Главных улик катарская сторона, конечно, не могла назвать - их действительно предоставили американцы. Вывод Олега оказался верным: возле главной мечети Дохи ЦРУ имело несколько скрытых камер, расположенных слишком высоко, чтобы быть замеченными с земли. В Катаре об этом знало только руководство службы безопасности. Именно руководство затребовало у ЦРУ пленки: если мы сотрудничаем, значит, делимся сведениями.
Чеченцы кончили Яндарбиева или русские - для ЦРУ не представляло интереса. Им не хотелось портить с Россией отношения в случае второго варианта, но отказывать катарцам было не с руки. Зачем обижать хозяев, которые предоставляют ЦРУ на своей земле полную свободу? Американцы передали копии пленок, потребовав, чтобы они не фигурировали в деле.
Великолепное разрешение кадра позволяло четко прочесть номер минивэна. Имея точный номер, катарская служба безопасности не стала отвлекаться на название фирмы на борту. Они моментом определили, где и кем машина взята напрокат. Имея приметы и фамилии россиян, их тут же сообщили во все ближайшие аэропорты. Так что арест Пашутинского оказался делом техники.
Веденеев мог рассчитывать на лучшее, но его напарник не успел стереть из памяти мобилъника номер последнего вызова. Звонок был как раз из загородного дома - Коломийцев интересовался, все ли благополучно. После этого шеф катарской службы безопасности дал добро группе захвата.
Глава 9
Спустя полгода после операции "Оазис" в другой стране и другом загородном доме развивались на первый взгляд гораздо менее драматические события. Вероника раскладывала на большое блюдо крохотные суши. Они были разных сортов, и ей хотелось выложить с их помощью нечто красивое - например, розоватое солнце, встающее над водой.
- Мне не хватает еще тунца, - прохныкала она капризно. - Денис, у тебя нет больше суши с тунцом, хотя бы штучки три.
- Хрен его знает. Глянь в холодильнике, - ответил парень с мягким загаром и золотистыми волосами до плеч, внешне похожий на юношу эпохи Возрождения.
- Хватит уже перекладывать, - заметила Веронике Маша Прилукская. - Однажды я благополучно отравилась такими вот суши. Все потому, что они целый вечер лежали на столе, в жаре.
- Совсем отравилась? - уточнил Мирон. - Блевала в унитаз?
- Нет. Ты разочарован? Если такое случится, я специально тебе позвоню и буду терпеть до твоего приезда, зажимая ладонью рот.
Так и не найдя добавочных суши с тунцом, Вероника отнесла большое блюдо на стеклянный столик.
- Так даже лучше, - оценила она. - Полностью законченная картина выглядит мертвой.
Глеб находился как раз на кухне, откуда Вероника забрала блюдо, - сидел в непосредственной близости к "подшефным" на высоком табурете у стойки, по типу барной. Вдобавок отсюда он мог обозревать через окно подстриженный газон и часть небольших туй, равномерно рассаженных по периметру большого участка.
Каланцова он отправил на крышу следить за окрестностями: соседними участками, полоской асфальта, берегом озерца и опушкой леса. Отсутствие комфорта здесь компенсировалось красотой пейзажа и тишиной - возможность не видеть и не слышать "подшефных" Каланцов ценил как великое благо.
Сиверову, наоборот, следовало присмотреться и прислушаться к компании повнимательнее. Он не имел большой практики охранных мероприятий, но твердо знал, что главные проблемы создает не противник, а сами охраняемые. Особенно если их достаточно много и они из привилегированных кругов.
- Как вам мой соевый соус? - поинтересовался Денис в качестве хозяина.
- По-моему, пересолил, - пробормотал Мирон с полным ртом.
- А я ловлю кайф, когда ем что-нибудь сильно соленое, сильно сладкое или сильно жирное. Когда живешь за бугром постоянно, начинает доставать их озабоченность проблемами жрачки. Лишняя соль, лишний сахар, лишний холестерин.
- Они просто не хотят к полтиннику превратиться в свиней с вытаращенными глазами.
- Дожить до полтинника? Это же катастрофа.
- Поддерживай отношения на другом социальном уровне. Там хлещут пиво и не парятся насчет калорий.
- Между прочим, я завел себе пару друзей из футбольных болельщиков. Полные кретины, но с ними весело.
Никто не подсаживался к столику с суши. Все брали их мимоходом, медленно двигаясь по просторному холлу в беспорядочном хороводе. Будто играли в игру, где остановиться означало проиграть. Слепой впервые оценил всю точность слова "тусовка".
Они именно тусовались. Кто-то усаживался на спинку кресла, потом вставал, чтобы ткнуть в клавишу на пульте и переключить трек песни, не дослушав до конца. Кто-то подходил к бару налить вина, а потом принимался кружить с сигаретой в поисках пепельницы.
