Не люблю убийц. Особенно таких, которые хладнокровно планируют свои убийства.
- Ну-ну! Вам не кажется, что вы несколько сгущаете краски?
- Разве? А пули с цианистым калием? А ручки, убивающие людей? Нетрудно представить, как вы стреляете человеку в спину.
- Ну-ну, бедная девочка! Зачем же так горько! Во-первых, я пускаю в ход оружие только в случае крайней необходимости. Во-вторых, использую его, чтобы спасти жизни других людей, предотвратить убийство ни в чем не повинных, хотя вы, возможно, думаете иначе. В-третьих, мертвому все равно, куда ему выстрелили. В-четвертых, вы подслушивали.
- Я присутствовала при чтении шифровки.
- Людям свойственно ошибаться. Им не следовало этого делать. Можно было бы наговорить банальностей вроде того, что я выполняю свой долг перед налогоплательщиками, но что-то сейчас не в настроении.
Эйприл внимательно посмотрела на Пола. Судя по его голосу и суровому выражению лица, он действительно был не в настроении.
- Я должен делать свое дело и делаю его. Вы же просто не понимаете, о чем говорите, так что лучше воздержитесь от критики. Надеюсь, вы привезли то, что я просил? Где оно?
- Не знаю. Спросите у доктора. Он опасался, что по возвращении нас могут допросить, а машину обыскать, поэтому решил мне не говорить.
- Здравая мысль! О'Хара не глуп.
Девушка вспыхнула, но Ревсон сделал вид, что ничего не заметил.
- Вы все привезли?
- Думаю, да.
- Нечего обижаться. Не забудьте, вы и так увязли в этом деле по уши. Хегенбах передал мне какие-нибудь указания?
- Да. Но я ничего не знаю. Спросите у доктора, - с горечью повторила она. - Видимо, это лишний раз подтверждает, что мистер Хегенбах тоже далеко не глуп.
- Не принимайте все это близко к сердцу, - Пол ласково улыбнулся и похлопал девушку по руке. - Вы прекрасно справились со своей задачей. Большое спасибо!
Эйприл нерешительно улыбнулась.
- Кто знает, может быть, я - тоже человек, мистер Ревсон.
- Зовите меня Полом. Все может быть, - он еще раз улыбнулся и ушел.
Ревсон не желал обижать Эйприл, но все же не стал объяснять ей, что последние несколько минут были чистой воды спектаклем, рассчитанным на одного-единственного зрителя - Брэнсона, который некоторое время наблюдал за молодыми людьми. К счастью, он быстро утратил интерес к происходящему, поскольку рядом не было телекамеры. Нельзя сказать, что Питер в чем-то подозревал Пола и Эйприл, просто он на всех смотрел с подозрением. К тому же мисс Венсди была красивой девушкой, и, вполне возможно, Брэнсон просто не прочь был с ней пообщаться.
Ревсон сел на стул недалеко от Брэнсона и просмотрел последние двадцать минут повтора утренней пресс-конференции. Ему понравилось умело поданное полное драматизма противопоставление группы президента и двух мужчин, закладывающих взрывчатку на Южной башне.
Питер Брэнсон внимательно смотрел этот повтор, по-видимому, о большем он не мог и мечтать. Трудно было понять, о чем думает этот человек. Лицо его всегда отражало только то, что ему хотелось, но не истинные мысли и чувства. По окончании передачи Брэнсон подошел к Полу.
- Вы ведь Ревсон, не так ли?
Ревсон кивнул.
- Как вам понравилась передача?
- Так же, как и миллионам других телезрителей, - Ревсон подумал о том, что тщеславие - ахиллесова пята его собеседника. Брэнсон, вероятно, считал себя гением и был не прочь услышать об этом от других. Этот репортаж оставляет ощущение нереальности происходящего. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
- Но ведь все это правда" не так ли? Вам не кажется, что это многообещающее начало?
- Я могу процитировать эту вашу фразу в печати?
- Конечно. Если хотите, можете считать наш разговор эксклюзивным интервью. Что вы думаете, как дальше будут развиваться события?
- Так, как вы их запрограммировали. Не вижу ничего, что могло бы вам помешать. К сожалению, вы поставили наше правительство в очень трудное положение.
- Вы об этом сожалеете?
- Разумеется. Вы, видимо, гениальный преступник, но все же преступник, а значит, негодяй. И вы никогда не сможете заставить меня поверить, что белое - это черное, а черное - это белое.
- Мне нравится ваша мысль. Могу я, в свою очередь, процитировать вас при необходимости? - Казалось, Брэнсон был очень доволен разговором. Тонкокожим его вряд ли можно было назвать.
- Увы, у нас нет защиты авторских прав на устные высказывания.