Слепой наблюдал за ними сквозь открытый проем, как за существами с другой планеты. Впрочем, инопланетяне вызвали бы у него живейший интерес, а эта компания при всей своей чуждости не вызывала ни малейшего. Он только по обязанности слушал и пытался вникать.
- Эй! Не подкинете нам пепельницу? - послышался голос Маши Прилукской, ненадолго выпавшей из поля зрения. - Она где-то там, рядом с вами.
Глеб сразу вспомнил ненависть к этой особе своего предшественника. Прилукская в самом деле умела передать скупыми средствами бездну презрения к "обслуге". Это чувство было для нее настолько само собой разумеющимся, что у недостаточно крепкого человека мог легко развиться комплекс неполноценности.
Глеб не увидел рядом пепельницу и не стал крутить головой. В памяти ее конкретно не фиксировал - просто целостный образ большой кухни.
Сейчас он поставил его перед мысленным взором и увидел пепельницу у себя за спиной, на краю хромированной мойки.
- Я человек ленивый, - отозвался Слепой. - Так что не бейте напрасно язык. - Претендует на звание мужчины, - прокомментировала Маша за стенкой. - И считает для себя зазорным оказать услугу женщине.
- Рано или поздно мне придется быть невежливым. Зачем же откладывать это дело в долгий ящик?
Возможно, его предшественник хотел вначале выглядеть приятным во всех отношениях человеком, джентльменом по отношению к дамам. А закончил жгучей ненавистью.
Глеб не забывал посматривать в окно - на газоне разлегся крупный пудель, лысый садовник подстригал кусты большими ножницами. Сиверов твердо знал, что "великолепной пятерке" не удастся вывести его из себя. Он не завидовал их привилегиям и не ждал от них уважения. Он смотрел на них примерно так же, как энтомолог смотрит на редких мотыльков под стеклянным колпаком - мотыльков, которых надо всеми силами оберегать ради интересов науки.
- В случае со Слепым интересы науки заменял приказ. Он никогда не верил, что устные распоряжения генерала Потапчука отражают некую истину в последней инстанции, что каждой своей буквой они служат высшим интересам Отечества.
Но для секретного агента было бы абсурдным задумываться о конечном смысле каждого задания.
Если с тобой случилось такое, нужно менять профессию.
За пепельницей так никто и не пожаловал. Глебу было видно, как Мирон Митрохин стряхивает пепел в декоративную вазочку. Денис расхаживал с пригоршней неизвестных Сиверову зеленых плодов, которые распространяли сильный клубничный запах.
- Слыхали? Закрыли "Лимпопо" под предлогом, что нашли наркоту.
- Вот уроды, - послышался голос Вероники. - Так любой клуб можно закрыть, у кого-нибудь да найдется.
- Конкуренты навели.
В другой руке Денис держал полный бокал с плавающими на поверхности дольками, апельсинной и лимонной, и кубиком льда на донышке.
Красный цвет напитка не походил ни на цвет томатного сока, ни на цвет ягодного ликера. Один к одному кровь.
На секунду Слепому представилось, что он охраняет компанию молодых стильно разодетых вампиров. Он улыбнулся этой фантазии, сунул в ухо крохотную затычку-наушник, подсоединенную к рации размером с плеер, и вышел на связь с крышей. Каланцов отчитался о событиях в поле зрения - проехали шесть машин, две компании вернулись с озаренного закатом озера, на соседнем участке работник продолжает выкладывать дорожку из плит.
- Новый персонаж? - быстро уточнил Слепой.
- Третий день его вижу.
- И как он тебе?
- Смольский его заснял на всякий случай. Фотки мы при надобности быстро перекидываем по сотовому - там проверили, вопросов нет.
- Ясно. Конец связи.
- Погодите. Это к нам.
- Кого еще принесло?
Глеб поднялся с места, чтобы подойти вплотную к окну. По привычке он подходил к нему сбоку, чтобы не светиться самому.
В свободном ухе раздался голос Прилукской:
- Уважаемый, вы там, кажется, оторвались от стула. Может, все-таки забросите нам пепельницу?
И чистое блюдце заодно. И вообще, нам бы хотелось задать пару вопросов.
Слепой проигнорировал это заявление из трех пунктов, потому что Каланцов как раз ответил по линии связи:
- Жанна из светской хроники. Нас заставили запомнить всех, с кем компания может пересечься.
Глеба направили на задание в такой спешке, что он не получил и десятой доли необходимых инструкций. Пришлось в очередной раз консультироваться у подчиненного:
- Для нее доступ закрыт?
- В общем-то, всех велено пропускать. Даже Жанну.
Садовник уже открывал ворота, и новенький миниатюрный "Ситроен" веселого ярко-зеленого цвета вкатился на участок. Известив сигналом о своем прибытии, журналистка выскочила наружу - такая же миниатюрная, как машинка, с "художественным беспорядком" на голове, который наверняка потребовал долгого сидения в парикмахерском кресле.
Через минуту она уже здоровалась со всеми по очереди, исполняя заведенный ритуал приветствия - соприкоснуться щеками, целуя воздух.
На боку у Жанны висело сразу два фотоаппарата в дорогих кожаных футлярах. Слепой подозревал, что они будут пущены в дело. Это уже серьезный вопрос. "Великолепная пятерка" проводит здесь много времени, их фотографии в журнале на фоне здешних стильных интерьеров могут сослужить противнику хорошую службу.
По всем правилам Сиверов обязан был запретить съемку. Отобрать у Жанны все ее средства производства и вернуть только при отъезде. Но охраняемый контингент был особенным. У ФСБ с давних пор деликатные взаимоотношения не только с МВД, но и с МИДом. Раз уж его, Глеба, не успели проинструктировать во всех подробностях, придется обратиться самому.
Он уже знал фамилию и звание непосредственного руководителя "охранных мероприятий" - подполковник Звонарев. Глебу показалось странным, что Федор Филиппович прямиком отправил его на задание, даже не упомянув о подполковнике. Предшественник оставил рабочий номер Звонарева, и Глеб уже час назад собирался позвонить подполковнику с отчетом о своем вступлении на дежурство. Но решил еще чуточку повременить, узнать побольше деталей, чтобы достойнее выглядеть.
Теперь возникла срочная нужда. Услышав в трубке четкий голос, Глеб представился и сделал паузу, предоставив старшему по званию первому задать вопросы.
Вопрос оказался самым общим:
- Как у вас, порядок?
- В целом да. Один технический момент: съемки для журнала в доме. Разрешать, запрещать?
- Ничего страшного, главное - самим не попадать в объектив. Статью мы проконтролируем, о нашей работе там упомянуто не будет. День-два освойся, и мы плотно поговорим по теме. Лады?
- Так точно.
Слепой никогда не стремился выслужиться за счет чинопочитания. Сам его статус секретного агента за рамками штата предполагал иную психологию. Его "так точно" звучало спокойно и нейтрально, без радостного звона в голосе.
Поговорив со Звонаревым, он успокоился и вернулся на насиженное место на кухне, откуда открывался наилучший обзор. Жанна уже тараторила, засыпая компанию последними сплетнями. По ее данным, "Лимпопо" закрыли совсем не из-за наркотиков, это была только версия для общего пользования. В клубе даже поленились устроить серьезную облаву, чтобы подкрепить обвинение. На самом деле… Тут она понизила голос до шепота. Она знала, чем здесь занимается незнакомый для нее человек, и не хотела, чтобы сотрудник ФСБ услышал продолжение истории.
Слепой сильно не напрягал слух. История о закрытии клуба ничего не могла добавить к характеристике его подопечных, а значит, не представляла большого интереса.
- Держу пари, его откроют через неделю, - прервал шепот Жанны Мирон. - Кто надо заплатит!
- Последнее время у тебя классный загар, - похоже, Жанна делала комплимент Денису. - Начал пользоваться кремом?
- Я даже знаю каким. "Sunshine Medium", - вставила Вероника.
- Чушь собачья! Сама ты им пользуешься!
"Конспиратор из Воротынцева никакой", - оценил Глеб. По возмущенному тону сразу стало ясно, что Вероника угадала или просто оказалась свидетельницей.
- Неплохой крем, - прощебетала Жанна. - Ничего зазорного. Можешь признаться не для прессы.
- Давайте сменим пластинку, - проворчала Прилукская, и журналистка решила переключить внимание на нее.
- Я могу написать, откуда взялось у тебя то зеленое платье с вышивкой?
- На фига? С какой стати делать бесплатную рекламу салону и самому гражданину Kenzo.
- С Kenzo мы ничего не сорвем, а с салона можно.
- Деньги я брать не буду. Если только подарок.
- Борзыми щенками, - усмехнулся Мирон.
- Кстати, Мирон. Я должна написать о твоей последней пассии, - обернулась к нему Жанна.
- Про Аленку? Какая к черту пассия - пару раз трахнулись после клуба и все дела.
- Но дело-то ведь прошлое.
- Вот и не стоит тащить всякую рухлядь в твой свежий номер. ; ; , - Тогда напишу, как тебя не пустили последний раз в казино.
- Ни в коем случае, - в голосе Мирона появился металл. - Это их не пристыдит и не исправит.
Только даст сигнал другим последовать их примеру.
- Что-то вы сегодня не в духе. Цензура хуже, чем у эфэсбэшников.
- Вот про охоту за нами можешь писать сколько угодно. Тираж точно взлетит.
- Какой ты щедрый. Прекрасно знаешь, что не пропустят.