- Да, это серьезная недоработка, вызывающая всеобщее недовольство. - Подобное обстоятельство не слишком огорчило Брэнсона. - У вас необычный фотоаппарат.
- Верно, хотя его нельзя назвать уникальным.
- Могу я взглянуть?
- Пожалуйста. Но если он вас интересует не как фотолюбителя, а по другим причинам, то вы опоздали часа на четыре.
- Что вы хотите этим сказать?
- У вас достойный помощник, мистер ван Эффен. У него такой же, как у вас, подозрительный склад ума. Он уже осматривал мой аппарат.
- В нем нет радиопередатчика или оружия?
- Посмотрите сами.
- Похоже, в этом нет необходимости.
- У меня вопрос. Я не хочу преуменьшать достоинств вашей разносторонней личности, но...
- Вы рискуете, Ревсон.
- Вовсе нет. У вас репутация преступника, не склонного к насилию, - Пол махнул рукой. - Так вот, мне хотелось понять, зачем вам все это? Вы могли бы сделать любую карьеру, ну, например, в бизнесе.
- Пробовал, - вздохнул Брэнсон. - Вам не кажется, что бизнес скучноват? Моя нынешняя деятельность требует разнообразных способностей и не надоедает, - он немного помолчал. - Да вы и сам странный человек. Утверждаете, что фотограф, а разговариваете и ведете себя не как фотограф.
- А как, по-вашему, должны себя вести люди нашей профессии? И как они должны разговаривать? Вот вы смотрите на себя в зеркало, когда бреетесь. Разве вы выглядите, как преступник? Вы смотритесь, как вице-президент компании с Уолл-Стрит.
- Счет равный: один-один. А как называется ваша газета или журнал?
- Вообще-то я вольный художник, но сейчас представляю лондонскую "Таймс".
- Но вы же американец?
- Новости не знают границ. Во всяком случае, в наше время. Я предпочитаю работать за рубежом, в тех местах, где чувствуется, что жизнь кипит, - Ревсон еле заметно улыбнулся. - Так было до сегодняшнего дня. Дольше всего я работал в Юго-Восточной Азии, но теперь мне чаще приходится работать в Европе и на Ближнем Востоке.
- В таком случае, что вы здесь делаете?
- Здесь я оказался совершенно случайно, по пути из Нью-Йорка в Китай. Еду в очередную командировку.
- И когда вы должны туда отправиться?
- Завтра.
- Завтра? В таком случае, вам нужно уехать с моста сегодня вечером. Я же говорил, что представители средств массовой информации вольны покинуть мост, когда им заблагорассудится.
- Да вы с ума сошли!
- Значит, Китай подождет?
- Конечно. Если только вы не надумаете похитить председателя Мао.
На губах Брэнсона снова появилась дежурная улыбка, никогда не затрагивающая его глаз. Он ушел довольный собой.
Ревсон с фотоаппаратом в руках стоял у третьего автобуса, напротив правой передней двери.
- Вы не возражаете? - вежливо осведомился он.
Крайслер обернулся, удивленно посмотрел на фотографа и улыбнулся.
- За что мне такая честь?
- Мой аппарат устал снимать Брэнсона и всевозможных шишек. Теперь я составляю галерею подручных Брэнсона, - Ревсон улыбнулся, чтобы его слова прозвучали не очень обидно.
- Вы ведь Крайслер, да? Специалист по средствам связи?
- Так меня называют.
Ревсон сделал пару снимков, поблагодарил Крайслера и ушел. Чтобы его истинная цель не стала очевидна, он сделал еще несколько видовых снимков, потом заснял нескольких человек из команды Брэнсона. Казалось, все эти люди переняли от своего лидера бодрость духа и уверенность в себе. Уступая требованию Брэнсона, они соглашались сниматься, порой даже охотно. Сделав последний снимок, Ревсон прошел к западному ограждению моста, сел на поребрик, закурил сигарету и задумался.
Сотни фотографий и множество репортажей уже были переданы в газеты, и теперь около двадцати журналистов бесцельно бродили по мосту. Несколько минут спустя к нему неторопливой походкой подошел О'Хара и сел рядом. Ревсон сделал пару снимков доктора.
- Я видел, как вы разговаривали с мисс Венсди. Она очень обижена, не так ли?
- Да, мисс Венсди могла бы быть и повеселей. Вы все привезли?
- Оружие и указания.
- И это должным образом замаскировано?
- По-моему, да. Обе ручки висят у меня на доске для записей. Все желающие могут ими полюбоваться и привыкнуть к их существованию. Воздушный пистолет с отравленными пулями - внутри оборудования для реанимации. Комплект запечатан, и его нельзя вскрыть, не сломав печати. Если его вскроют, с медицинской точки зрения ничего страшного не произойдет. Пистолет лежит под фальшивым дном. Предполагается, что вы знаете, как его достать. Нужно отметить, что этот комплект нельзя вскрыть по ошибке.