- А ты подай жалобу в Европарламент, в Комиссию по правам человека, - предложил Денис. - Цензуры у нас нет, так пусть не воняют.
- Что ты предлагаешь человеку? - возмутилась Вероника, как девушка с юридическим образованием. - Надо всегда понимать, что твои слова могут воспринять всерьез.
- А я без шуток.
- Чего ж ты сам не подашь жалобу? Тебе нравится вечная свора под боком? Нравится, что нам разрешают отлучаться только поодиночке?
- Больше всего мне нравится быть рядом с тобой. Ради этого я готов все вытерпеть, - с театральным придыханием ответил Воротынцев.
- Давайте не ссориться, - взмолилась Жанна. - Иначе фотки не покатят. Машенька, лапочка, пересядь вот сюда, к свету.
Глава 10
Веденеева повели на допрос только к середине дня. Человек с усиками ниточкой выглядел еще более довольным, чем в прошлый раз, двое его помощников тоже посматривали на Олега без агрессии, с превосходством победителей.
Начали с опознания. Справа и слева от задержанного поставили двух арабов. По сравнению с основной массой населения Катара они возможно и выглядели "белокурыми бестиями". Но множество признаков, в частности форма носа и линия рта, позволяли легко сделать выбор между ними и россиянином.
Протестовать не имело смысла. Вся процедура была и так шита белыми нитками, свидетелю - настоящему или мнимому - наверняка показали заранее, кого он должен опознать. Чистая формальность для протокола. Олег дождался, пока в него ткнули пальцем, и с некоторым облегчением вернулся в прежнюю, уже знакомую комнату для допроса. Ритуалы с заранее известным финалом всегда наводили на него тоску, а теперь особенно.
Прежде чем начать допрос, ему передали стопку газет на русском языке.
"Сегодня утром в МИД России был вызван посол Катара Аль-Кубейси, где ему было сделано официальное заявление: "В ночь с 18 на 19 февраля в городе Доха местными спецслужбами были арестованы трое российских граждан, находившихся в служебной командировке. Арест был произведен с применением оружия и грубой физической силы.
Указанные российские граждане, один из которых имеет дипломатический паспорт, являются сотрудниками российских спецслужб. В рамках своего статуса они пребывали в Катаре на законных основаниях и выполняли задачи информационно-аналитического характера, связанные с противодействием международному терроризму. Эти действия полностью вписываются в усилия государств - участников антитеррористической коалиции по выявлению источников и каналов финансирования, организационных механизмов и иных средств поддержки террористических организаций. Власти Катара не только пошли на насильственный захват российских граждан, но и вопреки элементарным нормам межгосударственных отношений не проинформировали российское посольство. Более того, в нарушение международного права российским гражданам отказывают во встрече с представителями посольства России"".
Вот это был действительно удар ниже пояса, причем от своих. Почему в МИДе решили так радикально изменить "легенду"? Они хоть консультировались с ФСБ или правая рука понятия не имеет, что делает левая?
К чему громкие заявления о том, что "Российское государство предпринимает самые энергичные меры с целью защиты своих граждан"? Для начала не надо этих самых граждан топить. Приказывали выдавать себя за инженеров, а теперь признают в них сотрудников спецслужб. Беспредел, да и только!
"Катарская сторона пытается инкриминировать российским гражданам ответственность за недавнее покушение на небезызвестного 3. Яндарбиева.
Такие попытки лишены основания - арестованные к этому инциденту никоим образом не причастны.
Что касается личности 3. Яндарбиева и его пребывания в Катаре…"
Перечисление всех его грехов можно пропустить. "…Катарское руководство не только не выполняло свои международные обязательства по борьбе с терроризмом, но и фактически взяло 3. Яндарбиева под опеку, предоставив ему полную свободу передвижения, общения с представителями различных террористических и экстремистских религиозных организаций, сбора средств для совершения новых терактов в различных странах.
Подобная линия попустительства международному терроризму…"
Тем не менее "давайте жить дружно":
"Россия выступает за развитие ровных отношений с Катаром, что отвечает интересам наших государств и народов. Этого можно добиться на основе строгого уважения Устава ООН и других норм международного права…"
Конечно, при современной компьютерной верстке ничего не стоило вставить в номер нужный материал и отпечатать липовые газеты в местной типографии. Но Веденеев слишком хорошо узнавал родной бардак, украшенный чайными розочками бюрократического стиля. Арабам никогда не проникнуться всеми тонкостями "великого и могучего" в его казенном варианте.
Нота заканчивалась красивой виньеткой: "МИД требует от властей Катара незамедлительно освободить незаконно удерживаемых российских граждан и предоставить им возможность беспрепятственно вернуться на Родину".
- Что скажете, това-рищ Види-ниев? - слово "товарищ" следователь с усиками ниточкой произнес на ломаном русском.