- Похоже, доктор, вы неплохо развлекаетесь.
- Ну да. Все-таки разнообразие. Это вам не вросшие ногти лечить.
- Мне кажется, вы бы не прочь до конца жизни работать под грифом "совершенно секретно". Как вышло, что именно вас послали сюда с этой машиной?
- Ваш начальник и его коллега из ЦРУ все решили без меня.
- Это значит, что ваша жизнь стала вдвойне секретной. Как насчет моего шнура и контейнеров?
- Вашего шнура и контейнеров? - задумчиво повторил О'Хара, который, казалось, о чем-то глубоко задумался.
- Я просил прислать четыре пустых контейнера. Снаружи на них должны быть наклейки химической лаборатории, чтобы никто не заподозрил их истинного предназначения, а шнур следовало замаскировать под рыболовные снасти с крючками и блесной, - напомнил Ревсон.
- Хотите порыбачить с моста?
- Хочу. Сами знаете, здесь невыносимо скучно.
- Мне почему-то кажется, что скучать нам осталось недолго.
- Полагаю, о газовом баллончике вы тоже не забыли?
- Не забыл, - улыбнулся О'Хара. - Баллончик у меня в машине. Он стоит на полочке над столиком, где его может видеть любой. Это продукция известной в нашей стране фирмы. Ее иногда называют "престижным ароматом Нью-Йорка". Прелестное название, не правда ли? Только в этом баллончике давление в три раза больше обычного - действует на расстоянии десяти футов.
- А фирма по производству косметики знакома со своей усовершенствованной продукцией?
- Конечно, нет. ЦРУ почему-то совсем не заботится о защите своих авторских прав, - задумчиво улыбнулся доктор. - На обратной стороне этого шедевра есть надписи: "Пикантный аромат" и "Беречь от детей", а на лицевой стороне - "Сандал". Представьте, что Брэнсон или кто-то из его людей захотят узнать, как пахнет этот "сандал" и чуть-чуть брызнут?
- Надеюсь, этого не случится. Я сегодня же вечером заберу у вас аэрозоль и ручки. А где указания Хегенбаха?
- Не одного Хегенбаха, а Хегенбаха и компании. Над этими инструкциями трудился целый комитет, включая вице-президента, адмирала Ньюсона, генерала Картера, Хендрикса, Квори и Мильтона.
- А также вас и Эйприл Венсди.
- Ну, мы люди скромные, знаем свое место. Нашим вкладом в общее дело было молчание. Итак, начнем. Во-первых, нет возможности подать на мост требуемое напряжение. И дело не в том, что есть риск изжарить президента и его гостей, дело в огромной массе металла, из которого состоит этот мост. Эта масса столь велика, что невозможно обеспечить упомянутое напряжение в две чтобы посветить в глаза или в уши. Вы знаете азбуку Морзе?
- Да где уж мне! Я просто собираюсь с помощью фонарика читать книги ночью, не беспокоя соседей, - терпеливо пояснил Ревсон.
- Ваши сигналы ждут с восточной стороны моста, примерно под углом в сорок пять градусов вправо. Два человека будут дежурить там поочередно всю ночь. Они не станут сигналить в ответ. Подтверждением того, что ваше сообщение принято, станет фейерверк в китайском районе Сан-Франциско. Вообще подобные развлечения в городе давно запрещены, но в данном районе полиция закрывает на это глаза. Как-никак, китайский национальный праздник. Было бы интересно посмотреть, как празднуют китайский Новый год. Вскоре после того, как я приехал в Сан-Франциско...
- Я сам долго жил Сан-Франциско.
- Ну, в таком случае прошу меня извинить, я отвлекся. Остается нерешенным вопрос, какую сторону башни выбрать для десанта.
- Я это выясню.
- Вы так в себе уверены?
- Вовсе нет. Но я уверен в Эйприл Венсди. Брэнсон поглядывает на нее с большим интересом. Постараюсь убедить девушку использовать ее женские чары для того, чтобы узнать, к какому из тросов будут прикреплять очередную порцию взрывчатки и когда это произойдет.
- Нет, вы все же ужасно самоуверенный тип! Теперь по поводу вашего предложения отравить еду: оно было единодушно одобрено. Доктор Исаак - крупный специалист по ядам, он уже варит свое колдовское зелье и готовит семнадцать неприятных сюрпризов.
- Как мы отличим упомянутые сюрпризы? - встревожился Ревсон.
- Очень легко. Вечером привезут еду. Как всегда, она будет разложена на пластмассовых подносах. У подносов есть ручки, чтобы их было удобнее брать. У тех, что с сюрпризом, сделают пометки на внутренней стороне ручек. Небольшие, но достаточные, чтобы можно было различить их на ощупь.